* * *
Сделавшись волею судьбы тещей министра, старшая сестра Наумова вновь приобрела уверенность и чувство превосходства - утраченные после смерти мужа. Этому способствовали немалые привилегии и дополнительные блага, предоставленные членам правительства и их семьям. Единственно, чего Лёле, обладавшей утонченным вкусом и привыкшей ко всему самому лучшему, не хватало - это денег.
Энергичная и деятельная по натуре, она с помощью своих, таких же предприимчивых приятельниц нашла способ решения денежной проблемы. Об этом Артём Сергеевич узнал, заехав к сестре, чтобы попросить ее заказать два билета в Большой театр, достать билеты по-прежнему было трудно. Министру Николаеву это ничего не стоило, и Лёле проще было с ним договориться.
- А почему ты не попросишь его сам? - спросила она для пущей важности. - Ведь он тебе не откажет.
- Будто не знаешь, что на службу дозвониться к нему невозможно, а домой он приходит очень поздно. Сама же говорила.
- Ты прав, мне самой легче будет с ним договориться. В крайнем случае билеты закажет Викуся от его имени, - согласилась Лёля. - Он сейчас все силы отдает реконструкции Третьяковской галереи. Представляешь, в стране даже на это нет денег! Вот ему и приходится их выбивать, чтобы сохранить национальную гордость России.
Так же, как в свое время сестра самоотверженно содействовала служебным успехам мужа, так она теперь целиком жила интересами дочери и зятя. В этом Лёля удивительно напоминала чеховскую Душечку.
- Но почему он сам этим занимается? - пожал плечами Артём Сергеевич. - Насколько я знаю, реконструкция Третьяковки - дело московского правительства.
- Это так, но требуется много валюты, и без него получить средства из федерального фонда они не могут, - так же важно ответила Лёля. - Обновленная Третьяковка оставит память о том, что сделал Николаев на посту министра! - Она подробно рассказала брату, какой станет Третьяковская галерея и весь прилегающий к ней район после реконструкции, а потом безо всякого перехода неожиданно спросила: - У тебя, кажется, есть валютный счет. Не хочешь его увеличить в полтора-два раза? Дело верное!
- Так уж и верное, - недоверчиво отозвался он. - Если ты о том, чтобы вложить деньги под большие проценты, то и риск потерять их очень велик!
- Это смотря куда. Мы с приятельницами уже два раза на полгода клали деньги в банк "Чара" и получали все сполна! И кроме того, у нас есть гарантия, - заверила его Лёля. - Моя приятельница дружит с главой этого банка. Так что в случае чего… - она выразительно посмотрела на брата, - нам, как понимаешь, вернут вклад в числе первых.
- Я все же воздержусь. Мы с Варей в азартные игры не играем. Мне неясно, за счет чего "Чара" выплачивает огромные проценты. Это пахнет финансовой "пирамидой"!
- А я тебе говорю - ты ничем не рискуешь! - сердито сказала Лёля. - Даже если банк лопнет, мы узнаем об этом заранее и успеем забрать свой вклад. Один раз мне от тебя что-то понадобилось, и ты отказываешь, - обиженно добавила она. - Будто не знаешь, что у меня плохо с деньгами.
- Могу одолжить, если надо, - предложил Артём Сергеевич. - Но ты мне об этом не говорила.
- Мне этого не требуется, - ответила Лёля. - Но надо вложить в "Чару" на полгода десять тысяч долларов, а у нас набирается только восемь.
- А почему нельзя внести восемь? - удивился он.
- Внести можно, но процент намного меньше, - недовольно объяснила Лёля. - Ладно, прекратим этот разговор.
Мгновенно возникшая напряженность огорчила Артёма Сергеевича. "А стоят ли деньги того, чтобы омрачать наши отношения? - подумал он и про себя решил: - Ладно, ввяжусь в авантюру. Варя давно уже это предлагала".
