– И это говорит человек, который позавчера не мог ни есть, ни спать, лишь бы не заставлять ее ждать понапрасну!
Антон Ильич вздохнул. Ответить ему было нечего.
– Не уж, Тоша. Пойдешь в следующую субботу, встретишься с ней и расскажешь всю правду.
– Ген…
– Не спорь. Скажешь сразу все как есть. Она, конечно, расстроится. Выскажет все, что о тебе думает. Возможно, даже даст пощечину… – на этих словах Антон Ильич поперхнулся, но Геннадий Петрович продолжал. – Но это ничего. Ничего. Это расставит все по своим местам. А иначе что же это получается? Она станет тебя разыскивать, придет ко мне, шум поднимет. Ну ты сам посуди. Что я ей скажу? Я прекрасно знаю такого рода женщин. Чуть что не по-ее, такой скандал закатит, мало не покажется! И там уже не имеет значения, кто прав, кто виноват. Кстати, ты, надеюсь, денег с нее не брал?
Антон Ильич молчал.
– Тоша! Этого еще не хватало!
– Я-то не брал, но…
– Но?
– Она сама на столе оставила. Я только потом заметил, когда она ушла.
В следующее воскресенье, когда Антон Ильич заехал к другу, чтобы вернуть ключи, он выглядел намного лучше. Глаза его лукаво улыбались, и вид у него был весьма довольный. Он прошел на кухню, где Геннадий Петрович жарил что-то на сковородке к ужину, и спросил как бы невзначай:
– Ген, я возьму ключи на следующей неделе?
– Вот тебе на! Как это понимать?
– Ген, ну что тут понимать, ей-богу… так ты не против?
Геннадий Петрович закрыл сковородку крышкой, вытер руки полотенцем, развернулся и внимательно посмотрел на друга.
– Тоша, я не против. Но объясни, ради бога, что у вас там происходит?
– Да ничего такого, ты не волнуйся.
Геннадий Петрович смотрел на друга с недоверием.
– А что тогда морда такая довольная? Что-то в прошлый раз ты, помнится, жаловался. Профессия моя тебе не по душе пришлась. А теперь, значит, понравилось? Или ты романчик с ней закрутил? Тоже неплохо. Только зачем тебе мой кабинет, я в толк не возьму? Эротические фантазии что ли у вас такие? Вот уж не замечал за тобой, а ведь всю жизнь тебя знаю!
– Ген, да речь не об этом.
– А о чем же?
Антон Ильич замялся.
– Понимаешь, она говорит… она сказала мне… сказала, что я… В общем, я спас ей жизнь.
Геннадий Петрович присвистнул.
– Серьезно?
– Совершенно серьезно!
– Ну ты, брат, попал.
– Она сказала, что встреча со мной – это э-э… ну как там… Судьба, знак судьбы… ну ты понимаешь.
– Да-а-а.
– Что после встречи со мной она начала жить, понимаешь? Дышать, так сказать, полной грудью… Да, вот еще, улыбаться начала, представляешь? Она, бедная, целый год вообще не улыбалась, ты можешь себе представить? И спать тоже не могла. Вообще ночами не спала! А теперь, говорит, когда в ее жизни появился я…
– Так, стоп, стоп, стоп! На вот, спаситель, тарелки отнеси на стол. И хлеб захвати!
Весь вечер Геннадий Петрович шутил над другом и от души веселился. Антон Ильич дулся и на шутки не отвечал. Вид у него был серьезный, он явно о чем-то думал. Уходя, он достал свой последний козырь:
– Гена, я тебе летом ключи от квартиры давал?
– Давал.
– Я тебя спрашивал, какими фантазиями вы там с Ленкой занимались?
– Не спрашивал.
– Вот видишь!
– Тоша, но то квартира. А это офис! Я там работаю, туда мои клиенты приходят, меня там все знают. Ты хоть понимаешь, что будет, если кто-нибудь вас там застукает? Что обо мне подумают?!
– Гена, я тебе обещаю, твоя репутация никак не пострадает.
– Тоша…
– Я тебе обещаю.
– Точно?
– Слово даю.
