- Господин Колотоув? - Изо рта говорившего пахнуло сэндвичем, в котором был лук.
- Угу.
- У нас ордер. Всю ночь выбивали. Пришлось главного прокурора с постели поднимать.
- Поздравляю…
- Идемте к машине, она за углом. - Рука правого уверенно потянула меня в темноту.
- Не понимаю… - пробормотал я, действительно не понимая. - У меня завтра свадьба!
Идиотский аргумент вылетел сам собой.
Левый перевел фонарик на машину и принялся шарить по бамперу и крыльям красотки. В его свете вспыхнула и потухла лупоглазая фарка. Правый встретился со своим напарником взглядом, потом проворчал тоном, которым раскрывают государственную тайну:
- Два часа назад вашу невесту сбил красный "Бентли". Пройдемте.
Как выяснилось, у меня имелись мотивы свести счеты с невестой. Мотивы, о которых я и не подозревал. Мишель оказалась женатой мошенницей с таким прошлым, что в нем разве что не хватало покушения на Кеннеди.
К счастью, разобрались достаточно быстро. В пользу моей невиновности говорил тот факт, что на моей машине не обнаружили ни единой вмятинки. К тому же руководитель стройки в один голос с Дюкруа подтвердили мое алиби.
В том, что мою невесту сбил очкарик-телохранитель, я не сомневался ни секунды. Волна горькой ненависти без выхода наполнила меня до краев.
Значит, он все еще жив. Значит, продолжает заниматься благотворительностью. Значит, все-таки все мои успехи принадлежат не мне - ему!
Он просто не вмешивался в открытую, потому что у меня все шло гладко. Достаточно было дергать за ниточки издалека. Но как только запахло жареным, а ведь неминуемый развод с Мишель облегчил бы мой кошелек, подмочил репутацию, расшатал нервы и веру в себя, - бросился спасать "напролом". Откуда же ты все знаешь, бледная гадина? Кто ты? Почему в моей жизни есть ты?
Переживать по поводу Мишель было глупо, но я переживал. Преступницы ее класса влюбляют в себя крепко. Бедняжка, она навсегда потеряла возможность соблазнять миллионеров. Остаток жизни ей суждено провести в инвалидной коляске, с дыркой в сиденье, чтобы справлять нужду.
Я простил ее. И поклялся, что найду и накажу убийцу.
Полицейским я сообщил, что не имею представления, кому бы могло понадобиться убивать мою невесту. Однако, судя по "послужному списку", у моей ненаглядной было столько врагов, что хватало бы на "Бурю в пустыне". Разберитесь, пожалуйста, накажите виновного!
Трем сыщикам из конкурирующих детективных агентств, которых я немедленно нанял, было дано больше наводок.
Я попросил их ничему не удивляться и рассказал про таинственного незнакомца в черных очках. Описал наилучшим образом. И бледную кожу, и очки, и отсутствующую фалангу на пальце. Дал наводку: легче всего его обнаружить в непосредственной близости от меня. Пообещал устроить так, что он обязательно появится. Для этого и надо-то всего только попасть в беду. Так что в их интересах не спускать с меня глаз.
Они сделали вид, что оценили мою находчивость, и взялись за работу с усердием, прямо пропорциональным обещанному гонорару.
Что до стражей порядка, то, проверив все состоящие на учете спортивные "Бентли" и не найдя ничего подозрительного, они принялись раскручивать клубок преступления со скоростью старухи, которая вяжет сложный свитер без очков.
Со своей стороны я поступил так же, как когда-то давно, - затеял крупную сделку. Сделка была всем хороша, кроме одного - на кон надо было поставить все мое состояние. И даже немного больше - пришлось бы взять в банке кредит. Верный способ выманить его. Хотя дело и казалось относительно надежным, риск все-таки был слишком велик и безрассуден. Такие дела надежными не бывают.
В фирме, которой я владел, схватились за голову. У их босса явно поехала крыша.
