- Но она способна проникать взглядом в суть вещей. Она знала, что вот-вот должно произойти нечто ужасное.
- Теперь об этом уж поздно говорить. Биши, мы должны сделать все, чтобы найти убийцу.
- Он наверняка убежал. Я в этом уверен.
- Но мы можем найти следы его присутствия. Не исключено, что его удастся изловить.
- Изловить - хорошо сказано. - Он бросил взгляд на Мэри, по-прежнему стоявшую с констеблем. - Я позабочусь об ее безопасности. Я защищу ее.
Мистер Уилби принялся собирать группу людей для того, чтобы обыскать ближайшие окрестности; составлена она была из владельцев лавок, лодочников и прочих городских работников. Вдобавок троих отправили по окрестным деревням - сообщить о происшествии их обитателям. Констебль надеялся, что, хоть поймать злодея и не удалось, убийцу могли заметить неподалеку. Внутренне я возликовал. Существо более не было воплощением моего личного отчаяния, оно сделалось в определенной степени фигурой публичной, объектом всеобщего страха и подозрения. Присоединившись к отряду горожан, я разъяснил им, что поиски следует начинать с того участка Темзы, где мы обнаружили тело Марты. Поначалу они с подозрением отнеслись к моему швейцарскому выговору, но Биши уверил их в том, что я его добрый друг и живу в Англии. Тогда они без возражений последовали за мною по прибрежной тропинке. Мы добрались до того места, где Марта всплыла среди травы. Поблизости не было заметно никаких изменений. Давешний дождь оставил на деревьях и кустах, нас окружавших, пелену тумана; вокруг стояла тишина. Мы двинулись по тропинке далее и, проследовавши вдоль небольшого изгиба реки, вышли на заливной луг. Трава здесь была высока.
- Тут нечто побывало, - сказал я. - Видите темную полосу в траве? Нечто оставило этот след.
- Корова, - предположил один из людей.
- Скотины не видно. И лошадей в полях нет. - Когда мы приблизились к темной полосе, я заметил, что она прерывиста. - Поглядите, - сказал я им, - как примята трава: следы идут чередой, их разделяют промежутки. Словно некто перемещался прыжками.
- Скакал, что твой заяц. - Это был тот же человек, что говорил прежде; на нем было платье рыночного торговца, на шее болтался красный шарф. - Да только разве же кто способен так далеко прыгать?
- Согласен, сил и энергии на это нужно немало.
- Такое, сэр, ни одному человеку на свете не под силу.
- Кто знает, - отвечал я. - Говорят, убийцы, свершивши свое дело, обретают неимоверную энергию.
- Так что ж, нам по следу идти?
- Непременно. Да смотрите, держите ружья взведенными. Он может оказаться свиреп.
У меня теплилась надежда на то, что, коли существо удастся ранить или каким-либо образом погрузить в бесчувственность, то я смогу воздействовать на него. Что, если удалить его мозговые полушария, лишив его дара речи и движения? Мы дошли по проложенной им тропке до границы луга, где дорогу нам преградил широкий канал, протекавший среди полей.
- Здесь, на берегу, кто-то был, - сказал я. - Видите осыпавшиеся камни и землю? Вон углубление, где он сидел.
- Небось передохнуть остановился, - заметил один из людей.
- Или же обмозговать, что делать далее. Куда же он направился? - В поле перед нами ничего не было видно, но тут я заметил, что воды канала замутнены, и сказал: - Он нырнул в воду. Поплыл по каналу. Глубины тут хватит, чтобы остаться незамеченным.
- С какой стати человеку двигаться по воде, а не по земле? - спросил тот, в красном шарфе.
- Возможно, этот человек не из дюжинных.
- Водяной, что ли? - Он смотрел на меня с улыбкою.
- Не знаю.
