Человек с оружием посмотрел по сторонам. Его голову покрывала черная щетина. Взгляд из-под густых, кустистых бровей был на удивление пристальным. На шее, прямо над левой ключицей, виднелся рисунок, нечто вроде щита. Странное место для татуировки, подумал я.
- Где Мина? - спросил он. Голос был неожиданно высокий и гнусавый, я ожидал чего-то побрутальнее.
Ах вот оно что, понял я. Ну, хоть что-то прояснилось. Значит, это муж Мины. Увидев этого загадочного человека во плоти, как ни странно, испытал облегчение. Я-то представлял огромного, свирепого, покрытого боевыми шрамами коммандо с гранатометами в обеих руках. А этот тип ниже меня, тощий, как скелет, а из оружия при нем только обычный полуавтоматический пистолет. Правда, насчет свирепости я не ошибся.
- Она в другую смену работает, - отвечаю я, сам удивляясь, как ровно и спокойно звучит мой голос. Кажется, будто не я произнес эти слова, а какое-нибудь радио. Воздух прямо искрится от напряжения.
Муж Мины наставляет пистолет на меня. Любой, кто утверждает, что человек не в состоянии осознать бесконечность, ошибается. Поверьте на слово, этот момент тянулся именно что бесконечно.
- Ты Себастьян?
Качаю головой. Это было мое первое движение с тех пор, как заметил оружие, и усилий оно потребовало не меньше, чем подъем на Эверест.
- Нет…
Муж Мины развернулся. Кассирша ахнула и присела за стойкой. Старушка в очереди с грохотом уронила подарочный набор книг о Гарри Поттере.
- Где он? - спросил муж Мины, пройдя мимо кассы и заглядывая в проходы между стеллажами. Мы еще не успели вернуть все на свои места после встречи с писателем, поэтому просматривался зал хорошо.
- Себастьян тоже в другую смену работает, - выдавил я. В горле пересохло так, что получилась какая-то неудачная пародия на Клинта Иствуда.
- Не верю, - ответил на это муж Мины, возвращаясь к стенду с журналами. Там стояла Иванка и собирала в тележку старые непроданные номера. Муж Мины попытался ее оттолкнуть, чтобы не загораживала дорогу. Одним стремительным движением Иванка схватила его за руку - за ту, в которой пистолет, - вывернула под немыслимым углом и заломила за спину.
В тишине послышались два щелчка. Первый - звук ломающейся кости большого пальца. Палец находился на спусковом крючке, поэтому сразу последовал второй - звук выстрела. За щелчком последовал хлопок. Ничего особенного, почти как петарда или дурацкие пистолетики, с которыми я играл в детстве. Ни тебе оглушительного грохота, ни эффектного "бум!". Просто тихий, слабенький хлопок. Шарик и тот бы громче лопнул. Смешно, честное слово. Почти уверен, что рассмеялся в голос.
Все закричали и пригнулись, почти одновременно. Иванка схватила мужа Мины за шею и с такой силой ткнула лицом в пол, что сломала ему нос, и на плитку хлынула кровь.
Я почувствовал жуткую обжигающую боль в обеих ногах и упал как подкошенный, с тоненьким, совершенно не мужественным визгом. Меня подстрелили! Два раза! Но вторая-то пуля откуда взялась?!
Иванка отобрала у мужа Мины пистолет. Тот, впрочем, не сопротивлялся - кажется, потерял сознание. Оружие Иванка бросила в тележку. Потом достала рулон скотча и так быстро примотала ему руки к ногам, что никто и опомниться не успел. Все захлопали. Кто-то даже засвистел.
Я сел и посмотрел на свои ноги. Позже полиция выяснит, что пуля срикошетила - отскочила от двух книжных шкафов и кассы, а потом пролетела точнехонько у меня между ног, оцарапав внутреннюю поверхность бедра и с той и с другой стороны, в шести с половиной дюймах от паха. Все эти подробности были напечатаны на четвертой странице в рубрике "Новости" ("Работница книжного магазина героически обезоруживает маньяка"). На следующий же день на радио звучат совершенно безвкусные и неуместные шуточки насчет состояния моей репродуктивной системы.
