- А если мы раздобудем правильный гробик? - спросила Валентина.
Роберт стоял на своем:
- Закопаем у садовой стены, а Джордж сделает небольшое каменное надгробье. Кошка будет лежать в двух шагах от кладбища, и вы сможете ее навещать в любое время.
- Ладно, - сказала Валентина; ее зазнобило. Хотелось поговорить с Элспет, но та куда-то исчезла.
Они втроем вышли на задний двор. Роберт принес лопату и несколько пар перчаток. Посовещавшись с Валентиной, он начал копать. Ящик был невелик, но Роберт углубил яму на метр. Закончив работу, он про себя воздал должное труду похоронной бригады: "Томас и Мэтью управились бы в считаные минуты, а у меня пот в три ручья и руки стерты до кровавых мозолей". Он бережно опустил ящик на дно.
- Наверное… полагается что-нибудь сказать? - спросила Джулия.
- Ты имеешь в виду молитву? - усомнился Роберт, переводя взгляд с Джулии на Валентину.
- Прощай… Котенок… - произнесла Валентина.
И, подумав: "Я тебя люблю. Прости меня…", расплакалась.
Роберт и Джулия в нерешительности переглянулись: каждый полагал, что другой утешит лучше. Джулия сделала знак рукой: "Давай ты". Шагнув к Валентине, Роберт привлек ее к себе; она зарыдала в голос. Джулия не стала смотреть. Она отвернулась, направилась к дому и поднялась по пожарной лестнице. В квартире она сразу подбежала к окну: Валентина прижималась к Роберту. Роберт смотрел вверх, на Джулию. "Стушевался. Получил в подарок дорогую побрякушку, а радость изобразить не может". Джулия отошла от окна - пусть разбираются сами.
Два дня все избегали общения. Элспет не вылезала из ящика письменного стола и мучилась угрызениями совести; Роберт засиживался в конторе, изучая похоронные акты; Джулия вставала раньше обычного и уходила неизвестно куда; Валентина слонялась по квартире и не могла закончить черное платье с пелериной. Ей было трудно сосредоточиться, и выкройка не поддавалась никакой логике. Роберт помог близняшкам заказать новый телевизор, который доставили на следующий день после похорон Котенка. Валентина забросила костюмы, начатые для "Парада старины" и документальной передачи на тему ислама. Мартин пребывал в счастливом неведении; он взахлеб работал над кроссвордами, а в перерывах осваивал лестничную площадку. Там он безболезненно продержался целых десять минут и даже дерзнул предположить, что когда-нибудь одолеет ступеньки.
За обедом Валентина не отрываясь смотрела очередную серию "Ист-эндеров"; тут наконец появилась Элспет. Невидимая глазу, она устроилась поодаль от телевизора и думала, как начать разговор. Сериал закончился. Щелкнув пультом, Валентина стала убирать со стола. Элспет, мучаясь от нерешительности, потащилась за ней на кухню, потом в спальню.
Валентина окликнула:
- Элспет? Я знаю, ты здесь. - Пальцы Элспет коснулись тыльной стороны ее ладони. Валентина перешла в гостиную и присела возле планшетки. - Что стряслось, Элспет?
СТРАШНАЯ ОШИБКА ИЗВИНИ
- Я ведь не просила тебя убивать кошечку насовсем, ты это понимаешь?
ПОНИМАЮ ХОТЕЛА ОЖИВИТЬ НО ОНА УБЕЖАЛА
- А сейчас она тут?
НЕ ВИЖУ
- Как только увидишь - дай мне знать, ладно?
ЭТО НЕ СКОРО СНАЧАЛА ОНА БУДЕТ ОБЛАЧКОМ
- Пускай.
Я ВИНОВАТА
- Я тоже. Это все из-за меня, Элспет. Напрасно я это затеяла.
ВСЕ ПЛАНЫ ЛЮДЯМ И МЫШАМ КРУШИТ СУДЬБА
- Ну да, понятно. - Валентина поднялась на ноги. - Устала я, Элспет. Пойду спать.
СПОКОЙНОЙ НОЧИ
- Спокойной ночи. - Валентина вышла.
Элспет услышала, как она чистит зубы в ванной. Кажется, проехали, подумала Элспет. Оно и к лучшему.
Утром следующего дня Джулия нашла Валентину на заднем дворе. Она сидела на скамье, подставив лицо солнцу, и смотрела на маленький земляной холмик над могилой котенка.
- Эй, привет, - окликнула Джулия.
- Привет.
- Думаю в "Либерти" съездить. Хочешь со мной?