- Ну что ж, я внесу недостающие две тысячи, - вздохнул он. - Но только потому, чтобы ты не считала, что я чего-то могу пожалеть, если надо тебе помочь. Я и раньше всегда делал для тебя все, о чем просила.
Обрадованная Лёля напоила его чаем и тепло с ним распрощалась, но Артём Сергеевич ушел с тяжелым чувством, хотя и не мог тогда предвидеть, что потеряет свои трудовые сбережения.
* * *
Грандиозным семейным событием в тот год явилась женитьба внучатого племянника Наумова. Дима, окончивший факультет журналистики и успевший поработать репортером в "Московских новостях", нашел свое новое призвание в рекламном бизнесе. Ведя богемный образ жизни, он менял любовниц, и Вика уже потеряла надежду, что сын остепенится, но произошло неожиданное. Дима, прожив довольно долго вместе с дочкой известного эстрадного артиста, решил сочетаться с ней законным браком.
- Я на седьмом небе от счастья! Ведь уже смирилась с тем, что женить сына не удастся, - призналась племянница, приглашая Артёма Сергеевича и Варю на свадьбу. - Мой Димка вовсе не красавец, а девки к нему так и льнут. Не знаю, чем эта взяла. Не думаю, чтобы его прельстило стать зятем знаменитости.
- Положим, эта партия для него хороша не только потому, что его будущий тесть такой известный артист, - добродушно заметил Наумов. - Говорят, что жена знаменитости успешно ведет семейный бизнес и они не в пример другим артистам, очень состоятельны. Даже владеют недвижимостью!
- Их богатство преувеличивают, - возразила Вика. - Правда, все расходы на свадьбу сваты берут на себя, а они будут огромными, поскольку круг знакомых чрезвычайно велик. Однако квартиру для молодых требуют с нас, хотя знают, что мы по сравнению с ними - бедняки. Влияния у министра много, а денег нет!
- Да уж, квартиры очень дорогие, и абы какая вряд ли их устроит, - посочувствовал ей дядя. - Хорошая да в центре, не меньше, чем свадьба, потянет.
- Они хотят получить квартиру только в "доме на набережной", - с усмешкой сказала Вика. - Считают, что нам это по силам.
- А вы и правда сможете? - удивился он. - Говорят, что в знаменитом доме и квартиры особенные.
- Квартиры там великолепные, и даже министрам, которые часто меняются, получить такую непросто. Но мама сможет это сделать, - уверенно заявила Вика. - Ее просьбу удовлетворят.
- Вот-те раз! Почему? - с любопытством взглянул на нее Артём Сергеевич.
- Ими распоряжаются московские власти. А на своих местах остались все те, кому папа сделал много добра, - объяснила Вика. - Министра Николаева они "бортанут", а вдове Бандурского не откажут.
- Но в этом шикарном доме, наверное, нет небольших квартир, - усомнился Наумов. - Что тогда будете делать?
Вика бросила на него лукавый взгляд.
- Ты думаешь, дядя, сваты этого не знают? Наоборот, чем больше нам предложат квартиру, тем будет лучше.
- Это почему? - не понял Артём Сергеевич.
- Потому, что нам и маленькая не по карману, - весело объяснила Вика. - Они пусть и раскошеливаются, раз им так приспичило. - И с усмешкой добавила: - Квартиру там хотят заполучить сами родители. А свою отдадут нам!
Так все и произошло. Лёле удалось получить разрешение на покупку в этом доме аж четырехкомнатной квартиры. Туда сразу пожелали переселиться сваты, и все было улажено, как того хотела Вика. Свадьба превзошла все ожидания! Ни до, ни после Наумовым подобного празднества видеть не приходилось.
Чествование молодых и угощение было организовано не в ресторане, а в частном клубе, совладельцами которого были родители невесты. Клуб располагался в двух старомосковских двухэтажных особняках, и маленький дворик между ними был устлан зеленым ковролином. В одном из зданий устроили бар, где прибывающие гости могли освежиться аперитивами и коктейлями, а также слегка перекусить в ожидании начала торжества.
