- Тебе все равно материала не хватит. Надо бы найти магазин тканей. Сшей нам розовые. Это будет кайф.
- На одно платье вполне достаточно. В розовом цвете это смотреться не будет. - Избегая взгляда Джулии, Валентина сделала вид, что подправляет выкройку.
- Для чего шить одно платье?
- Для моего портфолио, - ровным тоном ответила Валентина.
- Зачем тебе портфолио?
- Для поступления. На факультет дизайна.
- Этого еще не хватало. Мы ведь с тобой договорились бросить эту затею. - Джулия обошла кругом выкройку и опустилась на колени, заглядывая Валентине в лицо. - Скажи, какой в этом смысл? У нас же куча денег.
- Мы с тобой ни о чем не договаривались, - сказала Валентина. - Это ты стараешься навязать мне свое мнение. - Она сложила выкройку, убрала карандаши и блокнот.
- А ты стараешься все делать без меня. Я тебя почти не вижу, ты никуда со мной не ходишь, а с Робертом шляешься каждый вечер. Целыми днями треплешься с Элспет. Можно подумать, ты меня ненавидишь.
Валентина в конце концов посмотрела на Джулию в упор:
- Это правда. Я тебя ненавижу.
- Не ври, - сказала Джулия. - Этого не может быть.
- Ты мне… как тюремщица. - Валентина выпрямилась в полный рост; Джулия осталась стоять на коленях. - Отпусти меня, Джулия. В конце года попросим, чтобы мистер Рош разделил между нами наследство. Я возьму деньгами, мне много не нужно, только чтобы на жизнь хватало… Ты живи как знаешь. А я поступлю в колледж или работать пойду - все равно. Я просто хочу найти себе дело, найти свой путь, повзрослеть.
- Это невозможно, - отрезала Джулия.
Она тоже выпрямилась, и полотенце неуклюже съехало на один бок. Джулия швырнула его на пол. В нежно-голубой пижамке, с прилипшими к голове волосами у нее был жалкий младенческий вид.
- Валентина, ты даже не сумеешь о себе позаботиться! Пойми, в первый же день, когда тебе станет плохо, а меня не окажется рядом, ты просто отдашь концы!
- Прекрасно, - бросила Валентина. - Чем всю жизнь прозябать рядом с тобой, лучше сразу отдать концы.
- Прекрасно, - эхом повторила Джулия. На полпути к дверям она помедлила, чтобы поставить точку, но в голову не пришло ничего хлесткого. - Как скажешь. - Она с грохотом захлопнула за собой дверь.
Валентина смотрела ей вслед. "Что же дальше?" Она вдруг поняла, что Элспет возникла снова и по-прежнему сидит на кровати, уставившись на нее потрясенным взглядом.
- Уйди, - приказала ей Валентина. - Мне надо побыть одной.
Элспет послушно выплыла сквозь закрытую дверь. Валентина не сходила с места, теряясь в мыслях. В конце концов она стянула с кровати облюбованную ткань, нырнула в кипу отрезов и укрылась черным бархатом. "Я просто исчезну", - решила она. Дождь лил как из ведра. Валентина немного поплакала. Под бархатом было тепло и надежно; засыпая, она подумала: "Знаю. Знаю, что я сделаю…" - и в этом промежутке между сном и явью у нее созрел план.
ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Наутро Валентина стала смотреть, как читает Элспет. Накануне она оставила на ковре в гостиной штук шесть старых книжек в бумажном переплете, открытых на заломленных страницах. Прочитав один разворот, Элспет переходила к следующей книге и так далее. Ее любимые романы (такие как "Миддлмарч", "Эмма", "Молитва об Оуэне Мини") перемежались с историями о привидениях ("Поворот винта" плюс какие-то вещи М. Р. Джеймса и Эдгара По) - таким способом она рассчитывала узнать побольше о жизни духов. Результаты ее слегка разочаровали. Освоив все открытые развороты, она возвращалась к первой книге и с усилием переворачивала страницу. Так же поступала она и с остальными. Валентине было видно Элспет лишь частично: голова, плечи, руки проступали вполне отчетливо, а надетый на ней джемпер растворялся где-то в районе грудной клетки. Над книгами она проплывала вверх ногами; будь все ее тело на виду, можно было бы подумать, что она свисает с потолка. Будь у нее кровь, та бы вся прилила к голове. Но в теперешнем виде Элспет чувствовала себя вполне комфортно.
