* * *
- Призрак, - прошелестели вверху деревья, - я козырнул в ответ.
- Призрак, - пропела падающая звезда. Эта звезда падала в мою честь, но загадывать желание я не стал. В ту ночь я был и так счастлив.
- Призрак - шептала трава где-то там внизу.
Где-то там, где-то там…
На плоской крыше лаборатории я танцевал вальс, пел песни, дразнил летучих мышей. Ночь была колдовская, сказочная Я приглашал на танец ветер, прошлогодний листопад.
- Призрак! - вскрикнул кто-то.
Призрак - ну а кто еще. Кому в голову взбредет танцевать посреди ночи на крышах спящих домов? И пусть меня сегодня видят - что с того?…
- Призрак - где ты!
Похоже, звали меня - я посмотрел за край крыши.
Внизу стояла Василиса.
Я разбежался и перепрыгнул на другую крышу, скатился по водосточной трубе, спрыгнул на землю с высоты где-то метров пяти. И, конечно же не рассчитал высоту, вошел в землю по колено. Пришлось сделать шаг, чтоб стать на поверхность земли.
Я подошел к ней со спины, стараясь не спугнуть листопад.
- Звала меня?
Василиса вздрогнула и обернулась - я все же испугал ее.
- Звала меня? - повторил я.
Вверху зашумел ветер, от него зашумели деревья, загремели водосточные трубы.
Я посмотрел вверх, увидел как качаются верхушки деревьев, столбы, крыши деревьев, небо вместе с луной и звездами.
Но нет - небо и крыши не могут качаться. Значит в этом причина другая. Ах да, вот оно что - качаюсь я сам…
- Ты пьян! - заметила Василиса.
- А то! - согласился я с гордостью.
- Разве призрак может быть пьяным? Что ты пил?
Что может пить призрак? Лунный свет, время, осколки воспоминаний о том, как я был пьян, когда был жив. Но я не стал это ей объяснять - чтоб понять это надо самому быть призраком. Я развел руки, пожал плечами и улыбнулся. Кажется, улыбка у меня получилась довольно глупой.
- И что же ты отмечаешь? Или пьянеешь без причины.
- Ну что ты, - ответил я, - повод есть, причем значительный. Сегодня - юбилей с моей смерти. Правда жутко некруглый, но…
- И ты отмечаешь день смерти?
- А почему нет? Это ведь не всем дано.
- А когда будешь трезв?
Я улыбнулся еще шире. Настолько широко, что заболели мои призрачные скулы.
Василиса резко развернулась и пошла прочь.
- Постой, ты куда?… Ты же говорила, что вроде бы ко мне какое-то дело…
- Зайдешь ко мне, когда не будешь пьян. - в ее голосе звучало отчаянье. Я подумал, что еще немного и она заплачет.
- Стой! Посмотри сюда!
Над лесом висела луна. Ее свет был в ту ночь особенно ярким - я же говорил, ночь была чудесная и колдовская.
Угол здания и колонна подрезали лунный свет так, что оставалась узкая полоса, лунная дорожка в полпяди шириной. Я встал на цыпочки и прошел по ней полдюжины метров, так и не ступив на неосвещенную лунным светом землю.
- Ты трезв? - удивилась она.
- А то… - ответил я, - аки стеклышко.
- А что с хмелем?
- Его унес ветер - глядишь, еще кому-то пригодиться… Так что там у тебя? Выкладывай!
- Франц, у меня беда…
* * *
- Так значит они лежали здесь…
- Ну да, - ответила она.
- А теперь их нету…
- Чуткое замечание.
Мне оставалось только кивнуть. Пока в моей силе не было ничего, кроме простой констатации фактов.
- И много было? В смысле пачка большая?
- Неа, маленькая… С папиросную пачку. А сумма там была больша-а-а-я…
Она все же заревела. Я бы хотел ее обнять, прижать к себе, успокоить. Но и это было не в возможностях призрака. Я смог только сказать:
- Не реви… Не разводи сырость. Давай лучше подумаем…
Она подтянула сопли и кивнула:
- Давай…
- Она не могла куда-то завалиться?