Когда прибыли молодые, все перешли во второй особняк с двумя большими залами, где стояли столы для фуршета и бары со спиртными напитками. Сказочное изобилие блюд с закусками и фруктов поражало воображение. Присутствовало абсолютно все, чем богата наша планета.
- Теперь я вижу, что Лёля мне правду сказала о том, что многое доставлено самолетом из Парижа, - восхищенно сказала Варя, пробуя необычайно вкусный салат. - Да и таких свежих омаров не получишь ни в одном ресторане.
- Что омары! Такой вкусной ветчины в Москве не сыскать! - согласился с ней Артём Сергеевич. - И все же не люблю я фуршеты, даже столь шикарные. Не по-людски толпиться и стоя тянуться за тем, чего хочешь, вместо того чтобы удобно сидеть за столом. - Он покосился на стоящих рядом и, не скрывая иронии, добавил: - Посмотри, как торопятся разобрать все лучшее. Видно, многие опасаются, что не хватит на всех. А за столом люди всегда ведут себя достойно и никто не спешит.
- Ты прав. Кругом такие знаменитости, а расхватывают деликатесы и едят так жадно, будто из голодного края, - удивилась Варя. - Даже мне за них неудобно.
Гостей было не меньше двухсот, и знаменитостей среди них хватало. Кроме прославленных звезд и деятелей искусства, на свадьбе присутствовала почти вся властная элита Москвы и Санкт-Петербурга. Разумеется, был и госсекретарь. Яркие одежды артистов соседствовали со строгими костюмами высших чиновников и генеральскими мундирами. Празднеством попеременно руководили признанные остроумцы Ширвиндт и Брунов.
Веселились допоздна. Танцевали под отличный джаз, а когда Наумовы уже собрались уходить, их догнал министр Николаев. Он был изрядно навеселе, но держался крепко и широко улыбался.
- Привет, ребятки! Надеюсь, вам понравилось? - по-родственному приобняв, спросил он. - Мы с вами так и не выпили. Вы что же не подошли?
- А к вам нельзя было пробиться, - объяснила Варя. - Но мы честно поддержали все тосты.
- Все равно непорядок! - полушутя упрекнул Николаев. - Надо это поправить.
Взяв под руки, он подвел их к стойке бара. Ему подали бутылку виски, открытую банку черной икры, и министр, собственноручно наполнив рюмки, предложил:
- Выпьем за то, чтобы молодые и все мы были счастливы!
Они осушили свои рюмки до дна, хотя были сыты, как говорится, "по горло" и хотели идти, но Николаев спросил:
- Не пора ли вам уже помириться с Надеждой и Анечкой? Я знаю, что вы сторонитесь друг друга.
- Мы не ссорились, но и хороводиться нам ни к чему, - ответил Артём Сергеевич. - Кстати, я видел мельком только Надежду. А Аню что, не пригласили?
- Наверное, нет, хотя точно не знаю, - пожал плечами Николаев. - Вечно у моих с ними какие-то бабские распри.
- Да уж, непростые отношения у нас с детьми, - мягко произнес Наумов, чтобы покончить с этой неприятной темой. - Я вижу, что и твоего сына здесь нет. Его тоже не приглашали?
- Приглашали, да все кочевряжится, обиды строит, - досадливо поморщился Николаев. - Но от моей помощи не отказывается.
"Не пойму, отчего Надежда бывает у Лёли и Вики, а Аня их избегает. Не из-за меня же? - грустно подумал Артём Сергеевич, когда возвращались на такси домой. - Нужно спросить об этом у Лёли". Однако ни на следующий день, ни после он этого не сделал, не желая ворошить прошлое.
