– Наш директор в отпуске, уехал в Испанию, – вместо ответа на вопрос блондинки сообщил официант, пытаясь отойти от нее.
– Нет, стой! – заорала брюнетка, произнося далее известные три слова из уличного жаргона. – Заместителя сюда!
– Извиняюсь, но и его нет…
– Гм, тоже в Испании?
– Нет, зам отдыхает на Канарах.
– Ах, они там на Канарах, а другим сидеть на нарах? – хохотнул сидящий за соседним столиком пожилой человек в черном в серую клеточку костюме и синем шелковом платке, аккуратно завязанном на шее вместо галстука.
Алексей обернулся и узнал в сказавшем каламбур художника Афанаскина.
– Афанаскин, гляди, – сказал Алексей Лене.
– Правда…
– А ты тогда отдала фотоснимки неизвестных в черных масках и свою статью о маски-шоу?
– Уже на следующий день, – с горечью в голосе ответила Лена, – но ни мои фотоснимки, ни мою статью редактор печатать не стал.
– Почему?
Лена улыбнулась:
– Теперь ты задаешь риторические вопросы?
Алексей с Леной подошли к Афанаскину, здороваясь с ним и интересуясь последствиями вторжения неизвестных лиц с автоматами.
Афанаскин приветливо улыбнулся им, предложив сесть за его столик, после чего завязался доброжелательный разговор.
– Да, выставку мою закрыли. Предъявили мне претензии в неуплате налогов, что я в тот же день опроверг. Но, как ни странно, вечером в программе новостей сообщили о закрытии выставки в связи с неуплатой мной налогов.
– Да, то ли еще будет, – как бы произнося свои мысли вслух, невесело проговорил Алексей.
– Говоря иначе, с каждым днем нам становится всё веселей? – усмехнулся Афанаскин, поняв мысль Алексея. – А как вы относитесь к повышению цен на все блюда?
Вместо ответа Алексей пожал плечами, показывая тем самым, что ответить ему нечего.
– Раз ответить не может депутат, что тогда может думать обычный человек? – глубокомысленно произнес Афанаскин.
Подошедший к ним официант нарушил короткую паузу, которая могла затянуться надолго.
– Вот… прочитайте… – тихо сказал он, желая побыстрее отойти от столика.
– Опять… цены? – Афанаскин недовольно уставился на официанта, который даже не смотрел на лица посетителей, думая, что его снова будут ругать.
– Нет, это по поводу новых выборов мэра Новопотемкино.
– Уже рекламные листовки стали по ресторанам разносить, – скривилась в саркастической улыбке Лена, – когда нам дадут отдохнуть, а? Выборы, цены, налоги, инфляция…
– Покой нам только снится, – вспомнил известные слова поэта Афанаскин.
– Лен, а ты сними на свой сотовый телефон все счета и этот рекламный листок, – предложил Алексей.
– Зачем?
– Статью напишешь, даже заголовок могу придумать, – продолжал Алексей, улыбаясь.
Лена взяла счета, рекламный листок, сняла их, потом поинтересовалась:
– И какой твой заголовок?
– Буйство ресторанных цен, – с гордым видом выпалил Алексей.
– Гм, неплохо, – одобрил задумку Алексея Афанаскин, – но, как мне подсказывает интуиция, такую статью не напечатают.
– Думаете?
– Да, сейчас можно прочитать в наших газетах рассказики о дачах, садовых участках, разные сплетни о каких-то новоиспеченных звездочках, пытающихся петь на сцене, не имея даже начального музыкального образования, прогноз погоды на неделю, программу телепередач.
– Точно, – согласился Алексей, – но я в свое время, когда работал в редакции газеты, пытался писать статьи о политике, экономике.
– И как вам это удавалось? – с большим сомнением в голосе спросил Афанаскин, наливая себе рюмку водки и выпивая ее сразу. – Эх, выпить бы, чтоб ничего не видеть… Хоть одну статью напечатали?
Алексей отрицательно мотнул головой.
