Полдюжины дамочек я выставил в ряд у окна, вторые полдюжины расположил у двери. Затем пригласил Дункана исполнить обязанности хозяина. Тот вставил ключ в замок и повернул ручку, и в тот момент, когда он за нее дернул, внезапно раздался оглушительный звук сигнализации.
- Я думал, мы ее отключили, - выдохнул Гуди.
- Тут установлено несколько сигнализаций, которые необходимо деактивировать прежде, чем открывать сейф. Вы отключили лишь одну из них, - проинформировал Дункан.
- Вот ведь крысеныш! Выходит, даже если бы не таймер, сигнализация все равно бы сработала? - уточнил я, и Дункан подтвердил.
Норрис! Ну и урод!
- А почему же ты не рассказал нам об этом, недоумок хренов? - потребовал Гуди.
- Точно. За что только собирался прикарманить те десять "штук"? - подхватил я и постарался, чтобы мысль дошла до наших дамочек. Дункан изменился в лице, задрожал и принялся выкручиваться как уж, но я давил на него - ненавязчиво - до тех пор, пока тот не признался в присутствии дам, что деактивировал бы остальные утром, если бы не нагрянула полиция.
- Я тебе честно скажу: люди - они ведь такие ненадежные засранцы, - обратился я к Гуди. - Ладно, давай уже отключай ее. У меня сейчас башка треснет.
Дункан сказал, что не может этого сделать, так что я высунулся из дверей и крикнул Уизлу вырубить ее. Уизл вынул пальцы из ушей, чтобы лучше слышать меня, и спустя три минуты снова воцарилась блаженная тишина. К тому времени мы уже выгребли все деньги из сейфа, разложили перед собой на полу и изумленно касались их руками.
- Только глянь! - задыхался Гуди. - Тут, наверное, миллионы.
Вот дурачок.
- Нужно пересчитать, - предложил я, но Дункан сказал, что в этом нет необходимости, просмотрел распечатки и назвал точную сумму.
- Триста сорок шесть тысяч четыреста пятьдесят шесть фунтов. Примерно тысяч десять составляют монеты.
- Черт подери, Мило! Мы ведь могли разбогатеть, - проговорил Гуди, запуская руки в кучу пачек банкнот. - Только погляди. Она же с книгу толщиной, только книга из бабок сделана. - И протянул мне одну стопку. - Триста сорок "штук"… Это ж сколько получается на лицо?
Мы все притихли, пытаясь сосчитать, но тут одна дамочка у окна сказала, что выйдет где-то по сорок три "штуки" на человека.
- Даже по сорок четыре, если не считать этого козла, - добавила она, глядя Дункану прямо в глаза, - она нравилась мне все больше и больше.
- Сорок тысяч фунтов стерлингов, - пробормотал себе под нос убитый горем Гуди. - Вот ублюдок! Вот ведь козел!
Я поднял причитающиеся мне сорок три "штуки" и стал складывать их разными способами, чтобы они выглядели внушительнее. Потом отступил на несколько шагов и принялся любоваться. Какая же красота! Они так прекрасны, что, если бы мне все-таки удалось вынести их отсюда, я не решился бы потратить даже пенни из страха эту красоту нарушить. Полюбовавшись еще некоторое время, я добавил туда еще одну пачку с двумя "штуками" по двадцатке, пока Гуди отвернулся. И еще одну сунул в карман.
Ну и что тут плохого?
Если Уизл прав и нам не удастся сбежать отсюда, то какая разница, сколько дополнительных пачек я присвоил. Так что в этом отношении я никого не кидал. С такими мыслями в голове я запихал еще одну в другой карман, потом еще одну протянул Гуд и, пока тот прятал ее в штанах, прикарманил еще парочку.
- Здорово, Мило! - подмигнул Гуди. - Ты звезда!
- Все нормально, - ответил я, потом предложил взять еще по две на дорогу. - Они все равно не знают, сколько их тут. До сих пор считают, что сто двадцать тысяч.
