– Можно? – раздался робкий голос низенького старичка в синей шляпе.
– Да.
– Скажите, а чего вы от нас хотите? – спросил старичок, с опаской поглядывая на грозных охранников с автоматами.
– Как это чего? – не понял оратор. – Всего… Соучастия хочу!.. Взаимной любви хочу!
– А зачем нам ваша свобода? Нам бы колбаски! – тоскливо протянул старичок.
– Опять еще один о колбасе говорит? Вы чего, совсем с голоду мрете?
– Нет, не совсем… Но хочется поесть…
– У нас много рынков, магазинов, на которых каждый может купить, что душе угодно.
– Душе-то нашей много угодно, но где лишние монеты взять? – поинтересовался старичок, опасливо поглядывая на молчащих охранников.
– Вы не понимаете, что сейчас в ответственный для нашей империи момент, когда ее окружили разные внешние враги и когда есть множество внутренних врагов, не время нам думать о колбасе! Нужно всем сплотиться перед лицом грозящей опасности! Сплотиться и выстоять!
– Можно… можно еще вас спросить? – задал вопрос старичок в синей шляпе.
– Ну?
– А откуда взялось столько у нас врагов?
– Как откуда? Отовсюда!.. Их полно, так все и прут!
– Кто … кто прет?
– Кто хочет, тот и прет! – орал оратор в смокинге, брызгая слюной изо рта и махая кулаком. – Всем сплотиться и выстоять!
– Можно еще вас спросить?
– Ну?
– Мы и так сплотились, уважаемый, – ехидно произнес старичок в синей шляпе.
– Хорошо! – машинально проговорил оратор, но потом он остановился на минуту, призадумался и спросил:
– Стоп! Не понял: как это вы все сплотились и где?
– А в своей пятнадцатиметровой лачуге все мы сплотились. Уже десять лет так в тесноте и бедности и живем, уважаемый. Восемь человек нас в лачуге, нет монет на новую квартиру…
– Ничего! – бодро сказал оратор в смокинге. – Ничего, лучше работать надо, тогда у нас всё будет: и монеты, и квартиры, и колбаса, и всё, что захотите!
– А мы всю свою жизнь и работаем, работаем, – заметил старичок, – я сам с десяти лет начал работать, помогать отцу сапожничать… Потом, когда он умер от долгой болезни, занял его место…
– Чего ты от меня хочешь?
– Ничего не хочу… Нет, только колбаски дали бы мне и моей семье…
– И нам тоже, и нам! – послышались выкрики из прежде молчащей толпы. – Чего нам ваши лозунги: свобода, враги, стабильность?.. Нам бы колбаски!
– Черт, убрать этого идиота! – заорал оратор, глядя на охранников.
После того, как старичка оттащили от трибуны, люди в толпе перестали молчать, начиная тихо переговариваться друг с другом.
Оратор продолжал вещать, махая кулаком:
– Наш император – гарант стабильности! Светоч суверенной демократии! Защитник свободы! Интеллект нации! Он впервые повернулся к народу лицом!
– А раньше он показывал народу другое место тела? – захохотал кто-то в толпе.
– Молчать! Не смейтесь, когда я говорю о нашем императоре! – заорал оратор в смокинге, но люди перестали его слушать, показывая на него пальцами и смеясь.
Оратора окружили, подняли вверх на руки, потом бросили на мусорной свалке, смеясь.
– Что, что вы сделали?! – негодовал оратор, отряхивая смокинг от грязи. – Вы не понимаете глубины и грандиозной масштабности наших реформ и проектов, глубины титанического ума нашего императора!.. Ой, кругом одни враги, одни враги!..
Алексей проснулся и не мог долго понять, где он находится, как бы всплывая на поверхность реальности и фантасмагоричной яви из таинственных глубин сновидений, не успевших пока выйти из его памяти…
А мэр Горемыков, посмотрев спор двух депутатов, набрал домашний номер Миловидова и орал ему в трубку:
– Привет! Ну, как жизнь, Миловидов?!