– Ну ладно, ладно. Договорились. И все-таки я не понимаю, чем тебе твоя квартира не нравится? Извращенец!
Вот уже шестую субботу события развивались примерно по одному и тому же сценарию. Александра появлялась минута в минуту, усаживалась напротив Антона Ильича и принималась рассказывать. Она делилась всем, что произошло с ней за неделю, говорила о своих переживаниях, воспоминаниях, о событиях, которые заставляли ее задуматься. Антон Ильич с самого начала отметил, насколько она умна, а теперь уж и вовсе восхищался ее сообразительностью. Самые мелкие происшествия, на которые такой человек, как Антон Ильич, и внимания бы не обратил, в глазах Александры выглядели значительными событиями, провидением, как она выражалась, знаками судьбы. Он поражался ее способностью докапываться до самой сути. Она связывала вещи, на его взгляд, совершенно не связанные, и делала из этого выводы, по его мнению, совсем не последовательные.
Однако говорила она с таким жаром и такой уверенностью, что ему оставалось лишь соглашаться. Порой нить ее рассуждений вела так далеко и так путано, что Антон Ильич забывал, с чего она начиналась и куда должна была привести. И тем не менее, по сравнению с первой встречей, прогресс был очевиден.
Надо отдать должное Геннадию Петровичу – он дал другу несколько бесценных советов. Прежде всего, он настоятельно советовал Антону Ильичу плотно завтракать и ни в коем случае не отправляться на встречу голодным. Почему-то он считал, что это обстоятельство играло особую роль в случае Антона Ильича. И, вероятно, был прав. Сытым Антон Ильич чувствовал себя гораздо спокойнее, был настроен благодушно и на многое мог закрыть глаза.
Другой совет оказался не просто полезным, но и перевернул мнение Антона Ильича о профессии психолога. До сих пор он считал, что терпеливо выслушивать все, что ему рассказывают, и есть его основная обязанность. Оказалось, это совсем не так.
– Пойми, Тоша, – объяснял ему Геннадий Петрович, – если ты специалист, ты не должен просто сидеть и слушать. Это каждый дурак сможет. К тому же, для этого у нее есть подружки. К специалисту приходят, чтобы он направлял, подсказывал, помогал увидеть ситуацию по-новому, выражал свое мнение, в конце концов! Причем иногда неожиданное, экстраординарное.
– Ну-у этого я никогда не смогу.
– Не сможешь. Но начни хотя бы с того, чтобы не просто безучастно слушать, а слушать активно, внимательно, с интересом. Так, чтобы она чувствовала, что ты ее понимаешь и что тебе действительно интересны ее мысли.
– Ген, ты бы ее послушал!
– А что?
– Во-первых, я и половины не понимаю из того, что она стрекочет. А во-вторых, ну скажи честно, ну как все это может быть интересно?
– Может, Тоша, может. Это зависит от тебя. Раз уж ты взялся помогать человеку, старайся, как можешь. То, что ты не понимаешь ее, это только твоя проблема.
– Почему?
– Значит, не хочешь понять.
– Да я бы с радостью, но как?
– Очень просто. Как только потерял ход мысли, прерываешь разговор. Мягко, но настойчиво. Переспрашиваешь, уточняешь, возвращаешь разговор в нужное тебе русло.
– Ген, а я не буду как дурак выглядеть? Ну сколько я буду переспрашивать?
– Столько, сколько надо. Пойми, только так можно продемонстрировать искренний интерес и вызвать уважение.
Антон Ильич рискнул. И не прогадал. Теперь он с легкостью мог прервать разговор, не боясь показаться невежливым, сказав "минуточку, давайте-ка остановимся здесь, меня очень заинтересовала эта ваша мысль" или "кажется, мы с вами немного отклонились от курса, давайте-ка вернемся к началу". На его счастье, Александра тут же переключалась и вдохновенно подхватывала его предложение.
Кроме того, Геннадий Петрович научил его справляться с усталостью.
– Не сиди как истукан. Ты должен быть бодрым, подвижным, энергичным. И никакой скуки на лице! Ты должен заряжать ее своей энергией! Встань, пройдись по комнате, это придаст твоему образу бодрости. Да и думаться будет лучше.