Тут до нас долетел смех - более безмятежного и мелодичного смеха мне не доводилось слышать никогда. Затем раздался его голос:
- Я ждал вас, джентльмены. Вы хотите меня видеть?
- Приготовьте ружья, - сказал я.
Тут один из людей выстрелил в поле наудачу. При звуке выстрела я заметил движение в роще поодаль - он перенес свой голос на расстояние неким физическим способом, мне неведомым, - а затем темная фигура унеслась прочь.
- Убежал, - сказал я. - Следует предупредить деревенских жителей в округе. Нам его не обогнать.
Побег существа - столь внезапный и столь стремительный - растревожил людей, и в Марлоу они возвратились в подавленном настроении. Кое-кто из них вслух удивлялся, как способен человек бегать с такой скоростью.
- Он, верно, одержим, - сказал я. - Я слыхал о таких случаях.
Медленным шагом вернулся я в Альбион-хаус, где застал Биши и Годвинов сидящими в гостиной.
- Мэри хочет возвратиться в Лондон, - сказал Биши, как только я вошел в комнату. - Это место плохо отражается на ее нервах.
- Не думаю, что это существо - этот человек - вернется, - отвечал я. - Мы видели, как он бежал отсюда полями.
- Вы видели его? - Мэри смотрела на меня с тем пристальным вниманием, что я замечал и прежде. - Что он из себя представляет? Во что он был одет?
- Мы видели лишь его бегущую фигуру. Полагаю, он был закутан в темный плащ. Но точно сказать не могу.
- Говорил ли он?
- Да. Он сказал что-то вроде "Я ждал вас, джентльмены". Затем один из нас выстрелил. Он убежал. Вот и все, что я могу вам рассказать.
- Довольно ли тебе этого, Мэри? - спросил ее отец.
- Я могу чувствовать себя в безопасности лишь в Лондоне, папа. Здесь мы слишком… слишком уязвимы.
- Почему бы вам с Фредом не остаться? - сказал мне Биши. - Вы только что приехали. К тому же сомневаюсь, чтобы злодей явился за вами.
- Действия его непредсказуемы.
- Вы думаете?
- Таково мое предположение. Боюсь, Биши, я разделяю тревогу Мэри. Где Фред?
- На кухне.
- Виноват - я ненадолго отлучусь. - Я пошел в кухню, где Фред, сидя за столом, помешивал в миске молочный пудинг. - Надеюсь, Фред, ты не потерял присутствия духа?
- Хорошая она барышня была. Мне, мистер Франкенштейн, Марта нравилась. Веселая она была.
- Ты что-нибудь слышал ночью?
- Ничего - клоп и тот не прополз. От окорока меня всегда в сон клонит. Впервые я про это узнал, когда в дом констебль пришел. Он весь в поту был. Как он мне сказал, я чуть было не свалился без памяти. Но удержался. Раздуло ее, сэр? Я видал парочку таких из Темзы.
- У нее были синяки.
- Где, сэр?
- Вокруг шеи.
Он снова принялся помешивать молочный пудинг.
- Зрелище не из приятных.
- Неприятнее некуда. Фред, вся компания собирается возвратиться в Лондон. Мистер Шелли предложил нам остаться в Альбион-хаусе.
- А что тут делать, сэр? Кругом одни поля.
- Стало быть, ты хотел бы вернуться вместе с ними? (Он поглядел на меня). - Прекрасно. Мы едем домой.
Говоря начистоту, желания оставаться в Марлоу у меня не было. Я прекрасно понимал, что от существа не уберечься нигде на земле. Однако в Лондоне, среди большого скопления людей, мне, по крайней мере, делалось спокойнее. Здесь, на природе, мне было страшно.
Как выяснилось, сразу же возвратиться нам было нельзя. Местный констебль пришел, чтобы предупредить нас: два дня спустя нам должно явиться на судебное дознание; происходить оно будет в верхней комнате паба на главной улице. Мистер Годвин вздумал увещевать его:
- Тут есть одна незадача, мистер Уилби. Моя дочь совсем пала духом после этого происшествия. Она желает возвратиться в Лондон.