Раны оказались не опасные, даже швы накладывать не пришлось, но жжение было прямо нестерпимое. Мне объяснили, что пуля нагревается настолько сильно, что при соприкосновении с кожей эффект как от прижигания, поэтому крови было меньше, чем если бы меня, скажем, порезали. Впрочем, все равно придется покупать новые брюки, и все из-за врачей скорой помощи, которые срезали с меня штаны, когда уложили на носилки. К счастью, случилось это до прибытия телевизионщиков.
При первой же возможности набрал Данте ("Меня подстрелили, закрой, пожалуйста, магазин"). До Леа дозвониться не смог - телефон был отключен, и даже эсэмэску отправить почему-то не получалось.
Где она застряла так надолго, волновался я, пока меня везли через пробки в больницу. Мигалку и сирену решили не включать, потому что моей жизни ничто не угрожало, но отправлять жертву огнестрельного ранения своим ходом тоже нельзя. Тут до меня дошло, что сегодня вечером должна была работать Леа, и по спине пробежал холодок. Ведь могло случиться что угодно! А вдруг муж Мины с порога начал бы стрелять? Или Иванки поблизости не оказалось бы? Представить страшно…
Тут монитор напротив начал мигать и пищать. Очнулся я уже в больнице. Врач сказал, что я потерял сознание из-за шока и меня оставят здесь до утра, чтобы понаблюдать за клинической картиной. Спорить я не стал. Вообще-то терпеть не могу больницы, но в тот раз царящие там тишина и порядок подействовали на меня успокаивающе. Мне перевязали раны и дали обезболивающее. Проглотил две таблетки (по одной на ногу) и попробовал читать National Geographic годичной давности, но, хоть тресни, не мог заставить себя сосредоточиться на проблемах варварийских обезьян.
Мобильным телефоном пользоваться не разрешалось, поэтому просто сидел и ничего не делал. К счастью, долго скучать не пришлось - нагрянули полицейские и закидали меня тысячей вопросов. Тут я и узнал, что бывший капрал Бовари проходил стационарное лечение от наркозависимости, но три дня назад сбежал. Отсутствие пациента заметили, но правоохранительные органы уведомлять не стали, поскольку больной находился не на принудительном лечении и, как считалось до недавнего времени, опасности не представлял.
Я потребовал, чтобы последнюю часть диагноза немедленно пересмотрели, поскольку этот тип чуть не отстрелил мне самое дорогое. Откуда муж Мины взял пистолет, полиция точно не знает - оружие незарегистрированное. Хотя, что бы они ни говорили, не такая уж это и проблема.
Я рассказал все, что смог припомнить, и заявил, что Иванку должны немедленно представить ко всем существующим орденам и наградам за храбрость. Полицейские все записали и предупредили, что, скорее всего, вызовут меня для дачи показаний, когда я оправлюсь. Придется давать показания и на суде - если, конечно, мистера Бовари признают вменяемым.
Вообще-то я хотел услышать совсем другое - что злодея заперли в металлическом ящике, запустили в космос и упрятали на дно самой глубокой расщелины на самом далеком спутнике планеты Юпитер. Что, если какой-нибудь малооплачиваемый, перегруженный работой психолог, который и в профессию-то пошел, потому что телика насмотрелся, отпустит негодяя на все четыре стороны?
После ухода полицейских на меня навалилась страшная усталость, и я мгновенно уснул. Через несколько часов проснулся и увидел на соседней койке посапывающую Леа. Она была такая хорошенькая и милая, что все раздражение мигом улетучилось. Подумаешь, не смог до нее дозвониться, когда меня подстрелили (черт, меня же подстрелили!). Несколько минут просто лежу и смотрю на нее. Рот у Леа чуть приоткрыт, на подушку свисает тонкая ниточка слюны.
Леа открывает глаза, сонно моргает, потом кидается ко мне, заключает в объятия и разражается слезами. Начинает нести всякий вздор - как думала, меня нет в живых, как должна была быть на моем месте и т. д. и т. п. Наконец удается ее успокоить.
- Подхожу к магазину, а там повсюду полиция! - рассказывает Леа. - Спрашиваю, что случилось, а мне говорят, что какой-то сумасшедший стрелял в менеджера! У меня такая истерика началась, ужас! Думала, тебя убили. Но потом пришел Данте и сказал, что ты ему звонил, что с тобой все нормально и тебя везут в больницу. Приехала сюда, а меня не пускают - говорят, с тобой копы разговаривают. А когда наконец впустили, ты уже спал.
- Это все обезболивающее. Впрочем, пока меня сюда везли, тоже вырубился. Врач сказал, от шока.
Леа трогает мой лоб.
- Как себя чувствуешь? Очень больно?
- Пустяки. С велосипеда падать больнее. Говорят, мне повезло. Еще чуть-чуть, и попало бы в бедренную артерию. Началось бы обильное кровотечение. Проще говоря, пять минут - и готов. Бедная Эсмеральда всю ночь бы полы отмывала.
- Можно посмотреть?
- Предупреждаю - у меня под рубашкой ничего нет. Только услышали про огнестрельное ранение, сразу оживились и все посрезали. Даже носки.
Леа поднимает одеяло и, заглянув под рубашку, обеспокоенно смотрит на повязки. Перестарались, конечно, ребята, пластырей бы хватило.
Леа присвистывает.
- Ничего себе! Чуть повыше, и проблема контрацепции решилась бы насовсем.
- Не напоминай. Зато шрамов видно не будет. Если стринги не надевать.
- Пообещай, что никогда этого не сделаешь. Как бы ни был привлекателен мужчина, окружающим не обязательно все время созерцать его интимные места.
- А мои места, кажется, на весь мир прославились…
- Да, в вечерних новостях показывали сюжет, но имен не называли. Ну, кроме имени преступника. Это ведь муж Мины, да?
Киваю и рассказываю всю историю от начала до конца. Когда описываю, как Иванка разоружила и нейтрализовала негодяя, глаза у Леа становятся с блюдца размером.
- Обалдеть! Теперь обязательно запишусь к ней на курсы самообороны! Кстати, не волнуйся. Я звонила твоим родителям и сказала, что с тобой все в порядке.
- Спасибо. А то совсем из головы вылетело.
- У твоего папы такой милый акцент! Жалко, что у тебя нет…
- Есть, но мой акцент проявляется, только когда говорю с шотландцами, то есть очень редко. Еще в детстве научился разговаривать по-вашему, по-канадски - ровно, с верными модуляциями и ударениями, как диктор на телевидении. Между прочим, я тебе звонил, но телефон был отключен…
Леа вздыхает:
- Извини! Пришлось выключить на время съемок, а потом просто забыла…
- Ну и как прошли съемки?
- Отлично! Даже лучше, чем отлично. Торопилась в магазин, хотела тебе рассказать, но тут вся эта история…
- Так рассказывай скорее!
- Оказалось, режиссер дружит с одним агентом по имени Джереми. Ну вот, а этот Джереми сотрудничает с кастинг-режиссером на Си-би-си, который сериалами занимается. В общем, Джереми по чистой случайности тоже присутствовал на съемках, увидел меня и сказал, что им как раз нужна актриса на роль второго плана в трех сериях и я идеально подхожу! Снимать будут в начале года. Смотрел сериал "Королевская охота"?
- Про сотрудника Королевской конной полиции, которому поручили премьер-министра охранять?
- Да! Через месяц будут снимать серию в трех частях про то, как перед выборами сдвинувшийся афганский ветеран хотел убить премьер-министра.
- Да уж. Тема до боли знакомая. Прости за каламбур.
Леа смеется.
- Что правда, то правда! Зато теперь у меня есть соответствующий опыт! Буду играть сестру ветерана. Она помогает полиции разыскать брата, пока еще не поздно. Если роль достанется мне, это же настоящий прорыв!
- Грандиозно!
- Вот именно! Съемки закончились вовремя, но потом Джереми повез всех в ресторан. Там он мне все это и объяснил.
Или мне показалось, или имя Джереми упоминается в рассказе подозрительно часто. Усилием воли беру себя в руки. Разумеется, первым делом в голову приходит самое очевидное - этот Джереми использует роль как приманку, чтобы затащить мою девушку в постель. Но вслух такое произносить нельзя, ведь этим я дам понять, что не считаю Леа талантливой. Получится, будто ею могут заинтересоваться только в одном, вполне определенном смысле. А это неправда. Да, признаю - ни разу не видел, как играет Леа, поэтому не мне судить о ее актерских способностях. Но когда дело касается Леа, сохранять объективность трудно.
- Да, здорово…
- А знаешь, какая самая хорошая новость? Я ведь еще самую хорошую новость не сказала!
- Ну и что же это за новость?
- Джереми знает человека, который будет проводить кастинг для нового фильма Тарантино! Если с сериалом все получится, обещал устроить меня на прослушивание!
- Шутишь!
Сказать, что я впечатлен, значит ничего не сказать. Конечно, Тарантино избытком скромности не страдает, но в его случае это совершенно оправданно. Если только он не сделает какой-нибудь глупости - например, снимет продолжение "Трансформеров", - через десять лет его имя будет стоять в одном ряду с именами Лина, Хичкока и Кубрика. Если Леа снимется у Тарантино хотя бы в эпизоде, это будет стоить главной роли у кого-то другого. Да она в историю мирового кинематографа войти может!
- Знаю, о чем ты думаешь, - проницательно прищуривается Леа.
- О чем?
- Джереми все это говорит, только чтобы затащить меня в постель.
- Нет, - отбиваюсь я. - На самом деле я думаю, что ты очень талантливая актриса и заслуживаешь успеха. А если он и хочет затащить тебя в постель… Что ж, это естественно. Ты - красивая женщина, он - мужчина, чего еще ожидать?
- Не забывай, - произносит Леа. - Я не первый день в этом деле кручусь. Я тебе не наивная Красная Шапочка. Я все проверила. Джереми действительно сотрудничает с теми людьми, о которых говорил.
- Я и не спорю, - отвечаю я. - По-моему, замечательные новости! Представляешь, как здорово будет, если получишь роль? Даже пробоваться на нее - уже большая честь!
- Рада, что ты тоже так считаешь, - говорит Леа и целует меня. - А теперь скажи что-нибудь шотландское.
- Какое?!
- Ты чуть не лишился некоторых важных частей тела, - произносит Леа, расстегивая блузку. - Прежде чем тебя выписать, надо проверить, хорошо ли они функционируют.
- А вдруг медсестра войдет? - спрашиваю я, но больше для порядка. Кошусь на дверь. - Что, если за мной следят?
- Скажем, что проводим научное исследование. - Леа стягивает джинсы и бросает трусики на пол. - В состоянии ли жертва огнестрельного ранения сохранять эрекцию достаточно длительное время, чтобы девушка успела несколько раз достичь оргазма?
- Потом отправим статью в журнал "Ланцет". А то исследуют всякую нудятину, читать невозможно, - говорю я, а Леа тем временем садится на меня верхом. - Но, к сожалению, наши результаты не опубликуют - скажут, слишком мало испытуемых.
- У тебя учащенный пульс, - замечает Леа, расстегивая лифчик и перебрасывая через монитор.
- Кто бы мог подумать, что лежать в больнице так классно!..
- Я же просила сказать что-нибудь шотландское.
Как назло, на ум ничего не идет.
- Ну, не знаю… Драмнадрохит. Это где Лох-Несское чудовище живет…
- Еще!
- Тэм-о-шентер.
- Дурачок, это же берет с помпоном.
- Шон Коннери. Эдинбург. Волынка. Роберт Бернс. Хаггис.
- Ты точно шотландец?
- Что, не заводит?
- Ты меня уже завел, так что можешь помолчать…
- С радостью.
К счастью, за два последующих часа медсестра ни разу не заглянула ко мне в палату.