Сам Геннадий Петрович имел обыкновение, размышляя, мерить комнату шагами. Антон Ильич такой привычки не имел. Ему было приятнее думать, устроившись поудобнее в мягком кресле, а лучше всего ему думалось на диване. Но к совету друга он прислушался и теперь, как только его одолевала дремота, заставлял себя подняться с кресла и сделать несколько шагов туда-сюда, якобы размышляя о чем-то. Нельзя сказать, что думалось ему от этого лучше. Однако впечатление на Александру производило. Да и сонливость отступала.
Благодаря другу Антон Ильич узнал, что заканчивать сессию принято вовремя. Оказывается, настоящий профессионал не станет задерживать ни себя, ни клиента. А он-то боялся показаться невежливым! Сколько раз, уже стоя в дверях, он переминался с ноги на ногу, не смея перебить Александру, которую, как нарочно, осеняло в самый неподходящий момент. К тому же, к стыду своему Антон Ильич только сейчас узнал, что часы в кабинете Геннадия Петровича висят на стене, прямо напротив его кресла. Так что и эта проблема теперь решилась, больше не было необходимости следить за временем украдкой.
Одно только беспокоило Антона Ильича. Александра, девушка на редкость начитанная, не переставала блистать цитатами из разных книг, всякий раз заставляя его чувствовать себя неловко. Мысль о том, что надо бы отправиться в книжный магазин, приобрести пару-тройку книг и почитать на неделе, перед очередной субботней встречей, посещала его не раз. Но было все как-то недосуг. Антон Ильич вообще не слишком любил читать, разве что газеты да кое-то что из деловой литературы. Как обычно, он решил посоветоваться с другом, однако Геннадий Петрович его идею не поддержал.
– Пойми, Тоша, эта идея абсолютно бессмысленна.
– Почему?
– Ты погрязнешь в море информации и ничего для себя не выяснишь.
– Но ты же все время какие-то книжки читаешь, я же знаю.
– Я читаю, потому что я должен быть в курсе событий. Ты же видишь, какие нынче клиенты пошли. Книжки умные читают, на курсы всякие ходят. Меня постоянно спрашивают, что я думаю о том-то и том-то. И я не могу ответить, что, мол, все это ерунда. Это не ответ. Я должен иметь свое мнение. Свою позицию, понимаешь?
– И я хочу иметь свое мнение.
– Для этого, Тоша, пары книг недостаточно. Чтобы составить мнение, надо на чем-то базироваться. А тебе, друг мой, базироваться не на чем.
Антон Ильич задумался.
– А ты правда считаешь все эти книжки ерундой?
– Ну не все, конечно. Но я, в отличие от тебя, могу отличить здравую мысль от глупости.
– А я, значит, нет?
– А ты нет. Не обижайся, Тоша, но это в принципе маловероятно, вот так взять и слету проштудировать такой объем информации. А уж у тебя-то это и подавно не выйдет. Я тебя знаю. Поверь мне, это не для тебя. Ты заснешь на второй же книге.
– И все-таки надо попробовать.
– Дело твое.
– Ну ты хоть порекомендуешь мне, что почитать? Фрейд там… Или кто у вас там еще?
– Тоша, вот Фрейда тебе точно не надо. Не трать время. Фрейд тебе не поможет.
– Да? Ну ладно… Вот она все про Ошу какого-то говорит, может, его почитать? Это кто вообще такой?
– А вот Ошо, пожалуйста. В любом магазине его книги найдешь.
– А какую книгу мне взять?
– Да хоть какую.
– Гена!
– Я серьезно. У него очень много книг, и все примерно об одном и том же. Так что если осилишь хотя бы одну считай, что учение этого великого индуса ты в целом понял. А вообще, Тоша, судя по вопросам, которые она тебе задает, тебе нужно не в раздел психологии, а в эзотерику.
– Эзо… что?
– Эзотерика. Энергии, медитации, тонкие миры, и все такое. И Ошо твой как раз там же.
– Подожди, я запишу.