- Я уже сто раз смотрела. Куда еще посмотреть?
Если верить Василисе… Ну а, в принципе, отчего мне ей не верить?…
Ну да…
С ее слов выходило, что деньги лежали в пенале, меж стенкой и коробкой с лекарствами. Тайник был не то чтоб слишком надежным, но ничем не лучше большинства остальных.
Я лег на пол, заглядывая за кровать, за батарею. Я даже зашел в квартиру к соседям и посмотрел на пол сквозь стену. Денег не было нигде.
Уточнять, на что собирались деньги я не стал. Лишь уточнил:
- К какому числу они тебе нужны были?
- Через месяц - крайний срок…
- Украли? - спросил я ее, - кто мог их украсть?
- Да я не знаю. Никого в квартире не было. Ну кроме тебя… - она поперхнулась и добавила: И меня… До этого еще слесаря приходили, меняли трубы. Да только я деньги убирала, и после них опять на место положила.
- Что делать, Франц, что делать… Ты знаешь?
- Знаю, ответил я, - Будем искать…
- Искать? Как? Где? Что?
- На последний вопрос отвечу совершенно точно - искать будем деньги. Как абстрактную категорию. А у ж где и как - будет видно. Твои это будут деньги или нет - не суть важно.
* * *
На всякий случай я понаблюдал за слесарями. Но те, похоже были все же невиновны и слишком просты для хитроумной кражи. Они жевали свои бутерброды с высохшим сыром, стреляли друг у друга папироски, не брезговали докурить после приятеля, не слишком сожженный окурок прятали, чтоб лишний раз не бегать за папиросами.
Водку, покупали дешевую, с рук на базарчике. На нее собирали, вскладчину. Пока шапка шла по кругу, я успевал заглянуть каждому в бумажник - купюры там были некрупными, да и тех немного.
Как потомственные алкоголики, напивались они с наперстка, а потом вели задушевные беседы. Признавались во многих грехах, в том числе и в придуманных - все больше в прелюбодеяниях, и в реальных - воровстве труб, мену электродов на самогон…
Но о деньгах Василисы не сказали ни слова, хотя о ней самой обмолвились вскользь.
Причем довольно скабрезно.
В ответ я столкнул на пол початую бутылку.
Она не разбилась, но пролилось много.
* * *
- Неделя заканчивается плохо, - подытожила Василиса. Впрочем, и начиналась она неважно.
- А с чего же она начиналась?
- Ну известно с чего - с понедельника…
Действительно, неделя подходила к концу, а денег найти не удавалось.
- Ну что же, коль именно твои деньги найти не удается, поищем чужие.
- В смысле?
- Ну все элементарно. Выбираем банк. Не самый большой, а такой, маленький… Сперва я подсматриваю кода, затем выбираем ночь. Я прохожу сквозь стену, выключаю сигнализацию, открываю дверь. Ты входишь и берешь, сколько тебе надо. Подходит?…
Конечно, план был не ахти: без налетов, без преследований, без сложного расчета - психологического и технического. По таким ограблениям не снимают фильмы, не пишут книги. Но будучи простым, он от этого не становился неэффективным и мог сработать. Я знал на районе банков пять, которые ночью охранялись только сигнализацией.
- Нет, не подходит. - ответила Василиса.
- Это почему?…
- Да потому что это воровство. А воровать нехорошо. Даже не настаивай.
- Это все чистоплюйство чистой воды. Но настаивать так и быть, не буду - ибо настаивают обычно на спирту.
Очевидно, до сегодняшнего Василиса не читала газет, в которых писали о том, какими путями сколачивались банковские состояния.
- Хорошо, а что ты можешь предложить?
- Скажем, выиграть в лотерее? Или на автоматах?