Миловидов, зевая, протянул:
– Кто это так поздно?
– А твой мэр говорит! Как жизнь?
Непло… неплохая жизнь, но я спал…
– Может, у тебя плохой она скоро станет!
– А чего случилось?
– Завтра ты можешь вылететь со своего насиженного местечка!
– Почему?
– Ты чего там вытворяешь? Совсем спятил, да?!
Миловидов, не поняв вопросов, ответив спросонья:
– Где?
– А пока на своей работе! Пока!
– Я работаю, – испуганно пролепетал Миловидов, – но собственно сейчас уже очень позднее время. Может, завтра?
– Завтра?! Завтра тебя уволю!
– Почему? – зевая, спросил Миловидов.
– А вот захочу – вылетишь, захочу – всякую ересь в эфире буду показывать, да?!.. Захочу голый зад один в эфире покажу, да?
– Голые зады вы же разрешили показывать!
– Черт с этими задами… Я не об этом! Анархия у тебя в эфире! Зачем показывать спор депутатов в эфире?! Анархия у тебя!
– Нет… У нас… по… порядок… Ведь я, как директор телеканала, слежу…
– Да?!.. Я вижу, как ты там следишь!
– Чего случилось?
– Чтоб больше дискуссий, всяких идиотских споров депутатов в эфире не было! Понял?!
– Да…
– Пока ты еще директор!
– Хорошо… И вы пока мэр, – некстати вдруг вспомнил Миловидов.
– Что-о?!.. Ты… ты против меня идешь?!.. Я тебе так помог, неблагодарный!
– Спасибо, стараюсь…
– Угу, вижу, как ты стараешься!.. Еще раз такой ляп в эфире увижу, уволю в свиньям собачьим! Пылью будешь дышать! Всю оставшуюся жизнь!
– А как насчет голых задов? – снова некстати задал вопрос Миловидов, зевая.
– Чего?!.. Издеваться над мэром?
– Нет… Просто вы говорили об этом, я и подумал, может, сейчас нельзя эротику показывать…
– Чушь собачья! Зады показывай, хоть свой тоже, но без дискуссий и всяких дурацких споров в открытом эфире! Уволю к свиньям собачьим!
– А… а…
– Пока, не кашляй!..
Разговор прошел в атмосфере полного непонимания сторон и дальнейшего еще большего похолодания отношений.
Глава 10
Стройка века
Главный прораб Новопотемкино Король Павел Ярославович стоял возле нескольких грузовиков с песком на уличной площади и курил. То был среднего роста мужчина лет около шестидесяти, седой, с грустным взглядом. Этот взгляд часто можно было заметить на его осунувшемся и бледном лице. Он был недоволен тем, что пришлось заниматься строительством аэровокзала и спорткомплекса по приказу мэра. Все его замечания о невозможности ускоренного строительства объектов за короткое время (месяц или даже несколько месяцев) не выслушивались и сразу пресекались грозными выкриками Горемыкова:
– Стоп!.. Наращивать!.. Усиливать!..
– Но позвольте… – только и пытался вставить свое слово Король в периодах между короткими паузами в выкриках мэра, однако тот перебивал прораба и снова кричал, махая кулаками:
– Молчать!.. Не можешь, других на твое место быстро найду!
– Но за такое короткое время, – пытался в очередной раз возразить мэру Король, – нельзя ведь построить два объекта!
– Уволю тогда тебя к свиньям собачьим! – слышал Король в ответ коронное изречение Горемыкова.
– Почему же раньше не занялись строительством? Почему…
– Наращивать!.. Усиливать!.. – слышал в ответ Король.
Около десяти часов утра стали неспеша подходить, куря на ходу, строители. Площадь для строительства спорткомплекса выделили довольно большую, кирпичи, цемент и песок подвезли. Прораб Король пытался убедить всех в мэрии (даже охрип тогда), что абсурдно и крайне нелепо строить спорткомплекс со стеклянной крышей, памятуя о том, что крыша из стекла может сломаться в любой момент под тяжестью снега, льда, но его мнение слышать никто не хотел.