Глава 4
Без цензуры
Очевидно, Ельцин и прессе разрешил взять столько свободы слова, сколько она сможет "переварить", так как на книжных рынках и в средствах массовой информации наступил форменный шабаш вседозволенности. Если в прежние времена не допускалось ни слова против правящего режима, то теперь можно было поносить его и открыто проповедовать фашизм. Никого не преследовали даже за издание и распространение библии нацизма - "Майн кампф" Адольфа Гитлера.
Почти открыто продавали порнографическую литературу и видеокассеты с порнофильмами. Все прилавки были забиты книжной продукцией, воспевающей культ насилия и наживы. Даже телеэкран заполонили боевики, утверждающие превосходство грубой силы над законом и торжество отпетых мошенников над честными людьми.
- Такое впечатление, что нам пытаются внушить, что бороться с негодяями за свои права бесполезно, так как одолеть всесильную мафию нельзя, - гневно осудил происходящее Наумов, встретив своего друга Царева. - Будто какие-то дьявольские силы стремятся разрушить нравственные устои нашего общества, сломить его сопротивление злу.
- А что я тебе говорил? - Сразу сел на своего любимого конька Владимир Иванович. - Только дьявол тут ни при чем. Эти злые силы - наши старые враги, которые хотят уничтожить Россию.
- Ты знаешь, что я с тобой не согласен насчет жидомасонских заговоров по уничтожению России, но вынужден, - с горечью произнес Артём Сергеевич, - все же признать факт: идет разнузданная пропаганда насилия, вседозволенности и очернительства вечных человеческих ценностей; и это создает впечатление, что кто-то ставит целью морально разложить наше общество. Хотя, думается, масоны тут ни при чем. Скорее всего скрыто финансирует эту подрывную кампанию, продолжая "холодную войну", ЦРУ - для того, чтобы ослабить нас, как своего потенциального противника.
- Ты прав, хотя не только американцы направляют и финансируют эту подрывную кампанию, - убежденно сказал Царев. - Взять хотя бы то, как поносят недавнюю советскую историю и коммунистических вождей. Будто не было никаких достижений. Ни победы над Гитлером, ни освобождения Европы, ни полетов в космос!
- Особенно возмущает молчаливая поддержка этой разнузданной кампании нашей правящей элитой, - согласился с ним Наумов. - Ведь она в основном состоит из бывших партийных руководителей, которые несут ответственность за прошлое.
- У нас, в Академии наук, большинство ученых деморализовано происходящим, - удручённо сказал Владимир Иванович. - Многие ведь - Герои соцтруда, лауреаты Ленинских премий. Их большие заслуги и государственные награды теперь совершенно обесценены. Это может нанести непоправимый урон нашей науке. Даже не снижение зарплаты и пенсий, а именно моральный ущерб может вызвать "утечку мозгов" из России! Во многих странах и даже в США спят и видят, как бы заполучить наших видных ученых и талантливую молодежь, предоставив им лучшие условия.
- Да уж, пожалуй, здесь таится самая большая беда, грозящая нашей науке, - кивнул Артём Сергеевич. - От многих приходится слышать, что они подумывают о том, как бы перебраться на Запад или к арабам. Мотивируют это желанием получать достойную оплату труда. Но думаю, что дело скорее в деморализации.
- Все это так, но и грядущая безработица погонит их из страны, - озабоченно произнес Царев. - Объем промышленного производства падает, а об "оборонке" и говорить нечего. Сокращение военных заказов и затеянная конверсия оставляют оборонные предприятия без работы. Производство кастрюль вместо ракет их обанкротит!
- Видя, с каким равнодушием правительство, проводя реформы, относится к развалу промышленности и упадку военного потенциала страны, и впрямь можно подумать, что в нем засели "агенты влияния" врагов России, - подводя итог разговору, с горечью заключил Наумов. - Ведь в результате этих реформ и "шоковой терапии" Гайдара жизненный уровень населения стал еще ниже.
Так оно было на самом деле. Никаких признаков хотя бы начала обещанного Ельциным улучшения жизни народа и процветания России не наблюдалось.