Сам босс был доволен собой. Прекрасная ловушка. "Проверим его силенки, - говорил он себе, потирая руки. - Раз и навсегда!"
Я попросил детективов быть начеку.
По мере приближения дня подписания во мне росло возбуждение. Я начал пить. Много пить. В основном водку. Во мне вдруг развернулась скомканная здешним менталитетом русская душа. Подзабытая удаль со стократной силой хватила по столу стаканом так, что прогремело до Камчатки. Кстати, у вас не будет сигаретки?
Сделка превратит меня в миллионера. Не просто в миллионера, а в Миллионера с большой буквы. Она не провалится. Она не может провалиться. Гарантом является он. Имя Колотова станет известно в России всем, маме будет кем гордиться на старости лет. На здоровье!
Самое невероятное в этой ситуации было то, что на этот раз я его использовал, я был на шаг впереди, я, а не он. Это меня возбуждало. Политый поливальщик, выходи! Поговорим с глазу на глаз. Он появится, куда ему деваться?
За три дня до подписания контракта я перестал пить и начал приводить себя в порядок.
А за два - получил пакет. В нем были документы, компромат на моего партнера по сделке. Черным по белому, но с цветными фотографиями, железобетонными фактами и неумолимыми цифрами анонимный автор обрисовал результаты предстоящей сделки: через месяц после подписания от моей фирмы не останется камня на камне.
Получалось, что даже чудо не могло спасти Санька Колотова от краха.
Саньку это очень понравилось. Перспектива разориться его даже развеселила. Оказаться на улице с десяткой баксов в кармане драных джинсов. Начать все сначала. Начать без него.
Пакет прислал он - в этом нет никаких сомнений.
Ты просчитался, голубчик, сделка состоится, что бы ни случилось!
Что же такое он может предпринять, чтобы воспрепятствовать подписанию? Не будет же он смотреть, сложа руки, как в одночасье разваливается дело всей его жизни! Как физически он помешает подписать? Еще одна автокатастрофа? Или выстрелит в моего партнера из винтовки с оптическим прицелом? Или выстрелит в меня? А может быть, нальет в ручку бесцветных чернил?
В день подписания по коридорам Kolotoff Inc. гуляла тревога. Слух о пакете таинственным образом просочился вниз, под мой кабинет, и расползся по офисам ядовитым газом. Атмосфера была такая удушливая, что сотрудники дышали с открытым ртом, дамы дули в декольте, а мужчины ослабляли узлы галстуков.
Меня хоть и любили, но немедленно записали в безответственные дураки. С отсутствующими лицами бедняги перебирали в голове все те места, куда можно будет попробовать пристроиться, когда компания объявит о своем финансовом капуте. О работе сотрудники Kolotoff Inc. в тот день напрочь забыли. Все поглядывали то на часы, то наверх, в сторону моего кабинета, выразительно крутя в виске дырку.
Лишь один человек во всей компании не переживал, а, наоборот, чувствовал себя как после пары рюмок неразбавленного адреналина. Он надел новый костюм, собственноручно покормил рыбок и ждал подписания с беспечной улыбкой на лице. Да, в тот момент я почему-то был почти счастлив…
Из всех приготовлений к встрече меня волновали только два пункта: в зале, где состоится подписание, должны быть задернуты шторы и я должен иметь запасную ручку.
Чтобы убить время, я расхаживал по залу для официальных встреч, безупречно вылизанному для торжественного случая, не отвечал на телефонные звонки и пытался мысленно нарисовать внешность партнера по сделке. Лично с ним я ни разу не виделся, только пару раз общался по телефону - формальностями, предшествующими подписанию, занимались секретари и другие доверенные лица, поэтому игра меня забавляла, я гадал: какой он, толстый, худой, лысый, молодой или старый?
Он не опоздал. Ровнехонько в три ноль-ноль секретарша потусторонним голосом доложила, что "они здесь".