- Хочешь, я буду перелистывать страницы?
Элпет подняла глаза и отрицательно покачала головой. Она сделала жест культуриста, согнув в локте одну руку: Тренировки мне на пользу.
Валентина валялась на розовом диване с потрепанным томиком "Женщины в белом". Ей было сложно сосредоточиться на приключениях графа Фоско и Марианны, когда Элспет шуршала страницами в паре метров от нее. Положив книгу, Валентина села.
- Где Джулия?
Элспет ткнула пальцем в потолок. Валентина только и сказала "А-а", поднялась с дивана и вышла из комнаты. Вернувшись с планшеткой, она приложила палец к губам. Элспет не скрывала удивления. Меня излишне предупреждать. Она переместилась поближе к Валентине.
- Ты помнишь, что произошло с котенком? - спросила Валентина.
Элспет отвернулась. Не хочу об этом говорить. Но Валентине она ничего не ответила. Валентина не унималась.
- Можешь сделать то же самое со мной? Извлечь у меня… душу… а потом вернуть на место?
НЕТ, написала Элспет.
- Не можешь или не хочешь?
НЕТ НЕТ НЕТ. Она тряхнула головой. Что за идиотская мысль, вертелось у нее на языке. Но вместо этого она написала: ЗАЧЕМ.
- Нужно. Тебе-то не все ли равно?
Элспет про себя решила: Вот, наверное, каково иметь дочь-подростка: непомерные запросы, помноженные на беспочвенное самомнение. Она ответила:
А ВДРУГ НЕ ПОЛУЧИТСЯ ТЕБЯ ОЖИВИТЬ
- Потренируйся на Котенке.
ДОВОЛЬНО ЖЕСТОКО
Валентина вспыхнула.
- Котенок ведь не пострадал. Ты уж для меня постарайся. Глядишь - и Котенка не придется лишний раз мучить.
СМЕРТЬ КЛЕТОК ПОВРЕЖДЕНИЕ МОЗГА КАК ЗНАТЬ ЧТО КОТЕНОК В НОРМЕ
- Ну хватит тебе, Элспет. Хотя бы подумай над этим.
Элспет пристально посмотрела на Валентину, а потом написала: ЗАБУДЬ - и исчезла.
Валентина погрузилась в раздумья. Легкий ветерок шевелил страницы книг на ковре. Валентина не поняла: это действительно ветерок - или Элспет. В отместку она перевернула все книги переплетами вверх. У нее с самого начала не было уверенности, что Элспет согласится. Но теперь, озвучив свой план, она решила всеми правдами и неправдами добиваться своего.
Джулия изводилась. Она сидела на лестничной площадке под дверью Мартина, вытянув перед собой одну ногу и согнув в колене другую, стоящую на ступеньке. Утро опять выдалось дождливым, и сероватый свет, казалось, припорошил новым слоем пыли всю площадку. Джулия слышала, как Мартин ворчит вслух у себя в квартире. Ей хотелось войти и нарушить его покой, но необходимо было выждать время. Она сменила позу, и теперь ее ступни упирались в башни старых газет, которые Мартин хранил на площадке. Башни, как оказалось, стояли не слишком устойчиво. Джулия представила, как они свалятся и накроют ее с головой. Раздавят. Мартин никогда ее не найдет - ему будет не открыть входную дверь. Ошибка. У него дверь открывается внутрь. Валентина подумает, что она сбежала; пожалеет еще. "Стану призраком; тогда она меня снова полюбит. Будет целыми днями сидеть передо мной с планшеткой - скучать не придется". Роберт отправится их искать и тоже попадет под газетную лавину; проломит себе череп и умрет. Джулия пнула ближайшую стопку, которая накренилась на соседнюю. Особого удовлетворения это не принесло.
"Скучища", - подумала Джулия. А уж скучать в одиночестве было совсем невыносимо. Джулия огляделась, но не нашла ничего, достойного внимания. Идти наверх тоже не хотелось: Валентина по-прежнему с ней не разговаривала.
