Галина не предложила ни того, ни другого. Вместо этого она достала стопку альбомов с фотографиями. Голову тянуло назад, но Алевтина попыталась сосредоточиться на том, что ей показывали. Хозяйка начала традиционно – с самого начала начал.
– Вот. Вот это наш свадебный. Смотри. Вот это мы с Серёжей…
Крупная весомая невеста и маленький неполновесный жених улыбались довольно счастливо.
– Вот это мои родители. Мой обожаемый папочка и мама. Они сейчас в Италии работают, папа строителем, а мама в ресторане посудомойкой. Денежек нам подбрасывают…
Так вот почему Галина не работает: родители за неё трудятся!
– А просторный у вас дом.
Сказала, чтобы что-то сказать и проверить голос – с ним-то ничего не случилось? Голос был при ней – тихий и сиплый, но почти послушный.
– Да-а. Это папа построил. А мы тут теперь хозяйничаем. Только удобства осталось в дом провести.
Дом действительно просторный, но планировка загадочная: из семи или восьми комнат только две непроходные: спальня хозяев и детская. Кто так строит?
– А вот это Гришенька маленький. Он у меня с низким весом родился, всего два двести, поэтому в первый год на себя не похож.
Ну, да. Хоть в первый год Колобочком не был.
– А вот тут он уже нормальный.
То есть Колобочек.
– А это за партой в школе. Он у нас хорошо учится, особенно математику любит, а вот по английскому семёрка. У них учительница плохая: сама не знает ничего, инструкцию перевести не может, но всему классу плохие отметки ставит. Наверное, придётся начать задабривать, чтоб не вредила ребёнку. Ой! А это Гришенькин день рождения! Мне эта фотка очень нравится…
Голос Галины – бодрый, нормальный голос – доносился откуда-то издалека, как из другой комнаты, и Аля с большим опозданием улавливала то, что ей говорили.
– Нет, а мне нравится, что Гриша у меня под присмотром. Я его покормлю и уроки проконтролирую, и за компьютером не даю сидеть много. А если б работала, знала бы я, как мой ребёнок растёт?
– Как на дрожжах, – прошептала Алевтина.
− Что? – не расслышала Галина.
Гостья размеренно листала альбомы, пытаясь сконцентрироваться на незнакомых улыбках и кусочках чужого счастья, но зрение не повиновалось – фотографии и комната вокруг расплывались и покачивались.
Где-то далеко, на паласе, виднелся затейливый педикюр, но его никак не удавалось рассмотреть.
О боже! Это же её, Алины, ноги! Как неродные…
Девушка постаралась подтянуть ноги под себя – они ведь, наверное, замёрзли, – но те не захотели двигаться, лишь недовольно пошевелили холёными пальчиками. Алевтина похолодела: что это?! И впилась ногтями руки в бедро – бедро ойкнуло, почувствовав боль. Значит, всё в порядке, просто очень устала. Третьи сутки почти без сна.
– А это мы на море. Гришенька ещё такой маленький.
– Смешной, – выдавила улыбку Алевтина. Она всё делала усилия сосредоточиться на настоящем и поддержать чужой для неё разговор.
− А вы давно с Денисом знакомы? − вдруг перескочила со своей на Алину волну Галина.
Ну, вот. Разговор неожиданно стал не чужим.
− Я бы не хотела сейчас говорить об этом.
А чего бы она хотела? Сама не понимала. Всего и ничего. Спать…. Спать хочется. Только нужно сначала эту вопящую историю с Денисом придушить – и можно будет спать.
Теперь ей снова стало душно. Нет, надо встать и походить немного.
– Галь, а где у вас тут умыться можно, и воды…
– Пить? Щас, пошли, пойдём, щас дам!
Галина засуетилась, будто на ней нажали нужную кнопку. Раньше надо было нажимать, и не мучиться так долго, подумалось Алевтине.
Она осторожно встала и пошевелила стопами, разгоняя кровью колючки в ногах. С силой зажмурилась, останавливая качание комнаты. Комната остановилась, а вот глаза… То ли глаза были жгуче холодными, а веки горели, то ли наоборот. Как тогда на пляже. Нет, нужно срочно умыться. И попить.
Аля догнала хозяйку, проводившую для неё экскурсию по двору:
– У нас в девять воду отключают в кухне, остаётся только колонка. Вот тут.
Краник располагался на высоте двадцати сантиметров от земли. Алевтина осторожно наступила на специальные кирпичики и присела к вентилю.
Вода… Какое блаженство! Просто вода. Как это много!
Первым порывом было стянуть блузку и облиться с головы до ног, но она сдержалась. Намочила прохладной влагой волосы, шею, руки до самых плеч – и стало ощутимо легче. Теперь бы ещё попить – и можно дальше вглядываться измученными освежёнными глазами в незнакомые улыбки.
Галина уже несла через двор набранный в кухне ковш.
– На, пей!
Аля впилась губами в шершавый пластиковый край ковшика. Глаза навели резкость на жёлтом уютном свете, сочившемся из кухни сквозь тканевые занавески. Может, чаю попросить, подумалось ей, но показалось, что воды достаточно.
– Можно мне в комнату воды?
– Конечно-конечно! Я на тумбочку в спальне поставлю.
Теперь ноги перестали быть чугунными, легко разместились на диване под Алевтиной, и некоторые улыбки ей даже начали нравиться.
– А это моя тётя. Она в Чехии работает. По-о-варом. Дочке уже такой дом купила. С удо-о-бствами… А это родители на Новый Год приезжали. Пода-а-арков навезли-и!.. А это мы в лес ездили. Мы каждый год ещё и в лес ездим, а то море надоедает, хочется ещё и в лес – Гришеньку оздоровить.
Алевтина поглядывала на часы – стрелки переместились за полночь, а от Дениса с Сергеем никаких известий. Но хозяйку это, судя по всему, ничуть не тревожило. Видать, привыкла к выбрыкам мужа и его друзей, и научилась не волноваться.
Аля так не умела. Во что там встрял Дениска-дурачок? К тому же там, у него в квартире, все её вещи: паспорт, деньги, кредитки, одежда и косметика, любимый золотой комплект, подаренный мужем – целое состояние для аборигенов!
– Уже полпервого, Галь, где эти искатели приключений?
– Да не переживай ты! Всё будет хорошо. Но я позвоню щас Серёге.
Женщина сходила за телефоном и бесшумно заработала кнопочками.
Алевтина закрыла глаза. Сколько она не спала? Уже сутки. И за предыдущий день всего два часа. Она бы сейчас на неделю уснула.
– Ал-ло! Серёж… Ну, что у вас там? – и Галина надолго замолчала, потом стала угукать и агакать: – Да? Угу… Ага… Понятно. Да что вы? Так вы когда будете, а то Алевтина уже просто вырубается. Ага… Ага. Хорошо…
Аля встала размяться, чтобы и в самом деле не уснуть сидя.
Походила по залу. Простора много, окна большие, современные, телевизор неплохой, растения ухоженные, аквариум, мебель, кажется, даже деревянная, а не фанерная. Фото в рамках на полках: счастливый Колобочек, толстая родительница, тощий родитель… А туалет гадкий – дырка в кирпичах. Фу! И что за привычка у народа недалёкая: сначала компьютер, аквариум и телевизор, а потом только туалет и сумочку. Почему не наоборот?
– Шо? Ага. Да. А-а… Хорошо.
Галина ещё "дакала" и "хорошокала". Наконец, отложила телефон.
– Смотри, там у них…
Алевтина вернулась к дивану.
– В общем, они там в порядке, только они приехали, а там полный разгром в квартире.
– В каком это смысле?
– Ну, вещи все из шкафов повыброшены, в кухне посуда перебита, в ванной всё вверх дном. В общем, они там убираются и вещи твои собирают сейчас. Где-то через час подъедут.
Полтергейст, значит, разбушевался.
– А документы?
– Всё, всё на месте. Они это сразу нашли. И деньги, и паспорт. Ты давай спать ложись, ты уже как привидение шатаешься, а я их дождусь. Я тебе в спальне постелю, Серёгу с Денисом здесь на диване положу, а сама с Гришей лягу.
Ей выделили целую комнату с огромной кроватью, правда, почему-то без постельного белья – просто покрывало, чтобы укрыться на пустой кровати. Наверное, это местный обычай – чтобы не стирать простыней за случайной гостьей. Алевтина не стала раздеваться в таком случае. Наверное, она бы не смогла уснуть в топе и леггинсах, но не теперь. Сейчас она не может не уснуть – её предел давно настал.
Из зала падал свет, и Аля ещё рассмотрела, что на тумбочке рядом с пластмассовым черпачком, на отдельной подставочке, стоит пустой графин со стаканчиком. Они ещё тут не знают, что графины как раз для этого и придуманы – для воды…
Кажется, это были последние мысли самого долгого в её жизни дня.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Она не помнила, как уснула, но просыпалась ночью дважды.
Когда выходила для короткой прогулки в глубину двора, увидела на диване в зале только Сергея, Денис же спал в машине. Вещей своих не заметила, наверное, ещё не выгружали.
Крупные звёзды свисали яркими гроздьями, двор хорошо освещался ночным небом. Она остановилась и, закрыв глаза, постаралась насладиться звуками спокойной ночи, будто ничего не случилось…
Но Денис сопел в машине прямо за плечом. Значит, всё-таки случилось.
Алевтина снова умылась и щедро побрызгала пылающее, как от температуры, тело. В чужую неуютную спальню возвращаться не хотелось, но пока было некуда, да и глаза сами собой закрывались, а тело слабо слушалось.
Алевтина открыла глаза и навела резкость на пустом графине и полупустом черпачке.
Часы на стене показывали восемь. Будто не доверяя хозяйскому времени, Аля взяла телефон. Она что, теперь всё перепроверять будет? Телефон время подтвердил. Это довольно рано, но, кажется, уже весь дом на ногах.
Допила воду из шершавого ковшика (хотя руки автоматически потянулись к графину и стаканчику); накинула поверх топа тунику (она так и спала в леггинсах и топе); убрала в сумку бюстгальтер (убей, она не помнила, когда его снимала); достала расчёску и зубную щётку с пастой (благо они ещё с поезда лежали в сумке) и взглянула на своё отражение.
Бледна, черна, страшна, и – пустота в ввалившихся глазах. Как там говорят в подобных случаях? Для съёмок в фильме ужасов готова без гримирования. Да что за чушь в голову лезет!
Диван в зале уже собрали, и на нём сидел Колобочек Гриша.
– Доброе утро, тёть Аль! – улыбнулся мальчик. – Выспались?
– Доброе, Гриша. Выспалась.
Хорошо, что ребёнок ещё не видит разницы между "выспалась" и "абсолютно не выспалась" и пока верит взрослым на слово.
– А ты чего так рано встал? Дети на каникулах до полудня спят.
– А я, как мама, рано встаю.
– Ясно. Где, кстати, мама?
– В магазин пошла, сейчас придёт. Там мы с папой ваши сумки достали из машины. Дядя Денис ещё спит.
– Спасибо. А ты что смотришь?
– Мультик новый. Лицензионный! Обычно мне папа скачивает из Интернета, а этот настоящий!
– А чего так тихо?
– Так чтоб вас не разбудить.
– А-а. Спасибо за заботу. Теперь можешь громче сделать. Ты который раз смотришь этот мультфильм?
– Третий. Нет, четвёртый. А что?
– Значит, текст хорошо знаешь. Дай-ка пульт. Смотри. На лицензионных дисках, как правило, можно выбрать язык и субтитры. Вот так… Выбираешь английский и можно русские, но лучше сразу английские подписи.
– Ух ты! Только я ж ничего не пойму!
– Спорим, поймёшь? Почти дословно. Ты ведь знаешь уже, о чём они там говорят, вот и слушай, и читать успевай. Потом можно без субтитров. А то мама говорила, у тебя с английским проблемы.
– Ага.
– А что тебе в нём непонятно?