Гуди долго и мучительно раздумывал над этим примерно в течение четверти секунды, после чего мы оба принялись распихивать по карманам пачку за пачкой.
- Вроде бы это у воров не в почете, - проворчал Дункан, за что получил две "штуки" и указание заткнуться.
- По-моему, речь шла о десяти, - тихо пожаловался он.
- Какой же ты неблагодарный засранец! Берешь или нет? - отрезал я.
Дункан взял деньги и сунул их в карман, когда думал, что никто не смотрит. У меня внезапно возник приступ щедрости, поэтому я раздал девчонкам по двести пятьдесят фунтов и попросил спрятать их в трусиках. Не согласились только две.
- Никто никогда этого не узнает, - принялись подстрекать воздержавшихся остальные. - Если только мы все возьмем деньги.
Этого оказалось достаточно, чтобы одна из сомневающихся переметнулась на сторону большинства. Я протянул ей стопку купюр и сказал последней, что она портит своим подружкам все дело.
- Если ты не возьмешь бабки, все остальные тоже не смогут этого сделать. И как, ты думаешь, они к этому отнесутся? - спросил я.
- Мне все равно. Так нельзя, - упиралась она и оглядела офис, наполненный людьми, которые пихали деньги себе в трусы.
- Никто и знать не будет, - проговорила одна из ее подружек.
- Я буду, - стояла та на своем и принялась умолять других отказаться от взяток. - Пожалуйста, подумайте, что вы делаете.
- Джули, ты помнишь, сколько мы платим за "Хэд-энд-Шолдерс"? - вступила моя дамочка с маленьким задом, уже заметно раздувшаяся от двадцаток в области бюста.
- Возьми деньги, - настаивал я, протягивая Джули ее двести пятьдесят фунтов. - Спусти их на ветер или потрать на благотворительность, когда выйдешь. Только, черт подери, сейчас их возьми и не вноси смуту.
Джули неохотно взяла деньги и сунула их в карман. Да уж, долго они там не пролежат. Господи, и что только творится с некоторыми людьми?
Гуди положил в свой карман еще десять "штук", я же запихнул под рубашку бог знает сколько этих бумажек. Мы как раз взялись упаковывать остаток в корзины для покупок, чтобы прихватить их с собой, но тут Дункан неожиданно спросил, что это мы делаем?
- Забираем бабки, чтобы отнести их своим ребятам, - растолковал я и поинтересовался, к чему он клонит.
- Но какой вам от них прок? И какой толк от всех тех денег, что ты напихал себе под рубашку? Вас поймали.
- Эй, меня еще никто не поймал, - возразил я и сунул еще пачку в носок.
Парней впечатлил улов в триста плюс одну тысячу фунтов, что мы нашли в сейфе. Монеты мы брать не стали. Слишком много их, тащить тяжело. Не будь полиции, мы бы и их прихватили. Но наш побег на волю сам по себе будет не из легких и без лишнего груза на плечах.
- Ни хрена себе, Мило! Триста "штук"! - лопотал Боб, нюхая банкноты и хихикая, как школьница. - Это ж просто охренеть можно!
- И что толку? - обломал его Джимбо.
Мы сидели за столом напротив столовой и пересчитывали бабки, в то время как персонал наблюдал за нами, истекая слюной.
- Ну вот, не такие уж мы идиоты, а? - заключил Норрис, с видом триумфатора размахивая пачкой банкнот перед лицом своих бывших коллег но работе, и тут по зданию разнесся рев кружащих в небе полицейских вертолетов.
- По сколько полагается каждому? - спросил Парки, и только я сконцентрировался на расчетах, как тут вмешался Джимбо.
- Что толку-то?
- Тебе не нужна твоя доля, Джимбо? - Парки тут же ухватился за идею урвать дополнительный кусок пирога.
- Да я просто не понимаю, что толку их брать. Мы никуда отсюда не уйдем.
- Цыплят по осени считают, - сообщил мудрый Гуди.
- Нет-нет. Это его решение, и если он не хочет ничего брать, я его за это уважаю, - высказался Парки, облизнул губы и положил перед собой большую груду денежных пачек.