- Ничего не поделаешь, сэр. Весь Марлоу из-за этого случая как в лихорадке. Надобно добиться, сэр, чтобы свершилось правосудие.
- Где бедняжка Марта? - спросила его Мэри.
- Усопшая лежит в леднике. Позади мясной лавки на Леди-плейс. Немного подпортится, ну да ничего, до поры продержится.
Следующие два дня мы провели охваченные каким-то унынием; дождь все шел, сильнее прежнего, и как-то раз после обеда Биши прочел нам несколько строф из поэмы, которую сочинял. Были там строки, произведшие на меня сильное впечатление:
Тебя, мучитель, проклял я,
С тобою ненависть моя,
Она тебя отравит ядом,
Венец, в котором будет зло,
Тебе наденет на чело,
На троне золотом с тобою сядет рядом .
- Прекрасно, - отметил мистер Годвин. - Великолепно.
- Это сильнейшее проклятие, - сказала Мэри. - Его породило разбитое сердце.
- Мне это проклятие представляется дымящейся равниной, покрытой кострами и трещинами, откуда вырываются клубы багрового дыма.
В ответ на мои слова они удивленно поглядели на меня, а затем Биши принялся читать дальше.
В утро дознания город охвачен был сильнейшим возбуждением. Перед пабом, где должно было происходить дело - назывался он "Кот и смородина", - собралась толпа горожан. Как только мы попались на глаза судебному посыльному, нас тут же с небывалой почтительностью провели сквозь скопление народа, и мы гуськом поднялись по лестнице в комнату на втором этаже. Там сильно пахло опилками и крепкою выпивкой, к этому сочетанию примешивались ароматы пива и табака. Посередине комнаты стояли, сдвинутые вместе, несколько столов, которые, как сообщил нам посыльный, предназначались для заседателей. Тут вошел коронер. На нем было духовное облачение. Биши, видевший, как он подрезал ветви в саду своего дома при церкви, шепнул мне, что он и вправду является приходским священником. Вслед за этим джентльменом появились заседатели; они вошли в комнату с выражением торжественным, словно избранники, хотя вначале я видел парочку из них пьющими эль в общей зале. Затем в комнату хлынули жители Марлоу; они заняли каждый клочок пространства, так что сделалось почти невозможно дышать. Биши указал на двух или трех джентльменов, сидевших за столом, очевидно для них предназначенным.
- Писаки - пенни за строчку, - сказал он. - Их легко узнать по манжетам. Это репортеры, присланные сюда публичными изданиями. Новости дошли до Лондона.
- Джентльмены! - заговорил коронер.
- Тихо! - крикнул посыльный.
- Джентльмены! Вам известно о том, что случилось с несчастной молодой особой по имени Марта Дилэни.
- А я и не знала ее фамилии, - шепнула мне Мэри.
- Вы собрались здесь, чтобы установить причины ее прискорбной смерти. После того как вам предоставлены будут свидетельства касательно обстоятельств, этой смерти сопутствовавших, вам предстоит вынести вердикт в соответствии с этими свидетельствами и ни с чем более. Все прочее надлежит оставить без внимания и вычеркнуть из записей.
Биши кинул на меня странный взгляд, в котором читалось веселье.
- Здесь присутствует одна юная леди.
Биши придал лицу выражение чрезвычайной серьезности.
- Юная леди, которая, возможно, видела совершившего это гнусное преступление. Могу ли я попросить вас, мисс Годвин, подняться и принести клятву?