– Не трудись, Тош. Я тебе дам адрес магазина, там все по этой теме. Весь магазин – одна сплошная эзотерика. Как раз то, что тебе нужно. Поедешь туда, и пока весь магазин не обойдешь, не возвращайся. Рассчитывай на полдня, не меньше.
– Что, прямо весь магазин?
– Прямо весь магазин. А ты как думал?
По указанному адресу Антон Ильич обнаружил заведение, весьма отдаленно напоминающее книжные магазины, к каким он привык. Тесное помещение с низкими потолками сверху донизу было заполнено какими-то странными товарами. Тут и там на полу стояли увесистые деревянные статуи с устрашающими лицами не то животных, не то сказочных персонажей. На полках, обтянутых разноцветными тканями, теснились фигурки поменьше вперемешку с какими-то стеклянными шарами, камнями, зеркалами, рамками, тарелками и подставками. Повсюду были разбросаны подушки вышитые восточным орнаментом, с потолка свешивались гирлянды из бубенчиков с длинной красной бахромой, и Антон Ильич не мог и шагу ступить без того, чтобы по случайности не задеть их и не ознаменовать свое присутствие резким металлическим звоном.
Завидев проход в следующую залу Антон Ильич стал осторожно протискиваться вперед. Его остановил чей-то возглас:
– Надо же! Какая аура! Не может быть!
На него смотрела женщина, похожая на цыганку, в ярких одеждах и малиновом платке поверх черных волос.
– Молодой человек, давайте сделаем снимок! Ну надо же! Вы должны сами это увидеть!
Антон Ильич отцепил несколько красных нитей, прилипших к его пиджаку, и едва выбрался из-под бубенчиков, которые все еще оглушительно дребезжали, как "цыганка" подхватила его под руку провела в какой-то закуток и усадила на табуретку, не переставая что-то громко восклицать. Антон Ильич и глазом моргнуть не успел, как в руках у него оказался снимок, изображавший серый мужской силуэт внутри продолговатого сине-зеленого яйца. Пришлось достать кошелек и расплатиться.
Наконец он очутился в зале с книжными стеллажами. Здесь было чуть светлее и просторнее, хотя, как и всюду, дышалось с трудом, пахло чем-то едким и одновременно сладким. Книжный зал показался Антону Ильичу не таким уж большим, однако радость его померкла, стоило ему обратиться к продавцу.
– Не подскажете, где здесь у вас… – Антон Ильич заглянул в бумажку, – эзотерика?
– Везде. – Молодой человек с косичками на голове и серьгой в носу расплылся в улыбке и широко раскинул руки. Антон Ильич вздохнул: Геннадий Петрович его не обманывал.
– Может, вам что-то конкретное нужно?
– Мне… Книги какие-нибудь… Ошо у вас есть?
– Конечно.
Он проводил Антона Ильича к стеллажу на котором ровными рядами выстроились книги, все одинакового размера, небольшие, в мягком переплете. Со всех обложек, помноженный на десятки разнообразных портретов, на Антона Ильича смотрел великий индус.
Вечером того же дня Геннадий Петрович по обыкновению готовил ужин. С кухни доносился грохот посуды, в комнате на полную мощь работал телевизор, однако никакие звуки не могли помешать Антону Ильичу. Он сидел, устроившись на диване. В одной руке он держал на коленях раскрытую книгу, другой, облокотившись о диванную подушку, подпирал подбородок. Очки его съехали набок, а голова так и норовила упасть. Рядом с ним на диване врассыпную лежала еще дюжина новеньких книг.
– Тоша, ты что, не слышишь меня? Тоша!
– Ой, Ген, да, да… Сделай, пожалуйста, телевизор потише, а то я что-то тебя не слышу.
– Ага, телевизор ему мешает. Может, тебе и свет потише сделать? И одеяло принести?
– Да нет, я не сплю…
– Да я вижу.
– Я читаю.
– С чего начал? О! "Основы медитации". Ты что, решил сразу опробовать? И как медитация, удалась? Аккуратней, Тоша, я тебя прошу, аккуратней с этим делом. А то как улетишь куда-нибудь ни туда…
– А что, такое бывает?