- Не торопись, мистер П, дадим ему возможность хорошенько подумать, - произнес я.
- Но он ведь сказал уже, что ему ничего не надо, - возразил Парки, так что я еще раз справился у Джимбо, окончательно ли его решение.
- Это так? Ты действительно отказываешься от доли?
Джимбо задумался, потом заключил, что в любом случае особой разницы нет.
- Ну, ты и козел! - с отвращением сплюнул Парки.
- Разве что для того, чтобы они не достались этому жадному придурку, - заорал Джимбо, и от смеха покатились все, кроме Парки.
- Значит, нас семь, - изрек Боб и принялся считать.
- Восемь, - напомнил я всем.
- Восемь! - воскликнули они.
- А как же мистер Д?
- Ты ведь не серьезно? - возразил Парки.
- Мистер Д все еще состоит в нашей банде и как ее полноправный член заслуживает своей доли.
- Мистера Д больше тут нет. Он наверняка сам рад этому обстоятельству. Так что пошел бы он на хрен. Разделим бабки между присутствующими.
- Только потому, что мистер Д находится снаружи, еще не значит, что он на нас больше не работает. Он там подвергает себя всевозможным рискам, пытаясь придумать способ вытащить нас отсюда. Так что он получит свою долю. Кто-то возражает?
Никто не ответил, и я принялся укладывать долю Патси.
- Знаете, чуваки, я чего-то понять не могу. Мы ведь взялись за это при условии, что все делим поровну. Однако при виде наличных вы уже готовы всадить друг другу нож в спину, - отчитывал я, мотая головой, но делал это медленно и осторожно, чтобы из-под рубашки не посыпались мои премиальные. Гуди просто уставился в стену.
- Слушай-ка, а мне возместят мои расходы? - вдруг вспомнил Боб.
- Господи, Боб, у тебя уже на руках тридцать семь "штукарей". Тебе не кажется, что ты немного жадничаешь?
От Боба так легко не отделаешься.
- Ни хрена себе, Мило. Ты сам сказал, что я получу все назад. И Джимбо тоже, - требовал он.
- Ладно. Хорошо. Дележ произведен. Я заплачу тебе из своей доли, - простонал я и отдал ему пачку денег из стопки Норриса, когда никто не смотрел. - Теперь доволен?
- Странно, - начал было тот, поглядев на свою стопку, но я перебил, сказав, что его умозаключения никого не интересуют. А на моей тарелке уже достаточно, спасибо всем большое.
- Здорово, - пробормотал Джимбо, поглаживая рукой свои денежки. - Только какая разница? Все равно мы в дерьме.
- По крайней мере мы сядем в тюрьму богачами, - улыбнулся Парки, как будто это что-то значило. - Я в жизни еще не был богатым. Думаю, и в будущем у меня не так много шансов. Поэтому приятно будет, состарившись и поседев, вспомнить время, когда у меня в кармане лежало сорок "штукарей".
- Состарившись и поседев? - неуместно вставил кто-то из нас, окатив фантазию Парки холодной водой.
- Ну, не знаю, - задумчиво произнес я. - Рискую показаться банальным, но у меня есть план.
- План? - в один голос воскликнули все.
- Лучше б это был тоннель, - проворчал Норрис.
- Что за план, Мило? Как нам отсюда выбраться?
Ребята сгрудились вокруг меня в нетерпении выяснить подробности, и я велел всем пристегнуть ремни и внимать.
- Прежде всего эта хрень нам больше не нужна, - проговорил я и стянул с головы маску.
Парни устремили на меня неуверенные взгляды, а Гуди уточнил, знаю ли я, что делаю.
- Знаю. Они излишни, когда законникам известны наши имена и адреса, так что можем от них избавиться.
- Им известно, кто ты. Нас они не знают, - заявил Гуди.
- Послушай, думаешь, им сложно это установить?
Да уже через час после нашего побега эта информация всплывет на поверхность. Нас вычислили, чувак. Остается только бежать. Кроме того, чтобы план сработал, нам все равно придется сбросить маски.
