* * *
Артём Сергеевич очень тяжело переживал крушение своих научных планов и надежд, возрожденных было Тепловым и вновь похороненных Анохиной. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, он сел за сочинение капитального труда, но работа шла плохо. Из этого состояния его вывело свалившееся, как снег на голову, письмо "сибирской дочери" Лены.
После окончания университета она получила направление в Волгоград, где и работала репортером на телевидении. Замуж так и не вышла, жила в общежитии, одна воспитывала маленького сына. Ни с Артёмом Сергеевичем, ни с Лёлей переписки не вела и никаких контактов не поддерживала. Полученное письмо было первым за все прошедшее время.
Здравствуй, отец!
Пишу тебе в силу необходимости, так как не вижу, кто еще может помочь мне в деле, о котором узнаешь ниже. Я вполне самостоятельна, работаю, и мы с сыном Алешкой ни в чем не нуждаемся. Правда, жить пока приходится в общаге. Но комнату, как матери-одиночке, мне обещают в первую очередь, и скоро мы ее получим. Это и хорошо и плохо, так как в общаге есть кому за ним присмотреть. Алешку все там любят и балуют. Он очень забавный. Если переедем, с ним будут проблемы. Но я справлюсь!
Твоя помощь нужна в другом. Ты знаешь, что отец Алешки женат, имеет двух дочерей и живет в Белграде. Он там преподает в университете. Доктор наук. Семью свою любит, но от Алешки не отказывается и время от времени нам помогает, когда по делам приезжает в Москву. Это для нас не лишнее, и ему позволяет поддерживать связь с сыном.
Проблема в том, что он боится открыть семье правду, и из-за этого не может помогать нам официально. Готов регулярно переводить немного денег, но не знает, как это сделать. Может, ты сумеешь открыть валютный счет, на который он высылал бы их нам? А уж переслать сюда - это не проблема.
Вот я и дала ему ваш телефон и адрес. Он скоро должен быть в Москве и тебе позвонит. Прошу извинить, что сделала это без разрешения! Прошу также Варю сменить гнев на милость и принять отца Алешки, как она умеет. Никаких личных планов на него у меня нет, но Алешке он нужен. Ну, и само собой, его помощь тоже.
Заранее благодарна тебе и Варе. Желаю всего наилучшего.
Лена.
А через несколько дней последовал звонок югослава.
- Здравствуйте! Меня зовут Слободан, - сказал он приятным баритоном с небольшим акцентом. - Елена должна была вас обо мне предупредить.
- Да, мы получили ее письмо, - подтвердила Варя, которая взяла трубку. - Вы надолго приехали в Москву?
- Всего на несколько дней. Мне бы очень хотелось переговорить с Артёмом Сергеевичем, - немного волнуясь, просительно произнес Слободан, - а лучше бы встретиться. Это не телефонный разговор.
- Тогда приезжайте к нам вечером, - предложила Варя. - Лена сообщила, что адрес вы знаете.
- А можно это сделать сегодня? - попросил Слободан. - Мне не хотелось бы откладывать, как у вас говорят, в долгий ящик.
- Милости просим, - любезно согласилась Варя. - Вас устроит к семи?
Слободана это устроило, он прибыл к ним домой вовремя, и таким образом у Наумовых состоялось знакомство с отцом Алеши. Они ожидали увидеть высокого красавца, но коварный соблазнитель Лены оказался небольшого роста и ничем не примечательной внешности. И, хотя принес с собой бутылку водки, за столом был немногословен и держался сдержанно.
- Лена пишет, что ваша семья не знает об Алеше. А как тогда вы поддерживаете с ней связь? - поинтересовалась у него Варя.
- Это не совсем так, - объяснил Слободан. - Моя мама знает, что у меня есть сын. Через нее мы и ведем переписку с Леной.
Откровенного разговора не получилось, гость контролировал каждое свое слово и был "застегнут на все пуговицы". Да и Наумовы не слишком его расспрашивали. Но главный вопрос был решен. Получив от Артёма Сергеевича номер его валютного счета, Слободан обещал регулярно переводить деньги для сына. В дальнейшем они с ним больше не виделись.
* * *
За время работы в фирме, благодаря хозяйственной и экономной супруге, Артёму Сергеевичу удалось сделать солидные накопления, но теперь они быстро таяли. Его пенсия и зарплата Вари были маленькие, а инфляция прогрессировала, и цены стремительно росли. Оплата за научное руководство была мизерная и к тому же нерегулярная. Даже с учетом того, что Наумов получал как членкор, расходы на жизнь значительно превышали семейный бюджет, и им пришлось тратить отложенное на поездку в Париж, о которой давно мечтали.