– Нет, почти ничего не печатали, лишь раз один напечатали краткую заметку на последней странице очень мелким шрифтом, – признался Алексей, уныло смотря в одну точку, – печатали больше статьи о нашем краеведческом музее, кое-что из жизни огородников, дачников.
– Интересно, – заметил Афанаскин, внимательно смотря на Алексея, – а сейчас на вашем лице я не вижу улыбку. На выставке часто видел вашу улыбку на лице.
– Он всегда улыбается! – подтвердила Лена, влюбленными глазами глядя на Алексея.
– Но сейчас он печален, – продолжал Афанаскин.
– Да, мне стало что-то грустно, – медленно выговорил Алексей, пытаясь через силу улыбнуться, но улыбнуться по-настоящему ему не удалось: он заметил подходящего к столику официанта со счетом.
– Извините, пожалуйста, не ругайте…, не ругайте… меня, пожалуйста, – запинаясь, еле промямлил официант, – но… вот… мне дали новый счет… вот…
– Чего?! Опять? – закричала, не выдержав, Лена.
– Я тут… я… вот… ни при чем, – пытался оправдаться официант, отходя от столика, – просто мне… мне дали новый… вот… счет…
– Милейший, а где ваше начальство? – поинтересовался Афанаскин, пытаясь держать себя в руках и не волноваться, что ему удавалось с трудом.
Он налил себе еще рюмку водки, символически чокнулся с бокалами своих собеседников и залпом выпил.
– Их… это… их нет… – запинаясь, ответил официант.
Две девушки в красных платьях подошли к официанту, услышав разговор о ценах.
– Ты чего… опять цены… новые нарисовал нам? – еле выговорила блондинка c сигаретой в руке, опьянев и еле стоя на ногах.
– А где твой директор? На Канарах отдыхает в пижамах? – еле стоя на ногах, спросила брюнетка, не забывая при этом упомянуть три известных слова из уличного жаргона.
Официант сделал шаг назад, пытаясь отойти от накрашенных девушек.
– А ты не хочешь по роже получить, а?
Официант побежал вглубь ресторана, подходя к двум охранникам с дубинками и шепча что-то им.
Молодые девушки стояли рядом возле Алексея, пытаясь строить ему глазки и разговорить его, но подошедшие охранники схватили их за руки.
– Так, спокойно, – твердо произнес один из охранников, – оплатите счет и выходите отсюда побыстрее.
– Ты чего… ты…
– А то попадете в милицию! – холодно добавил другой охранник. – Там они сразу выяснят, чем вы занимаетесь.
– А чем… чем мы занимаемся?
– Хватит тут болтать и клиентов искать в нашем ресторане, уже третий час сидите.
Охранники вывели девушек из зала ресторана.
– Нет, все-таки попытайтесь написать статью о буйстве ресторанных цен, – посоветовал Афанаскин Лене.
– Да, заголовок будет Алексея, счета сейчас сняла…
– Раньше говорили, – усмехнулся Афанаскин, – правду можно искать между строк, помните время застоя? А теперь как правду найти и в каком издании?
После короткой паузы Алексей ответил, улыбаясь:
– Что мы всё о политике, хотя ответить можно так: поток крупинки правды в потоке лжи труден, но возможен.
– Хорошо сказано! – одобрил Афанаскин. – Я бы продолжил в том же духе.
– И как?
– Ложь может заменить правду при очередной победе конформизма.
– Лихо! – расплылся в широкой улыбке Алексей.
Последующий шум в гардеробе ресторана заставил обернуться многих посетителей, не понимающих, что случилось на этот раз. Десятка два неизвестных в черных масках, черном камуфляже и с автоматами в руках ворвались в зал ресторана.
– Всем лечь на пол! – скомандовал пришедший с неизвестными в черных масках человек в штатском с короткой стрижкой.
– Маски-шоу начинается, – пробормотал Алексей.
– Да, как мы с вами встретимся, – сказала шутливо Лена Афанаскину, – так встречаемся с этими в масках.
– Шутки сейчас не к месту, – пробормотал Алексей, – побыстрее уйти бы.