Мартин запел, и Джулия почувствовала, что это ему в радость. Песня была ей незнакома. Чем-то напоминала рекламный джингл. Джулия еще разок пнула газеты, но связки не повалились. "На работу, что ли, устроиться, - подумала она. - Тоже скучища, но хоть на людях буду". Ноздри уловили запах тостов, и на нее вдруг нахлынула безотчетная тоска. Еще один резкий пинок - и газеты повиновались: стопки беспорядочно посыпались ей на ноги и на живот. Это чем-то напоминало пляжную игру, но макулатура, в отличие от песка, больно тыкала ее острыми углами. Джулия немного выждала, надеясь получить удовольствие. "Ни фига, - подумала она, - все без толку". Выбравшись из-под газетных завалов, она перешагнула через несколько связок и открыла дверь. Там Джулия пошла на голос Мартина, в кухню, где он готовился есть - вот именно - тосты.
На следующее утро Валентина и Элспет уселись вместе за планшетку. Элспет ответила не сразу.
НЕ ПОНИМАЮ, написала она.
- Я хочу уйти от Джулии, - пояснила Валентина.
Эта идея ее буквально преследовала, вытесняя все остальные мысли.
УХОДИ
- Она не отпустит.
ГЛУПОСТИ
- Когда вы с мамой разбежались…
У НАС НЕ БЫЛО ВЫХОДА
- Почему это?
Бесцельно покрутив кольцо, Элспет замерла.
- Если Джулия подумает, что я умерла, она меня сразу отпустит.
ДЖУЛИЯ НЕ ВЫНЕСЕТ ТВОЕЙ СМЕРТИ ЭДИ И ДЖЕК ТОЖЕ
О родителях Валентина не подумала. Нахмурившись, она тем не менее продолжила:
- Слушай, Элспет, у нас все получится. Я умру, Джулия, хочешь не хочешь, начнет жить в одиночку и со временем привыкнет. А ты по-быстрому вернешь меня в мое тело, и я буду жить-поживать - пойми, для меня наступит совершенно другая жизнь. Свободная.
Не сводя глаз с Валентины, Элспет задержала руку на планшетке. Сначала Валентина узрела в ее взгляде осуждение, потом задумчивость.
ДАВАЙ МЫСЛИТЬ ПРАКТИЧЕСКИ, написала Элспет. ТЫ ДОЛГО БУДЕШЬ БЕСТЕЛЕСНОЙ ПОХОРОНЫ ТЛЕН КЛАДБИЩЕ МЫ ВСЕ ЗДЕСЬ А ВДРУГ ТВОЙ ДУХ УЛЕТИТ КАК МЫ СОЕДИНИМ ТЕЛО И ДУШУ ТЕЛО НАЧНЕТ РАЗЛАГАТЬСЯ НЕ СХОДИ С УМА
- Попросим Роберта - он не откажется помочь.
ОТКАЖЕТСЯ
- Не откажется, если ты как следует попросишь.
Элспет не на шутку разволновалась: Это катастрофа. Змей, яблоко, женщина: адское искушение. Ничем хорошим это не кончится. Откажусь. Без меня она не справится. Получив отказ, волей-неволей научится ладить с Джулией. Нет, нет и еще раз нет. Элспет видела, что Валентина терпеливо, как примерная школьница, ждет ее решения. Скажу ей: не может быть и речи.
Пальцы Элспет легли на планшетку.
Я ПОДУМАЮ, сообщили буквы.
СЧИТАЛКА
Устроившись на заднем дворике, Валентина пила чай. Было хмурое майское утро; даже она редко поднималась в такую рань. Каменный выступ, на котором сидела Валентина, подернулся мхом; оставшийся от Элспет теплый стеганый халат не спасал от сырости. Сбросив шлепанцы, Валентина поставила ступни на скамью и опустила подбородок на коленки.
Элспет наблюдала за ней с приоконного дивана.
На кладбище трещали сороки. Две из них взлетели на стену и не спускали с Валентины глаз. При этом они переминались с ноги на ногу. Валентина тоже уставилась на птиц; ей вспомнилась считалка, услышанная когда-то от Эди:
Раз - грустинка,
Два - смешинка,
Три - с колечком,
Четыре - под сердечком,
Пять - слегла,
Шесть - умерла.