* * *
Читая газеты, слушая радио и глядя на экран телевизора, Артём Сергеевич все более убеждался в неспособности пришедших к власти противопоставить свергнутой свою конкретную программу и идеологию. Особенно ярко это проявлялось в том, что новые произведения литературы и кинофильмы в основном лишь разоблачали и клеймили коммунистический режим, однако не содержали ничего, рисующего людям более привлекательное будущее.
- Создается впечатление, - пожаловался он жене, - что Ельцин с соратниками из-за отсутствия подготовленной политической и экономической программы просто растерялись. Они хотели бы побыстрее перейти к капитализму, но не знают, как это сделать. Отсюда все нынешние беды.
- Ты прав. Ничего пока у этих болтунов не получается, - грустно согласилась Варя. - Жить стало тяжелее. Народ совсем обеднел. Какой толк от того, что больше товаров, если у людей нет денег?
- Хуже всего то, что неизвестно, когда все изменится к лучшему, - заключил Артём Сергеевич. - Кроме демагогических посулов, конкретных благ народу не предоставляют. И по размаху, который приобрели казнокрадство и хищение госсобственности, надеяться на это не приходится.
- Мне кажется, сама власть это сознает. Поэтому всячески старается отвлечь внимание людей от острых проблем и провалов своей экономической политики, - предположила Варя. - Заметил, как резко увеличилось количество лотерей и никчемных развлекательных игр по телеку?
- Еще бы! Одно лишь "Поле чудес" чего стоит! - возмущенно подтвердил он. - Это циничный намек на поле в стране дураков из "Золотого ключика" Алексея Толстого. Мало того, что дурят народ, так еще над ним насмехаются!
- Теперь видишь, Тёмочка, какие они на деле демократы? Партийные бонзы смотрели на народ, как на быдло, и эти тоже. А ты еще им верил. Хорошего ждать от них нечего!
Безыдейность и духовная импотенция, воцарившиеся в то время в обществе, наглядно проявлялись в эклектике содержания кинофильмов, предлагавшихся телевидением. Так как отечественная "чернуха", зарубежные боевики и "мыльные оперы" у зрителей быстро набили оскомину, почти все телеканалы вытащили из архива и пустили в прокат "светлые" советские фильмы, прославляющие революцию и советскую власть.
- Ты чего-нибудь понимаешь? - недоуменно спросила у мужа Варя. - Ну как можно почти одновременно показывать пасквиль на Ленина, утверждающий, будто он делал революцию на деньги Германии, и фильмы, идеализирующие его образ? Доказывать, что Гражданская война была преступлением и вновь выпускать на экран "Неуловимых мстителей"?
- Это оправдывают пресловутым "плюрализмом", но на деле старые советские фильмы вновь прокатывают из чисто коммерческих соображений, - объяснил Артём Сергеевич. - А на то, что после этого в головах миллионов телезрителей царит сумбур, по-видимому, правящим "демокрадам" наплевать.
- Но при чем тут коммерция? - не поняла Варя. - Может, на телевидении засели бывшие партийные руководители, тоскующие по прошлому?
- Все дело в рекламе, - досадливо поморщился он. - Зрителям надоели "ужастики", криминальные боевики и зарубежные страсти. Поэтому они даже наши старые советские фильмы смотрят с удовольствием, несмотря на назойливую рекламу.
- Верно. Я тоже недавно с удовольствием вновь посмотрела очень старые фильмы "Свинарка и пастух" и "Кубанские казаки", хотя их содержание - это сплошное вранье. Потому что они веселые, музыкальные и жизнеутверждающие. А наша "чернуха" - жестокая, безрадостная, и герои - одни бандиты, проститутки и удачливые мошенники.
- В том-то и дело. Может, новые фильмы и содержат жизненную правду, но народ не хочет верить в безысходность, в то, что мафию нельзя победить. Нужны фильмы, где добро берет верх над злом.