Пока Мэри, вставши рядом с заседателями, произносила клятву, жители Марлоу одобрительно перешептывались. Однако все время, пока она излагала события той ночи, стояла полнейшая тишина. Перед нею мелькнуло лицо в окне - как она выразилась, "злобная гримаса". Когда крик ее пробудил остальных в доме (кто они были, она не упомянула), незваный гость уже скрылся. Мэри, обладавшая прекрасным даром рассказчика, описанием своим добавляла к простой истории небольшие штрихи. Закончив, она кивнула коронеру и возвратилась на свое место. Писаки продолжали усердно строчить своими перьями.
- Благодарю вас, мисс Годвин, за это впечатляющее свидетельство. Пришла пора вызвать знатного джентльмена, который, как мне сообщили, по случайности присутствовал при обнаружении мертвого тела. Вызывается мистер Перси Биши Шелли.
Собравшиеся начали с интересом перешептываться между собой, писаки же всецело обратились во внимание - они, несомненно, знали или же были уведомлены об участи Гарриет. Биши встал подле стола заседателей, но, когда его попросили принести клятву, ответил голосом спокойным и отчетливым:
- Вот мои слова, сэр: клянусь говорить правду пред лицом моих собратьев.
- Это весьма необычно, мистер Шелли.
- Надеюсь и уверен, что буду следовать принципам полнейшей честности во всем, что бы ни сказал.
- Мистер Шелли, джентльмены, сын баронета, - сообщил коронер заседателям. - Готовы ли вы принять его слово как есть?
Они были готовы. Итак, Биши рассказал о нашем давешнем путешествии по Темзе и о том, как тело Марты было обнаружено среди травы; особо он отметил следы кровоподтеков на ее шее и верхней части тела. Затем вызван был один человек из компании, шедшей по следам существа, - тот, что выстрелил в поле. Он описал погоню и бегство предполагаемого убийцы. Тот вышел в его описании "огромным, что твое чудище" и обладающим "небывалою скоростью". По его мнению, мы имели дело с бежавшим заключенным или сумасшедшим, прятавшимся в лесу у реки. Дознание быстро завершилось вынесением заседателями вердикта: юная леди по имени Марта Дилэни была незаконно убита неизвестным лицом. Теперь ее разрешено было похоронить на церковном дворе.
Биши нанял карету для нашего возвращения в Лондон. Он намеревался остановиться у Годвинов, в их доме в Сомерс-тауне, до тех пор, пока не найдет собственного жилья. Впрочем, я подозревал, что ему захочется оставаться в непосредственной близости к Мэри Годвин и далее. Мы с Фредом сошли на Джермин-стрит, чем вызвали огромную радость у собаки уличного подметальщика, привязавшейся к Фреду в последние несколько месяцев. Собака прыгнула на него, оставив следы грязи и слякоти на его саржевых брюках.
- Кстати и вспомнил, сэр, - сказал он, когда мы подымались по лестнице. - Белье ваше я у мамаши оставил.
- Так сходи за ним, Фред. После Марлоу мне необходима свежая перемена.
- Да, сэр, деревня - место грязное. Земли повсюду пропасть.
- Стало быть, нам повезло, что мы живем в чистом городе?
- Еще бы! Лондонская грязь - она не липнет. Глядите: это же счистить можно.
Распаковавши вещи и взявши с собою большой тюк белья, он отправился к миссис Шуберри.