Аэровокзал тоже поручили строить Королю, но место для строительства аэровокзала выделили на окраине города возле большой мусорной свалки. Поначалу решили сначала очистить территорию от мусора, но потом занялись строительством аэровокзала, а мусор убрать всегда можно, как думали многие в мэрии, особенно сам Горемыков.
Король продолжал стоять возле грузовиков, озираясь по сторонам.
Вчера на территорию строительства заявились корреспонденты с видеокамерами и фотоаппаратами, желая заснять строящийся объект. Но главный прораб Новопотемкино выгнал их, запрещая что-то снимать или записывать на территории объекта. Корреспонденты попробовали повозмущаться, но он не испугался совсем, посоветовав им напоследок:
– Жалуйтесь сразу в Бонн или ООН!
– А мы и туда пожалуемся, – нашелся один из корреспондентов, уходя.
Рабочие таскали песок, кирпичи, начали рыть фундамент и Король не заметил, как подъехала какая-то машина.
– Приветствую! – поздоровался кто-то с Королем.
Король обернулся и увидел рядом с собой Подпевалова.
Всего раз он говорил с Подпеваловым в мэрии и после той встречи говорить с ним по тем или иным причинам не хотелось: открытому, решительному прорабу претило лицемерие, соглашательство, полное отсутствие собственного "я" у Подпевалова. Однако сейчас Королю пришлось говорить с ним.
Король сухо поздоровался и стал рассказывать о стройке.
– Да, как говорит наш мэр, – вспомнил Подпевалов слова Горемыкова, – нужно наращивать!
– Чего наращивать? – поморщился Король, вздыхая.
– Строительство наращивать, – пояснил Подпевалов, оглядывая территорию. – Усиливать!
– М-да, спасибо за ваше внимание, – попытался попрощаться с гостем Король, – но мне работать надо.
– Не любите вы гостей? – спросил Подпевалов, не меняя выражения лица.
– Знаете, гости не всегда вовремя приходят.
– Ну-ну, я ухожу, если мешаю, – обиженно проговорил Подпевалов, садясь в машину, – чтоб здесь было, как положено.
Короля вызывали в конце каждого рабочего дня для отчета. Оттуда он всегда выходил потный и злой, с потухшим, грустным взором, не глядя ни на кого на улице.
Постоянный крик Горемыкова, его все коронные словечки засели в голове Короля и даже ночью он часто просыпался, вздрагивая и говоря ни с того, ни с сего, пугая жену рядом:
– Наращивать!.. Усиливать!!..
– Чего наращивать? – спросонья спрашивала жена, но он не отвечал ей и снова повторял непонятные ей слова.
Последний раз Горемыков привел почти в шок главного прораба деловым и разумным, как казалось лично ему, предложением:
– Да, слушай, Павел Ярославович, если при строительстве аэровокзала не успеем построить эскалатор, не беспокойтесь – обойдемся. Будут школьники, студенты, потом члены движения "Свои" просто ходить вверх и вниз, делая вид, что эскалатор движется.
Хорошо я придумал, а?
Король собирался уходить, кладя бумаги и чертежи строительных объектов в портфель, но когда услышал эту фразу, застыл, выронив бумаги на пол.
– Ты чего? – удивился Горемыков.
Король молчал, не двигаясь.
Горемыков в свою очередь понял, что зря ляпнул свою давнюю мысль, которая казалась ему спасением, человеку, не склонному к компромиссам и разным припискам, поэтому ему пришлось отшутиться, что вышло еще глупее, чем высказанная мысль:
– Ладно, мэр шутит – мозги всем крутит.
Король после недолгого оцепенения ожил, покачал головой и начал собирать с пола бумаги.
– Вы часто так шутите? – спросил Король, прощаясь с Горемыковым.
– Бывает, а что?
– Тогда, может, гостю-министру из Москвы деревянный макет покажете вместо аэровокзала и спорткомплекса?
– Нет, он наш юмор не поймет, – с сожалением произнес Горемыков.
– Наш юмор или ваш?
– Ой, не придирайся к словам!
– Скажите, Демид Демидович, а когда уберут мусорную свалку? – напоследок спросил Король, надеясь хоть на этот раз получить толковый ответ.
– А вот это пусть Писаренко ответит мне, – распорядился Горемыков, тут же взяв в руки телефонную трубку и набирая номер директора РЭУ. – Я недавно говорил с ним по поводу мусора… Привет, жертва жилищной реформы! – поздоровался он с Писаренко, говоря с ним по телефону. – Ой, чего сразу обиделся?.. Шучу!. Ведь и ты шутишь так, что мне скоро в могилу ложиться, видя твои подписанные заявления о капремонте!
– Да я… – попытался оправдаться Писаренко, но мэр не дал ему даже закончить фразу:
– Молчи и слушай! Ты хоть думай, чего подписываешь, а? А то многие в городе поговаривают, что ты лишился рассудка.
– Как это?
– А вот так, – хихикнул Горемыков, – может, тебя проверить на этот счет? Я вызову доктора из сумас…. из психиатрической больницы и пусть он с тобой просто побеседуем, а?
Король, еле сдерживаясь, молчал, не перебивая Горемыкова.
– Не… надо… Меня заставили подписать… – пробурчал Писаренко.
– И кто? Террористы? Черти? – продолжал посмеиваться Горемыков.
На том конце провода Горемыков услышал тяжелый вздох и короткий ответ, который несколько шокировал мэра:
– Моя душа…
– Че… чего? Спятил, зав домами и дворниками?
– Нет, моя душа говорила со мной.
– Чья душа? Твоя? – не понял Горемыков.
– Да, моя… Но она вне тела со мной говорила… Только не подумайте, что я спятил…
– Хорошо, дружище, хорошо! – успокоил директора РЭУ Горемыков. – Ты только мне сейчас ответь: ты у себя долго будешь?
– А… а что?
– Нет, я хотел к тебе заехать со своими приятелями, не уезжай пока, хорошо?
– Да.
– Вот и ладненько!.. Как твой мусор? – перевел тему разговора Горемыков.
– Мой мусор?
– Но не мой же он, ха-ха!.. Еще не убран, а когда? Вот о мусоре мой главный прораб Король спрашивает, поэтому я тебе звоню… Нет, ему твой мусор не нужен, как и мне, ха-ха!.. Должок за тобой, не забыл? Анекдот один есть. Спрашивает больной у доктора: "Скажите, доктор, а как это называется, когда всё забываешь?" Тот в свою очередь спрашивает больного: "Долги?" Вот прорабу Королю непонятно, почему в городе столько мусора и его никто не убирает… Гм, так и ответить ему? Слышь, ответ таков: благосостояние нашего народа растет не по дням, а по часам, поэтому коммунальные службы не успевают поспевать за растущим благосостоянием народа. Ха-ха!.. Ладно, но ты не уходи пока никуда из кабинета, хорошо? Пока…
Горемыков положил трубку и сказал Королю:
– Ответ таков: количество мусора увеличивается, так как растет благосостояние нашего народа. Коммунальные службы не справляются ни с мусором, ни с грязью!
Король еле сдержался, чтобы не выругаться перед мэром, вздохнул, задавая вопрос:
– Но возле строительства аэровокзала могли бы хоть почистить территорию?
– Так мы решили же: сначала ты что-то там построй, а мусор всегда уберем! – ответил мэр Королю.
– Дворников нет в городе, чтоб мусор убрать?
– Ладно, найдем дворников… Всё будет, как положено.
– Кем положено? – не понял Король.
