"А-а,- подумала Лиз,- так он из тех скользких змеев, которые сначала обезоруживают, а потом наносят молниеносный и смертельный удар". Лиз была опытным интервьюером, и эта тактика была ей хорошо знакома. Ей часто приходилось иметь дело с подобными отцами руланами, только на них не было белых церковных воротничков. Интересно, что заставило этого красавца и умницу нацепить белый воротничок и почему он выражает готовность помочь американской журналистке разворошить грязное церковное белье?
- Вы это серьезно? - спросила Лиз, решив поддержать игру.- Кто-то из современников Бернадетты и вправду считал ее мошенницей?
- Несомненно,- ответил отец Рулан.- Когда дама в белом явилась Бернадетте в первый раз, девочка решила никому об этом не рассказывать. Но потом младшая сестра Бернадетты, Туанетта, вытянула из нее эту историю и сказала их матери, Луизе: "Бернадетта видела белую девушку в гроте Массабьель". Луиза захотела во всех подробностях узнать, что именно видела ее старшая дочь, и Бернадетта рассказала матери о даме в белом. Луиза, доведенная до отчаяния напастями, обрушившимися в последнее время на их семью,- финансовыми неудачами, необходимостью то и дело переезжать с места на место, тюремным сроком, к которому приговорили главу семьи,- со злостью ударила Бернадетту палкой и закричала: "Ты видела всего лишь белый камень! Я запрещаю тебе ходить туда!" Отец Бернадетты, Франсуа, тоже запретил дочери возвращаться в грот. И тем не менее через три дня, после того как Бернадетта поведала об увиденном отцу Помиану, который воспринял слова девочки гораздо серьезнее, она снова пришла в грот и увидела Деву Марию во второй раз. После этого она впала в столь глубокий транс, что пришлось звать на помощь взрослых, которые на руках отнесли ее домой.
- Однако со временем родители поверили ей?
- Со временем - да, но не сразу,- ответил отец Рулан.- На следующий день, когда слухи о видениях Бернадетты достигли школы, ее вызвала мать-настоятельница и потребовала у девочки, чтобы та прекратила свои "ярмарочные фокусы", а одна из монашек ударила Бернадетту по щеке. И все же девочка вернулась в грот в третий раз, причем ее сопровождали две любопытные женщины, которым захотелось присутствовать при чудесном явлении. Дева Мария предстала перед Бернадеттой и на этот раз. Девочка попросила даму в белом назвать свое имя, но та ответила: "Это не обязательно". А затем добавила: "Окажи мне услугу и приходи сюда в течение пятнадцати дней". Бернадетта согласилась. Когда она пришла в грот в шестой раз, ее сопровождали уже около ста человек, среди которых была и ее мать.
- И все же оставались люди, которые сомневались в правдивости слов девочки?
- Да, конечно,- вновь согласился отец Рулан.- Как я уже говорил вам, в Лурде было достаточно много важных персон, которые не верили Бернадетте, считали ее обманщицей, фантазеркой и невеждой, страдающей галлюцинациями. К их числу относился полицейский комиссар Жакоме, который однажды вызвал ее на допрос. Узнав, что Бернадетте всего четырнадцать лет, что она не умеет ни читать, ни писать и даже не прошла первое причастие, Жакоме спросил у нее: "Итак, Бернадетта, ты говоришь, что видела Деву Марию?" Она возразила: "Я не говорила, что видела Деву Марию". Жакоме воскликнул: "А-а, так ты ничего не видела!" Бернадетта продолжала настаивать: "Видела! Я видела что-то белое. По форме оно напоминало женщину". Комиссар не отступал: "Но разве это существо не сказало тебе: "Я - Пресвятая Дева"?" Однако Бернадетта тоже не сдавалась: "Нет, она мне этого не говорила". Допрос длился бесконечно долго, и наконец Жакоме потерял терпение. "Послушай, Бернадетта,- сказал он,- над тобой все смеются. Люди называют тебя сумасшедшей. Для твоего собственного блага ты больше не должна возвращаться в грот".
