Элвин набрал цепочку случайных цифр, потом такую же цепочку случайных слов, но вскоре передумал. Позволить случайности руководить им? Такое было не в его характере. Вместо первых пришедших в голову цифр он стал воспроизводить длинные ряды сведений по генетическому коду бактерий, исследованием которых занимался. Буквы чередовались с цифрами, образуя информационную основу ДНК. Элвин понимал, что обманывает сына, ведь Джо хотел получить от него нечто такое, что было бы характерно для отца, а не для бактерий. Однако Элвин тут же успокоил себя - что могло в большей степени его характеризовать, чем его работа?
- Ну как, достаточно? - наконец спросил он сына.
Джо пожал плечами.
- А ты как считаешь?
- Если я добавлю еще пять слов, это тебя устроит?
- Раз ты думаешь, что закончил, значит, так оно и есть, - спокойно ответил Джо.
- Способный ты у меня парень, - сказал Элвин. - Даже по части фокусов-покусов.
- Так ты закончил?
- Да.
Джо запустил программу, откинулся на спинку стула и стал ждать. Ощущая нетерпение отца, он поймал себя на мысли, что ему нравится сам процесс ожидания, все эти щелчки и поскрипывания дисковода. Потом на дисплее начали появляться карты. Первая карта - сам гадающий. Карта, покрывающая его. Карта противостоящая. Карты, которые легли вверху и внизу, справа и слева, образовав расклад. Это - твоя основа и твой дом, здесь - твоя смерть, а здесь - твое имя. Джо ждал, что сейчас на него потоком хлынут истории, как уже было, когда он гадал на себя и на маму. Но никаких историй не было. Снова и снова появлялась одна и та же главная карта. Король Мечей.
Джо взглянул на монитор и сразу все понял. Отец солгал. Отец сознательно контролировал процесс ввода, отчасти даже управлял им, и потому карты говорили то, что их заставляли говорить. И дело было не в сбое программы, просто отец не желал обнажать свою истинную сущность. Король Мечей сам по себе обладал силой, поскольку все Короли в колоде Таро олицетворяли силу. Так, Король Пентаклей символизировал силу денег, силу подкупа. Король Жезлов говорил о силе жизни и силе возрождения. Король Кубков обладал силой отрицания и уничтожения, властью убивать и усыплять. А Король Мечей обладал силой слов, силой убеждения, и другие верили его словам. Он мог сказать: "Я тебя убью", и это означало - быть посему, и следует исполнить, что велено. Король Мечей мог сказать: "Я тебя люблю", и опять-таки все ему восхищенно верили. А еще Король Мечей умел лгать. Все, что отец ввел в компьютер, было ложью. Но Элвин не знал, что даже ложь говорила о нем правду.
- Эдмунд, - сказал Джо. - Эдмунд в "Короле Лире". Он вечно лгал.
- Что? - не понял отец.
- Мы таковы, какими нас создала природа. Не более того.
- Ты узнал об этом по картам?
Джо посмотрел на отца, но не ответил.
- Все время появлялась одна и та же, - сказал Элвин.
- Да, - только и ответил Джо.
- О чем же это говорит?
- О напрасной трате времени.
С этими словами Джо встал и вышел.
А Элвин остался сидеть, разглядывая прямоугольнички карт на дисплее. Пока он смотрел, картина изменилась. Каждую карту поочередно окаймляла тонкая линия, и карта начинала разрастаться, занимая собой едва ли не весь экран. И всякий раз это оказывался Король Мечей. Острие меча выходило у него прямо изо рта, руками он держался за промежность.
"В колоде Уэйта явно нет такой карты", - подумал Элвин.
Конни стояла у входа в кухню, прислонившись к холодильнику.
- Уже все? - спросила она.
- По-твоему, я должен был торчать там до самой ночи?
- Боже мой, - прошептала она.
- Что с тобой?
- Ничего, - ответила Конни и вышла.
Элвин услышал, как она взбегает по лестнице, и удивился, что можно так утратить над собой контроль.
Долгое время Элвин не мог решить, как ему относиться к компьютерной программе сына. "Компьютерное Таро" Джо было дурацкой игрушкой, и Элвин не желал забивать себе голову такой ерундой. Он проклинал тот день, когда вздумал купить сыну карты.