– Ух, не придирайся к словам… Вот новая проблема у нас: Писаренко с ума сошел.
– Это как?
– Да, бывает, – говорил, посмеиваясь, Горемыков, – сейчас он мне сообщил, что пришла к нему его дуща и стала командовать, всем подписывать заявления на капремонт. А, каково?
– Не может быть…
– Может, может! Я только что слышал его слова. Попросил его никуда пока не уходить, – продолжал Горемыков, – сейчас надо к нему санитаров вызвать для транспортировки в психушку…
– А как с мусором?
– В крайнем случае – накроем мусор темной клеенкой, будто это секретный объект, – предложил Горемыков.
После короткой паузы Король спросил, из последних сил сдерживая себя, чтобы не закричать в кабинете мэра:
– Это… Вы что… Это серьезно?
– Да.
– Это не шутка?
– Нет.
– Но так не надо!
– Нет, надо, Федя, надо.
– Я не Федя.
– Но всё равно – надо! На – до!.. Партия сказала… черт, тьфу, власть сказала, а мы ответили: "Есть!" Ладно, иди…
– Боюсь, что ничего мы не успеем к приезду министра из Москвы, а потом журналисты напишут не одну статью о новопотемкинском строительстве.
– Бояться тебе меня надо, а не этих журналюг! – обозлился Горемыков, стукнув кулаком по столу. – Не построишь в срок – уволю к свиньям собачьим и будешь ты пыль глотать и ею питаться!
– Но…
– Молчать!.. Журналюг к строительству не пускать!
– Я их так их близко к объектам не пускаю.
– Вот!.. Не пускать и молчать, сопротивляться до последней капли крови и всех остальных биожидкостей!
Короткая пауза.
После паузы Король осторожно спросил:
– Я недавно слышал о затее некоторых депутатов построить памятник вашей кошке, слышали об этом?
– Ну и?
– Ваше какое мнение об этом?
Горемыков дипломатично промолчал, разводя руками в стороны.
– То есть это без комментариев мэра? А как мне разорваться между всеми объектами?
– Ну, ты ведь не памятники строишь, так? Тебе бы построить в срок два объекта, а для памятника нужно искать скульптора. И еще вопрос окончательно не решен, то была только заявка Подпевалова и его партии.
Король был человек прямой, поэтому он продолжал, где бы другой промолчал:
– Заявка, если подана Подпеваловым, быстро будет удовлетворена депутатами. А сколько в нашем Новопотемкино не построено памятников писателям, поэтам!
– Знаешь, я только мэр… У нас же эта… эта демократия!.. Да! Есть городская Дума, которая принимает законы и постановления, а я лишь исполнительная власть.
– Ясно, помрачнев, произнес Король, – когда недавно кого-то из бизнесменов посадили, вы точно так же ответили одному журналисту: "Я при чем? Обращайтесь в прокуратуру".
Горемыков моментально парировал:
– Да, было такое… Но ведь я работаю не в прокуратуре, не в Думе, я всего лишь исполнительная власть, ис-пол-ни-тель-ная власть! Если бизнесмен иной не хочет платить налоги, его привлекают к ответственности – я чем могу ему тогда помочь?.. Ничего лишнего, только бизнес и закон!.. Ладно, иди, утомил меня…
Глава 11
Нацпроект "Наша милиция нас бережет!"
Вы не устали еще знакомиться с жизнью славного города Новопотемкино, с его интересными во всех отношениях событиями, дорогой мой читатель? Нет? Тогда позвольте мне продолжать…
В связи со скорым приездом в Новопотемкино министра из Москвы доблестная милиция города пустилась проверять на всякий случай документы у всех прохожих на улицах. Разумеется, что самое главное, по мнению доблестной милиции города, была проверка паспортов граждан на улицах вместо поимки разных преступников. Как заверил начальник милиции Новопотемкино полковник Самец Ростислав Витальевич, только несознательные личности не могут понять значимости проводимой профилактической уличной работы милиции.