Отец Рулан подался вперед.
- Бернадетта настаивала на том, что должна снова идти в грот, что она обещала даме в белом приходить туда на протяжении пятнадцати дней. Жакоме записывал каждое слово, сказанное Бернадеттой, и теперь он зачитал ей свои записи. В ответ на это Бернадетта возразила: "По-вашему, я сказала вам, что Дева мне улыбнулась. Но я не говорила слова "Дева"". Жакоме стал читать дальше, и Бернадетта снова прервала его: "Месье, вы тут все напутали и исказили мои слова". Наконец полицейский комиссар окончательно вышел из себя и принялся кричать на девочку: "Жалкая пьянчужка! Бесстыжая потаскуха! Маленькая шлюха! Ты заставляешь людей таскаться за тобой!" В ответ на эти оскорбления Бернадетта спокойно ответила: "Я никого с собой не зову". Жакоме продолжал нападать на нее, но Бернадетта твердо стояла на своем и не позволяла сбить себя с толку.
Несмотря на весь свой скептицизм, Лиз Финч почувствовала искреннее уважение по отношению к маленькой подвижнице.
- Видно, нервы у девочки были что надо! - сказала она.
Отец Рулан кивнул в знак согласия:
- Она видела то, что видела, и непоколебимо стояла на своем.
Лиз хотелось узнать побольше о том, как Бернадетта преодолевала всевозможные препоны.
- Были ли в Лурде в те времена другие влиятельные люди, которые не верили Бернадетте, считая ее обманщицей? - спросила она.
- Да, и очень много,- ответил отец Рулан.- Например, главный прокурор Дютур, который также допрашивал ее. Он требовал, чтобы Бернадетта пообещала не ходить больше в грот, поскольку этим она, по его мнению, подрывала устои городского сообщества. По сохранившимся с тех времен свидетельствам, прокурор едко заявил Бернадетте: "Обещание, данное тобой даме, которую никто не видит, не стоит ровным счетом ничего. Ты больше не должна ходить в грот". Бернадетта ответила: "Когда я прихожу туда, то испытываю огромный восторг". Дютур заметил: "Восторг - плохой советчик. Лучше прислушайся к мнению сестер, которые утверждают, что все это не более чем мираж". Бернадетта возразила, сказав, что в грот ее влечет сила, которой она не может противостоять. Дютур даже пытался грозить девочке тюрьмой, но под конец тоже сдался. Затем ей устроили перекрестный допрос несколько священнослужителей, причем один из них, иезуит Негре, настаивал на том, что на самом деле девочка видела дьявола. На это Бернадетта возразила: "Дьявол не может быть столь прекрасен". Среди сомневающихся городских интеллектуалов даже пошел шепоток о том, что Бернадетта душевнобольная.
- Душевнобольная? - с удивлением переспросила Лиз.
- О да! Через некоторое время трем самым известным в Лурде врачам было предложено освидетельствовать Бернадетту, что они и сделали. Эскулапы обнаружили у нее повышенную нервозность, астму, но при этом - никаких признаков психического расстройства. Она была полностью нормальна и вменяема. Что касается видений Бернадетты, то доктора объявили их обычными фантазиями, характерными для детей ее возраста. Относительно первого видения Бернадетты врачи в своем отчете писали: "Ее внимание привлек отблеск света на стене грота, а поскольку в ее мозгу уже существовала определенная психическая предрасположенность, воображение девочки придало этому отблеску очертания столь любимых детьми статуэток Девы Марии, которые стоят на церковных алтарях". Вывод врачей состоял в следующем: как только окружающие перестанут обращать на нее внимание и следовать за ней, Бернадетта позабудет про все свои иллюзии, успокоится и вернется к обычной жизни.- Отец Рулан улыбнулся.- Что в очередной раз говорит нам о том, как могут ошибаться представители медицинской науки. Но наиболее ожесточенное неприятие рассказы Бернадетты встретили со стороны главного священнослужителя Лурда…
- Аббата Пейрамаля,- перебила Лиз, желая показать отцу Рулану, что тоже не с Луны свалилась.
