- Ты боишься просто. У вас там все понятно: любовь - вот так, - Игорь картинно прижал руку к сердцу, - ненависть - вот так, - нахмурился и грозно выставил ладони. - Искусство для олигофренов! А все сложнее…
- Не понимаешь балет - так молчи!
- Да я ненавижу твой балет! Я тебя хочу видеть, а не твой полумертвый труп!
- Полумертвого трупа не бывает!
- Бывает! В зеркало посмотри! Они опять надолго замолчали.
- Что случилось? - спросил Игорь.
- Ничего.
- Я же вижу.
- Свету отчислили, - помолчав, тихо сказала Юлька. - Уехала уже…
- За что?
- Сустав. Жить можно, танцевать - нельзя.
- Ну, а в чем трагедия?
- Ты что, не понимаешь?
- Нет, я понял. Я только не понимаю, в чем трагедия? Ей восемнадцать? Вся жизнь впереди. Закончит институт…
- Да я не знаю, что бы я сделала, если бы меня отчислили! Жить бы не стала!
- А я знаю, что бы я сделал, если бы тебя отчислили. Свечку на радостях поставил бы…
- Знаешь, что! - Юлька спрыгнула со стульчика.
- А-а, звезда советского балета! - к ним проталкивался Валерка. - А где моя Лена?
- Лена в интернате, - сжав зубы, сказала Юлька.
- В следующий раз приходи с Леной… Что так скучно?! - заорал он, оглядываясь. - Как на собрании, честное слово… Слушай, - обернулся он к Юльке, - правда, Игоряха говорил, что вы по пять часов танцуете?
- Бывает и больше.
- Это лажа все. Порхать и я смогу. А рок выдержишь - час без перерыва? Нон-стоп! Стой здесь, - Валерка стал проталкиваться к подиуму.
- Чего он хочет? - подозрительно спросила Юлька.
Игорь пожал плечами.
Валерка уже договорился о чем-то с диск-жокеем и звукооператорами.
- Внимание, друзья! А теперь - страничка в стиле ретро. Наш добрый старый рок-н-ролл! - объявил диск-жокей. - Но - это не просто танец, это конкурс. Гость нашей дискотеки - балерина. Вот она… да-да, в голубом свитере… прошу любить и жаловать, ее зовут Юля. Улыбнитесь, Юля…
Юлька стояла, ни жива, ни мертва посреди огромной любопытной толпы.
- Юля вызывает на соревнование любую желающую. Час рок-н-ролла! Нон-стоп! Условия просты: танцуем в полную силу, партнеры меняются через каждые десять минут! Победителя ждет приз - вот этот плакат, - диск-жокей продемонстрировал плакат какой-то рок-группы. - Итак, начинаем! Профессионал против любителей!
Растерянная, с пунцовыми щеками Юлька готова была провалиться сквозь землю. Валерка за руку втащил ее в круг. Толпа, радостно ждущая развлечения, загудела.
- Как же так, Юля? - укоризненно кричал диск-жокей. - Завлекла и бросила? Ну, смелее, смелее! Ну-ка, все дружно: Ю-ля! Ю-ля! Шай-бу! Шай-бу!
Юлька беспомощно оглянулась на Игоря. Тот мстительно усмехнулся. Юлька отвернулась, вырвала руку у Валерки и сама вышла в круг. Рядом встали еще три девицы.
- Итак, засекаем время… Пять… четыре… три… два… один… Начали!
- Пари! - заорал Валерка. - Ставлю часы против червонца! Ну? "Кассио" с калькулятором!
- Принимаю, - крикнул кто-то.
- Три коктейля - против!
- Давай!
Кругом возбужденно галдели, спорили, лезли на подоконники, на банкетки, чтобы лучше видеть. С подиума снисходительно смотрели девицы в комбинезонах.
Первый партнер Юльки был опытный танцор, он уверенно крутил ее в ту и в другую сторону, в четыре оборота с перехватом руки. Юлька танцевала с каменным лицом, фиксируя взгляд в одной точке. На втором курсе в училище в порядке эксперимента преподавали современный танец, классический рок она знала.
Две соперницы сошли на втором партнере, последняя продержалась еще несколько минут, потом, пущенная неумелой, но сильной рукой, не устояла на ногах и врезалась в толпу.
Лица партнеров мелькали у Юльки перед глазами, все остальное слилось в одну пеструю полосу. В дискотеке было душно, она сразу взмокла от пота, туфли скользили по полу.
- Тридцать минут! - азартно крикнул диск-жокей.
- Давай, давай, крути! - кричали те, кто ставил против.
- Нормально танцуйте! Так кого хочешь загонишь! - орали те, кто ставил на Юльку.
- Сорок минут!..
- Пятьдесят!..
Игорь увидел, как Юльку повело в сторону, она неловко качнулась, партнер едва успел подхватить ее.
- Сходит!
- Держись! Десять минут!
Кругом стоял крик и визг. Игорь стал пробиваться вперед.
- Хватит! - крикнул он. - Кончайте!
Его удержали, оттолкнули за спины.
- Пять минут!
- Три!
- Две!
- Победа!
Выигравшие орали и хлопали в ладоши, круг исчез, заполненный ликующей толпой, Игорь пробивался сквозь нее, ища Юльку.
- Приз королеве вечера! - надрываясь, кричал диск-жокей. - Юля, где вы?! Все дружно ищем королеву вечера!..
Юлька, покачиваясь, брела по коридору. Гул дискотеки остался позади. Она села на банкетку, сняла туфли. Пальцы были стерты, колготки пропитались сукровицей. Она сжала горящие ступни ладонями, морщась от боли. Подбежал взъерошенный, запыхавшийся Игорь.
- Юлька!.. - он увидел ее сожженные ноги, охнул и сел, привалившись спиной к стене. - Дурак! Дурак, дурак! - он несколько раз крепко ударил себя кулаком по лбу.
Опираясь на перила, Юлька поднималась по лестнице. Дверь в мальчишеское крыло была уже заперта, свет в коридорах выключен.
Юлька молча расписалась в журнале увольнений. Галина Николаевна выразительно посмотрела на часы.
- Что происходит, Юля? Юлька хмуро глядела в сторону.
- То есть, я понимаю, что происходит. Я хочу спросить, о чем ты думаешь? Гастроли через неделю, два месяца до экзаменов - до лета не могла дотерпеть?
Юлька усмехнулась:
- А что, можно выбирать - когда?
- Не можно, а нужно! И всю жизнь тебе придется думать - что можно, чего нельзя и в какое время. - Галина Николаевна придвинула к себе раскрытую книгу, сухо сказала:
- Последнее предупреждение. Еще раз опоздаешь - не обижайся…
Девочки уже спали. С кровати Середы было снято белье, матрас прикрыли одеялом, но вид у комнаты все равно был сиротливый. Только зеленый заяц по-прежнему сидел на тумбочке. Юлька включила свою лампу, пригнула вниз, стала раздеваться. Замерла, взглянула на Титову. Та лежала, уткнувшись лицом в подушку, свернувшись тугим калачиком. Юлька погасила свет, забралась под одеяло. Через минуту ей почудился странный звук. Юлька села, прислушалась. Тихо позвала:
- Нина…
Титова не ответила. Юлька включила и приподняла лампу, подошла к подруге.
- Нина…
Та застонала сквозь зубы, мучительно, судорожно выгибаясь всем телом. Юлька с трудом повернула ее к себе - и отшатнулась. Лицо Титовой блестело от пота, тусклые глаза закатывались под веки, подушка и простыня были в мокрых желтых пятнах.
- Не надо… - простонала она. - Не зови… пожалуйста…
- Галина Николаевна! - Юлька в ужасе бросилась к двери.
- Не надо!..
Воспитательница уже бежала по коридору.
- Там… - Юлька указывала рукой. - Там…
Ия стояла в ночной рубашке, издалека испуганно заглядывая в лицо подруге. Галина Николаевна включила верхний свет.
- Нина, что с тобой? - она склонилась над постелью. - Врача! Скорее!
Ийка метнулась в дверь.
- Нина… Что случилось? Нина, ты меня слышишь?.. Скажи, ты меня слышишь? - Галина Николаевна встряхивала ее за плечи.
В комнату заглядывали встревоженные девочки. Растолкав их, вбежал врач, присел на кровать. Оттянув веки, заглянул Нине в глаза.
- Ты пила что-нибудь? Посмотри на меня… Ты пила что-нибудь, да?
- Я не нарочно… Честное слово…
- Что ты пила?!
- Честное слово… - она опять судорожно выгнулась, ее рвало желчью.
Врач выдвинул ящик тумбочки, вперемешку с заколками, письмами на пол посыпались блестящие упаковки с голубыми капсулами.
- Сколько ты выпила? - он поднес лекарство к глазам Нины.
- Только Наталье Сергеевне не говорите… пожалуйста…
- "Скорую"! - крикнул врач. - А вы куда смотрите, лебеди! - обернулся он к Юльке. - Только в зеркало пялитесь, вокруг ни черта не видите!..
Доктор из "скорой помощи" выгнал девчонок в коридор. В полуоткрытую дверь было видно, как он колдует с длинным резиновым зондом. Потом в интернат поднялся небритый, хмурый шофер с носилками, и Нину, укутанную по горло одеялом, пронесли к лестнице. Вдоль всего коридора стояли девчонки. Сквозь запертую стеклянную дверь смотрели со своего крыла ребята.
- Спать! - крикнула Галина Николаевна. - Всем спать!
В комнате тошнотворно пахло желчью. Ия тихо всхлипывала на своей кровати.
- Юль… - позвала она. - Юль, можно я к тебе? Я боюсь…
Она перебралась к Юльке, прижалась мокрой щекой к ее плечу.
- С тобой не страшно… Ты сильная…
Юлька молча смотрела широко открытыми глазами в темноту.
- И-и, легко!.. За рукой… Азарова, не умирай!..
Наталья Сергеевна, как всегда, подтянутая, гладко - волосок к волоску - причесанная, в гарнитуре тяжелого старинного серебра, раздраженно ходила по залу.
- Сергиенко, я тебя в первый класс отправлю, арабеск учить!..
Юлька работала вяло, через силу - не танцевала, повторяла заученные до автоматизма движения, глядя перед собой пустыми глазами.
- Сергиенко!.. Я кому говорю! - Наталья Сергеевна вдруг бросилась к Ольге. - Оторвать?! - заорала она. - Оторвать руку?! Мешает?!
Ольга растерянно улыбалась дрожащими губами, не понимая, что надо делать.
- Кор-рова! - Наталья рванула ее за плечо, как куклу, и, не сдержавшись, пнула острой туфлей по ноге. Удар пришелся в надкостницу, Ольга охнула и начала сгибаться. Тут же выпрямилась, пересиливая боль, и встала в прежнюю позу, заученно улыбаясь. В длинных ресницах копились слезы.
- Не смей, - тихо, угрожающе сказала Наталья Сергеевна.
Девчонки замерли у станка, открыв руку, боясь шелохнуться.
- Не смей, я сказала…
Ольга изо всех сил распахивала глаза, поднимала лицо, чтобы слезы не выкатились на щеки.
- Продолжаем…
"…Я сама не знаю, Зайчонок, что со мной. Перестала понимать главное - зачем все это?.. Вчера увезли в больницу Нину Титову. Оказывается, она уже три месяца пила самые сильные лекарства - все больше и больше, чтобы похудеть перед экзаменами. Теперь будет долго лежать - может, год, может, дольше. Врач сказал, что у нее отказали почки".
- Стоп! Азарова, что происходит? На тебе что, воду возили?.. Я к тебе обращаюсь!
- Нет!
- Что - нет?!
- На мне воду не возили!
Наталья Сергеевна обернулась, вскинув брови, и резко шагнула к ней. Девчонки снова замерли. Юлька напряглась, но глаза не отвела, смотрела на нее в упор исподлобья. Наталья некоторое время мерила Юльку взглядом, потом молча отвернулась.
- Юль, - чуть слышно прошептала сзади Нефедова, - не зли ее, ты же видишь…
Педагогиня отошла к зеркалу.
- Ладно, встали на прыжки!
"…Игорь назвал нашу учебу добровольной каторгой. Я обиделась, а теперь сама чувствую себя каторжанкой. Сил больше нет. Пытаюсь сжать зубы - не получается, потому что не понимаю - ради чего?.."
- Сто-оп! - Наталья Сергеевна досадливо всплеснула руками. - Азарова, что такое, в конце концов? Примой себя почувствовала - вполноги работаешь? Ты понимаешь, что ты чужое место заняла?
- Я не виновата! - крикнула Юлька. - Я не просила!
- Иди сюда, - велела Наталья Сергеевна.
Юлька подошла, остановилась напротив. Наталья Сергеевна холодно смотрела на нее сверху вниз, уперев руки в пояс.
- Все к станку, Азарова продолжает, - сказала она.
Девчонки отошли к стенам, оперлись на станок. Юлька осталась одна посреди зала.
- Начали! - зло, отрывисто скомандовала Наталья Сергеевна. - Стоп! Не то. Еще раз… - она подождала, пока Юлька вернется к ней. - Начали… Стоп! Еще раз…
Юлька снова и снова возвращалась, С трудом переступая на чугунных ногах. В ушах стоял густой звон. Ее мутило, то ли от усталости, то ли от запаха дорогой косметики Натальи Сергеевны.
Носки туфель пропитались кровью, на влажном полу за Юлькой оставались бледные розовые следы.
- Не то. Еще раз… Начали!..
Юлька снова встала перед педагогом, сдувая пот с верхней губы, с ненавистью глядя сквозь багровые вспышки в глазах в холеное, холодное лицо Натальи Сергеевны.
Та молча смотрела на Юльку. Под облепившим тело мокрым купальником видно было, как бешено колотится Юлькино сердце.
- Когда будешь работать, как она, когда станцуешь, как она, тогда скажешь, что не виновата, - жестко сказала Наталья Сергеевна и, громко стуча каблуками, вышла из зала.
В комнате Юлька наклонилась развязать туфли - с подбородка сорвались тяжелые капли пота. Села на кровать, откинулась к стене… В том году у девчонки из выпускного, на которую наорал педагог, "поехала крыша". После урока, как обычно, закинула сумку на плечо и пошла домой, только в раздевалку забыла зайти. Так и пилила по улице на автопилоте, в ноябре месяце - в купальнике и колготках. Уже в метро взяли, когда шарила но купальнику, ища карман с мелочью…
- В душ пойдешь? - спросила Ийка. - Опоздаем же.
Юлька представила дорогу до душевой - в конец коридора и направо, и три ступеньки вверх, потом обратно. Она, не вставая, сняла школьную форму с плечиков и стала натягивать ее сидя, прямо на мокрый купальник.
…Историк рассказывал что-то у доски, увлеченно размахивал руками. Хаким тискал Ильинскую, та невозмутимо красилась, разложив на столе французский набор. Нефедова строила пазки Демину. Ия рядом писала письмо.
Юлька тоскливо смотрела в окно. Там было солнце, в школе напротив кончились уроки, по тротуару шли мальчишки и девчонки в такой же синей форме под распахнутыми куртками.
Впереди - дуэт и народный, гастроли, два месяца занятий и экзамены.
Репетиции теперь были каждый день, а в воскресенье после спектакля Наталья Сергеевна занималась с Юлькой - вдвоем в пустом зале, - гоняла до обморочной багровой пелены перед глазами, до того, что Юлька, грохнувшись однажды с прыжка, никак не могла подняться с пола, валилась то в одну сторону, то в другую. Наталья Сергеевна стояла над ней и ждала, пока встанет, нервно постукивая каблуком о каблук.
Игорь несколько раз приходил в училище, но Юлька выползала к нему абсолютно мертвая, с глубокой синевой вокруг глаз, даже обрадоваться как следует не могла, потому что все живые чувства были задавлены усталостью. Они сидели в вестибюле под фикусом, о чем-то говорили - Юлька туго соображала, переспрашивала каждое слово, улыбалась и старалась не заснуть.
Выходной дали только перед самым отъездом. Юлька проспала весь день, вечером взяла увольнение и помчалась к Игорю.
- Чья это квартира? - спросила Юлька. Она бродила по комнате, разглядывала непонятные карты на стенах, ледоруб, страховочный пояс, расслоившийся от времени желтый бивень, разбросанную по полкам коллекцию минералов.
- Мужика одного. Вон он, - Игорь кивнул на большую фотографию смеющегося бородатого парня в поднятых на лоб темных очках. - Такой же сумасшедший, как ты, только на горах тронулся. Сорвался раз, по частям собрали…
- А где он сейчас?
- На Памире. В экспедиции.
- Он не спрашивал, зачем тебе ключ? - подозрительно спросила Юлька.