– Да всё непонятно! А вы знаете английский?
– А кто его сейчас не знает?
– Учителя в школе не знают!
– Серьёзно? Нас в гимназии так гоняли, мы ни одного слова по-русски на уроках не произносили. Мы даже спорили как-то, а говорит ли наш преподаватель на русском. Он и в коридоре на перемене только на Инглише общался.
– А наша ни слова по-английски. Ну, там "Hеllo", "Good-bye", "Stand up", "Sit down" А! И ещё "Who is on duty today?" Остальное всё по-русски.
– Не по-украински?
– Не-а. У нас только украинка слово по-русски, два по-украински, а так больше никто.
– Ясно. А как у вас уроки английского проходят? Что вы делаете?
– Да ничего обычно. Учитель говорит читать, и мы читаем, а сами не знаем, как. У нас мальчишки "бла-бла-бла" читают, совсем не то, что написано, а она кивает и ставит всем "шесть", иногда "семь", будто других цифр не знает.
– Да-а. Весело у вас. Сплошное "blah, blah, blah".
Это уже Алевтина прокомментировала собственные мысли, которые только что проснулись.
Славный всё-таки мальчик. Обаятельный, спокойный, послушный. Может, и неважно, что толстый, всё равно найдёт своё счастье, с таким-то характером? Человечек ведь хороший. Но здоровье! Но комплексы! С этим надо что-то делать!
Умывшись, Алевтина осталась посреди двора, не зная, куда себя деть. Потом вспомнила, что нужно посмотреть вещи.
И саквояж, и сумка еле расстегнулись – видно, что в них наспех покидали несложенное. Деньги, кредитки и паспорт оказались вместе и совсем в другом кармане. Значит, она видела документы и ничуть не испугалась – совсем тупая нечисть. Овца бесстрашная! Мешочка с золотом не было, хотя Алевтина точно помнила, что оставила его сверху на большой раскрытой косметичке. Косметичка тоже на глаза не попалась.
Денис ещё спал в машине. В кухне гремела Галина, жаря на завтрак традиционный народный деликатес – яичницу с салом. Сквозь тяжёлый сальный дух Аля почуяла аромат зрелых помидоров, нарезанных крупными сегментами на тарелке. Она снова стояла посреди двора, не зная, куда податься. Единственным, с кем из этих людей хотелось общаться, был Колобочек.
Алевтина достала то, что можно надеть неглаженным, и пошла в спальню переодеваться.
– О! Вещи нашли? – поинтересовался Гриша и нажал паузу из вежливости.
– Да, всё нормально. Почти. Как мультики на английском?
– Классно! Я всё понимаю! Я думал, что ничего не пойму. Но они же мало говорят, больше бегают.
– И фильмы можно так смотреть. Так даже интереснее, хотя посложнее будет. И скачивать можно сразу на английском.
– Спасибо. Попробую. И папе скажу.
– Мне переодеться нужно. Посторожи, пожалуйста, чтобы никто не заглядывал, хорошо?
– Конечно! Переодевайтесь спокойно. Я никого не пущу.
Не первый раз Алевтина встречает ребёнка, более развитого и адекватного, чем родители.
Теперь проснулись все, и во дворе наметилось оживление. Денис фыркал, присев у краника, и довольно посмеивался, перекрикиваясь с Сергеем.
Галина выглянула из кухни:
– Денис! Иди завтракать.
Тот скрылся за кухонной занавеской, даже не обернувшись к Алевтине. Неужели не услышал, как она вышла из дома? Что-то не замечала Аля за собой повадок ниндзя.
Золото. Где же золото? И косметичка. Надо спросить.
Алевтина отвела шторку на двери и переступила порог кухни. Хозяева, конечно, её не звали, но никуда не денутся, потерпят ещё немного московскую гостью. Она тоже не накликивала себе такую дикую историю.
– Доброе утро! – отчеканил Денис при появлении Алевтины.
Он дважды кивнул в такт приветствию и чуть задержал сочувственный взгляд на осунувшемся лице девушки, но скоро переключился на вилку, с которой пытался осунуться кусок жареного сала. Это уже актуальнее.