- Совершенно верно,- кивнул ее собеседник.- Поначалу из всех сомневающихся он был самым воинственным. Аббат просто не мог заставить себя воспринимать всерьез "россказни" маленькой пастушки. Это был мужчина пятидесяти с лишним лет, крепкого сложения, энергичный и вспыльчивый, но под этой оболочкой скрывалась бесконечно добрая и порядочная душа. И вот после того, как дама в белом явилась Бернадетте в тринадцатый раз, девочка в сопровождении двух своих тетушек предстала перед аббатом Пейрамалем. Она пришла, чтобы передать ему слова дамы, которая сказала ей: "Иди и скажи священникам, что в этом месте надо построить часовню. Я хочу, чтобы туда приходили процессии народа". Это послание не произвело на отца Пейрамаля ровным счетом никакого впечатления, и он, не скрывая сарказма, спросил Бернадетту: "А, ты та самая, которая ходит в грот? И утверждает, что видит там Деву Марию?" Однако застать Бернадетту врасплох было непросто. "Я не утверждала, что это Дева Мария",- ответила она. "В таком случае кто же это?" - спросил аббат. "Я не знаю",- было ему ответом. Пейрамаль покраснел от злости. "Значит, не знаешь? Лгунья! А вот люди, которых ты заставляешь таскаться за собой, и газетчики на каждом углу кричат о том, что ты видишь Пречистую Деву! Так что же ты видишь на самом деле, а?" Бернадетта смиренно ответила: "Кого-то, кто напоминает мне даму". Пейрамаль зарычал от злости: "Кого-то! Напоминает! Процессии!" Он зыркнул глазами на ее теток, которых в свое время вышвырнул из церковной общины за то, что они забеременели, не будучи замужем, и яростно вскричал: "Какое несчастье иметь такую семью, члены которой только и знают, как устраивать в городе беспорядки! Посадите ее на привязь, и пусть не шляется, где не надо! А теперь вон отсюда!"
- В каких беспорядках он обвинял Бернадетту? - спросила Лиз.
- Число людей, которые сопровождали девочку во время ее визитов в грот, постоянно росло. Сначала лишь несколько человек были свидетелями того, как она впадала в транс, потом их стало сто пятьдесят, в следующий раз - четыреста, затем свидетелями видений Бернадетты стали полторы тысячи человек, и наконец - не менее десяти тысяч.
- Приходилось ли ей еще встречаться с аббатом Пейрамалем?
- Много раз,- кивнул отец Рулан.- Более того, она пришла к аббату вечером следующего дня после того, как он выгнал ее вместе с тетками. К этому времени Пейрамаль немного поостыл и снова задал Бернадетте вопрос относительно дамы в белом. "Ты до сих пор не знаешь ее имени?" - спросил он. "Нет, досточтимый отец",- последовал ответ. "Так спроси у нее, как ее зовут",- посоветовал аббат. После четырнадцатого посещения грота Бернадетта вновь пришла к Пейрамалю и сказала: "Преподобный, она по-прежнему хочет часовню".- "Ты спросила ее имя?" - "Да,- ответила Бернадетта,- но она только улыбнулась". Возможно, Пейрамаль тоже улыбнулся. "Как я погляжу, ей с тобой весело. Так вот, если она хочет часовню, пусть сообщит тебе свое имя". Когда Бернадетта увидела даму в шестнадцатый раз, она спросила ее: "Мадам, не будете ли вы так добры назвать мне ваше имя?" По словам Бернадетты, дама в белом склонилась в полупоклоне, сложила руки на груди и ответила: "Я есмь Непорочное зачатие". Бернадетта побежала к аббату и повторила ему услышанное от дамы в белом. Пейрамаля словно громом ударило. "Это невозможно! - воскликнул он.- Ты ошиблась! Ты знаешь, что это значит?" Бернадетта понятия не имела, что это может значить. Дело в том, что догмат о Непорочном зачатии Благодатной Девой Марией, суть которого состоит в том, что чистота Иисуса распространилась и на его мать Марию, представляет собой весьма сложную доктрину. Папа Пий Девятый официально провозгласил ее всего лишь за четыре года до этого - восьмого декабря тысяча восемьсот пятьдесят четвертого года - с целью стимулировать религиозность, вдохнуть в католицизм новую жизнь. Поэтому сама мысль о том, что безграмотная и невежественная Бернадетта Субиру может знать это, казалась абсурдной. Как мне кажется, именно с этого момента отец Пейрамаль отбросил все сомнения. Теперь он верил каждому слову Бернадетты, превратившись в одного из самых верных ее сторонников.