Несмотря на то что жена была против, Артём Сергеевич уже начал думать о постоянной работе, когда ему из Франции позвонил бывший клиент Этьен. Он служил в компании, производившей диагностическое оборудование и, окончив технический вуз в Советском Союзе, хорошо говорил по-русски.
- На будущей неделе я прилетаю в Москву со своим боссом, - сообщил он. - Хозяин фирмы хочет провести серию переговоров с заинтересованными министерствами и частными компаниями о поставках нашего оборудования и при позитивном итоге заключить договора о намерениях.
- Понятно. А чем могу быть полезен я? - нетерпеливо перебил Артём Сергеевич. - Мне знакомо лишь ваше оборудование, которое можно использовать для диагностики самолетов.
- Нам необходима ваша помощь не в качестве эксперта, - объяснил француз. - Мы просим вас быть связующим звеном и организовать встречи моего хозяина с нужными лицами.
- Но вы же знаете, что я пользуюсь научным авторитетом в другой области и мало знаком с этими людьми, - засомневался Наумов. - Вряд ли я могу быть вам полезен.
- Не скромничайте. Вы работали с нами, знаете наше оборудование в деле и, - в голосе Этьена прозвучало уважение, - у вас есть научное имя. Вы сможете установить нужные контакты и организовать переговоры. - Почувствовав, что почти уговорил собеседника, поторопился добавить: - Мой босс понимает, что вы - не простой посредник, а уважаемый ученый, и поэтому ваш гонорар за две недели нашего пребывания в Москве будет выше месячного оклада профессора Сорбонны. Это вас устроит?
Предложение было соблазнительным. "А почему бы и нет? - подумал Артём Сергеевич. - С их оборудованием я знаком, оно эффективно. И Этьен прав в том, что мне не откажут во встрече руководители наших заинтересованных организаций".
- Ну что ж, я согласен, - коротко ответил он. - Вы дадите мне знать, когда прилетите?
- Разумеется. Но мы надеемся, что вы встретите нас в аэропорту, - мягко, но с требовательными нотками в голосе ответил Этьен. - И доставите нас в отель на своей машине. Я же помню, вы отлично водите, как-то меня подвозили, - подчеркнуто дружеским тоном добавил он. - Она у вас в порядке?
- В порядке, - не скрывая неудовольствия, сухо ответил Наумов, - но боюсь, что она недостаточно престижна для вашего босса.
- Это неважно. Босс наслышан о разгуле у вас бандитизма и опасается брать такси, - с той же мягкой настойчивостью сказал Этьен. - Мы бы хотели, если вас не слишком затруднит, совершать поездки на вашей машине. Естественно, за дополнительную плату… ну, скажем, сто долларов в день.
"Выходит, кроме посредничества, меня решили нагрузить также функциями водителя, - недовольно подумал Артём Сергеевич. - Не слишком ли много они хотят?" Его самолюбие было задето, но все же он должен был признать, что французы, зная криминальную обстановку в столице, поступают разумно.
Скрепя сердце, он согласился на предложенные условия и в последующие недели весьма успешно поработал с французами. Как потом выяснилось, между поставщиками его бывшей фирмы имелась тесная связь. Эффективное посредничество Наумова вскоре им стало известно, и предложения от них не заставили себя ждать. Пришлось работать не только с французами, но также с немцами, англо-американцами и даже, почти месяц, с турецкой фирмой.
В общем, индивидуальное предпринимательство по старым связям у Артёма Сергеевича шло весьма успешно. Тяготило лишь то, что оно не было оформлено должным образом, и оплата шла, минуя контроль финансовых органов. "Неужто я тоже стал теневым дельцом?" - огорчался Наумов, желая узаконить свой "бизнес". И его совесть успокаивало лишь то, что от уплаты налога он был освобожден как участник войны.
* * *
Наиболее ярким и запоминающимся событием того времени для Артёма Сергеевича стало празднование юбилея племянницы. В то, что Виктории уже исполняется "полтинник", поверить было невозможно - так молодо она выглядела, и такой стройной была ее фигура. В отличие от мужа, который, став министром, заметно прибавил в весе и обрюзг, Вика была все так же подтянута и элегантна.
