- А почему у короля изо рта торчит меч?
- Потому что он убивает своими словами.
Отец кивнул и спросил:
- А почему он держится за промежность?
- Не знаю.
- Я думал, ты все знаешь.
- Не узнаю, пока не увижу других карт.
Джо нажал клавишу ввода, и появилась вторая карта, почти полностью закрыв первую. По ее контуру вспыхнула тонкая голубая линия, и в следующую секунду карта заняла весь дисплей. Она называлась Суд. На ней был изображен ангел, он дул в трубу, пробуждая мертвецов, которые дружно вставали из могил.
- Эта карта покрывает твою, - сказал Джо.
- О чем она говорит?
- О том, как ты проводишь жизнь. Ты судишь мертвых.
- Я что, Господь Бог? Или ты думаешь, будто я считаю себя Богом?
- Но ты действительно этим занимаешься, папа, - сказал Джо. - Ты все судишь, оцениваешь, выносишь приговор. Ты ведь ученый. Я тут ни при чем. Так о тебе говорят карты.
- Я изучаю жизнь.
- Ты разламываешь жизнь на кусочки, а потом выносишь суждения относительно каждого из них. Но кусочки, которые ты изучаешь, лишены жизни и напоминают тела мертвецов.
Элвин пытался уловить в голосе сына нотки гнева или горечи, но Джо говорил спокойно, словно врач, делающий доклад на симпозиуме. Или историк, повествующий о событиях далекого прошлого.
Джо опять нажал клавишу ввода, и на дисплее появилась третья карта. Она легла не вертикально, а горизонтально.
- А вот что тебе противостоит, - сказал Джо. Карта, как и первые две, вспыхнула голубой каемкой и развернулась на весь экран. Это был Дьявол.
- Объясни, что значит "противостоит", - попросил Элвин.
- Это твой враг, тот, кто тебе мешает. Сын Лая и Иокасты.
Элвин вспомнил, как Конни упоминала об Иокасте.
- Это похоже на то, о чем ты рассказывал маме?
Джо окинул его бесстрастным взглядом.
- Три карты - слишком мало, чтобы знать наверняка.
Элвин махнул рукой, прося продолжить. Четвертая карта.
- То, что над тобой. Твоя корона.
Это была Двойка Жезлов. Человек с маленьким земным шаром в руках глядел куда-то вдаль. Рядом с ним сквозь камень парапета пробивались две тонкие веточки.
- Корона - это твои мысли о себе. История о тебе самом, которую ты сам себе и рассказываешь. В этой истории ты - Творец Жизни, Всемогущий Бог, сказочный принц, чей поцелуй будит Спящую Красавицу и Белоснежку.
Новая карта, теперь снизу.
- А это то, что под тобой. Ты очень боишься, что это случится.
Картинка изображала лежащего человека, пронзенного десятью мечами. Из тела не вытекало ни капли крови.
- Знаешь, Джо, мне никогда не снились кошмары. Даже в детстве я не дрожал по ночам от страха, что кто-то проберется в дом и меня убьет.
Джо оставался невозмутим.
- Папа, я же говорил тебе, что слова зачастую убивают не хуже мечей. Ты боишься смерти от руки рассказчиков. По картам выходит, что ты относишься к тем людям, которые способны казнить гонца, доставившего дурные вести.
По картам или по твоим бредовым фантазиям? Однако Элвин подавил гнев и промолчал.
Следующая карта легла справа.
- Это то, что позади тебя, твое прошлое.
Человек в дырявой лодке, орудуя веслами, направляет ее в открытое море. Перед ним, склонив головы, сидят женщина и ребенок.
- Гензель и Гретель, плывущие в дырявой лодке.
- Что-то они не похожи на брата и сестру, - возразил Элвин. - Скорее, это мать и сын.
Джо пропустил его слова мимо ушей.
- А вот карта слева. То, что тебя ждет. То, куда тебя приведет твой путь.
Элвин увидел гробницу с каменной статуей рыцаря. На голове рыцаря сидела птичка.
"Смерть, - подумал Элвин. - Вечное надежное и безошибочное предсказание".
Он нахмурился, глядя на расклад. Уж больно зловещей представала высветившаяся на мониторе комбинация карт. Каждая карта изображала события, полные боли, горечи или страха. В том-то и заключается трюк, решил Элвин. Сюжеты картинок подобраны очень умело, чудится, будто в них и впрямь что-то таится, словно в животе беременной женщины. Только кто появится на свет: гений, заурядный человек или урод?
- Это не смерть, - сказал Джо.
Элвина ошеломило такое неожиданное вторжение в его мысли. Неужели Джо научился их угадывать?