- Без толку. Лотерея слишком сложная - много шариков. Да и игорные автоматы… Говорят, раньше были механические, там шанс был. А теперь ведь сплошная электроника.
Василиса задумалась. Но ненадолго.
- Слушай, Франц… Говорят, призраки часто охраняют клады? У тебя точно нет никакого клада?
Я пожал плечами - единственный мой тайник содержал меня же.
- А ты не можешь походить поспрашивать, мало ли. Вряд ли призракам нужны деньги… Может кто-то что-то слышал?
* * *
- Ну что? Поговорил? - спросила Василиса через два дня.
Я кивнул:
- Говорил, с некоторыми по два раза. Никто не знает ни о каких кладах.
- А ты со всеми поговорил?…
- Ну… - замялся я.
Василиса поняла все сразу же.
- Значит не со всеми. Выкладывай кто такой, отчего им брезгуешь.
- Брезгую, потому что он не человек. И никогда им не был. Он призрак оборотня и я не хочу я с ним говорить…
- Почему?
- Да потому он как есть - собака бешеная. К тому же откуда у собаки деньги?
- Ну а вдруг?…
Я задумался - и действительно, откуда. Прямо любопытно. Думал я недопустимо долго. Мое раздумье Василиса истолковала неправильно:
- Сходил бы ты все же к нему…
- Да нету у него денег. И не было никогда.
- Может, и не было, но ты все равно сходи! Ну хоть ради меня?
Я говорил, что призракам женщины не нужны? Но что-то было в ее голосе, какое-то очарование, сила потаенная, та самая, что заставляла мужчин драться на рыцарских турнирах, плыть на кораблях по бурному морю, осаждать и карабкаться на стены иных городов, кровью на снегу писать стихи, строить лестницу до неба - и обратно…
Самая большая сила на земле - это женское слово произнесенное в нужное время и нужному собеседнику.
А вы говорите магии мало в жизни, мистики…
И я тоже сделал маленький подвиг - поднялся и пошел к оборотню.
* * *
Я вспоминаю американский плакат времен второй мировой войны. На нем был изображен мужчина за рулем открытого автомобиля-кабриолета. Рядом с ним был контуром прорисован Гитлер.
Надпись рядом гласила: "Едешь сам - везешь Гитлера". Вероятно, так взывали к экономности американцев. Хотя, насколько знаю я тогда американцы особой нужды в горючем не испытывали. Или же этот плакат призывал экономить что-то иное?…
Ну это не важно - так просто, к слову вспомнилось.
В город я добрался почти подобным образом.
У заезда с шоссе в город стоял светофор, где останавливались десятки машин.
Я выбрал себе машину, в которой кроме шофера никого не было и сел на заднее сиденье. За время дороги я ничем не выдал свое присутствие, и не отвлекал водителя.
Доехав до центра, вышел, перешел площадь, не обращая внимания на светофоры и машины. Вокруг меня были тысячи людей, но никто не обратил внимания на меня.
Никто не закричал, видя как я прохожу сквозь машину. Не видел меня никто что ли, или просто они были заняты своими делами и мыслями так, что некогда было посмотреть по сторонам.
Они шли, размышляя есть ли жизнь после стоматолога.
Вероятно, желая подбодрить окружающих, гробовых дел мастер вынес свой товар на свежий воздух. Вроде как не печалься человече, что тебе плохо, ведь кому-то подобный товар понадобиться. Ты и завтра пойдешь по этой земле, а кого-то в нее зароют уже сегодня.
Пройдя перекресток, я сел в другую машину. сделав еще одну пересадку был на месте. Ну или почти на месте. Дальше машины не шли и мне приходилось добираться своими ногами…
* * *
Насколько я знал, умер вовкулак ненамного раньше меня, и причиной его смерти стала все та же железная дорога. Пути проложили через его охотничьи владенья и его рев часто заглушал гудок паровозов. Однажды он не выдержал и вышел на полотно, дабы появившегося стального зверя остановить, перекричать, испугать и прогнать прочь.