Порой Элвин день за днем засиживался в своей лаборатории допоздна, а по утрам отправлялся туда снова. Общение с семьей сводилось тогда к пустым фразам, оброненным за завтраком. Потом недосыпание брало свое, и Элвин прекращал эту гонку. Он отсыпался почти до полудня, а проснувшись, вел себя так, будто в доме все было по-прежнему. В такие дни он обсуждал с сыном книги, которые тот успел прочесть, или рассказывал о своих генетических экспериментах. Порой, когда видимость семейной гармонии становилась настолько прочной, что в нее можно было поверить, Элвин даже снисходил до разговоров о "компьютерном Таро". В такие моменты он обещал познакомить сына с нужными людьми, купить ему компьютер получше и давал советы по дальнейшему совершенствованию программы, чтобы хобби одного человека превратилось в коммерческий продукт массового потребления. Потом Элвин спохватывался и сожалел, что помогает Джо преступно растрачивать свои уникальные способности. К тому же советы отца отнюдь не способствовали укреплению сыновней любви.
Но постепенно Элвин понял, что другие люди относятся к программе Джо всерьез. Группа психологов, проводящая тесты с сотнями испытуемых, решила выборочно проверить на "компьютерном Таро" часть результатов. Число совпадений просто поражало, однако сам Джо не был в восторге от всех этих "статистических корреляций". Он отверг результаты и назвал тесты весьма ущербными. Дня него гораздо важнее были результаты, полученные за несколько месяцев работы в различных клиниках, где он делал расклад для больных, досконально известных врачам. Даже самым скептическим настроенным психологам пришлось признать, что "компьютерное Таро" сообщало такие подробности о больных, которые мальчик никак не мог знать заранее. Большинство психологов открыто признали: Джо не только подтвердил уже известное им, но и поразил их гениальными по своей проницательности догадками.
- Ваш сын как будто вошел в разум моего пациента, - сказал Элвину один из психологов.
- Доктор Фрайер, я тоже считаю своего сына на редкость одаренным мальчиком, и всячески желаю ему успехов, однако всю эту чертовщину с предсказаниями отношу за счет чистого везения.
Доктор Фрайер лишь улыбнулся и пригубил вина.
- Джо сказал, что вы упорно отказываетесь делать расклад на себя.
Элвин хотел было возразить, но психолог был прав. Он не позволил "компьютерному Таро" сканировать себя, хотя и участвовал в проверке программы.
- Я и без того видел программу сына в действии, - сказал Элвин.
- Неужели? Значит, вы видели результаты предсказания, сделанного кому-то из известных вам людей?
Элвин покачал головой, потом улыбнулся.
- Я рассуждал так: поскольку я не верю в его программу, результаты любых предсказаний будут вызывать у меня недоверие.
- Но программа Джо - не магия.
- И не наука, - заметил Элвин.
- Тут вы правы. Совсем не наука. Однако "ненаучность" программы еще не говорит о ее лживости.
- Она либо научна, либо ненаучна. "Чуть-чуть научной" она быть не может.
- Завидую четкости мира, в котором вы живете, - сказал доктор Фрайер. - Все линии вашего мира аккуратно прочерчены по линейке. Но и мы не настолько легковерны, как вы полагаете, доктор Бевис. Мы решили провести испытание, которое называем "двойным слепым". Ваш сын, сам того не зная, анализировал данные, полученные от одного и того же пациента, но в разные дни и в разных условиях. В некоторых случаях пациент получал от нас противоречивые инструкции, поэтому ни о каком факторе случайности здесь не может быть и речи. И знаете, каков был результат?
Элвин знал, но промолчал.
- Программа вашего сына не только установила, что эти данные принадлежат одному и тому же пациенту, но и выявила наши "вставки". Причем с легкостью. Поскольку создательница теста сама не заметила этих "вставок", мы решили усложнить задачу и применить неслучайную выборку. Казалось, программа должна была дать сбой, но она и в этом случае дала блестящие результаты.
- Очень впечатляет, - нарочито равнодушным тоном произнес Элвин.
- Это и в самом деле впечатляет.
- Не знаю, не знаю, - стоял на своем Элвин. - Итак, вы склонны считать карты надежным источником информации. Но откуда мы знаем, что в их предсказаниях есть какой-то смысл, и что им можно доверять?
- А вам не приходило в голову, что доверять следует вашему сыну?
Элвин негромко постукивал ложечкой по скатерти, отбивая ритм какой-то песенки.
- Компьютерная программа Джо строится на произвольном вводе данных. Но только сам Джо может истолковать результаты расклада. Я считаю, что главное в его методе - не программа, а его разум. Если бы нам удалось выяснить, что происходит в голове вашего сына, его метод стал бы наукой. Пока же это искусство. Но чем бы это ни было - наукой или искусством, - Джо говорит правду.