- Это памятник, который поставят после твоей смерти. На нем и над ним высекут твои слова. Люди поставят тебя на один уровень с Гомером, Иисусом и Магометом. Они будут читать твои слова, как Священное писание.
Впервые Элвин по-настоящему испугался толкований сына. Нет, его пугало не будущее. О таком будущем можно было бы только мечтать, если бы он не запретил себе подобные грезы. Сейчас он боялся другого. Элвин едва сдерживался, чтобы не произнести мысленно: "Да, да, ты говоришь правду", но спохватился. Нет, маленький хитрец, ты не усыпишь мою бдительность и не заставишь себе поверить.
И все же, несмотря на бастионы сомнений, которыми он отгородился от карт, он верил. Он готов был поверить всему, что услышит от сына, потому и пытался сопротивляться, отринуть веру. Элвин поступал так не из-за скептицизма, а из-за страха. Возможно, именно страх заставлял его с самого начала сопротивляться "компьютерному Таро".
Очередная карта заняла место в нижнем правом углу.
- Это твой дом, - сказал Джо.
Башня, в которую ударила молния, снеся верхушку. Две фигуры, мужская и женская, падают вниз, объятые языками пламени.
Над картой легла следующая.
- Вот твой ответ.
Элвин увидел человека под деревом. Рядом протекал ручей. Рука, протянутая из облака над головой человека, держала чашу.
- Это Илия, когда он был в пустыне, и вороны приносили ему пищу, - пояснил Джо.
Над картой появилась еще одна: человек с посохом, в одеянии странника, уходит, оставляя за спиной восемь кубков. Посохом ему служит жезл с проросшими листьями. По расположению кубков видно, что прежде их было девять.
- Вот твое спасение.
Последней, четвертой картой в этой колонке оказалась Смерть.
- А вот твой конец.
Священник, женщина и ребенок опустились на колени перед всадницей-Смертью. Ее конь попирает труп мертвого короля. Рядом с ним валяются королевская корона и золотой меч. Вдали по быстрой реке скользит корабль. На восточной стороне, между колоннами, восходит солнце. В руке Смерти - увитый листьями жезл, к вершине которого прикреплен пшеничный колос. Над трупом короля развевается стяг жизни.
- А это - твой конец, - повторил Джо.
Элвин смотрел на карты и ждал от сына более подробных объяснений. Но Джо молчал. Он просто смотрел на монитор, потом вдруг вскочил со стула.
- Спасибо, папа, - сказал он. - Теперь все ясно.
- Тебе ясно.
- Да, - подтвердил Джо. - Большое спасибо, что на этот раз ты не солгал.
Джо хотел уйти, но Элвин остановил его.
- Подожди. Ты что, не собираешься ничего объяснять?
- Нет, - ответил Джо.
- Почему?
- Ты все равно не поверишь.
Элвину очень не хотелось признаваться, прежде всего себе самому, что он уже верит.
- И все-таки я хочу знать. Мне любопытно. Что плохого в любопытстве?
Джо пристально вглядывался в лицо отца.
- После того, как я все рассказал маме, она вообще перестала со мной разговаривать.
"Значит, мне не показалось", - подумал Элвин.
Так и есть: "компьютерное Таро" вбило клин между Конни и Джо.
- Обещаю, я не перестану с тобой разговаривать, - сказал Элвин.
- Вот этого я и боюсь.
- Послушай, сынок. Доктор Фрайер говорил, что истории, которые ты рассказывал… И то, как ты связывал одно событие с другим… Он говорил, что никогда не слышал ничего более правдивого и убедительного. Даже если я не поверю, разве не могу я узнать правду о самом себе?
- Не знаю, правда ли это. Да и существует ли вообще правда?
- Существует. Порядок вещей и явлений в природе - вот лучший пример правды.
- Но применимо ли это к людям? Что заставляет меня чувствовать и действовать так, как я чувствую и действую? Гормоны? Родительское воспитание? Социальные модели? Причины и цели всех наших поступков - не более чем истории, которые мы себе рассказываем, и в которые либо верим, либо не верим. Эти истории постоянно меняются. Но мы продолжаем жить, продолжаем действовать, и все наши поступки создают нечто вроде основы. Ниточки сплетаются в паутину, соединяющую всех со всеми. Каждый человек, рождающийся в мире, изменяет паутину, что-то добавляет к ней, меняет взаимосвязи, делает их иными. Знаешь, что меня заставила понять моя программа? То, как ты, по твоим понятиям, вплетаешься в эту паутину.
- И как же я на самом деле в нее вплетаюсь?