Несмотря на протесты мужа-министра, она никак не могла расстаться со своей работой в Доме литераторов, и только ее юбилей помог поставить в этом вопросе точку. Торжественный банкет, который Вика устраивала в ресторане своего Дома, был одновременно и ее бенефисом, и "прощальной гастролью" на службе.
- Мне очень грустно расставаться с Домом литераторов и моими коллегами. Я любила свою работу, и за много лет слишком привыкла, чтобы так просто с ней расстаться, - с волнением призналась она, приглашая их с Варей на банкет. - Поэтому, подводя черту, хочу сделать это в торжественной обстановке.
И надо признать, осуществила она свое желание с присущим ей блеском. В банкетном зале уютного ресторана Дома литераторов на юбилее Вики, кроме родных и близких, собрались ее друзья - сплошь громкие имена, сливки столичного общества. Среди них были известные писатели, популярные артисты и государственные деятели. Варя была в восторге от знакомства с теми, кого видела только в кино и по телевидению.
- Посмотри, как мило и просто держится Хазанов, - изумленно шепнула она мужу, когда все уселись за стол. - А Евгения Евтушенко я представляла себе именно таким.
- Ты лучше обрати внимание на своего соседа, который за тобой так охотно ухаживает, - тихо ответил Артём Сергеевич. - И на худощавого, напротив, перед которым все заискивают.
- А кто они такие? Оба вроде неприметные, - не проявила интереса Варя. - Ты знаешь моего соседа? Он с тобой поздоровался.
- Это министр Адамов. Я знаю его с молодых лет, когда он еще звался Стасом, - усмехнулся Артём Сергеевич. - Он был приятелем Надежды и мужем ее подруги.
- Значит, старая мымра, что рядом с ним, подруга Нади? - удивилась Варя. - А тот, похожий на хорька, кто он?
- Выражайся поаккуратнее! - тихо предупредил ее Артём Сергеевич. - Это же всесильный госсекретарь правительства, самый важный из присутствующих гостей. А "мымра" - вторая жена Стаса. Подруга Нади была намного интереснее. Он с ней развелся.
Юбилейным застольем руководил красавец Ширвиндт, признанный тамада элитных московских тусовок. Как всегда, он блистал остроумием и свободой речи, со свойственным только ему изяществом применяя нелитературные слова и выражения.
- Вот уж не думала, что можно так выражаться в столь изысканном обществе, - изумленно шепнула Варя. - Тебе не кажется, что некоторые его шутки сродни насмешке? Вот Хазанов, например, мог бы и обидеться!
- У Хазанова, как ни у кого другого, развито чувство юмора. Потому и не обижается, - усмехнулся Артём Сергеевич. - А нецензурно выражаться у нас "принято" повсюду. Словечки и похлеще можно услышать в самых высоких кабинетах.
Празднество в честь пятидесятилетия Вики прошло содержательно и весело. А юбилярша поразила всех поистине молодым задором и энергией. Она казалась неутомимой. У нее хватило времени и сил оказать внимание каждому гостю, но когда уже расходились, призналась:
- Еле стою на ногах, дядечка! А ведь надо еще подбить итоги с администрацией ресторана и отвезти домой эту гору подарков, - она указала на угол зала, заваленный цветами и щедрыми подношениями. - Может, вы с Варей пособите с ними управиться?
Желая помочь, они согласились, лишь предупредив, что должны вовремя быть дома, чтобы вывести гулять собаку. А когда перевезли подарки, получили из их числа на память керамические гжельские часы. На их дружную попытку отказаться племянница объяснила:
- Это к вашей коллекции гжели. А у меня уже есть одни такие. Не знаю, что бы я без вас делала, - пожаловалась она. - Мамочка очень устала, Дима в Штатах, а мой министр в таких делах не помощник.
- А почему не было ни Надежды, ни Ани? - спросил Артём Сергеевич о том, что давно вертелось на языке. - Ты этого не захотела или их тоже нет в Москве?
- Мы были дружны, ты знаешь, но сейчас в ссоре, - просто объяснила Вика. - Из-за этого гэбэшника, мужа Нади. Он "вышел в тираж" и сделал нам пакость. Наверное, из зависти. - Она запнулась, но все же спросила: - А ты, дядечка, с ними так и не помирился? Ведь у тебя только одна дочь, Лену я не считаю. Неужели этот разрыв у вас навсегда?