- Простите за непреднамеренное вторжение в вашу профессиональную сферу, но каким образом вы установили, что он говорит правду? - спросил Элвин.
Доктор Фрайер снова улыбнулся и тряхнул головой.
- Потому что я просто не могу представить себе обратного. Мы не можем проверить его истолкования тем же способом, каким проверяли программу. Я пытался найти тесты, дающие объективную картину. Например, проверить, совпадают ли результаты его предсказаний с данными, которые я получил ранее. Но те мои данные - пустой звук, гадание в самом скверном смысле этого слова. Я убедился, что до появления Джо с его программой я совершенно не понимал своих пациентов. Именно он раскрыл мне глаза на каждого из них. Нарисованная им картина настолько полна, что мне уже нечего добавить. Я чувствую, доктор Бевис, вам хочется обвинить меня в крайнем субъективизме. Но прошу, примите во внимание следующее. У меня есть все основания бояться того, что делает ваш сын, и бороться против его программы. Его работа опрокидывает все, во что я верил. Более того, подрывает труд всей моей жизни. В чем-то Джо очень на вас похож. Он тоже не считает психологию наукой. Возможно, вам не понравится такое суждение о вашем сыне, однако я не собираюсь кривить душой: с ним трудно работать, поскольку беспокойство сочетается в нем с холодностью и равнодушием. Я не питаю к Джо особых симпатий. Казалось бы, с какой стати мне ему верить?
- Но это уже ваши личные проблемы, не правда ли, доктор Фрайер?
- Наоборот, доктор Бевис. Все, кто видел работу Джо, верят в ее истинность. Все, кроме вас. Значит, именно у вас личные проблемы.
Доктор Фрайер ошибся: не все верили Джо.
- Нет, - сказала Конни.
- Что - "нет"? - спросил Элвин.
Они завтракали вдвоем, Джо еще не спустился. Завтрак проходил в молчании. Кроме фраз "Яичница готова" и "Спасибо", Элвин и Конни не проронили ни слова.
Конни водила вилкой по опустевшей тарелке, чертя борозды на остатках желтка.
- Не соглашайся участвовать в компьютерной игре Джо.
- Я и не собирался.
- Доктор Фрайер говорит, что его предсказаниям стоит верить. Это так?
Вилка со звоном опустилась на тарелку.
- Но я не поверил доктору Фрайеру.
Конни встала из-за стола и принялась мыть посуду. Элвин наблюдал за женой. Конни как будто нарочно как можно громче стучала тарелками. Где оно - спокойствие, раньше царившее в их доме? И почему Конни сердится? У них имелась посудомоечная машина, но жена с каким-то остервенением оттирала каждую тарелку. Все в их семье словно перевернулось вверх тормашками.
Элвин попытался разобраться в своих ощущениях, у него самого было далеко не радужное настроение.
- Ты попросишь Джо сделать тебе новый расклад, - убежденно произнесла Конни. - Ты ведь не поверил доктору Фрайеру, и до сих пор сомневаешься в его словах. Ты всегда стараешься все проверить сам. Если ты во что-то веришь, тебе нужно это доказать. Если сомневаешься, то попутно сомневаешься и в своем сомнении. Разве я не права?
- Нет, - вслух ответил Элвин, по мысленно сказал: "Права".
- Послушайся меня и поверь своим сомнениям. Они не беспочвенны. В этом дерьмовом Таро нет ни крупицы истины!
За все годы их совместной жизни Элвину еще ни разу не доводилось слышать из уст жены столь грубых слов. Он почувствовал, что это словцо не случайно сорвалось с ее языка.
- Я вообще не понимаю, как можно принимать всерьез такие бредни! - продолжала Конни. - Джо по-своему переиначил значения карт. Взять хотя бы… Есть такая карта - Сила. Девушка, закрывающая пасть льву. Сама чистота и невинность. Знаешь, в кого превратил ее Джо? В дерьмовую девку! Он рассказал, что лев требовал пищи, и она скормила ему своего младенца.
Конни испуганно посмотрела на мужа.
- Разве это не безумие?
- Он так тебе сказал?
- Да. Или еще одна карта - Дьявол, принуждающий любовников оставаться вместе. Джо считает, что это - ребенок-первенец, связавший собой Адама и Еву. Потому-то Иокаста с Лаем пытались убить Эдипа. Они ненавидели друг друга, а новорожденный младенец мог привязать их друг к другу. Но им все равно пришлось жить вместе, их объединило зло, причиненное невинному ребенку. А потом люди нагородили всю эту жуткую ложь насчет предсказания.