В состоянии моем, как я обнаружил, после поездки в Марлоу произошла заметная перемена. Я более не чувствовал себя вялым, лишенным энергии, как прежде. Убийство Марты послужило толчком, от которого во мне вспыхнула жажда отмщения, и, сидя в карете, я обдумывал всевозможные способы ее утолить. Тогда-то я и решился действовать следующим образом. Я вернусь в Лаймхаус и там восстановлю свои разбитые приборы в надежде повернуть эксперимент вспять и вновь обратить существо в безжизненную материю. Чем долее размышлял я над этой затеей, тем больший пыл она во мне вызывала. Нельзя ли соорудить машину, которая посредством магнетической силы извлечет электричество из тела существа? Или же существует некий способ разрядить отрицательную энергию, которая сможет уравновесить силу электрического потока, уже в этом теле присутствующего? Я твердо решился заново начать свои занятия, поставив себе единственною целью разрушение того, что создал. Вдобавок я разработал план, который позволил бы мне обмануть существо и заманить его в ловушку. Если он посетит меня в Лаймхаусе, я не стану его гнать. Я скажу ему, что его жуткие деяния заставили меня переменить мнение и что я готов создать для него подругу, если он даст торжественную клятву навеки покинуть эти берега. Возможно, мне даже посчастливится уговорить его подвергнуться определенным экспериментам; я стану уверять его, что их необходимо предпринять, прежде чем я смогу начать работу над его двойником женского пола. Тогда он окажется в моей власти. Воодушевление и оптимизм мои были таковы, что я подумал, не отправиться ли мне к устью и не отыскать ли его там, в его скрытом логове, чтобы сообщить ему новости о моих намерениях. Никаких угрызений совести касательно задуманного обмана я не испытывал. Разве он не предал меня ранее самым ужасным образом, какой я только мог себе представить?
Послышался голос миссис Шуберри. Она тащилась за сыном по лестнице, непрерывно сетуя на свои "бедные колени", которым не под силу было вынести напряжение от карабканья вверх.
- Ах, вот вы где, сэр, - сказала она, взошедши на площадку. Казалось, она удивилась, повстречавши меня в моем собственном жилище. - Ну и пришлось же мне, сэр, потрудиться над вашим бельем. Фред, отдай-ка мистеру Франкенштейну сверток. Все свежее, белое, что твое поле под снегом.
- Рад это слышать, миссис Шуберри.
- Простыни - лучше не бывает. В чистоте спать будете, что твоя монашка.
- Надеюсь. - Проведя ее в гостиную, я заплатил ей флорин, который она с готовностью приняла.
- Слыхала я, сэр, будто бы вы в странных краях побывали.
- Мамаша!
- Я, Фред, и без тебя знаю, как мне с джентльменами разговаривать. У меня свой язык есть.
- Мы побывали в Марлоу, если вы об этом.
- Я, сэр, и не знаю толком, где это.
- Выше по Темзе.
- А, вот оно что, по Темзе, значит? Ну и длинная же эта река, сэр.
Мне сделалось ясно, что Фред не сообщил ей о смерти Марты - тема эта была, несомненно, слишком опасна.
- Воды в ней, в Темзе, целая уйма - помяните мое слово, сэр.
- Вне всякого сомнения, миссис Шуберри.
- И ежели начистоту, сэр, откуда она берется, мы толком и не знаем. Грязи в ней много. Нам, прачкам, от этого одна маета. Туда, на ступеньки, я уж больше и не хожу - оттуда если и вернешься назад, так не живой, а мертвой. Запах, сэр, отвратный. Фу! - Она изобразила на лице признаки отвращения - к большому неудовольствию Фреда.
- Мамаша, вам обратно пора, - принялся уговаривать ее он. - Кто малышу Тому поесть даст?
- Хватит тебе, парень, толкаться и пихаться. Мы с мистером Франкенштейном беседуем себе тихонечко в свое удовольствие. - Глаза ее блуждали по комнате. - О рубашках-то я, сэр, позабочусь, как о своих собственных. А выпить у вас капельку не найдется ли? А то я от этого дождя в расстройстве. Женщинам сырая погода - верная гибель, сэр.
Я подошел к стенному шкафчику и налил ей стакан джину, который она проглотила в одно мгновение, не забывши облизнуть губы на случай, если хоть часть драгоценной влаги не попала внутрь.
- Вода нас до костей пробирает.
- Мамаша, мне надо ужин готовить мистеру Франкенштейну.
- Да? Что же вам, сэр, подадут?
- Что мне, Фред, подадут?
- Свинину с луковой подливой, а сверху - добрая поджаристая корочка.