– Это случайность, – ответил Афанаскин Лене, – а человек в штатском мне знаком.
– Неужели?
– Ведь это он со своими ребятами были на моей выставке.
Присмотревшись, Алексей узнал человека в штатском, которого он видел на выставке.
– Чего не поняли нас?! Лечь всем на пол!
Люди в черных масках грубо толкали посетителей, заставляя всех лечь на пол.
– А что случилось? – только и успел спросить Алексей, но его, как и остальных, заставили лечь животом на пол.
– Проверка документов, – строгим тоном молвил человек в штатском.
К человеку в штатском подбежал испуганный метрдотель, спрашивая:
– В чем дело? Кто вы?
Однако ответа не последовало.
Неизвестные в черных масках забрали у всех посетителей паспорта.
– Кто вы? И что хотите? – вновь задал вопрос метрдотель.
Человек в штатском обернулся к нему, говоря:
– Где твои документы?
Лицо человека в штатском казалось непроницаемым, а ледяные глаза ничего не выражали: кажется, так смотрит кобра на свою будущую жертву.
– Почему мне тыкают? Кто вы такие? – попытался возразить метрдотель, но подбежавшие к нему двое неизвестных в черных масках сразу заломили ему руки за спину, смотря в ожидании дальнейшего приказа на человека в штатском.
– Вытащите его паспорт! – распорядился человек в штатском.
Через минуту он прочитал фамилию и имя метрдотеля.
– Так, Максимкин Петр… Кто таков здесь?
– Но кто вы такие?
Человек в штатском быстро глянул на своих людей, а те навалились на Максимкина и он взвыл от боли.
– Ну, кто ты, Максимкин Петр?
– Метрдотель я…
– Где директор?
– Уехал в Испанию… В отпуск…
– Зама ко мне быстро!
– Тоже нет… Ой, отпустите, больно…
– Ничего, потерпи, – снисходительно произнес человек в штатском, – а зам тоже в Испании отдыхает?
– Нет, он на Канарах.
– Да-а, веселые у тебя ребята, – заметил со скрытой досадой в голосе человек в штатском, – значит, ты пока самый главный в этом паршивом заведении?
– Ой, почему у нас паршивое заведение? – попытался возмутиться Максимкин, вновь взвыв от боли.
– Ладно, отпустите бедного, пока отпустите, – смилостивился человек в штатском, – держи свой паспорт… Мы выполняем свою работу, понятно?
Но Максимкин насупился, стараясь не смотреть на своих мучителей.
– Повторяю, Максимкин, каждый выполняет свою работу.
– Да?
– Да, я – свою, а ты – свою.
– А зачем издеваться так?
Человек в штатском погрозил пальцем Максимкину:
– Ты словами так смело не бросайся, иной раз подумать надо! Поступил сигнал о бомбе в ресторане и сходке экстремистов.
– Как? И бомба, и сходка экстремистов сразу? – не выдержав, крикнул Алексей, продолжая вынужденно лежать на полу, как и все остальные посетители.
Штатский перевел взгляд на Алексея, подошел к нему.
– Поднять этого! – приказал он людям в черных масках.
Когда Алексей встал, штатский внимательно поглядел на него и холодно спросил:
– Твоя фамилия, имя? Место работы?
– Алексей Видотрясов, депутат.
Короткая пауза.
Услышав слово "депутат" и увидев депутатский значок на лацкане пиджака Алексея, штатский мгновенно преобразился; некое подобие улыбки появилось на его круглом лице. Он подбежал к Алексею, старательно отряхнул пыль с пиджака депутата, извиняясь:
– Ой, ошибочка вышла, не узнали мы нашего уважаемого депутата… М-да, казус странный, прошу прощения.
– Если хотите, чтобы вас всех простил, – порывисто произнес Алексей, – отпустите всех посетителей, никто здесь ни в чем не виноват!
– Да, вы так уверены в них всех? – скептически, чуть повышая голос, спросил человек в штатском.
– Мы пришли в ресторан отдохнуть, поесть, а не для пыток на полу! Я завтра же подам жалобу на вас!