Джо пожал плечами.
- Откуда мне знать? И как я могу это оценить? Я нашел истории, в которые ты веришь втайне от всех, даже от самого себя. Эти истории управляют твоими поступками. Но стоит мне рассказать тебе об этом, как твоя вера сразу изменится. Что-то выплывет наружу, и ты станешь другим. Я сам уничтожу результаты своей работы.
- Не бойся их уничтожить. Мне от этого хуже не станет. Расскажи правду.
- Не хочу.
- Но почему, Джо?
- Потому что я тоже есть в твоей истории.
Элвин редко говорил так откровенно, как сейчас.
- Прошу, расскажи мне эту историю. Потому что, честно говоря, я совершенно тебя не знаю.
Джо вернулся и сел.
- Я - Гонерилья и Регана, потому что ты заставлял меня действовать в соответствии с той ложью, которую тебе хотелось слышать. Я - Эдип, потому что ты проткнул мне сухожилия и бросил умирать на холме, спасая свое будущее.
- Я всегда любил тебя больше жизни.
- Ты всегда боялся меня, папа. Как Лир, ты боялся, что, когда станешь старым и дряхлым, я брошу тебя. Тебя, как Лая, страшило, что моя сила станет больше твоей. И тогда ты воспользовался своей властью и выгнал меня из моего мира.
- Я потратил годы на твое обучение!
- Навсегда сделав меня своей тенью, своим вечным учеником. Единственное, что мне было по-настоящему дорого, что освобождало меня из-под твоей власти, - это истории из книг.
- Проклятые глупые выдумки!
- Не более глупые, чем выдумки, в которые веришь ты. У тебя они тоже есть: про клетки, про ДНК. Чего стоит одна твоя история о том, что будто бы существует такая штука, как реальность, и она поддается объективному восприятию! Боже, какая замечательная идея: воспринимать мир нечеловеческими глазами, без всяких объяснений и интерпретаций. Так смотрят камни, ничего себе не объясняя. Но люди не умеют просто смотреть, им обязательно нужно все себе объяснить.
- Джо, может, для тебя это открытие, однако то, что ты говоришь, для взрослых людей очевидно, - сказал Элвин, очень стараясь пробудить в себе высокомерие взрослого человека, которым дышали его слова. - Я и не утверждал, что всегда и во всем был объективным.
- Ты пользовался другим словом - "научный". Все, что поддавалось проверке, было научным. И мне ты позволял изучать лишь то, что поддается проверке. Но, папа, мир устроен так, что все мало-мальски стоящее в нем невозможно проверить. Наша настоящая человеческая суть, то, что делает нас людьми, - тонкая хрупкая паутина. Она ежедневно рвется и ткется заново. Я не знаю, как смотреть на мир своими глазами. Я умею смотреть лишь глазами рассказчиков, научивших меня видеть. Но ты не позволил мне этого. Единственным рассказчиком, глазами которого мне разрешалось смотреть на мир, был ты. Ты окружил меня своей реальностью, и мне пришлось подчиниться. Я был обязан верить в твои выдумки. Вот что ты сделал со мной, отец.
И это годы, которые он считал счастливейшими в своей жизни! На мгновение Элвину показалось, что земля уходит у него из-под ног.
- Если бы я знал, что все эти дурацкие фантазии, все эти "ролевые игры" так много значат для тебя, я бы…
- Ты знал об этом, - холодно перебил Джо. - Знал, иначе не запретил бы мне играть. Мама пыталась меня спасти и погрузила в воду Стикса, но забыла про пятку. Я получил силу, которой ты пытался меня лишить. Мама не повела себя, как Гризельда, она не погубила своего ребенка ради мужа. Когда ты изгнал меня, ты изгнал и ее. Пока мы были свободны, мы вместе с ней уходили в истории и жили там.
- Что значит "пока мы были свободны"?
- Пока ты не стал проводить целые дни дома и не занялся моим обучением. До тех пор мы были свободны. Мы становились героями разных историй, и нам было хорошо. Без тебя.
Элвин вдруг представил, как Конни несколько лет подряд, день за днем, играет в "Златовласку и трех медведей". Сам того не желая, он вдруг громко и грубо рассмеялся. Однако тут же спохватился и умолк.
Джо понял этот смех по-своему. Он ведь не знал, почему смеется отец, а может, как раз догадался об этом. Он крепко сжал отцовское запястье, и Элвину стало не по себе: оказывается, Джо был сильнее, чем ему думалось.
- Грендель ощутил на своей руке прикосновение Беовульфа, - прошептал Джо. - И тогда подумал: "Лучше бы я остался в своем логове. Не так уж я голоден".