Однако, время он выбрал неважное - ночь была хоть с полнолунием, но все же ночью. Машинист просто не заметил оборотня, и того разбросало вдоль полотна на сотни метров.
Вовкулаки обладают высоким бессмертием, говорят, их совсем не просто убить. Ходят слухи, что у них даже то ли прирастают то ли отрастают оторванные конечности. Но здесь был, похоже, не тот случай.
Утром нашли кровь и останки, провели расследование. Но затем решили, что кости вряд ли принадлежали человеку, и объявили погибшим какого-то крупного то ли волка то ли медведя.
Опять же: за раздавленного волка, пусть и крупного - машиниста судить не надо.
Призрак оборотня жил в старой водонапорной башне на старом вокзале.
Давным-давно, еще до моего рождения, когда железную дорогу тянули к этому городу, для вокзала отвели совершенно крысиный угол. Паровозы-то тогда давали больше копоти, чем пользы, посему место отвели на краю города, между свалкой и кладбищем.
Но город отстраивался, рос. На другом конце города построили новый вокзал и проложили от него пути во все стороны света. Кладбище возле старого вокзала стало городским, престижным. Свалку срыли и перенесли в другое время, хотя, как на меня, неважный запах тех мест остался. Или просто у запаха тоже есть призрак, который улавливают приведенья, но не люди.
Вокзал тут все же оставили, и даже чуть достроили. Но он остался маленьким, сюда приходили пригородные электрички, и ожидали, пока наполнятся живым грузом, прежде чем пуститься в обратный путь. Ибо железнодорожные пути здесь перечеркивали ограничительные рельсы. Поезд дальше не идет, конечная станция, просьба освободить вагоны.
За запасными путями, меж депо и цехом стояла водонапорная башня, которую построили, вероятно, столетия полтора назад. Конечно, за это время она много раз переходила из рук в руки, ее начинку поменяли, в последнее время поставили автоматические насосы и регуляторы, закрыли на замки и без особой нужды не заходили.
Да и раньше сюда люди не стремились. Призрак вовкулака характером обладал скверным и постоянно творил какую-то пакость. Впрочем, на глаза он старался не показываться и почти никто не знал, что он там.
Замки и двери меня не остановили - я в вошел вовнутрь водонапорной башни, постояв минутку, чтоб привыкнуть к полумраку башни.
Есть тут кто!?! - крикнул я.
Здесь я! Давай, подымайся…
По винтовой лестнице я поднялся наверх. Вовкулак сидел на краю резервуара с водой и плевал туда. Плевки долетали до воды, подымали на глади небольшую волну, но с водой не смешивались, а летели дальше, пока не выпадали через дно бассейна.
- Напрасный труд. - Заметил я. - Если ты думаешь кого-то так заразить бешенством, то вряд ли что-то получится. Даже если б твоя слюна смешивалась с водой, все равно отсюда берут только на промывку вагонов.
- А это ты, Шульц…
- Я не Шульц, я Франц.
- И правда, Франц… Уже забываю, как тебя зовут. Сколько мы с тобой не виделись?
- Лет пять, примерно, - сказал я. Но, прикинув, подумал, что, пожалуй, и поболее.
- Ну да, живем, вроде бы в одном городе, а встречаемся редко, хотя вроде бы друзья.
От таких бы друзей я бы, пожалуй, держался бы подальше, но в тот момент счел за лучшее об этом умолчать.
- Слушай, - пробормотал я… У меня тут вопрос. - сказал я и поперхнулся.
- Ну да ладно, давай уже…
И тут я подумал - а может, ну его, все равно добра из этого уже не будет? Откланяться и уйти - пусть он ломает голову зачем я приходил. Все равно от вовкулаков никакой пользы.
Но нет, как всегда к здравой мысли я не прислушался.
- Слушай, - я попытался вспомнить, как его зовут, но нет, не смог. - поэтому на личности счел лучшим не переходить: Слушай, тут такое дело. Чисто случайно, ты не знаешь, где можно взять деньги.