– Все бывает. Знаешь, не хочется вот так, по глупости, друга потерять. А это что у нас? Та-а-к, "Эзотерика простыми словами", "Мистические ключи", "Как научиться трактовать сновидения"… Тоша, ты, я вижу, обстоятельно подошел к делу. А это что?… "Сакральная геометрия"-то тебе зачем?
– Продавец мне посоветовал. Говорит, очень полезная вещь. Кстати, Ген, я тебя как знающего человека хочу спросить…
– Только не про сновидения, Тоша, умоляю. Это не моя тема.
– Да нет, я вот про что. Смотри.
Он протянул снимок, сделанный в магазине.
– Мне сказали, это моя аура, и по ней все можно обо мне узнать. Это действительно так?
Геннадий Петрович взял снимок, внимательно посмотрел на него с минуту и медленно, не отрывая глаз от изображения, заговорил:
– Ну, что я могу тебе сказать. По этой фотографии совершенно четко видно, что передо мной мужчина лет сорока пяти, типичный офисный работник, просиживающий большую часть жизни в своем кабинете. Спортом заниматься не любит. Правда, здоровье у него в целом неплохое. Да, неплохое. Можно даже сказать, хорошее. Только вот полноват. И выпивает. В ауре явно чувствуется присутствие алкоголя.
Лицо Антона Ильича вытянулось от удивления. Геннадий Петрович продолжал:
– Не женат. И постоянной женщины не имеет. Сексуальная жизнь нерегулярная. Да, совсем не регулярная. То густо, то пусто. Но сейчас, кстати говоря, как раз густо. Явно видно, что в сексуальной жизни наступила активная фаза. Но продлится она недолго.
– Что ты говоришь? Какая сексуальная жизнь? Какая еще фаза?!
Антон Ильич даже с дивана вскочил и выхватил снимок из рук Геннадия Петровича. Тот, не выдержав, расхохотался.
– Разве я не прав?
– Ген, ну что ты меня пугаешь, ей-богу я ведь чуть тебе не поверил. Еще не хватало, чтобы по этой картинке можно было бы о человеке столько всего узнать. Скажи мне серьезно, что это означает?
– Тоша, ну откуда я знаю?
– Как?
– Я что ли тебя фотографировал? Кто фотографировал, у того и спрашивай. Что ты там-то не спросил?
– Да мне говорили что-то, но я не понял. Какие-то тонкие тела, точки… Сказали, что зеленого много, это хорошо.
– Ну и я тебе говорю, все хорошо.
– А что с этим делать?
– Девушке своей подаришь. В рамку поставишь, и пусть любуется.
– Я серьезно.
– Ну поезжай еще раз, спроси. Пусть теперь сфотографируют тебя со скидкой и все подробно расскажут, где у тебя что, и как.
Но Антон Ильич решительно мотнул головой:
– Ну уж нет. Больше не поеду, пожалуй. Черт с ней, с этой фотографией. Ген, а ты когда-нибудь пользовался картами таро?
– Тоша! Еще и карты! Ты, я вижу, времени зря не терял. По всему кругу прошелся?
– Ну конечно, прошелся. Ты же сам мне сказал обойти весь магазин. Так что насчет карт?
– А что тебя интересует?
– У меня все карты выпадали такие, знаешь, хорошие, "праздник", "путешествие", "успех". А одна карта во всех раскладах попадалась. Знаешь, какая?
– Какая?
– "Дурак".
– И что тебя смущает?
– Ну как что? Дурак все-таки… Хотя там мне сказали, что это очень хорошая карта. Но когда он выпал в четвертый раз, она на меня как-то странно посмотрела… Мне не по себе стало. Может, она меня просто успокаивала?
– Тоша, успокойся. Карта действительно очень хорошая. Считается, что она говорит о начале нового процесса в жизни, о начале нового пути. Считай, что ты в начале новых открытий. Что, собственно, не далеко от истины.
– Да? Ты меня успокоил.
Так они и ужинали среди раскрытых книг.
– Вот, послушай. Я здесь отметил одну мысль.
Антон Ильич взял с дивана книгу, поправил очки и с пафосом прочел: