* * *
В том, как быстро бывшие комсомольские вожаки превращаются в богачей - капиталистов, Наумов убедился во время одной из деловых встреч. По просьбе главы французской фирмы, выпускающей контрольную аппаратуру, он приехал в офис концерна, поставляющего на экспорт химикаты. Молодой гендиректор, который был, как говорили, в свое время аж членом бюро ЦК ВЛКСМ, принял его любезно, но часто прерывал беседу, ведя короткие переговоры по телефону.
- Прошу прощения! Знаю, что доставляю вам неудобства, но ничего не могу поделать, - искренне извинился бывший комсомольский вожак. - Поверьте, нас заинтересовало предложение французов. Мы поставляем на экспорт тысячи тонн химикатов, а их аппаратура позволит контролировать качество.
- Секретарь не должен вас соединять, когда заняты, - недовольно ответил Наумов. - Трудно вести переговоры, прерываясь через каждые два слова.
- Трудно, но что поделаешь, - сухо ответил гендиректор. - Думаю, вы лучше поймете меня, когда узнаете, что пара минут телефонного разговора приносит моему концерну прибыль в несколько миллионов рублей.
- Это каким же образом? - удивленно поднял брови Артём Сергеевич.
- Очень просто, - снисходительно объяснил молодой делец. - Так, во время последнего звонка я заключил сделку о срочной поставке на экспорт крупной партии удобрений. Медлить с такими решениями нельзя!
"Интересно все же - откуда у бывшего борца за всеобщее "равенство, братство и счастье" такой азарт к наживе? - подумал Наумов, глядя, с каким рвением тот занимается своим бизнесом. - Удобно ли спросить его об этом?" И немного поколебавшись, все же задал вопрос:
- Простите за нескромность, но я психологически не могу объяснить ваш интерес к совершению этих сделок. По-моему, как у бывшего борца против капитализма, у вас к ним должна быть аллергия. А вы очень усердно служите хозяевам концерна, способствуя их обогащению.
Молодой гендиректор сначала с удивлением взглянул на солидного ученого, как бы поражаясь его наивности, а затем вежливо, но с чувством собственного превосходства ответил:
- Ошибаетесь, уважаемый Артём Сергеевич. Я хоть и занимаю пост гендиректора, но являюсь совладельцем концерна и, естественно, стараюсь увеличить его доходы. Весь производственный комплекс: здания, оборудование, транспорт и прочее - принадлежит мне и группе моих товарищей из ЦК ВЛКСМ. - Он немного помолчал, как бы сомневаясь, надо ли ему быть откровенным, но все же продолжил: - Мы, как могли, служили коммунистической идее. Но когда она потерпела крах, мы, не будь дураками, быстро перестроились. И успели сделать это вовремя! Вряд ли вы знаете, каким большим имуществом владел ЦК ВЛКСМ. Его сразу стали растаскивать "демокрады", но и мы смогли взять свое, кровное. И насчет аллергии к коммерции и богатству у партийного руководства вы, уважаемый, заблуждаетесь. Я-то знаю, какие делишки проворачивали первые лица государства и как они обогащались. Да и кто может быть равнодушен к богатству, дающему не только материальные блага, но и власть, и уверенность в завтрашнем дне? Одни лишь идиоты!
"Да уж, идиотами никого из бывших партийных и комсомольских вождей, в одночасье превратившихся в преуспевающих дельцов, назвать нельзя, - с горечью думал Наумов. - А вот ловкачами и бессовестными проходимцами назвать можно. Так они растащат все, что принадлежит народу".
Но оказалось, что шустрые ловкачи в погоне за быстрым обогащением не только присваивают "общенародную собственность", но и стремятся отнять у своих сограждан то, что принадлежит им лично. Как грибы после дождя, стали возникать финансовые пирамиды и всевозможные липовые компании, сулящие населению быстрый возврат вложенных средств с огромными процентами.
Липовые компании действовали на основании государственных лицензий, обману населения способствовала назойливая реклама в прессе и по телевидению, так что связь аферистов с органами власти была очевидной. И поскольку, как всегда, для заманивания людей в таких "пирамидах" поначалу полностью выплачивали вкладчикам то, что им причиталось, обнищавшее население понесло мошенникам последнее.
- Разве не стоит и нам увеличить то, что удалось скопить? - поверив рекламе, предложила Варя. - Многие уже удвоили свои сбережения, и люди стоят в очередях, чтобы вновь сделать вклады.
- Боюсь, Варенька, что это плохо кончится, - недоверчиво покачал головой Артём Сергеевич. - Невозможно понять, каким образом они с такой баснословной прибылью проворачивают деньги населения. А то, что необъяснимо, меня, как ученого, настораживает. - Он задумчиво помолчал и поинтересовался: - Ну а что тебе подсказывает твоя хваленая интуиция?
- По правде сказать, бьет тревогу, - с улыбкой призналась Варя. - Но другие же рискуют и выигрывают! Может, и нам стоит попробовать? Уж очень это соблазнительно.
- Соблазн, конечно, велик. Проценты-то небывалые! - раздумчиво произнес Артём Сергеевич. - И все же есть в этом что-то нечистоплотное. Сродни биржевой игре и спекуляции, - он брезгливо поморщился. - Мы ведь с тобой, Варенька, никогда не гнались за легкими деньгами. Даже в лотереях не участвовали. Так стоит ли начинать?
- Пожалуй, ты прав: это не наше, - не без сожаления согласилась Варя. - И хотя очень хочется удвоить то, что мы заработали, но душа у меня тоже к этому не лежит.
В тот раз судьба помогла им избежать материальных потерь.
* * *
После достопамятного письма Наумовы от Лены никаких известий больше не имели. Югослав перечислил деньги на счет Артёма Сергеевича только один раз; он сразу же переслал их Лене, но она не позвонила и не подтвердила их получения письменно. Поскольку связь с ней надолго прервалась, напрашивался вывод, что сибирячка в нем не нуждается, а пособие от Слободана получает каким-то иным путем.
Вот почему для них с Варей совершенно неожиданным было известие о том, что Лена - в Москве, да еще не одна, а с сыном Алешкой. Сообщение об этом они получили ранним утром от соседки по комнате в общежитии телецентра, где Лена временно обитала.
- Извините за ранний звонок, но у нас тут случилась беда, - сказал незнакомый женский голос. - Ваш телефон дала мне Лена. Ее увезли в 40-ю больницу, а за Алешей присмотреть некому.
- А что с ней? - спросила Варя, которая взяла трубку. - Болезнь или травма?
- Скорее, травма, - в голосе женщины послышалась ирония, - Сильное кровотечение. Ее забрали в гинекологию.
- Вы мне можете все сказать, - потребовала Варя. - Я врач-гинеколог.
- Даже по телефону неловко, - уже не скрывая насмешки, ответила соседка. - Срамота! Жаль мальчишку, а то не позвонила бы. Так вы его к себе заберете?
- Мы за ним заедем, - ответила Варя. - Я догадываюсь, что произошло. У нее был мужчина?
- Да, - коротко подтвердила соседка. - Запишите адрес.
Варя разбудила мужа, и вскоре он вернулся с Алешкой и большим чемоданом, в который соседки, проживавшие с Леной в одной комнате, сложили ее вещи. Алешка, худенький голубоглазый непоседа, сразу заявил, что хочет есть, и вместе с Варей отправился на кухню, а Артём Сергеевич достал его вещи и засунул чемодан на антресоли.
- Мальчишка не спал всю ночь и как поел, задремал за столом, - сказала ему Варя, укладывая Алёшу спать на диване в гостиной. - Пусть сначала выспится, а помою его сразу, как приду с работы.
Когда мальчик уснул, Наумов передал жене, что рассказали соседки.
- Лена прибыла на телецентр в командировку. Там монтируют программу с ее репортажами. Накануне вечером у них в комнате была гулянка с мужиками.
- И Алеша в ней участвовал? - нахмурила брови Варя. - Это нехорошо!
- А куда его денешь? Они сказали, что он всех веселил. Так здорово пляшет, - усмехнулся Артём Сергеевич и уже серьезно добавил: - Видно, мальчику не впервой участвовать в гулянках. Разумеется, это очень плохо. - Он вздохнул и, преодолевая неловкость, продолжал: - Во втором часу ночи двое мужиков ушли, а Лена своего ухажера оставила, несмотря на протесты соседок. Что с ней сделал этот скот, они мне не сказали, но… - замялся, стыдливо опустив глаза, - скоро с Леной приключилась какая-то беда. Она подняла крик, было много крови, и пришлось вызвать скорую.
- Вероятно, грубый половой акт… с повреждениями, - как врач предположила Варя. - Виноват, конечно, мужлан, но и Лену это роняет. Над ней насмехаются даже соседки, которые и сами-то не высокой нравственности. Ты бы слышал, как со мной говорили по телефону!
- А чего было слышать, когда я с ними там разговаривал, - угрюмо ответил Артём Сергеевич. - Даже мне за Лену было стыдно.
Но еще большее унижение он испытал, когда приехал в больницу навестить Лену. Явившись, как положено, с цветами и фруктами, Наумов решил сначала поговорить с врачом.
- Как прошла операция? - поинтересовался он у пожилой солидной дамы, зайдя в ординаторскую. - Она легко ее перенесла?
- Вы называете это операцией? - язвительно усмехнулась дородная дама в белоснежном халате. - Пустяки. Зашили и все. Вашей дочери нужно осмотрительнее вести себя с мужчинами. Не девочка уже!
Красный от стыда и возмущения, он вошел в палату.
Она лежала бледная и осунувшаяся, и в душе у Наумова шевельнулась жалость.
- Ну, как себя чувствуешь? Надеюсь, сделаешь из этого серьезные выводы? - как ему казалось, строго произнес он. - Я говорил с дежурным врачом.
- А ты больше слушай старух! Они и не помнят себя молодыми, - небрежно бросила Лена. - Поздно меня воспитывать, отец. Я уже взрослая. Лучше скажи, как там Алешка?
Если бы она переживала случившееся или хотя бы промолчала, то Артём Сергеевич смог бы говорить спокойно. Но наглый тон Лены его снова взвинтил.
- Научиться прилично себя вести никогда не поздно! - возмущенно сказал он. - До чего ты дошла? Над тобой насмехаются не только подружки, но даже врачи. Но самое скверное - то, что свидетелем своих безобразий ты делаешь сына!
- Ну вот, начались нотации. Потому я тебе и не звонила, - враждебно посмотрела на него Лена. - Никогда мы не поймем друг друга!
- Может быть, и так. Однако в трудную минуту ты все же обращаешься ко мне, - укоризненно напомнил Артём Сергеевич. - И сейчас об Алеше заботится Варя. Вот почему я вправе требовать от тебя поведения, за которое не было бы стыдно.
Но видно, не суждено ему было изменить неразумную натуру Лены. Она сказала так, будто оказывала ему одолжение:
- Ничего не случится, если Алешка немного побудет у вас. На днях я уже выйду. И надеюсь, тебя не слишком затруднит привезти его на вокзал.
В этом она была права. Хотя мальчик был непоседлив и требовал к себе немало внимания, он не только не затруднил их жизнь, а, напротив, привнес в нее теплоту, забаву и развлечение. Артём Сергеевич с Варей успели к нему привязаться и расставаться было грустно. "Если бы Лена хоть немного поумнела, - с надеждой подумал Наумов, когда вез Алешу к поезду, - мы могли бы изредка видеться и им помогать".
Но увы, этого не произошло. Лена держалась с высокомерной наглостью, которая в ее положении была просто смешна. Даже не поблагодарив и не передав привет Варе, она небрежно бросила на прощание:
- Ну что ж, отец. Не знаю, когда мы снова увидимся. Ты понимаешь, что обращусь к тебе только в случае большой нужды. Но надеюсь, она нас минует!
"Бог тебе судья! Вошла ты в мою жизнь незваной, и остаешься чуждой душой, - печально думал Артём Сергеевич, уходя с перрона. - Живи как хочешь и будь счастлива! А подрастет Алеша - там посмотрим".
* * *
Жульническое "первичное накопление капиталов" продолжалось и даже набирало обороты. А собрав любым доступным путем огромные денежные средства, устроители "пирамид" и прочие аферисты стремились приобрести наиболее жирные куски бывшей "общенародной собственности", благо продажные чиновники готовы были отдать ее за бесценок.
- Ты думаешь, почему Гайдар и его команда попустительствуют всем этим жуликам, а похоже, и действует с ними заодно? - объяснил Наумову суть происходящего Максименко, у которого наконец-то дела пошли в гору. - Они иначе не могут осуществить реформы и перейти к частной собственности! Кто купит крупные предприятия? Только иностранцы, так как у наших - шиш в кармане.
- Выходит, они покровительствуют всем этим ловкачам, и даже, возможно, с ними связаны? - поразился Артём Сергеевич. - Но это же - преступление! Форменный грабеж!
- А кто, по-твоему, на заре капитализма становился пионером-миллионером и потом прибрал к рукам финансы, промышленность и всю власть? - задал вопрос Максименко, и сам же ответил. - В основном бывшие пираты и разбойники. Это уже позже, отмыв свои грязные деньги, их потомки сделались респектабельными, всеми уважаемыми людьми.
- Неужто и нам грозит то же? - опечалился Наумов. - Ты считаешь неизбежным, что первое время у нас будут править жулики и проходимцы?
- Другого пути нет, чтобы быстро перейти от общественной собственности к капитализму, - убежденно сказал Максименко. - А богачи-капиталисты у нас могут появиться, лишь ограбив население, банк или государственную казну.
- Население уже вовсю грабят, - мрачно констатировал Артём Сергеевич. - Похоже, что и казну. Неужто при тайном содействии правительства могут "запустить лапу" даже в Госбанк?
- По слухам, что-то такое назревает, - подтвердил Николай Павлович. - Вот увидишь, скоро появятся первые крупные капиталисты, и большинство их будет тесно связано с правительством и высшими чинами государства.
И хотя Наумову в это не верилось, дальнейший ход событий показал, что его друг был прав. Произошло, что называется, "ограбление века" - гигантская афера с подложными авизо, опустошившая центральный Госбанк России. Огромные суммы ушли из него по этим фальшивым документам на счета таких же липовых фирм-однодневок, мгновенно "испарившихся".
Это преступление совершалось не один день, и необъяснимое ротозейство чиновников Госбанка так же, как и безмятежное отношение правительства к регулярному исчезновению крупных сумм из казны, подтверждало подозрение, что кое-кто из его членов в лучшем случае попустительствует переходу государственных средств в частные руки.
- Ну, что я тебе говорил? - напомнил Максименко. - Вот и разграбили Центробанк. - Не без участия высшего руководства. Потому и денег этих не найдут. Кто их, по-твоему, будет искать?
- Но ведь у большинства подложных авизо "чеченский след". Неужели наша милиция и славные чекисты не могут найти казнокрадов? - недоумевал Артём Сергеевич. - Это же явная угроза государственной безопасности России!
- Во-первых, я уже назвал причину, по которой розыск идет вяло, если он вообще ведется, - объяснил Николай Павлович. - А во-вторых, ты думаешь, случайно денежки исчезли в Чечне? - Он язвительно усмехнулся: - Ты думаешь, почему Гайдар поддержал сепаратиста Дудаева и ничего не предпринимает, хотя этот "наполеончик" уже объявил о независимости Чечни? А все потому, что решили сделать из нее "черную дыру".
Чтобы спрятать там ворованное и чтобы никто не смог бы его найти. Вот и весь фокус!
На этот раз Артём Сергеевич был вынужден согласиться с убийственными доводами своего друга, и дальнейшее убедило его в том, что Максименко не только умело разбирается в деловой конъюнктуре, но и верно оценивает политическую обстановку.