"Две - смешинка, - сказала себе Валентина. - Это к удаче". Она даже мысленно заулыбалась, но тут к двум сорокам присоединились три других, а через мгновение - еще одна, самая жирная и горластая: она плюхнулась в середину, и остальные бочком заковыляли в стороны, чтобы освободить ей место на стене. Валентина отвела глаза и стала смотреть в сторону окна. "Это кто там, Джулия, что ли?" В неосвещенной комнате маячило темное, как дыра, пятно. Валентина даже встала и, приложив ладонь козырьком, вгляделась повнимательнее. "Элспет? Нет, померещилось". Но первое впечатление не давало ей покоя: темное пятно в темноте… "Да нет там ничего. Элспет так себя не ведет; странность какая-то".
Сделав последний глоток, Валентина забрала чашку, блюдце, ложечку и вернулась в дом.
ПРОБА
Котенок Смерти спал у Валентины на подушке. В комнату проникали косые лучи послеполуденного солнца: они ложились на ковер, на край постели, но не дотягивались до Котенка. Весь белый, он почти сливался с наволочкой: как на картинке - белый медвежонок в пургу, подумала Элспет. Она выбрала себе место на солнце и, пропуская сквозь себя теплые лучи, наблюдала за спящим Котенком. Я по твою душу. Элспет была подавлена. Могла ли она вообразить, что когда-нибудь станет убивать спящее пушисто-белое создание? Но теперь оказалось, что она как раз из тех, кто перед этим не останавливается. Не бойся, кошечка. Я сразу же тебя оживлю. Элспет на пробу потянулась к Котенку, но тот не шелохнулся. Она почесала мягкое кошачье брюшко. Как же у меня тогда получилось? Она погрузила руку в белое тельце; недовольно мяукнув, Котенок заворочался, но не проснулся. Элспет без помех прощупала горячие кровеносные сосуды, внутренние органы, косточки, мышцы. Искала она зазубринку бестелесности; пальцы без труда должны были узнать душу, состоявшую из той же субстанции, что и сама Элспет. Есть ли у нее постоянное место внутри тела? Или она подвижна? В прошлый раз она сама зацепилась за мой мизинец. Скользкая была, точно косточка авокадо, - как такую удержишь? Котенок фыркнул и свернулся поплотнее. Прости, кошечка. Прости. Элспет поднялась пальцами выше, к легким, и тут Котенок проснулся.
Элспет отдернула руку. Ты же невидима. Но Котенку явно было не по себе: выгнув спину, он стал настороженно озираться по сторонам, а потом остановился у края широкой кровати и прислушался. В квартире было тихо: и Джулия, и Валентина ушли. Этажом ниже кто-то возился на кухне; Элспет знала, что это Роберт. Покрутившись на месте, Котенок переместился в изножье, опустил голову на сложенные перед собой лапки и сощурился. Элспет в ожидании сидела рядом.
Через несколько минут Котенок смежил веки. Элспет наблюдала, как его бока мерно раздуваются и опадают. Кончик хвоста подергивался. Теперь аккуратно. Элспет погладила Котенка по голове; когда то же самое делала Валентина, Котенок всегда блаженствовал. Но сейчас он недовольно передернул ушками.
Котенка сморил сон. Элспет быстрым движением вспорола белое тельце, как Котенок мог бы вспороть коготками игрушку. Что-то зацепилось за палец - и кошачья плоть провалилась внутрь себя, как непропеченное тесто: в руках у Элспет выпустил когти злой, кусачий Котенок.
Если он меня оцарапает, заживет ли ранка? Элспет представила, как ее призрачная кожа свисает клочьями, и швырнула Котенка на кровать. Они уставились друг на друга. Котенок враждебно зашипел. Элспет вздрогнула: если я это слышу, значит?.. Она зашептала: "Все хорошо, кошечка" - и потянулась к зверьку. Котенок с шипением отпрянул. Он оглянулся, спрыгнул с кровати и исчез.