Глава 20
Рождество у нас проходит тихо, особенно по сравнению с предпраздничными неделями. Накануне мы с Леа украшаем маленькую пластиковую елку, потом сворачиваемся клубочком на диване и смотрим, как бедный Ральфи чуть не выстрелил самому себе в глаз в "Рождественской истории". Пьем горячий шоколад с бренди и заедаем churros - успел забежать в кафе "Оле" до закрытия. Удивительно, но факт - Фермина не задавала вопросов ни о стрельбе, ни о других наших новостях, что совершенно нетипично.
На следующее утро спим допоздна, потом смешиваем коктейль "Мимоза" и вручаем друг другу подарки. Сам я своим выбором очень доволен - ожерелье, которое Леа заметила на витрине и сказала, что оно красивое; фигурка Уолтера Собчака; набор ее любимых масел для ванны; и наконец, подарочный сертификат на все услуги в новом спа-салоне на Янг-стрит. Слышал, все знаменитости туда ходят. Конечно, мой банковский счет нескоро оправится после такого удара, но в подобных вещах лучше перебдеть, чем недобдеть.
Но главный подарок остается спрятанным в верхнем ящике моей тумбочки. Пока не решил, когда лучше его вручить, но рождественское утро - определенно неподходящее время. Тут надо как следует подумать…
Леа дарит мне DVD со всеми матчами футбольного клуба "Барселона" в сезоне 2008–2009. Они тогда не потерпели ни одного поражения. Я сражен наповал.
- Как ты догадалась? - восклицаю я, не в силах отвести взгляд от этих пятнадцати часов чистого удовольствия.
Леа смеется:
- Шерлоком Холмсом быть не надо! Ты, конечно, хорошо скрываешь свою футбольную одержимость, но не забывай, я тоже здесь живу. Взять хотя бы футболку с номером десять - обращаешься с ней, будто она из чистого золота. Сама видела, как ты ее вручную в раковине стирал. А еще Данте составляет график дежурств так, чтобы тебе не приходилось работать во время их матчей.
- Похоже, теперь ты знаешь обо мне все.
Леа отпивает глоток "Мимозы".
- Ух ты! На эту штуку лучше не налегать, а то голова кружится. Надо поесть.
Готовлю бекон, омлет, тосты и подаю с зерновым кофе. Леа привезла с собой навороченную машину, которая может приготовить любой горячий напиток, стоит только опустить внутрь соответствующий пластиковый контейнер со штрихкодом. Думаю, потрясающая машина была вынесена из роскошной съемной квартиры. Лишний повод порадоваться, что Гровер такой козел. Если захочет вернуть свое имущество, ему придется вырывать его из моих теплых, покрытых пятнами от капучино пальцев. Простой кофе не люблю, но к латте уже успел привыкнуть. Чувствую себя частью изысканной элиты.
Рождество праздник семейный, но на этот раз обойдется без застолий. Родители Леа в Сан-Франциско, мои - в Шотландии. Папа с мамой хотели отменить поездку из-за моего недавнего ранения, но я их отговорил. Во-первых, обе раны благополучно зажили, во-вторых, у родителей нет страховки на случай срыва поездки. Глупо терять несколько тысяч долларов из-за двух царапин.
По-моему, родители были только рады. Впрочем, они остались бы, если бы я попросил. Дело в том, что папин брат недавно сломал ногу. Вывалился пьяный из паба и со всей силы пнул шлакобетонный блок - принял за футбольный мяч. Поэтому программа визита предстоит следующая: дядя будет сидеть перед телевизором с ногой в гипсе, а папа с мамой - носить ему еду из холодильника и уверять, что им совсем нетрудно, что ты…
После завтрака Леа спешит в ванную испробовать новые масла и через полчаса выходит, окруженная неземным благоуханием. Мне в голову приходят некоторые мысли, но Леа напоминает, что у нас на сегодня большие планы, и чуть не пинками загоняет меня под душ. Затем идем в "Престиж", на специальный праздничный показ "Этой замечательной жизни". Знаю, что классика, но никогда особо не любил этот фильм. Альтернативное развитие событий всегда казалось надуманным, да и финал уж чересчур сентиментальный. Вдобавок очень сомневаюсь, что собранные в шляпу деньги помогут вернуть долг банку. Но Леа "Замечательную жизнь" просто обожает, поэтому молчу в тряпочку.