Все равно шесть пар глаз продолжали недоверчиво на меня таращиться, пока Гуди не последовал моему примеру и не снял маску, потом облегченно вздохнул и принялся начесывать раскрасневшееся потное лицо. Парни один за другим стягивали маски, и остался только один, кто этого не сделал, - Боб.
- Давай, Боб. Снимай ее.
Парень колебался и никак не мог решиться, сознавая, что в данный момент вся столовая не может оторваться от зрелища, которого они так долго ждали: наконец-то мы снимали перед ними маски. Боб повернулся к ним и велел всем закрыть глаза. Мы расхохотались и сказали ему, что он ведь не член собирается демонстрировать, а просто снимает маску.
- Давай же, Боб! Не стесняйся! - подгонял его Джимбо, и наконец маска упала на стол.
- Лучше бы это был хороший план, - предупредил меня здоровяк.
- Так и есть. Не беспокойся, - успокоил его я, потом внезапно побледнел. - Вот черт! Вот фигня! Все не так. Что я наделал! Быстро надевайте маски назад.
Боб схватил свой холодный, мокрый шерстяной капюшон и в абсолютной панике принялся натягивать его на голову, пока мы с парнями стояли вокруг и безудержно хохотали над ним.
- Идиот хренов.
22. План 8
Я вкратце изложил им свой план и удостоверился, что все боеприпасы собраны. Пока все обходилось без человеческих жертв - и то чудом! - и я планировал сохранить существующее положение вне зависимости от того, что случится с нами. Поступили возражения, и мне пришлось поскандалить с Парки, прежде чем он согласился сдать свои последние патроны. В конечном итоге мы снова превратились в банду невооруженных людей.
Ну, не совсем. Один из нас все еще имел в стволе патроны.
Я нашел упаковочную ленту, и мы принялись приматывать к телу награбленные бабки. Мне пришлось заняться этим в сторонке от всех, чтобы никто не заметил, как мало меня осталось видно после того, как я обмотался своей долей. В ход пошло все: руки, ноги и спина, а прикрепив сюда же и долю Патси, я вообще стал похож на пацана, подрабатывающего в "Роял-минт".
- Мило, нам точно не обязательно дожидаться ночи? Мне кажется, такой план лучше сработает в темное время суток, - отметил Гуди.
- Ты охренел, Гуди. Это ждать еще часов девять-десять. Мы не можем сидеть тут так долго. И людей тоже не можем удерживать столько времени, - ответил я.
- А что, сидеть в камере еще двадцать лет лучше?
- Гуди, дружище, число копов будет только расти. Нельзя сидеть тут и ждать еще девять или десять часов, пока они не займут все пространство до самого Лондона. Нужно убираться отсюда, и сделать это следует сейчас. Я не собираюсь торчать здесь еще полдня, когда тут у нас толпа уставших людей, там армия вооруженных копов, жаждущих нашей крови, и Патси на грани нервного срыва на полпути до дороги. Как думаешь, сколько еще он продержится?
- Ну да, думаю, ты прав.
- Нет, не прав. В том-то и проблема. Я не знаю, прав ли я. И не знаю, ошибаюсь ли. Я просто скрестил пальцы и надеюсь на лучшее.
Философски улыбнувшись, Гуди смирился и продолжил приготовления, но присутствовал среди нас один тип, который ни в коем случае не намеревался философствовать. И это был Норрис.
- Ты абсолютно уверен, что план сработает? - обратился с вопросом он, когда я снова оделся.
- Нет, - держал ответ я.
- Но ты ведь считаешь, что он имеет хорошие шансы на успех?
- Нет.
- Но шанс-то есть, неплохой шанс?
- Нет.
- Пятьдесят на пятьдесят?
- Таким цифрам неоткуда взяться.
- Шестьдесят на сорок?
- Сомневаюсь.
- Семьдесят на двадцать?
- Не понимаю, чего ты от меня хочешь, Норрис, но у меня этого нет.
- Но шанс-то вообще есть?