- Думаю, Викуся, что да. И дело не в том, что Надя и Аня меня смертельно обидели, - понурившись, объяснил Артём Сергеевич. - Понимаешь, не чувствую я ни в себе, ни в Ане "голоса крови". Порой мне даже кажется, что она - не моя дочь. Что поделаешь, если не повезло в семейной жизни?
- Как ты можешь такое говорить? Да еще в присутствии Вареньки! - пожурила его Вика. - Тебе ли жаловаться, имея такую подругу жизни?
- Я же говорил только о деточках, - спохватился Артём Сергеевич, обнимая и целуя жену. - А Вареньку мне сам Бог послал! С ней я перенесу любые невзгоды.
Глава 3
Первые плоды
Финансовая политика Гайдара и его команды "молодых реформаторов", основанная на монетаризме и так называемой шоковой терапии, сначала грабительски опустошила карманы населения, но потом стала приносить первые плоды. Наконец-то рынок в избытке наполнился товарами, мало уступающими по ассортименту и качеству иностранным. Благодаря широко распахнутым дверям для импорта все лучшие продукты и вещи теперь можно было свободно купить в Москве.
Девальвация рубля и обменные реформы, резко сократившие денежную массу, позволили впервые за последние десятилетия добиться его конвертации по отношению к валютам США и стран Западной Европы. Установленный и поддерживаемый Центробанком твердый курс сделал рубль платежеспособным не только в России.
Рубли стали обменивать в банках как на доллары, так и на другую валюту. Это способствовало тому, что свободный выезд из страны из пустой декларации (ввиду отсутствия у людей валюты) превратился в реальность. И сразу ближние страны Европы и Азии наводнили русские туристы и мелкие торговцы, которых метко прозвали "челноками".
Самым прибыльным делом в то время стала коммерция (в первую очередь финансово-банковская) и торговля. Вслед за лидерами шли мелкие предприятия, производящие товары массового спроса, которые смогли на ходу перестроиться и успешно конкурировали с импортом. Даже заводы "оборонки", чтобы устоять в условиях наступившего кризиса, начали выпускать ширпотреб.
Достижения "Гайдара и его команды" этим и ограничились. Крупное производство, и так бывшее в критическом состоянии, пришло в окончательный упадок. Промышленные гиганты оказались на грани банкротства и производили массовые увольнения, а остальным работникам задерживали зарплату. Впервые появилась и стремительно росла безработица.
- Не понимаю, о чем думает Гайдар? - возмутился Артём Сергеевич, просматривая за завтраком газеты. - Ну разве можно выставлять людей за ворота без должной социальной защиты? Это не "шоковая терапия", а геноцид!
- И мне непонятно, как может бывший комсомольский вожак, внук писателя - героя Гражданской войны так жестоко поступать с рабочими, - согласилась Варя. - Нельзя рубить с плеча: вчера было плановое хозяйство, а сегодня уже капиталистическое! Надо научить людей работать в новых условиях.
- Это все плоды двуличного воспитания подрастающего поколения. - Артем Сергеевич с досадой отложил газету. - Вот и взрастили таких лидеров.
- Что ты имеешь в виду? - не поняла Варя.
- А то, что коммунистическая пропаганда и учителя детям в школах внушали одно, а в своих семьях, в быту они видели совсем другое, - объяснил Артём Сергеевич. - И партийные лидеры старательно делали вид, что служат народу, а на деле им было плевать на него. Вот и их детки выросли такими же. Потому ничего хорошего нас в ближайшие годы не ожидает. Повсеместно к власти пришла перекрасившаяся партийно-комсомольская элита, и ее громкие фразы о демократии и реформах меня не обманут. Их целью является лишь собственное обогащение, и ничего для народа они делать не собираются.
- Неужели, Тёмочка, ничего не изменится к лучшему? - пригорюнилась Варя. - Почему наши люди не борются за свои права, как в других развитых странах?
- Разучились бороться за годы диктатуры и репрессий. Но я убежден, что научатся, - оптимистично ответил Артём Сергеевич. - Сейчас многие до конца еще не осмыслили происходящего. После краха КПСС народ идеологически дезорганизован. Не видно политических лидеров, которым он мог бы доверять, и партийных программ, служащих его интересам. - И с горячим убеждением добавил: - Ничего, придет время, и они появятся. Смуты в России, как известно, всегда кончались. Страна возрождалась и вновь процветала.