* * *
Сепаратиста Дудаева, незаконно захватившего власть в Чечне, не только не наказали, но, наоборот, вывели оттуда войска и оставили ему огромное количество вооружения. Тем самым была создана пресловутая "черная дыра", в которой бесследно исчезали как уворованные из казны капиталы, так и разыскиваемые опасные преступники.
Однако накопителям "первичного капитала" этого показалось мало, и стали возникать зоны свободной торговли - офшоры, где создавали многочисленные подставные фирмы, на счета которых, уводя от налогов, перекачивались доходы и ворованные финансовые средства. Размах утечки капиталов из страны принял гигантский размах.
- И как наш народ это терпит? - кипя от негодования, изливал ему душу Царев. - Правительство получает от Запада такие большие займы на проведение реформ, и непонятно, куда они деваются. Все бессовестно разворовывают!
- Так ведь известно, что у нас - страна "дураков и плохих дорог". Это наша историческая беда, - чтобы охладить его пыл, пошутил Артём Сергеевич. - Даже президент руками разводит: мол, "черт его знает - куда все уходит". И ни дорог не думает строить, ни бороться с коррупцией и казнокрадством.
- Нет, дружище, это не так. Наш народ умен и талантлив. И Ельцин не такой пьяница и бездельник, как многие считают, - горячо возразил Царев. - И те, кто с таким размахом нас грабит, создавая несметные капиталы, они хоть и мошенники, но очень умные люди. Наш президент не так прост. В оппозиционной прессе и за рубежом уже много сообщений о том, как быстро разбогатели его дочери. Сам-то вроде бы чист, - добавил он с усмешкой. - Зато его зятья-бизнесмены стали вдруг миллионерами.
- А ты не допускаешь, что многое делается за его спиной? Ведь это правда, что он сильно пьет и со здоровьем у него проблемы. Я тоже разочарован, что Ельцин не выполняет того, что обещал народу и допускает такое вопиющее воровство. Но не верится все же, что он делает такое сознательно.
- Это очевидно! - продолжал горячиться Владимир Иванович. - Не понимаю, почему ты так к нему снисходителен. Его надо смещать, пока не разбазарил то, что еще осталось от России! Даже вице-президент Руцкой против него восстал, а был его ярым сторонником. Значит, не может терпеть творящихся безобразий.
- И ты веришь этому ренегату? Он примкнул к Ельцину против Горбачева, а теперь хочет использовать конъюнктуру, чтобы дорваться до власти, - поморщился Артём Сергеевич. - А что полезного сделал? Ноль. Может, чего-то достиг в борьбе с коррупцией?
Кроме болтовни, ровным счетом ничего! Я хоть и не одобряю, как действует Ельцин на посту президента, но не могу не отдать ему должное. Все-таки именно он сломал хребет коммунистической диктатуре! И хоть ничего не делает для дальнейшей демократизации, допуская широкомасштабное воровство, но заслуга его велика.
- Да чем же она столь велика, если он обманул народ и не выполняет своих обещаний? - не согласился Царев. - Коммунизм в России себя изжил, и, так или иначе, этот режим все равно бы пал.
- Но когда, если бы не Ельцин? - возразил Наумов. - А сейчас народ его может переизбрать и демократическим путем поставить того, кого сочтёт более достойным. Это дорогого стоит!
- А ты таких видишь? Даже Руцкому не веришь. Где же гарантия, что новый тоже нас не обманет? - скептически заметил Владимир Иванович. - Надо, чтобы те, кто рвется к власти, отвечали за обман народа!
- Конституция позволяет сделать это демократическим путем, - убежденно сказал Артём Сергеевич. - Вот что самое ценное!
- Значит, ты за то, чтобы его сместили по Конституции? - оживился Царев.
- Да, но не поменяв на Руцкого, - ответил ему Наумов. - Пусть доработает до новых выборов. - Царев бросил на друга недовольный взгляд, но, подумав, снисходительно заключил: - Ты, как и многие, еще пребываешь в эйфории демократических перемен. Поэтому прощаешь Ельцину его беспардонный обман и падение уровня жизни. Но это у тебя скоро пройдет.