Элвин попытался вырваться, но не смог.
"Чем я провинился перед тобой, Джо?" - мысленно закричал он. Потом расслабился и попросил:
- И все-таки, прошу, расскажи мою историю, которую ты узнал по картам.
Не выпуская отцовской руки, Джо начал:
- Ты - король Лир и правишь могущественным великим королевством. Ты существуешь для того, чтобы навсегда остаться в камне и в памяти людей. Ты мечтаешь творить жизнь. Ты думал, что и я стану частью твоей жизни и окажусь таким же податливым, как мирки, которые ты кроишь из молекул ДНК. Но ты боишься меня, боишься с той поры, как я появился на свет. Ведь я не такой, как твои живые молекулярные игрушки. Меня не разорвешь на кусочки и не перекроишь по-своему. Ты боялся, что я начну красть твои священные мечи. Тебя пугало, что тебе всю жизнь придется прожить отцом Джозефа Бевиса. Ты хотел, чтобы было наоборот, чтобы я всегда чувствовал себя сыном Элвина Бевиса.
- Выходит, я завидую собственному сыну, - скептически произнес Элвин.
- Да, как крысиный король, пожирающий своих детей, потому что он боится, что те вырастут и займут его место. Это древнейшая история на земле.
- Довольно забавное начало рассказа. Продолжай.
"Я не желаю относиться к твоим словам всерьез".
- Но все рассказчики знают, чем кончается эта история. Всякий раз, когда отец пытается изменить ход событий, подавляя стремления своих детей, это приводит к одному и тому же. Дети либо начинают лгать, подобно Гонерилье и Регане, делая вид, что целиком подчиняются отцу, либо говорят ему правду, как Корделия, и тогда их ждет изгнание. Поначалу я пробовал говорить тебе правду, но потом вместе с мамой мы стали тебе лгать. Так было куда проще. Ложь сохранила мне жизнь. Мама стала Гримом-рыбаком и спасла меня.
Иокаста, Лай и Эдип. Как он раньше не догадался?
- Теперь я понял, в чем проблема, - сказал Элвин. - А я-то считал, у тебя хватит ума не попасться на удочку всех этих фрейдистских бредней насчет "эдипова комплекса".
- Фрейд думал, будто рассказывает историю обо всем человечестве, хотя на самом деле рассказывал историю о себе самом. Но если она не имеет отношения ко всем подряд, это еще не значит, что его история не имеет отношения ко мне. Можешь не волноваться, папа. Я не собираюсь убивать тебя в лесу, чтобы завладеть твоим троном.
- А я и не волнуюсь.
Элвин солгал. Он волновался, хотя и не придавал особого значения словам сына.
- Лай погиб только потому, что помешал сыну пройти, встав у него на дороге, - сказал Джо.
- Но я-то не стою у тебя на дороге. Ты волен идти, куда вздумается.
- Не забывай, отец, ведь я еще и Дьявол в облике новорожденного. Пока я не родился, вы с мамой жили в раю. Из-за меня вас обоих изгнали из рая, и ваша жизнь превратилась в ад.
- Складная история у тебя получается.
- Тебе, чтобы осуществить свою мечту, требовалось убить меня своими словами. Только увидев мое бездыханное тело, пронзенное мечами, ты мог не опасаться за свое святилище. Ты оправил меня плыть в дырявой лодке, думая, что я утону, а ты окажешься в безопасности. Гензель, возможно, и вправду бы погиб. Но я - не Гензель. Я - гонец, отправленный к королю Хорну. Я сумел заделать пробоины, и лодка быстро понесла меня по морю к берегам моего истинного королевства.
- По-моему, все это не имеет никакого отношения к твоей программе, - сказал Элвин. - Ты ведешь себя, как и должен вести себя нормальный подросток. Высокомерие. Недовольство всем миром и, в первую очередь, родителями. Обычный этап. Все мы через это проходили.
Джо еще сильнее сдавил запястье Элвина.
- Я не умер и не лишился сил. Теперь у меня достаточно могущества, а вот тебе не позавидуешь. Твой дом разрушен, вы с мамой вышвырнуты из него и несетесь к погибели. Ты сам об этом знаешь. Если бы ты не знал, мы с тобой не сидели бы сейчас здесь.
Элвин подыскивал колкие, ироничные слова, которыми можно было бы защититься от истории Джо. Но на сей раз ему нечего было сказать. Джо разбил его доспехи и нанес удар прямо в сердце.
- Джо, ради всего святого, как нам с этим покончить?
Он почти кричал.