– Ну, разве можно так волноваться? – забеспокоился человек в штатском. – Сейчас же все будут есть и пить, как прежде.
Кивком головы человек в штатском приказал своим людям освободить посетителей.
– А как вас зовут? – спросил Алексей человека в штатском.
– Антохин, майор Антохин.
– Ладно, майор, – сказал Алексей, – а насчет бомбы я что-то не понял. Вы ее нашли?
– Нет, бомбы не оказалось, проверили.
– Тогда всё? Маски-шоу закончилось?
Антохин ничего не ответил, дав знак неизвестным в черных масках удалиться.
Все посетители уселись за свои столики, а Максимкин подбежал к Алексею, жмя ему руку и благодаря за помощь.
– А как насчет счета? – вспомнил о счете и новых быстрорастущих ценах Алексей.
Максимкин замялся, вздохнул, после чего, подумав минуту, решительно ответил:
– Ладно, вас мы отпускаем без оплаты!
– А других?
– Нет, если все платить не будут, мы разоримся, у нас не благотворительное заведение. Даром работать кто будет? Вы – депутат, нас спасли, можете уходить, если хотите…
– Нет, сделаем иначе: я плачу ту первоначальную сумму, которую был должен за свой заказ, без всяких дальнейших повышений цен, – решил Алексей, оставив деньги на столе и выходя вместе с Леной из ресторана.
– Да-а, впечатлений набралась, – то ли спрашивая, то ли подытоживая проведенное время, протянула Лена.
– И скачка цен, и маски-шоу просятся в газету, – заметил Алексей.
Лена кивнула в знак согласия.
– Хорошо, попробую написать статью, – решила Лена, – но понимаешь, сейчас непонятная какая-то ситуация в нашей редакции… Покупать газету стали мало, не говорю уж о центральных… Только один житель нашего города покупает сразу несколько газет, как мне многие говорили.
– Кто он?
– Какой-то пенсионер… А остальные газет не читают, не выписывают, смотря лишь телевизор. Но наши "Новопотемкинские новости" подписывают хоть разные организации, иногда покупают жители – программа телевидения ведь нужна всем, а мы ее регулярно печатаем, как и прогноз погоды.
– Думаешь, закроют газету?
– Не знаю… Закрыть, может, не закроют, но главный редактор стал очень осторожен, как что-то лишнее по его мнению, вычеркивает.
– Хорошо, а строительство спортивного комплекса? Будет оно освещаться газетой?
– Должно, но строительства нет… Ведь оно должно было начаться полгода назад, только стройматериалы одни понавезли, а дальше всё затихло.
Алексей засмеялся:
– Самое интересное, что наша мэрия уже рассылает приглашения на будущие спортивные игры!
На следующий день Лена отдала главному редактору газеты "Новопотемкинские новости" две статьи: одну о маски-шоу, другую – о ресторанных ценах, но статью о маски-шоу главный редактор отклонил, мотивируя это тем, что статья написана однобоко.
– Как, как? – озадаченно спросила Лена.
– В общем, ее печатать мы не будем, – нахмурив брови, ответил главный редактор.
– Может, еще собрать для статьи материал? – попыталась настаивать Лена, но главный редактор оставался непреклонным.
Позднее Лена узнала у Афанаскина, что многих посетителей ресторана не выпускали, мотивируя это постоянно растущими ценами на все продукты. Из-за этого ресторан закрылся не в двадцать три часа, а в два часа ночи.