- Зря мы позволяли ему так много читать.
Конни вся дрожала от страха.
- Элвин, если он опять сделает расклад на тебя, может произойти что-то страшное. Я боюсь.
Конни прикоснулась к его груди - нет, не к рубашке. Элвин почувствовал, что ее палец словно прожег ткань.
- Меня волнует не то, что ты начнешь ему перечить, - сказала Конни. - Я боюсь, что ты ему поверишь.
- С какой стати я должен ему верить?
- Элвин, мы ведь не живем в Башне!
- Разумеется, нет.
- И я - не Иокаста, Элвин!
- Конечно, нет.
- Прошу тебя, не верь ему. Не верь ничему, что он говорит.
- Конни, дорогая, не надо так расстраиваться. Повторяю, с какой стати я должен верить всяким бредням?
Она покачала головой и вышла из кухни, забыв закрыть кран. Конни ушла, не сказав ни слова, но ее ответ буквально звенел в воздухе: "Потому что он говорит правду".
Несколько часов подряд Элвин пытался разобраться в том, что происходит. Он снова и снова возвращался к разговору с Конни… Эдип и Иокаста. Адам, Ева и дьявол. Мать, скормившая своего младенца льву… Доктор Фрайер говорил, что дело не в картах и не в программе, а в самом Джо и тех историях, которыми забита его голова. Интересно, осталась ли в мире хоть какая-нибудь история, которой не знал бы этот тринадцатилетний мальчишка? Вряд ли. Похоже, Джо знал все сказки, легенды, мифы, баллады, рассказы и романы. Знал и верил в них. Джо был хранителем, вернее, хранилищем мировой лжи, которую пересказывал другим людям, и те верили ему, все до единого.
Разумеется, эта белиберда заслуживала лишь презрения, но Элвин никак не мог заставить себя проникнуться этим чувством. Память снова и снова возвращала его к факту, от которого нельзя было просто так отмахнуться. Программа Джо узнала, что Элвин лжет, прибегает к уловкам, не желая говорить правду. Во всяком случае, в этом отношении программа сына имела несомненную ценность.
"Я задал отрицательные условия эксперимента и получил отрицательный результат, а теперь нужно задать положительные условия и посмотреть, что будет. Какой же я ученый, если берусь делать выводы на основании неполных данных?"
Вечером, когда Джо сидел в гостиной и смотрел по телевизору ретроспективный показ старого сериала MASH, Элвин решил поговорить с сыном. Его всегда удивляло, что Джо способен смотреть обычные телевизионные программы, тем более шедшие еще во времена юности его отца. Мальчишка, читавший "Улисса" и понимавший содержание этой книги без комментариев, сейчас вовсю хохотал над похождениями бравых армейских хирургов. Только постояв рядом с сыном и понаблюдав за ним, Элвин заметил, что Джо смеется не в тех местах, в которых полагалось бы. Он смеялся не над шутками, а над самим Ястребиным Глазом.
- Что тебя так рассмешило? - спросил Элвин.
- Ястребиный Глаз.
- Но он как раз ведет себя вполне серьезно.
- Знаю, - сказал Джо. - Понимаешь, этот Ястребиный Глаз непрошибаемо убежден в своей правоте, и все верят, что он прав. Разве это не кажется тебе смешным?
Нет, не кажется.
- Джо, я хочу попробовать еще раз, - сказал Элвин. Джо сразу понял, о чем идет речь, словно давно ждал, когда отец об этом заговорит. Они сели в машину и поехали в университет, где находилась лаборатория Элвина. Компьютерщики без препирательств уступили им место за одним из лучших компьютеров с большим цветным монитором. На этот раз Элвин старался действовать спонтанно и не думать о смысле слов, которые набирал на клавиатуре. Устав барабанить пальцами по клавишам, он вопросительно поднял глаза на Джо - не пора ли завершить процедуру ввода. Джо неопределенно пожал плечами. Элвин добавил еще несколько слов, потом сказал:
- Готово.
Затем дал команду компьютеру проанализировать данные и вместе с сыном стал ждать результатов.
Спустя несколько минут ожидания, показавшихся Элвину вечностью (все это время оба молчали), на дисплее появилось изображение карты.
- Это ты, - сказал Джо.
Король Мечей.
- Что означает эта карта? - спросил Элвин.
- Сама по себе немногое.