- И с тех пор авторитет Бернадетты утвердился безоговорочно? - спросила Лиз.
- Не совсем, хотя "обращение" Пейрамаля действительно стало поворотным пунктом. Однако были и другие факторы, которые рассеивали сомнения и склоняли общественное мнение в сторону Бернадетты, заставляя людей поверить в правдивость ее слов. Был в Лурде некий доктор Дозу, довольно циничный тип, смотревший со скепсисом на все и вся. Как-то раз он пришел в грот и увидел Бернадетту, держащую руку над огнем свечи. Пламя долго лизало ее пальцы, но когда доктор осмотрел руку девочки, он не нашел на ней ни единого ожога. Был и еще один весьма уважаемый в городе человек, налоговый инспектор Жан Батист Эстрад. Поначалу он насмехался над Бернадеттой, утверждая, что она "ломает комедию почище любой французской актрисы", но затем, понаблюдав за девочкой в гроте, убедился в ее чистоте и искренности. Эстрад вышел из грота со словами: "Этого ребенка ожидает сверхъестественное будущее". И действительно, вслед за этим последовала целая череда чудес.
- Каких именно чудес? - поинтересовалась Лиз.
- Ну, хотя бы случай, произошедший с сыном хозяина табачной лавки. Мальчик был слеп на один глаз, но однажды, попив воды из источника Бернадетты, он обнаружил, что может видеть обоими глазами. Или, к примеру, Катрин Латапи. Она упала с дерева, после чего у нее оказалась парализована правая рука. Придя в грот, она опустила руку в источник, и та снова стала действовать. Можно вспомнить слепую девочку Южени Труа. После того как Бернадетта обняла ее, к ней тут же вернулось зрение. Однако наиболее широко известен случай, произошедший с двухлетним сыном Наполеона Третьего, наследником французского престола, который, находясь в Биаррице, где отдыхала императорская семья, получил солнечный удар. Врачи опасались, что в результате этой неприятности у мальчика может начаться менингит. Воспитательница наследника приехала в Лурд, поговорила с Бернадеттой, наполнила флакон водой из источника и, вернувшись в Биарриц, обрызгала ею мальчика. Все последствия солнечного удара мгновенно пропали. После этого император издал указ, в соответствии с которым доступ в грот был открыт для всех желающих. С тех пор этот грот превратился в самое почитаемое святилище западного мира.
- Выходит, своей популярностью грот обязан исцелениям,- уточнила Лиз.
Отец Рулан передернул плечами.
- Думайте, что хотите, но сама Бернадетта уделяла мало внимания этим чудесам. Не забывайте, она была всего лишь ребенком, причем очень больным, поскольку страдала от жестокой астмы и недугов, вызванных хроническим недоеданием. Когда ей становилось совсем плохо, она не шла в грот, поскольку не верила в целебную силу источника. Вместо этого Бернадетта отправлялась в Котре - городок, расположенный в тридцати километрах от Лурда. Там был расположен курорт с термальными ваннами, и именно в них Бернадетта искала спасение. Однако и они ей не помогли.