– Очень доброе.
– О, Аля! Садись, позавтракай.
– Спасибо, Галь, я не хочу. Корми героев.
– Ну, хоть чаю попей с нами. Денис сейчас быстро доест. Серёгу и Гришеньку я уже покормила.
– Я нашла всё, кроме золота и косметички, − обратилась к Денису Алевтина.
– Золото? – подключился Сергей. – Это такой мешочек бархатный? Я его на кровати нашёл и положил в наружный карман сумки. Правда, я не знаю, что там было.
– Он лежал на большой белой косметичке, складной такой.
– Косметички не было, – Сергей переглянулся с Денисом, – мы всю квартиру перерыли. Никаких косметичек – ни больших, ни маленьких. А что там было?
– Триммер, эпилятор, косметика – кремы всякие, дорогие и не очень.
– Не было. И вещей таких не было нигде.
Сергей растерянно поглядывал то на Алевтину, то на Дениса, будто именно он больше всех виноват в созданной ситуации. Денис тоже поводил глазами и молча пожал плечами. Два ёжика в тумане.
– Аль, ты посмотри ещё раз в сумках, может, на дне где брошена, – подал идею Сергей. – Часть вещей сложила…
– Нечистая сила одомашненная. Понятно.
Алевтина ещё раз пересмотрела сумки. Золото нашлось в сохранности (слава богу, любимый комплект от мужа на месте), но косметички вместе со всем содержимым нигде не было. Или не заметили в бардаке, или Нечисть на память прихватила в качестве моральной компенсации за собственную всестороннюю ущербность. Скорее, второе.
– Ну, что? – Сергей опять активнее Дениса. – Нашла?
– Драгоценности – да, косметички и всего, что в ней было, нигде нет.
– Садись, чаю попей. Я свежих булок принесла, – снова предложила Галина.
Денис резво подскочил со стула, уступая Алевтине своё место, сам присел с чашкой на корточки у входа.
Некрасиво как-то присел, выпячивая середину себя. Он всегда так делал: бёдра не параллельно полу, а под углом, колени высоко к ушам. Но раньше Алевтину это почему-то не раздражало. Хотя нет. Раздражало всегда. Просто старалась не обращать внимания или отводила взгляд, как сейчас.
В плетёнке лежали душистые сдобные булки, а на тарелке – масло и сыр, порезанные аккуратными кубиками. Ну, ладно масло, с ним понятно, но сыр… Непривычно видеть без шпажек сыр такой формы. Вот как с ним теперь общаться, скажите на милость? Вприкуску его есть, как сахарок?
– When I am about to faint I eat a cube of cheese, – прошептала Аля. (фраза из фильма "Дьявол носит Прада": "Когда я чувствую, что вот-вот упаду в обморок, съедаю кубик сыра").
– Что говоришь? – отвлекла от сырных мыслей хозяйка.
– Nothing. Да так. Ничего.
– Тебе сахар в чай сыпать, Алевтин?
Почему-то безумно захотелось горячего и сладкого, будто это отступление от бессахарной диеты способно сейчас чем-то помочь.
– Да, пожалуй, одну.
– Ух, ты! – оживился Денис, меняя позу на более приятную взгляду. – А кто-то говорил, что сахар не ест!
Алевтина не сразу уловила, о чём он – мысли вязли друг в друге и мешались.
– Э… это ты меня во лжи пытаешься уличить? – наконец спросила.
– Да нет, – вроде как смутился Денис и снова привстал, чтобы вернуться в изначальную, некрасивую позу.
Аля отпила чаю и посмотрела на сыр и булки. Надо заставить себя что-то съесть. За вчера она усвоила только банан и один кружок кабачка на прозрачном ломтике хлебца. Надо что-то съесть.
Она взяла кусок булки и положила на него кубик сыра.
– Пикассо да и только, – прошептала. – Всё совсем неправильно. И даже сыр у них бесшпажный.
Денис поставил чашку в раковину, сказал "спасибо" хозяйке и вышел.