Разговор прервал телефонный звонок. Звонил Серый.
– Слышал, слышал, как ты с похоронами размахнулся, – услышал Раб в трубке.
– У меня жена погибла.
– Я понимаю, но почему за это должен расплачиваться я? Насколько я помню, это мои деньги, а не твои.
– Я всё сделал с коттеджами, – только и мог ответить Раб.
– Я знаю, – сказал Серый. – Теперь надо заняться фирмой.
– Какой фирмой?
– Как, какой? Да той, что ты сколотил на мои деньги, пока я на нарах отдыхал.
– Что ты хочешь? – спросил Раб.
– Фирма должна быть переведена на моё имя. И это справедливо, ты ведь не забыл, на чьи деньги она создана?
В ответ Серый услышал только невнятное сопение.
– Сколько на это тебе понадобится времени?
– Да я, да мне, – начал невнятно бормотать Раб.
– Короче. Через две недели всё должно быть сделано. И не вздумай шутить со мной, – предупредил Серый. – Крови нахлебаешься досыта.
В трубке послышались короткие гудки.
Раб отошёл от телефона и застыл посередине комнаты, не зная, что делать. Вошедшая служанка впервые увидела своего хозяина в таком виде.
– Владимир Николаевич, – спросила она у него, – ужинать когда подавать?
Но хозяин не реагировал на её слова. Он стоял, бледный, как полотно, с совершенно ничего не выражавшими глазами.
– Господи, горе-то какое! – всплеснула она руками.
Служанка подёргала своего хозяина за рукав и осторожно спросила:
– Может быть вам врача вызвать?
– Врача? Какого врача? – как-то неестественно ответил ей хозяин.
Потом Раб повернулся к служанке, удивлённо посмотрел, и добавил:
– Нет, нет, врача не надо. Здесь уже никакой врач не поможет.
Служанка перекрестилась и сказала:
– Действительно, какой врач, ей уже никто не поможет.
В фирме все заметили перемену в хозяине после смерти его жены. Он стал более раздражителен и принимал решения, которые у всех вызывали естественный вопрос, а что, собственно, он хочет? Однако стоило сотруднику переспросить или задать какой-нибудь вопрос, как директор сразу срывался на крик и оскорбления. Все понимали его психическое состояние, вряд ли после похорон отца и жены можно было вести себя по другому, поэтому никто ничего не спрашивал, а послушно отправлялся выполнять даже самые абсурдные распоряжения.
– Вызовете ко мне юриста, – приказал он секретарю, – срочно.
Не прошло и двух минут, как юрист стоял перед директором.
– Мне нужно внести изменения в учредительные документы, – сказал ему директор.
– Понимаю, – ответил юрист. – Доли вашего отца и супруги принадлежат вам по праву наследования, поэтому особых проблем не будет. Мне нужны свидетельства о смерти.
– Какое, к чёрту, наследование, – неожиданно заорал на него директор. – Что вы мне здесь плетёте какую-то чушь?
Юрист обескуражено развёл руками.
– Извините, – виновато пробормотал он, – а что вы хотите изменить?
– Состав учредителей.
– Так я это и имел ввиду.
– Вы даже не спросили, кто будет этим учредителем!
– Ещё раз извините, Владимир Николаевич. Разрешите узнать, а кто будет учредителем?
– Кто будет учредителем? – переспросил Раб. Он вдруг понял, что и сам не может сказать, кто будет учредителем. Он не знал ни имени Серого, ни фамилии, ни адреса, а уж тем более его паспортных данных.
– Откуда я знаю?! – снова набросился директор на юриста.
– Но, позвольте, я же должен знать…
– Знать? – опять закричал Раб. – Это что же вы хотите знать?
Юрист стоял перед директором и не знал как себя вести.
– Видали! Он хочет знать, – не успокаивался Раб. – Вы ровным счётом ничего не знаете, и никогда не узнаете! Вы меня поняли? Вам ничего не надо знать!
Юрист стоял, вытянувшись перед своим начальником, и молчал. Ему было ясно, что если он задаст ещё хоть один вопрос, то для него это может плохо кончится.
– Готовьте документы, – снова потребовал директор. – Я сам впишу имя учредителя.
– Но нужно нотариальное оформление. Кто пойдёт к нотариусу?
– Ты пойдёшь к нотариусу, – зло ответил Раб. – Ты пойдешь, и всё сделаешь, понял? А я потом возьму и впишу. Всё, можешь идти.
Юрист выскочил из кабинета, как ошпаренный. В приёмной у секретарши вертелся Стас.
– Ну что? – спросила секретарша. – Он так кричал на вас.
– Он сам не знает, что хочет, – ответил юрист.
– Мы уже привыкли к этому, – поддержал разговор Стас. – А всё-таки, что он хотел?
– Хочет переделать учредительные документы.
– Ну, это понятно, – сказал Стас. – Двое учредителей умерло, надо оформить всё на него.
– В том-то и дело, что нет. Он хочет оформлять на кого-то другого.
– На кого? – одновременно спросили Стас и секретарша.
– Мне показалось, что он и сам пока этого не знает.
– Значит, у нас скоро будет новый хозяин? – спросил юриста Стас.
– Выходит, что так.
– Знать бы ещё, кто это, – задумчиво сказал Стас.
– Да не всё ли равно? Уж лучше с другим, чем с этим сумасшедшим работать, – обижено сказал юрист.
Юрист работал две недели. Директор вызвал его к себе и велел захватить с собой все документы.
– Как придёт, сразу пусть заходит, – предупредил он секретаршу.
– Как вы себя чувствуете? – заискивающе спросила она его.
– А что, со стороны заметно, что есть проблемы?
– Да говорят тут разное…
– Что именно?
– Да вот, хотя бы, юрист этот. Помните, когда вы его вызывали? Так он вас вообще сумасшедшим назвал!
– Сумасшедшим, говорите? – Раб задумался. – А что, это неплохая идея, по крайней мере, будет время обо всём подумать.
– Что? – не поняла секретарша.
– Я говорю, подлечиться надо, после всего этого кошмара.
– Да, да, Владимир Николаевич, надо. Подлечитесь, о здоровье всегда надо помнить.
В приёмную зашёл юрист с документами. Раб прошёл в кабинет.
– Что вы стоите? – сказала секретарша юристу. – Заходите, он вас ждёт.
Юрист встал перед директором и приготовился к любым неожиданностям.
– Ну что? – спросил его Раб.
– Всё сделано, как вы и приказывали.
– Видите, значит, можно, если постараться? А почему так долго?
– Проблемы с нотариусом были.
– Решили проблемы?
– Так точно, Владимир Николаевич.
Раб взял у юриста документы и стал их просматривать.
– Эти документы у вас останутся, или их…
– Нет, нет, никаких или, – не дал договорить ему Раб. – Пускай побудут у меня.
Он как-то хитро улыбнулся и добавил:
– У меня ещё есть время, чтобы подумать.
В этот же день Рабу позвонил Серый.
– Две недели прошло, – напомнил он Владимиру.
– У меня всё готово.
– Вот и прекрасно! Я пришлю к тебе человечка, передашь ему всё.
На этом разговор закончился.
В психиатрической клинике ещё не было такого случая, когда её пациентами становились практически все члены одной и той же семьи.
Вначале в ней побывала жена Рабова, потом в ней поселился его отец, а теперь и сам Рабов-младший нуждался в её услугах.
Осматривая больного, врач не обнаружил никакой патологии, хотя признаки психического расстройства были налицо.
– Ну что ж, всё не так уж плохо, – сказал доктор, закончив осмотр, – патологии, слава Богу, нет, а вот небольшое расстройство… Учитывая то, что вам пришлось пережить в последнее время, это вполне естественно. Вы правильно сделали, что обратились к нам. Полежите, полечитесь, и всё восстановится.
– Сколько? – спросил Раб.
– Что, сколько? – не понял врач.
– Полежать сколько?
– Я думаю, месяца хватит. Условия у нас хорошие. Если хотите, мы вас разместим в отдельной палате.
– Естественно, в отдельной!
– Вот и договорились, – подытожил доктор, – сейчас я провожу вас.
Однако отдохнуть и расслабиться у Владимира не было времени. С утра до вечера его мозг напряжённо искал выход из создавшейся ситуации. Он ходил по палате и разговаривал сам с собой, прокручивая то одни, то другие варианты.
– Сдать его? – спрашивал он сам себя.
– Невозможно. Нет никаких доказательств.
– Устроить разборку и грохнуть?
– Тоже не вариант. Он скорее меня грохнет. Кто-кто, а он профи в этих делах, – отвечал себе Раб.
– Единственный вариант – это втянуть его в какую-нибудь авантюру и запутать так, чтобы он и пикнуть не смог.
– Но где на это взять время? И как я запутаю, если он там, а я здесь?
– Поручить это Стасу или заму?
– Нет, эти крысы сразу перебегут на сторону сильного.
Изо дня в день голова была занята одними и теми же мыслями. Они угнетали его, давили, уничтожали как личность. Он не мог не думать на эти темы и не мог найти выхода из той ситуации, в которой оказался. Казалось, что он действительно вот-вот сойдёт с ума. Единственное, что его отвлекало от этих мыслей, были посещения сотрудников. Они навещали больного, приносили ему передачи, а самое главное – говорили со своим начальником на отвлечённые темы. Именно в эти минуты мозг больного получал небольшую передышку в своей тяжёлой и изнурительной работе. Раб понимал это и ждал этих встреч. Он даже никогда не открывал пакеты и коробки с передачами при посещении. Он уносил их в палату и открывал один, для того, чтобы хоть на несколько минут думать не о своих проблемах, а о чём-нибудь другом, хотя бы, о гостинцах. При каждом посещении он просил, чтобы его навестили снова, и как можно скорее. Однако ближайшее окружение директора не могло ходить к нему часто, и вскоре Владимира стали навещать сотрудники, которых он даже не знал в лицо. Директор не любил таких визитов, он, как ребёнок, обижался на своих помощников и обвинял их в бездушии и невнимательности к нему.
– А что, сами не могли прийти? – спрашивал он у навестившего его незнакомого парня.
– Им некогда. У них сделка какая-то срывается, вот они меня и послали.
– Вот так всегда и бывает, – продолжал ворчать больной. – Как директор у руля, так и ночью с кровати сдёрнуть не постесняются, а как заболел, так у них сделка какая-то. Какая сделка?! – вдруг закричал на испуганного паренька директор. – Почему я не знаю?
– Мне не сказали, – пробормотал паренёк.
– Вот иди и узнай! Завтра придёшь и доложишь, – приказал ему Раб.
– Хорошо. Вам ещё передачу велели передать. – Парень протянул директору небольшую коробку.
Раб взял коробку и посмотрел на парня.
– Что там?
– Не знаю, – снова испуганно пролепетал парнишка, – мне не сказали.
– Ну ладно, иди. А завтра придёшь и расскажешь мне про сделку. А, впрочем, не надо. Передай, пусть Стас сам придёт, нечего посылать, кого ни попадя.
Парень ушёл, а Раб с коробкой пошёл к себе в палату.
В палате он положил коробку на стол и стал открывать её.
– Сделка у них, – ворчал он, открывая коробку. – Передачкой хотели отделаться. Опять этих яблок и апельсинов накупили, их уже девать некуда.
Владимир понюхал коробку.
– Дерьмом каким-то пахнет, – продолжал ворчать он.
Наконец коробка была открыта. В ней лежало что-то большое и круглое, покрытое белой тряпкой, а поверх тряпки была записка. Владимир взял записку и начал читать: "Ты, видимо, решил взять тайм-аут, чтобы подумать, как кинуть меня? Здесь лекарство для твоей жадной башки, чтобы быстрее думалось".
Владимир сдёрнул тряпку и онемел. Под тряпкой лежала голова его сына.
Нечеловеческий вопль заставил вздрогнуть всю больницу. Через мгновение к палате бежали санитары и врачи. Санитары навалились на больного, который бился головой о стену, и надели на него смирительную рубашку.
Вот теперь у больного действительно была патология, теперь уже никто не сомневался, что ему необходима психиатрическая помощь, теперь врачам было, что лечить.
Раба перевели в другую палату. Он лежал привязанный к кровати. К больному больше никого не допускали. Даже следователю, который хотел поговорить с ним, было запрещено входить в палату.
Раб в основном спал. Когда он просыпался, то начинал рвать бинты, которыми был привязан, и кричать.
– Это я убийца! Позовите следователя! Это я убил свою мать, отца, жену, а теперь и сына! Вы слышите? Вы не имеете права меня здесь держать, я должен сидеть в тюрьме!
Но на крики больного никто не реагировал. Сёстры делали ему укол, и больной успокаивался, погружаясь в глубокий сон.
В квартире у Нины Фёдоровны все часы были остановлены, зеркала и люстры закрыты чёрными накидками, и сама она вся была в чёрном. Казалось, что в квартире кроме чёрных не было больше вообще никаких красок, за исключением головы хозяйки, она единственная была ослепительно белой. На диване были раскиданы альбомы, из которых она вынимала фотографии и раскладывала их на большом круглом столе. На фотографиях были запечатлены её муж, дочь и внук.
Нина Фёдоровна вытащила из альбома фотографию и стала рассматривать её. На ней был внук – Димочка. Ему тогда только что исполнилось семь лет, и он в новой школьной форме, с ранцем за спиной, позировал на фоне гимназии. Нина Фёдоровна хотела положить фотографию на стол рядом с фотографией дочери, но карточка выпала из её рук и упала к ногам. Женщина хотела поднять фотокарточку, нагнулась за ней, но потеряла равновесие и упала.
Нину Фёдоровну так и обнаружили лежащей на полу с карточкой внука в руках. Врачи зафиксировали смерть, а участковый опечатал квартиру, потому что жить в ней было уже некому.
Вместо месяца Владимир пробыл в больнице целый год. Вернувшись в фирму, он занял своё рабочее место и хотел начать работать, но неожиданно осознал, что не знает, с чего начать. Директор не владел информацией. Он не знал, что сейчас делается на его предприятии, не знал, чем заняты его сотрудники, а самое главное, не знал, что надо делать завтра. Сотрудники, которые год назад только успевали получать от него указания, теперь вполне обходились без них. Телефон, который трезвонил без умолку, теперь молчал. Компаньоны, которые раньше работали с ним, теперь переключились на его помощников. Генеральный директор понял, что он лишился реальной власти. Фирма больше не нуждалась в нём, она прекрасно обходилась без генерального директора. "Нужно всё начинать заново, – подумал директор. – Необходимо вызвать главного бухгалтера и получить от него отчёт о работе предприятия за год".
Директор вызвал к себе секретаршу.
– Вызовите ко мне…
Неожиданно зазвенел телефон. Кто бы только мог знать, как рад был директор этому звонку! Это звонили ему, значит, он не забыт, значит, он ещё был кому-то нужен. Владимир с быстротой молнии встал со стула и схватил телефонную трубку.
– Рабов слушает! – радостно вырвалось у него.
– Поправился, значит? – услышал он голос Серого.
Внутри у директора как будто что-то оборвалось. Ноги его подкосились и он не сел, а почти упал на стул.
– Ты должен передать коттедж, – продолжал Серый.
– Какой коттедж?
– Тот, в котором ты живёшь. Это мой коттедж.
– Это не телефонный разговор. Нам необходимо встретиться, – предложил Раб.
– Это пожалуйста. Заходи в кафе, где мы встречались в последний раз.
– Нет, там много ушей.
– Хорошо. Приезжай на карьер. Знаешь, где это?
– Знаю.
– Договорились. Жду тебя завтра в двенадцать.
Раб неподвижно сидел за столом, держа телефонную трубку, из которой доносились короткие гудки. Его глаза медленно стали оглядывать кабинет и остановились на секретарше, которая стояла в дверях с блокнотом в руках.
– Что вам здесь надо? – спросил он её.
– Вы меня вызвали, – сказала секретарша.
– Я вызвал?
– Да, вы меня вызвали.
– А зачем?
– Вы хотели кого-то вызвать.
– Вызвать? А кого?
– Не знаю. – Секретарша даже смутилась от той ситуации в которой оказалась. – Вы хотели кого-то вызвать, – снова повторила она.
– Ах, ну да, вызвать. Вызовете ко мне Стаса и начальника охраны.
– Хорошо. – Секретарша, ничего не поняв, вышла из кабинета.
В отличие от старых добрых времён, когда сотрудники бегом бежали к своему директору по первому его свистку, на этот раз они к нему не торопились. Директору дважды пришлось повторять своё распоряжение. Наконец начальник охраны и Стас сидели перед Рабом.
– Я завтра иду на стрелку, и мне нужна будет охрана, – сказал сотрудникам директор.
– Вашей жизни угрожают? – спросил начальник охраны.
– А ты как думаешь?
– Извините его. Он не знал истории с вашим сыном, – вмешался Стас.
– Хороший начальник охраны, – недовольно заметил Раб.
– Он недавно у нас, – вновь ответил за начальника Стас.
– Короче, поедем в полной боевой выкладке, – приказал Раб.
– Какое оружие? – спросил начальник охраны.
– Калаши. В одиннадцать всем быть готовым.
– Есть! – по-военному ответил начальник охраны.
– Ну, если всем всё ясно, тогда свободны.
Сотрудники ушли, а директор, ещё долго сидел в своём кабинете и о чём-то думал. Перед тем, как идти домой, он открыл сейф и достал оттуда пистолет. Проверив патроны, он спрятал его во внутренний карман и вышел из кабинета.
На следующий день кортеж из трёх машин отъехал от фирмы. В первой ехали директор и Стас, а во второй – пятеро вооружённых до зубов охранников. Автомобили выехали за город и остановились у пустынного песчаного карьера. Это безлюдное место Раб прекрасно знал. Здесь, ещё до армии, он часто встречался с Серым. Здесь они разрабатывали свои грандиозные планы. Здесь просчитывались такие комбинации, против которых не мог устоять никто. Это опьяняло приятелей, это сближало их, таких разных, и на первый взгляд совершенно несовместимых. Они с упоением играли в свои коварные игры и совершенно не задумывались о том, что несут эти игры другим людям. Да это было и неважно. Они всегда были победителями, а победителей, как известно, не судят. И стоило ли вообще думать о каких-то людях? Они были главные, и этим всё сказано.
Но сегодня они ехали на карьер не за играми. Сегодня они должны были решить вопрос, может быть, самый важный в их жизни. Они должны выяснить, кто главный между ними, Раб или Серый?