- Нет. Есть возможность. Очень-очень слабая, близкая к нулю.
- Тогда зачем мы это делаем?
- Потому что возможность лучше неизбежности. Это все, что мы имеем на данный момент.
Норрис не унимался и все пытался вытрясти из меня подтверждение, пока в конце концов не достал меня так, что я решил: какого черта, пусть он его получит.
- Ладно, ладно. Ты прав, Норрис. У нас довольно-таки неплохие шансы сбежать. Даже очень хорошие шансы. Этого легавые ожидают менее всего. Поэтому они и знать не будут, что мы убежали, пока мы не убежим.
- Правда? - молил он.
- Если хочешь.
Я оставил Норриса и занялся своей новой униформой грузчика. Она тесновато сидела в груди и на боках. Из-за примотанных к телу наличных. Я попробовал пробежаться на месте, чтобы проверить, не вывалятся ли они при движении. Бабки остались на месте, но упаковочная лента прилипла к волосяному покрову тела. Щекотно.
Единственная часть плана, от которой я отказался, это переодевание грузчиков в наш камуфляж. Не такие уж мы сволочи, чтобы поступать так с людьми. Разумеется, они могли бы послужить отвлекающим маневром и отвести внимание законников от нашего побега, но при таком раскладе существовала опасность, что их застрелят. Не думаю, что смог бы с этим жить. Поэтому я выбил этот пункт за боковую линию.
- Как я выгляжу? - спросил Парки, демонстрируя свою спецовку.
- Словно ты рожден здесь работать, - оценил я.
Пришли Джимбо и Боб, сообщили, что закончили бомбу, и поинтересовались, не желаю ли я взглянуть на нее. Я ответил, что с удовольствием, и мы все зашагали по короткому коридору к тыльной стороне погрузочной платформы, чтобы проверить, что они там собрали.
"Бомба" представляла собой тележку, загруженную баллонами сжиженного бутана. Они обмотали их несколькими милями скотча, соединили клапаны дюжиной разных проводов, пропустили их через коробку для ленча, в которой находилась субстанция, по виду - да и по запаху - сильно похожая на большой кусок марципана.
- Это типа пластик, - пояснил Боб. - Похоже, правда?
- Да ничего. Думаю, пойдет.
Разумеется, наша "бомба" имела столько же шансов взорваться, сколько и мои носки. Но так и задумывалось. Это простой блеф, как и все остальное в нашем тупом ограблении. Всего лишь один большой, идиотский, ничем не подкрепленный блеф. Но наши гости должны были поверить в него и создать такую панику и неразбериху, чтобы среди всего этого мы с друзьями смогли бы незаметно прорваться сквозь линию оцепления.
В этом и состоял план под номером 8: напугать всех до такой степени, чтобы они носились по территории, словно обезглавленные куры, и надеяться на то, что в результате такого вот массового панического бегства образуется окно в несколько секунд, и я… то есть мы прорвемся через первый полицейский кордон и бросимся к своим тачкам.
Не очень-то обнадеживает, не так ли? Но это самая лучшая из множества не очень-то хороших идей, и у нас не было выбора.
- Эй, а было бы здорово, если бы магазин построили на месте старого замка. Тогда тут было бы полно секретных ходов, да? - проговорил Джеко с целью помочь общему делу.
- Чувак, надеюсь, нас посадят в разные камеры, ответил на это Парки, выразив общее мнение.
Я последний раз поднялся наверх, чтобы позвонить Патси и удостовериться в том, что и он, и машины - что даже важнее - до сих пор находятся там, где он и говорил. С моим нынешним везением можно было прорваться сквозь оцепление, преодолеть все это расстояние и обнаружить, что у Патси сдали нервы, и он свалил, не дожидаясь нашего появления.
- Я на месте, Мило, - нервно ответил он.
- Хорошо. Мы скоро подтянемся. Будем бежать. Так что заводи тачки и распахни двери, как только увидишь, что мы сделали ход.
- А как я узнаю, что вы его сделали?
- Поверь мне, ты узнаешь.