Лена на работе обзвонила еще три ресторана и два кафе Новопотемкино, узнавая о новых изменениях в меню и новых ценах, и ответ следовал везде одинаковый: посетители возмущались, но их не выпускали, а меню печатали несколько раз в день; что будет дальше, никто Лене не ответил. Ситуация получалась анекдотическая, сюрреальная, как и наша сюрреальная или фантасмагоричная действительность…
Вечером того же дня по местному телевидению "Наше зрение" показали краткий сюжет о доблестной службе безопасности, которая трудится день и ночь и находит постоянно новых шпионов и террористов. Майор Антохин с тем же непроницаемым лицом и холодным взглядом, сидя в своем кабинете, рассказывал о некоторых ученых, ставших шпионами иностранных государств, но не вспомнил почему-то о вторжении его людей в ресторан…
Глава 7
Горемыков и К°
Мэр Горемыков сидел на собрании багровый от гнева. Жизнь спокойная, без особых проблем текла бы и дальше так спокойно, никто бы о Новопотемкино и его мэре не вспоминал, если не эти треклятые спортивные игры, которые скоро должны состояться в его городе. Ожидался приезд целой правительственной комиссии по приему нового спорткомплекса и нового аэровокзала, но пока ни спорткомплекса, ни аэровокзала построено не было.
– Чёрт! – воскликнул Горемыков, ударяя кулаком по столу. – Наращивать!.. Усиливать!..
После короткой паузы два заместителя мэра пожали плечами, не понимая, что собственно хотел сказать Горемыков.
Секретарь Анна сидела за столом рядом с мэром и записывала каждое его слово со школьным прилежанием. Ей исполнилось двадцать два года; Горемыкову нравились всегда тонкие и низенькие девушки с черными волосами и голубыми глазами, к тому же Анна не отличалась излишней болтливостью. Она всегда предпочитала больше молчать и слушать, чем произнести какое-либо слово.
У Горемыкова было два зама.
Один из них – Борис Вислоухин, худой и лысый человек лет сорока пять, низкого роста.
Прислали его Горемыкову из центра, ранее Вислоухин работал в милиции. Причины такого назначения, точнее, ссылки из центра в Новопотемкино, никто не знал да и Вислоухин на эту тему ни с кем не разговаривал. Поговаривали, что Вислоухин много пил, хотя пьяным в мэрии его никто никогда не видел. Но некоторые слышали его слова о водке: "Водку я не люблю, но мне нравится, что она со мной делает". Окружение мэра распространяло слух о возможной ссылке Вислоухина в провинцию из-за пьянства.
Только он в мэрии говорил басом, что явно контрастировало с его низким ростом. Бас Вислоухина многие не выдержали, часто сам мэр просил его говорить потише, на что Вислоухин отвечал примерно так:
– Это я еще говорю не в полную силу! У меня бас, если чуть голос повышу, подумают, что ору на всех.
Другой зам – Савелий Мокрый (Мокрый была его фамилия, а не что-то иное) в сравнении с Вислоухиным казался богатырем: высокий, широкоплечий, краснощекий. Стоя рядом с мэром, он был выше его примерно на голову. Мокрый родился и вырос в Новопотемкино, как и все его предки, даже не мыслил себе жизни вне родного города. Ему исполнилось недавно пятьдесят лет. Ранее Мокрый работал экономистом в одном из статбюро города, потом он перешел в коммерческую фирму в надежде заработать больше денег, но фирма просуществовала всего два года. По рекомендации одного из друзей Мокрый устроился в мэрии. Еще с детства он начал заикаться, делая частые и и долгие паузы, что сильно раздражало слушавших его. Как понимает читатель, над мальчиком с фамилией Мокрый смеялись еще в раннем детстве, особенно, когда он только начал заикаться. Неуверенность, обозленность на мир, постоянное безумное желание казаться лучше, умнее и интереснее являлись характерными чертами Мокрого, которые лишали его жизнь многих счастливых минут.
Многие, увидев рядом обоих замов, часто не выдерживали, отходя в сторону и смеялись – до того был разительный контраст двух замов: один высокий, широк в плечах, но робок и заикается, а другой худой, низкий, лысый, но уверенно говорит, заглушая всех своим басом.
Мокрый вопросительно уставился на Горемыкова, спрашивая:
– А… а… че… чего наращивать?
– Всё! – коротко ответил Горемыков.
– А… а…
– Можно хоть на собраниях пытаться не заикаться? – раздраженно спросил Горемыков Мокрого. – Не заикаться! Хоть помолчи чуток, раз тебя не спрашивают. Хватит сопли есть!