- Запускай! - рявкнул я в селектор.
- А-а-ах… - застонала трубка в ответ - возможно, женщина упала в обморок.
Мой помощник-секретарь что-то нашептывал мне в ухо, тыкая в бумажки женским ноготком, наверное, давал последние рекомендации, а я впился в дверь, в ожидании.
А та как будто только этого и ждала - ожила, открылась, впустила.
Мягко открылась дверь, и я привстал, чтобы пойти навстречу. В кабинет вошли трое. Мой партнер был в центре, на шаг впереди своих спутников, было бы странно, если бы он занял другое место.
Я повалился обратно на стул.
Очень невежливо. Вошедшим пришлось самостоятельно вышагивать то расстояние, которое нас разделяло.
Согласен, невежливо. Не то чтобы я не умел соблюдать протокол, просто ноги больше не слушались меня.
Секретарь с натужным оптимизмом принялся что-то объяснять вошедшим, рассаживая их напротив меня, наверное, извинялся за невоспитанность шефа. Промелькнуло что-то насчет колена, которое я повредил, играя в теннис с одним из владельцев "Гугла".
Не зная, как поступить, я все-таки заставил себя привстать и пожать вялую руку. Его руку.
Ведь передо мной сидел он.
Я медленно приходил в себя. Медленно пытался вспомнить, зачем мы все здесь собрались. Сконцентрироваться на том, что меня больше совершенно не интересовало. На этой, как уж ее там, на сделке. А что мне оставалось делать? Сказать, что я его знаю? Вскочить, впившись в него указательным пальцем, и орать до дребезга в стеклах "Это - О-о-оН!!!"? Что видел в толпе? Видел на стройке. Видел на парковке. Видел, видел… Ну и что? Мало ли кто кого видел?
Пока мой помощник из кожи лез, чтобы спасти ситуацию и выдать мое ватное поведение за усталость, я в упор разглядывал его. Впитывал с болезненной жадностью, как будто утолял очень давнюю жажду и никак не мог до конца напиться.
Я наслаждался этой возможностью и особо не церемонился. От внезапности, а также от осознания того, что пришел конец моим многолетним страданиям и что я вот-вот прозрею, у меня слегка кружилась голова. А он не противился. Он даже как будто смаковал мою нездоровую заинтересованность, получал от нее удовольствие.
- Садитесь… - услышал я себя, хотя вошедшие уже расположились в кожаных полукреслах, а он даже успел скрестить ноги.
Я также с запозданием осознал, что моя правая рука сделала нечто похожее на приглашающий жест, а левая дернула узел галстука.
Последовал обмен любезностями и визитками. Все происходящее погрузилось для меня в вязкий туман, глушащий звуки. Я запаздывал на круг. Я сидел под стеклянным звуконепроницаемым колпаком. Я был из пенеплена, меня можно было взять вдвоем и поставить в угол. Я поглощал его, целиком и по элементам. Шляпа, черные очки больше прежнего, отсутствующая фаланга… Кажется, нос слегка заострился и появился легкий загар, а в остальном…
Честно говоря, я напрочь позабыл, зачем мы там все собрались. Сделка не просто отошла на второй план, она выветрилась из головы.
Натянуто улыбнувшись, я не к месту встал и отправился к окну. Заглянул за задернутую штору. Последняя проверочка. Дневной свет ослепил меня.
Внизу на парковке сверкал красный "Бентли". Не мой "Бентли" - его. Свой я загнал на длительное хранение сразу же после того случая с Мишель.
Что ж, кажется, теперь все стало ясно. Мы подошли вплотную к финальной сцене. Осталось ее сыграть. Значит, суть "эксперимента" все-таки заключалась в том, чтобы раскормить меня, как тупого поросенка, а потом все отнять. Но зачем? Просто чтобы посмотреть на выражение моего лица в эту самую минуту?
Пожалуйста. Я повернулся к присутствующим. Смотрите.
Но зачем же тогда он прислал пакет?
Все сидящие за столом действительно смотрели на меня. А куда же им еще было смотреть? Смотрел и он. Барабанил по столу подушечками пальцев и… улыбался.
Это-то меня и смутило. Смутная догадка промелькнула в голове. Он никогда не улыбался.
В наступившей тишине, которая лично меня оглушила своим звоном, я уперся кулаками в стол, воткнув их по обе стороны от кожаной папки с контрактами, и вонзился в него таким весомым взглядом, что на нем можно было вывешивать белье для просушки. В мире в тот момент ничего не существовало, только он и я.
Предположим, что это актер. Ему нацепили шляпу, очки, взяли в аренду красный "Бентли", отрубили фалангу, попросили сыграть роль. Зачем? Очень просто. Сделка - кидалово. Мой партнер узнал про пакет с компроматом - все про него знали - и решил, что я, как любой нормальный человек, откажусь подписывать. Он лихорадочно принялся искать возможности повлиять на мое решение. И нашел. Узнал про него. Про то, что я тащу через всю жизнь этот странный груз, который невозможно скинуть, невозможно передохнуть. Единственный человек, кто имеет право у меня все отнять, так это тот, кто мне все дал. Он. Ход верный. Я не могу отказаться поставить свою роспись, если расписался он.
Правда, есть одна загвоздочка - никто не знал про существование ангела-хранителя. Никто, кроме…
- Снимите очки, - сказал я и не узнал своего голоса.
Просьба была по меньшей мере странная. Мой секретарь опасливо зыркнул на меня и криво улыбнулся сопровождающим очкастого. Оставалась еще возможность спасти ситуацию, перевести мою просьбу в шутку.
- Господин Колотов имеет в виду… - простонал он.
Никто, кроме… Мишель! Ей я рассказал. Зачем тащить груз в одиночку, если можно переложить хотя бы часть на хрупкие плечики любимого человека? Любимые люди затем и нужны.
- Снимите очки, - повторил я.
На этот раз просьба прозвучала уверенней, торжественнее.
И тут случилось то, что подтвердило мою догадку. Визитер послушно ухватился двумя пальцами за дужку очков, в том месте, где она складывалась, на самом уголке, и легко сдернул очки.
Он бы этого не сделал. Я в этом был совершенно уверен.
Голубые, несколько водянистые, но все равно красивые глаза смотрели на меня с туповатой искренностью. Боже мой, обыкновенные голубые глаза!
- Я не буду подписывать контракт, - прохрипел я.
Это был не он.
Последующие лет десять я продолжал карабкаться к вершине горы. Там наверху прекрасно дышалось и росли только экологические фрукты. А на самой макушке сидело всего несколько человек - места мало. Эти несколько болтали ногами, обменивались любезностями и посмеивались над миром, который простирался далеко внизу и был, оттуда сверху, прост и понятен.
Мне не хотелось на макушку. Идиотское место - дальше нет горы. Хорошо, что хотя бы есть спуск вниз, хотя и крутой.
Вот только выбора у меня не было. Я знал: все, что бы я ни затеял, обречено на успех, поэтому в моих поступках на посту главы крупной компании не было ни логики, ни предсказуемости, ни ответственности за содеянное, а лишь сплошная дерзкая импровизация.
Конкуренты шалели от моих провокационных выходок, от невозможности их просчитать, от неизбежных джек-потов. Он толкал меня на самый верх, и от этого не было никакой защиты.
Уже третий год подряд я появлялся в списке самых богатых людей планеты, публикуемых ежегодно журналом "Форбс" с пометкой - зеленая стрелочка вверх, туда, к макушке горы, в том смысле, что здесь стоит ожидать дальнейшего продвижения в указанном направлении. Самый несчастный миллионер из всего списка.
Он не появлялся в открытую, но я был уверен, что за всеми моими попаданиями в десятку стоит он. Просто держит мишень и подставляет под пулю. Даже если это было и не так, я был обречен так думать. Я был заражен. Наверное, я даже слегка поехал головой, как раз настолько, чтобы это было не особенно заметно для окружающих.
Мысль бросить все и сбежать крепла во мне и наполнялась смыслом. Возможно ли это? Такое непросто осуществить даже обыкновенному человеку, главе семейства с сопливым сыном, женой Тамарой, собакой и злой тещей… А вот может ли свалить президент? Или Билл Гейтс? Исчезнуть, бросив свою империю на произвол судьбы. Спрыгнуть с макушки.
Судьбы миллионов людей зависят от закорючки, которую Бил Гейтс выводит на бумаге. На его плечах лежит огромная ответственность. Если у Билла болит живот, закорючка получается нервная и неряшливая, но он обязательно ее поставит. В принципе он даже не имеет права на понос. Он не принадлежит сам себе. Он принадлежит миллионам людей, которые ждут его закорючки.
И все-таки. Предположим, Билл Гейтс решил-таки свалить. Предположим, что у него начался этот самый понос, на который он не имеет права.
Технически такой побег с трудом выполним. Хотя бы потому что Биллу никогда не удается остаться одному. Даже те несколько минут, что он просиживает на очке в "Майкрософте", мучаясь от колик в животе, он не один. Его ждут люди, посматривая на часы. Его постоянно ждут. Подкарауливают, подсматривают, присматривают, держат на прицеле. Телохранители, папарацци, конкуренты. Да и туалет у него свой собственный, в кабинете, с тройной туалетной бумагой, разукрашенной графиками роста продаж "Виндоус Виста" в Западной Европе.
Допустим, туалет в кабинете сломался. Или кончилась бумага, или очень приспичило по дороге к машине. Или Билл специально все подстроил. Итак, Билл в туалете первого этажа "Майкрософта".
Допустим, Билл кончил со своими делами, надел штаны, спустил воду и как бы случайно заметил, что окно туалета выходит в тихий дворик, а в тихом дворике никого нет. Нет папарацци, нет любопытных взглядов в окнах, нет охранников, а все камеры запачканы голубиным пометом. Благоприятное стечение обстоятельств или, наоборот, запланированный и осуществленный его доверенным лицом ход, какая разница?
Билл смотрит на себя в зеркало. Билл Гейтс или не Билл Гейтс, жизнь проходит, пройдет, исчезнет он, исчезнет "Майкрософт", исчезнет человечество, спалится Земля, лопнет Солнце, распрямится спираль Млечного Пути… А он так и не попробовал познакомиться с девушкой просто на улице. Не как Билл Гейтс. Вернее, он пробовал, но очень давно, до того как стал мистером Майкрософтом, и уже не совсем помнит, чем это закончилось.
Билл достает из своего сотового телефона сим-карту и кидает в унитаз.
Допустим, он решает сбежать разом, вдруг. Минуту назад он еще был Биллом, основателем, Гейтсом, самым, тем самым, единственным, а тут вдруг - понос и смысл жизни, подсмотренный в нечистом зеркале общественного туалета. Ну а может быть, побег был задуман давно, выстрадан, вымучен, взлелеян, какая разница?
Облегчившийся включает маленький диктофон, на котором записаны шумы туалета, вода, пердеж его величества, бряцание пряжки штанов. Чтобы дольше не спохватились. Ну, и обращение мистера Майкрософта к народу, после паузы.
Затем Билл выворачивает пиджак наизнанку, надевает кепку, приклеивает усы и мягким кошачьим движением выскальзывает в окно туалета…
Чушь! Даже если Билла не вычислят в первые полчаса и ему даже удастся покинуть территорию Штатов, побег обречен на провал. Слишком знакомое всему миру лицо, не удастся уединиться, даже на необитаемом архипелаге, даже затерянном черт-те где в океане.