- Конечно знаю, - ответил он. - В банке. Хотя не пойму, на кой призраку деньги…
- Не твое… - начал я, но опомнился. Нет, банк не подходит… скажи, а ты не знаешь, чтоб кто-то где-то давно потерял какое-то сокровище? Или просто зарыл клад?
Вовкулак подумал, но совсем недолго. Раньше я думал, что у вовкулаков мозгов немного - ровно настолько, чтоб бегать, рвать мясо и жевать. Последующие события меня убедили что я ошибался.
- Ты знаешь, я тебе, пожалуй помогу.
- Мне это не понравилось сразу же. Скажу на будущее - когда вервольф предлагает помощь, самое разумное. Что вы можете сделать - это отдернуть руку и пересчитать пальцы.
Но тогда я об этом не знал. А грабли уже были разложены часто, и мне ничего не оставалось, кроме как станцевать на них вальс.
- Значит, слушай, когда я был человеком, в местах, где я жил, обитала еще бабулька…
- … божий одуванчик, - сорвалось у меня.
- Не перебивай… Если с чем ту каргу сравнивать, то сушеный мухомор - самое то. Сморщенная, в пятнах, если не двигается, то и не поймешь, жива или померла неделю назад…
- Ну и как? Померла старушка?
- Ну а как же. Только не неделю назад, а поболее. За собой оставила уйму всякой дребедени, и думаю, деньги у нее водились. Значит, запоминай, где она жила.
Он продиктовал место, затем повторял, пока я его не заучил.
- А откуда у нее деньги?
- За колдовство приносили… Брала-то она немного, да жила долго. Наследников у нее не было, так что на твоем месте я бы съездил. Старушка скупа была до безобразия, придешь, бывалоча к ней, скажешь, мол, бабка, дай пошамать чего-то… А он тебе…
- Тебе… Не мне, а тебе… - поправил я оборотня.
- Ну да… А она мне - а осиновым колом тебя не угостить?
Вовкулак поднялся на ноги и стал обходить резервуар:
- Ну как? - Спросил он. - Помог я тебе?
Я кивнул - утверждать обратное было бы по крайней мере неумно. Но немного я засомневался:
- А все же, с какой радости ты мне советы даешь? Твой-то интерес какой? Что тебе надо? Ну кроме призрака сыворотки Пастера, конечно?… Лосьон от облысения? Средство от потливости ног?
- Злой ты, Франц… Тебя так послушать - ты, когда бежал, на пулеметную пургу напоролся. И не скажешь ведь, что сам себя замуровал. Я, может, от души тебе помочь хочу. Потому что мы, призраки, должны помогать друг другу. Если мы друг дружке не поможем, хто ж тогда поможет? Сейчас я тебе посоветовал, ну а потом ты мне что-то сделаешь? Ведь так?
Я смятенно кивнул в знак согласия. Мол, помогу, а как же. Не знал я в тот момент, что уже начал помогать оборотню.
Самым непосредственным образом.
* * *
- А где это?… - было первым вопросом Василисы.
Я, собственно говоря, тоже представлял эту местность с трудом. Сперва Василиса сходила в книжный магазин и купила обыкновенную туристическую. На ней деревни, указанной оборотнем не было. Тогда я предложил съездить на книжную толкучку. Там мы нашли старые туристические карты, к тому же потертую копию послевоенных времен.
- Кстати, - заметил я, как ты думаешь, а в тех местах люди знают что это такое - деньги? Ты веришь, что там есть клад?
Поскольку Василиса молчала, я продолжил:
- Верую, потому что абсурдно!
Хотел сказать еще что-то но замолчал - Василиса была не в том настроении, чтоб испытывать ее надежду.
- Ну что, поедем?
- А у нас есть выбор?
Она была права - особого выбора не было.
- Рассиживаться нечего, завтра едем.
- Завтра? - Удивился я.
- А чего нам ждать?
Логично - ждать было нечего.