А дальше что? Как повторить возвращение к жизни? Элспет подумала про Валентину и вконец отчаялась. Она прилегла на кровать рядом с бездыханным кошачьим тельцем. Ну-ка, оживай, кошечка. Это всего лишь проба… Как же быть?.. Кошечка не подавала признаков жизни. Ее полуоткрытые глаза подернулись третьим веком. Она стала похожа на кошачью инопланетянку. Изо рта свесился розовый язычок, голова неловко свернулась набок. Прости, кошечка. Мне тебя так жалко, ужасно жалко.
Куда же подевалась эта кошка? Не смылась ли из квартиры? Возможно, выпрыгнула на задний двор или белым облачком полетела на кладбище гонять призраков, воробьев и лягушат. Возможно, превратилась в кошачье привидение и шныряет по помойкам Саут-Гроув. Элспет поглаживала белую шерстку, утратившую, как ей казалось, живой блеск. Она погрузила пальцы в кошачий бок - и поразилась перемене: там затеплилась жизнь, но это была та жизнь, что разъедает тело. Внутри зашевелились микроорганизмы, пожирающие мертвую плоть.
Отдернув руку, Элспет приподнялась с подушки. Ничего не выйдет, Валентина. По-твоему не получится. После похорон тело будет не узнать: его тронет гниль. Ты умрешь от тлена. Умрешь от собственной смерти.
Элспет сжалась в плоский лист и взмыла в воздух. Она не могла себе простить, что убила Котенка ради какой-то бредовой затеи. Как же я на такое пошла? Бедная кошечка. Элспет втиснулась к себе в ящик. Сжавшись в комок, она терзалась от собственной низости и жестокости, кляла себя последними словами и представляла, что будут говорить другие об ее изуверстве. Ответ пришел сам собой: ничего, потому что об этом злодеянии сможет догадаться одна Валентина.
ПОХОРОНЫ КОТЕНКА СМЕРТИ
Котенка обнаружила Джулия. Никогда прежде она не сталкивалась со смертью, и ее первая мысль была о Валентине: может, кошечка еще чудом проснется, может, Валентина ничего не узнает. Но Валентина не убивалась. "Ох", - только и сказала она, выслушав Джулию.
В чулане Джулия нашла деревянный ящичек с откидной крышкой. Когда-то в нем хранили столовое серебро, но теперь об этом напоминали только пустые отсеки, обитые бледно-зеленым бархатом. Родителям Эди и Элспет кто-то подарил серебряные приборы на свадьбу. Но в девяносто шестом их квартиру обокрали. У Джулии мелькнуло недоумение: зачем хранить пустой ящик, утративший свое назначение? Она перенесла его в спальню и поставила рядом с кошачьим тельцем.
Валентина откинула крышку.
- Не поместится, - сказала она.
- Да, вот если бы котенка была в форме вилки… а так перегородки мешают. Погоди-ка, они, по-моему, вынимаются, - заметила Джулия.
Старый клей поддался легко, и Джулия вытащила деревянную вставку. Из ящика пахнуло плесенью. Валентина скривилась и зажала нос краем блузы.
- Набьем туда кошачьей мяты. А кошечку во что-нибудь завернем.
Джулия сходила в гардеробную и раскопала голубой шелковый платок, оставшийся от Элспет. Валентина кивнула. Джулия разложила его на кровати. Валентина взяла кошечку на руки и перенесла на голубой шелк. Поцеловала кошачью макушку. Тельце уже слегка окоченело. Валентина завернула его в платок и уложила в ящик. Теперь ничто не напоминало, что Котенок совсем недавно был жив. В ящике лежал застывший, жалкий комок. Валентина опустила крышку.
Близнецы спустились вниз и молча постояли у Роберта под дверью. Валентина прижимала к груди ящик. Открыв им дверь, Роберт сказал:
- Я тут подумал и решил: закопаем на заднем дворе.
- С какой стати? - возмутилась Джулия. - За стеной огромное кладбище. Глупо получается: у нас же есть фамильный склеп - туда и отнесем.
Близнецы переступили через порог и остановились в прихожей, будто собираясь тут же уйти. Роберт запер за ними дверь.
- Это невозможно по целому ряду причин. Во-первых, для наземного захоронения требуется особый гроб, а этот скоро придет в полную негодность. Во-вторых, там запрещается хоронить животных - это христианское кладбище.
- А если у нас христианское животное? - спросила Джулия.