- Но все же Бернадетта ездила туда?
- Да, поскольку в то время термальные ванны Котре считались чуть ли не панацеей от всех болезней.
- Если у меня будет время, я обязательно съезжу туда.
- Это не самое интересное место, но вы могли бы осмотреть тамошний собор Богоматери Котре, и в особенности новую часовню, возведенную внутри собора, часовню Святой Бернадетты. Попросите местного настоятеля показать вам ее. Забыл его имя… Кажется, отец Кайю, но я не уверен. Однако повторяю: кроме культовых зданий, осматривать там особо нечего.- Отец Рулан вытащил плоскую коробочку с сигариллами и снова закурил.- Короче говоря, Лурд стал тем, чем он является сегодня, благодаря целой веренице событий и, конечно, исцелений, которые были дарованы многим страждущим, кроме самой Бернадетты.
Лиз что-то записывала в блокноте. Затем она отложила ручку, помолчала несколько секунд, словно собираясь с мыслями, и самым невинным тоном осведомилась:
- А не было чего-то еще, благодаря чему грот обрел такую популярность?
- Чего-то еще? - удивленно поднял брови отец Рулан.
- Я слышала, что своей известностью это святилище во многом обязано политике.
- Политике…- повторил отец Рулан, задумчиво морща лоб.- А-а, вы, вероятно, имеете в виду конфликт между Пейрамалем и отцом Санпе. Я прав?
- Наверное. Так что там произошло?
- Ну, если не вдаваться в подробности, дело обстояло следующим образом. Тарбский епископ Лоране учредил комиссию, которая должна была произвести расследование. После того как комиссия признала тридцать случаев исцелений бесспорными, монсеньор Лоране решил, что провинциальный священник отец Пейрамаль - слишком мелкая фигура для явления столь грандиозных масштабов, и передал бразды правления святыней четырем членам братства Гарезона во главе с отцом Санпе. Если планы аббата Пейрамаля не простирались дальше сооружения базилики над гротом, то Санпе решил превратить Лурд в мировой центр паломничества. Одержимые гигантоманией, именно Санпе и его братство Непорочного зачатия отодвинули Пейрамаля на задний план, а затем и вовсе отстранили от дел. Они создали на окраине Лурда территорию святилища Девы Марии, устроили огромные площади, организовали движение процессий, завершили строительство церквей. Они фактически загнали Пейрамаля в могилу, уничтожили его авторитет. В результате святилище приобрело свой нынешний вид. Под словом "политика" вы имели в виду именно это?
В чем, в чем, а в недостатке искренности отца Рулана обвинить было нельзя. Он не утаил от нее ничего, но при этом в его словах не было ни единого намека на какое-либо жульничество или обман. Да, была борьба, были раздоры, и это можно поглодать, как сухую кость, но впиться зубами не во что. Умный, очень умный человек этот отец Рулан!
- Да, наверное, именно это я и подразумевала, говоря о политике.
- Что ж, в таком случае, полагаю, я удовлетворил ваше любопытство? - Отец Рулан встал.- Теперь, если позволите, я должен идти, но если у вас возникнут еще какие-то вопросы, не стесняйтесь, звоните.
Пятью минутами позже, оказавшись под ярким солнцем напротив фасада Дворца съездов, Лиз сообразила, что в результате этой беседы в ее блокноте появилась лишь одна строчка, от которой мог быть хоть какой-то толк, да и то она записала ее лишь в самом конце разговора. Лиз открыла блокнот и перечитала: "Съездить в Котре, проверить рассказанное Руланом и найти отца Кайю".
Лиз сунула блокнот в сумку. Да, черт возьми, она поедет в Котре, причем сегодня же!