- Нет. Здесь постоянно кто-то живет, пока его нет. Теперь мы с тобой.
- Мы недолго.
- Ты когда улетаешь?
- Послезавтра.
- Ты же вернешься.
- Потом экзамены… Как здорово… - она встала коленями на диван, оперлась на подоконник, подняв, как крылышки, острые плечи. Насколько хватало глаз, до горизонта рассыпались окна огромного города. Над проспектами стояло желтое зарево. - Будто вдвоем на острове…
- Ешь, кому говорю! - отчетливо раздалось вдруг за стеной, и следом - басовитый рев.
Они переглянулись и одновременно прыснули. Игорь обнял Юльку. Им хорошо было вот так, вдвоем, в тихой темной квартире.
- Можно, я задам один вопрос? - серьезно сказала Юлька. - А ты ответишь. Но честно. Кто такая Лариса?
Игорь некоторое время недоуменно смотрел на нее, не понимая, потом закатил глаза и повалился на диван.
- Ну, матушка дает! Школьный роман. Все давно кончилось, по крайней мере, с моей стороны. А матушка хочет реанимировать отношения, чтобы спасти меня от тебя.
- Почему? Она красивая?
- Нормальная.
- Богатая?
- Дело не в этом. Она - нормальная.
- А я - нет?
- Ты - балерина.
Юлька пожала плечами.
- Теперь я, - сказал Игорь. - Только ты не обижайся, ладно?.. Когда вы танцуете там, каждый день, тебя ведь тоже… мужчины обнимают…
- Ты что? - удивилась Юлька. - Это не мужчины, это партнеры.
- Разговор был недавно… смешной… - Игорь замялся. - Парень один говорил, что балетные мужики перед спектаклем таблетки принимают, чтобы не реагировать…
Теперь Юлька повалилась от смеха:
- А ты что-нибудь чувствуешь, когда к тебе в метро прижимаются?
- Ну, смотря кто прижимается… - нашелся Игорь.
Он поцеловал Юльку. Она вскинула было руки, медленно опустила - не сопротивлялась, только смотрела круглыми, испуганными глазами в сторону, за окно…
…Там, далеко внизу, во дворе между башнями каталась на ледяном пятачке ребятня. Маленькая девчонка в заячьей шубке и шапочке-шлеме пыталась скользить спиной вперед, упала, сердито отвела руки матери, встала сама…
- А чего он подглядывает? - пожаловалась Юлька на портрет бородатого хозяина.
- Ну и пусть…
- Нет, чего он смеется?..
…Девчонка падала и вставала, падала и снова упрямо поднималась…
…На подоконнике стояли засохшие эдельвейсы, чуть подрагивая под сквозящим из щелей морозным воздухом. На стене белел изнанкой отвернутый к стене портрет…
- Пусти! - Юлька оттолкнула Игоря и села, быстро застегнула молнию на джинсах, одернула свитер и замерла, сжав виски ладонями.
Игорь попытался снова обнять ее, Юлька отстранилась.
- Ну, иди сюда… Чего ты боишься?..
- Я ничего не боюсь! Ну, да! Я согласна! Но я не могу сейчас, понимаешь, нельзя! - Юлька чуть не плакала. - Подожди до лета. Пожалуйста!
- Ах, вот оно что! - Игорь вскочил. - Опять твой дурацкий балет! Новый треугольник - он, она и балет! Такого еще не было!
- Пожалуйста, давай хоть раз не будем ссориться, - тихо сказала Юлька.
- Сейчас Япония. Потом экзамены. Потом тебя возьмут стажером - еще год? До следующего лета? Что потом будет?
Юлька подавленно молчала. Игорь метался взад-вперед по комнате.
- Сколько времени? - спросила она.
- Одиннадцать.
- Сколько?! - подпрыгнула Юлька. - Ты что, нарочно, да? Нарочно? Ты же знаешь, во сколько мне надо!
- Да почему я все время должен об этом думать?! Всю жизнь по часам жить?
Юлька, путаясь в рукавах, надевала куртку. Игорь мрачно смотрел на нее.
- Придешь завтра?
- Нет.
- Вечером я жду тебя здесь.
- Я не смогу.
- Что у вас там, концлагерь, что ли! Если захочешь - сможешь! В общем, я жду тебя с восьми часов…
- Ты что, приказываешь? - Юлька вскинула голову.