Валентина уже готова была сказать "нет", но вовремя сообразила: "Джулия терпеть не может "Либерти"; наверняка она это придумала ради меня". В "Либерти" на третьем этаже - Валентина знала - находился отдел мерного лоскута; там можно было неспешно бродить часами, выбирая небольшие отрезы тканей. Телевизор ей уже порядком надоел.
- Конечно хочу, - сказала она. - Поехали.
По дороге они почти все время молчали. Валентина с ног до головы оделась в черное - это были вещи из гардероба Элспет. Джулия не смогла ей соответствовать: она остановила свой выбор на бледно-розовом джемпере с капюшоном, короткой юбочке и колготках. "В розовом и черном мы неплохо смотримся, - думала она. - Не одинаково, но эффектно". Они сидели рядом в грохочущем поезде Северной линии; каждая кожей чувствовала другую, но не спешила открывать рот. В "Либерти" Валентина сразу нырнула в цокольный этаж, где помещался отдел тканей. Джулия плелась за ней следом и продумывала, что скажет Валентине, когда та снизойдет до разговора.
Настало время обеда, и близнецы отправились в кафе, где взяли на двоих сэндвич с беконом, зеленым салатом и ломтиками помидора и пакет чипсов. Джулия пила кока-колу, Валентина - чай. Молчание затягивалось, и Джулия нервничала все сильнее. В конце концов она не выдержала:
- А дальше какие планы?
Валентина пожала плечами:
- Не знаю. Наверное, домой.
- Да брось ты, - в угоду ей заворковала Джулия. - Такая чудесная погодка. Домой всегда успеем.
- Хорошо. - По тону Валентины было ясно, что ей совершенно все равно.
- Пошли прогуляемся.
- Пошли.
На улице Джулия двинулась в южном направлении. Как заметила Валентина, путеводитель ей больше не требовался. Вскоре они оказались в Сент-Джеймсском парке.
- Давай посмотрим уток, - сказала Валентина; они сели на скамейку и стали смотреть на пруд с утками.
Джулия спросила:
- Почему ты на меня так злишься?
- Сама знаешь.
- Нет… Даже не догадываюсь. Мы всю жизнь вместе, и раньше нам было хорошо. Вернее, мы об этом и не задумывались, правда? Так выходило само собой. Мы хотели одного и того же, не собирались расставаться… помнишь?
Валентина покачала головой:
- Говори за себя. Это в твоем представлении мы так жили. Мы всегда делали только то, чего хотелось тебе. Ты принимала это как должное и ни разу не уступила. А то, чего хотелось мне, всегда отметалось. Например, учеба. Хоть в Корнелле, хоть в Иллинойском университете. Сейчас бы уже окончили. Нашли бы приличную работу. Но тебе не нравилось, когда у меня появлялись собственные интересы; ты немедленно шла на попятный и тащила меня за собой. Насколько я понимаю, тебе от жизни ничего не нужно, поэтому и мне не дозволяется к чему-то стремиться. Куда это заведет, Джулия? Ты не можешь вечно тянуть меня назад.
- Но у нас судьба такая - быть вместе. Я так тебе скажу: посмотри на маму и Элспет. Они не хотели разлучаться. Между ними встало что-то непреодолимое, и только тогда они разошлись в разные стороны, но вопреки своей природе, и обе потом жалели.
- Никто не мешал им воссоединиться, однако у них и мысли такой не возникало, - сказала Валентина. - Элспет с Робертом провели отпуск в Штатах, но даже не подумали заехать в Чикаго, потому что Элспет не хотела. Роберт считает, что мама запретила ей с нами общаться.
- Но суть в том, что они расстались не по своей воле.
- Какое нам до них дело? - бросила Валентина. - Я, например, хочу получить образование. Я хочу, чтобы у меня был парень, я хочу выйти замуж и создать семью. Хочу стать модельером, хочу жить одна в собственной квартире, хочу съедать целый сэндвич, а не половинку. Последовательность не имеет значения, - добавила она.
- Да кушай ты свои сэндвичи, сколько влезет, - ответила Джулия.
Она хотела пошутить, но Валентина резко встала и пошла прочь. Джулия окликнула ее. Валентина скрылась из виду, и Джулия устремилась в ту же сторону. "Куда ее понесло? - встревожилась Джулия. - Города не знает, заблудится еще".
Выйдя из парка, Валентина помедлила, свернула направо и зашагала вдоль Молла. Джулия перешла на бег, чтобы с ней поравняться. Оглянувшись, Валентина прибавила шагу. На подходе к Трафальгарской площади она заговорила с бомжом, продававшим газету "Биг иссью"; тот стал размахивать руками, тыкать пальцем и, кажется, что-то для нее записал. "Метро ищет", - догадалась Джулия. Она решила выждать, пока Валентина сориентируется. "Сяду с ней в один поезд. Там она никуда от меня не денется". Валентина посмотрела через плечо, но ничего подозрительного не заметила - и пошла не в ту сторону. "Ты куда? Почему не на Черинг-Кросс? - Джулия шла за ней следом по Кокспер-стрит и Хеймаркету. - В черном ее почти не видно". Немного сократив расстояние между ними, Джулия, к счастью, заметила, что Валентина вошла в метро на станции "Пикадилли-серкус". Джулия бросилась за ней. У нее на глазах Валентина шлепнула по барьеру проездным билетом, проскользнула через турникет и бросилась к лестнице. Джулия не спускала с нее глаз, но решила поехать на эскалаторе и оказалась в нижнем вестибюле первой. Стиснув зубы, Валентина прошла мимо. Джулия, совершенно убитая, держалась на несколько шагов сзади.
Валентина поспешила на ту платформу, откуда поезда шли в западном направлении. "Какого черта ей там нужно?" Остановившись на расстоянии вытянутой руки, Джулия проговорила:
- Валентина. Это не наш поезд. Он идет в аэропорт Хитроу.
Валентина не отреагировала. "Она что, намылилась в аэропорт? У нее даже паспорта с собой нет. И в карманах пусто". Подошел поезд. Валентина шагнула в вагон. Джулия - за ней.
Когда двери закрывались, Валентина в последний момент протиснулась между створками и выскочила. Джулия успела заметить, что она стоит на платформе и с довольным видом провожает глазами удаляющийся поезд.
Роберт вернулся с кладбища около шести. Плеснув себе виски с содовой, он вышел на задний дворик, чтобы посидеть под прикрытием стены и отдохнуть. На скамье уже сидела Джулия. Ее лицо было мокрым от слез.
- Что такое? - спросил он, хотя примерно догадывался.
- Валентина потерялась, - всхлипнула Джулия и без подробностей рассказала ему о событиях этого дня.
- Ну, не знаю, - сказал он. - Если она от тебя смылась, это еще не повод бить тревогу.
Джулия отвела взгляд:
- Где ее носит?
- Понятия не имею, но к ночи появится.
Без особой уверенности Джулия кивнула:
- Да, наверное.
Роберт протянул ей стакан:
- Выпьешь?
- Нет, спасибо.
- Тогда говори, чем могу помочь.
- Ничем. Но все равно спасибо. - Джулия ушла к себе, оставив Роберта теряться в догадках.
В семь часов Джулия спустилась этажом ниже и постучалась к нему в дверь.
- Есть новости? - спросил он.
- Нет. - Джулия стояла на площадке. - Что теперь делать? Может, в полицию заявить?
- Даже не знаю, - ответил он. - Не уверен, что…
Тут зазвонил телефон. Роберт схватил трубку.
- Алло?.. Слава богу, мы чуть с ума не сошли… Ты где?.. Уэст-Далидж? Как тебя туда занесло?.. Ладно, неважно, подожди, я посмотрю по карте… Приеду за тобой на такси, жди у входа, поняла?.. Нет, не надо, стой там. Да-да, не волнуйся. До встречи. - Он положил трубку и повернулся к Джулии. - Она будет ждать у Национального железнодорожного вокзала в южном Лондоне.
- Можно мне с тобой?
- Лучше не надо, - сказал Роберт. Взяв бумажник и ключи, он вышел на площадку. - Не обижайся, Джулия. Она… на грани нервного срыва.
- Все понятно. - Джулия отвернулась и побежала наверх.
Роберт поспешил на стоянку такси.
От Хайгейта до Уэст-Далиджа путь неблизкий, и у Роберта было время поразмыслить. "Надо бы связаться с их родителями. Я не возьму на себя такую ответственность. От Элспет толку мало. Позвоню Эди и Джеку, пусть приедут… и что сделают? Приструнят девчонок… Я им не опекун… Тут нужен третейский судья…"
Когда автомобиль в конце концов притормозил у вокзала, Роберт вышел и остановился на тротуаре. Валентина, можно было подумать, материализовалась из тьмы: Роберт заметил, что к нему плывет голова, но тут же понял, что черная одежда просто не видна. Они не проронили ни слова. Валентина села в машину, Роберт опустился на сиденье рядом с ней.
На дорогах было почти пусто. Водитель болтал на хинди по мобильнику. Первые несколько миль они молчали. Когда такси переезжало через Темзу, Роберт спросил:
- Как себя чувствуешь?
- Я приняла решение, - спокойно сказала Валентина. - Но мне понадобится твоя помощь.
Роберт занервничал. Впоследствии он ругал себя, что не приказал таксисту остановиться, не отправил ее домой одну; надо было бежать от нее сломя голову, нестись до разрыва сердца по улицам южного Лондона. Вместо этого он спросил:
- Какая же?
Очень тихо, чтобы не услышал водитель, Валентина повела рассказ о том, как Элспет оживила Котенка. Роберт слушал с нескрываемым раздражением.
- Не понимаю, - сказал он. - Котенок издох.
- Это случилось не в тот раз. Элспет стала упражняться. Котенку не понравилось, он убежал, и Элспет не сумела вернуть его в тельце.
- Что значит "стала упражняться"? Упражняться в чем?
- Я как раз собиралась к этому перейти. У нас был план…
Она изложила ему этот план очень тихо, почти шепотом, с легким американским акцентом, и Роберт ужаснулся. Он шарахнулся в сторону:
- Ты сумасшедшая.
Она положила узкую ладонь ему на колено.
- Вот и Элспет вначале так сказала. Но потом она хорошенько подумала, и мы обсудили все подробности. Ты сам с ней поговори…
- Да, будь уверена, я с ней поговорю от души. - Он стряхнул ее руку с колена, потом сжалился и задержал ее в своей ладони. - Э… Валентина. Ты не должна допускать… видимо, не следует возлагать принятие решений на Элспет.
- Это почему?
- Она… хитрая. У нее внутри одной идеи прячется другая.
- Она ко мне очень добра.
Роберт покачал головой:
- Элспет не добрая. Даже при жизни была не очень-то… она была остроумна, красива, фантастически изобретательна в пост… в поступках, но после смерти, по-моему, утратила очень важное качество - сострадание, или, если хочешь, сопереживание, какую-то человечность… боюсь, ей нельзя доверять, Валентина.
- Но ты же ей доверяешь.
- Потому что я идиот.
Они опять замолчали и до конца поездки не произнесли ни слова.
Валентина отказывалась идти домой, и Роберт предложил ей переночевать у него. Дождавшись, пока она заснет, он поднялся на второй этаж и постучался в дверь. Джулия открыла тотчас же.
- Входи, - сказала она.
Он остановился в прихожей. Ему не хотелось садиться и заводить долгий разговор.
- Она у меня; только что заснула, - сообщил он.
- Хорошо.
- Джулия, - начал он. - У тебя не возникало ощущения, что Валентина… склонна к суициду?
- Это она нарочно, - поспешила ответить Джулия.
Роберт собрался уходить.
- Как знать. Ты… последи за ней. - Он стал спускаться вниз и только от своей двери услышал, как Джулия заперлась на замок.
Войдя в квартиру, он сразу пошел к телефону. В Лейк-Форесте, очевидно, было около семи вечера. Он представил, как чета Пул садится ужинать в блаженном неведении относительно замыслов своей дочери, которая спланировала собственную смерть и возвращение к жизни. Поднеся трубку к уху, он сообразил, что не знает их номера. Может, спросить у Джулии? Нет, лучше не надо; утром можно будет справиться у Роша.
Роберт бодрствовал почти всю ночь: смотрел без звука футбол, потом программу об американской фолк-музыке. В какой-то момент его сморило прямо в кресле. Проснувшись, он обнаружил исчезновение Валентины. Он побежал наверх и увидел, что близняшки завтракают - и, по всей видимости, мирно. Валентина сварила ему кофе.
- Какие у вас на сегодня планы? - поинтересовался он.
- В общем-то, никаких, - ответила Валентина.
- Съездили бы в супермаркет.
- У нас продуктов полно, - сообщила Джулия.
- Или на экскурсию.
- Ты собираешься поговорить с Элспет? - спросила Валентина.
- Как ты догадалась? - ласково протянул он.
Валентина растерялась, но ничего не сказала. После завтрака Джулия поднялась проведать Мартина, а Валентина, взяв с собой чашку чаю, спустилась на задний двор. Оставшись в столовой, Роберт позвал:
- Элспет. Подойди ко мне.
Щеку обдало холодом. С карандашом и бумагой наготове он сел за стол.
- Элспет, что ты задумала?
Я?
- На пару с Валентиной. Она открыла мне ваш план.
ЭТО ЕЕ ПЛАН.
- Да она дальше своего носа ничего не видит, Элспет, ты же понимаешь: это добром не кончится. Во-первых, в мертвом теле начнутся химические процессы.
ПУСТЬ СЕБАСТЬЯН ЕЕ НЕ БАЛЬЗАМИРУЕТ.
- Я имею в виду природные химические элементы. Многочисленные железы выделяют всякую гадость, которая разлагает тело. Кроме того, существуют газы, бактерии…
ТРУП НАДО ДЕРЖАТЬ В ХОЛОДЕ. ПРИ ТЕМПЕРАТУРЕ, БЛИЗКОЙ К НУЛЮ.