* * *
"Хороша ли ты?" – хочется спросить у сидящей рядом женщины. Ах! Можно и не спрашивать. Естественно, хороша. В профиль это очень красивая женщина. Она так сидела, и ее фас я не часто видел. Поэтессы мешали. Я присутствовал при чтении. Поэзия, знаете ли, отвлекает сильно. Особенно когда девушка сказала в стишке: "в Сену с моста." – что я немедленно поменял на: "в сено с моста". Здорово.
Кто-то рядом спросил: не читал ли я Овчинникова? Овчинникова я не читал. Интересно, не он ли случайно написал роман "Ствол мамонта"? Нет? Жаль. Мне сказали, что он классик. Классиков роняют в ночи. Ложишься, берешь классика, говоришь про себя: "Значи-ца так!" – и роняешь его после второй фразы о вечном или былом.
Когда нет классиков, некоторые роняют мобильники в унитаз. Уронил, и тут же пытаешься его достать, ныряешь туда, не размышляя.
Это от того, что они классиков давно не читали. Им ронять нечего. А уж потом его надобно сушить. Это я про мобильник.
Люблю Олейникова за строчки: "Трудно думать обезьяне, Мыслей нет – она поет".
* * *
Письмо Люлина:
Что делали американцы, чтобы "служба нам медом не казалась.
После "героических" усилий по устранению неисправностей в системе ВВД (лапша на уши зам комдиву), погрузились (фактически) и пошлепали в заданный район, все больше отдаляясь от "столбовой" дороги. После длительного и увлекательного висения на перископе сил не было на тщательный разбор и "оплодотворение". Плюхнулся в койку "задуматься" на пару часов. С приходом в район подвсплыли. Доложились. Осмотрелись. Надводный и подводный горизонт чист. Погрузились и стали ждать встречи с лодкой (отработка ЗПС), периодически "аукая". Дождались. Подвсплыли по своим углам, договорились о взаимодействии и мерах безопасности по ЗАС (засекреченная автоматическая связь) и ушли на глубину, разбегаясь как можно дальше друг от друга. Чтоб все по науке. Элементов совместной отработки было много и разных (спланировано), для чего получили с берега указание об изменении ритма связи (на 24 часа). Прежде чем разбегаться, еще раз "обнюхались" по ЗПС и побежали в разные углы – мы на северо-запад, они на юго-восток.
Подводная цель (своя) очень скоро была потеряна, но выявлены сначала три, а потом и четвертая надводные цели, появившиеся с севера-запада. Очень скоро они оказались в нашем районе.
Они были классифицированы как транспорта и один военный корабль (типа БПК или фрегата). Хорошо, но непонятно. Откуда они взялись, зачем и что тут делают? Уклоняемся, маневрируем сверхзаумно. Они тоже маневрируют, как привязанные веревкой. Режим "тишина" и все такое прочее, как будто от этого можно сменить паспорт нашей "ревущей коровы". И в этом самом режиме "тишины" получаем сообщение по ЗПС: "Рыбка плавает по дну, хуй поймаешь хоть одну!" На русском языке. И далее полилось все такое прочее и в таком же духе. Изумление! Ну, не может наш собрат, не обменявшись "сверхсекретными": "Первый, я второй!" – молотить такую чушь открытым текстом. То бишь, по ЗПС с нами говорят "враги". Молчим. Затаились – сил нет. Эта публика вдруг начинает шустро перемещаться в направлении нашего "второго". "Отрабатывает" его. Полигонное время истекает, надо следовать в надводном положении в Мотку. Но надо же и разобраться в обстановке, донести. О всплытии надо доносить за час до назначенного времени всплытия. Группа целей слабо, но прослушивается в направлении на остров Кильдин. Видимо, продолжает "пасти" нашего соратника. В перископ целей не наблюдаем. Всплываем. Еще не успели получить квитанцию на донесение о невыполнении плана и всплытии, как увидели, что группа целей с направления на Кильдин ходко шпарит к нам. Времени на визуальную классификацию много не потребовалось.
Танкодесантный корабль тина "Харлан Каунти" в охранении фрегата. В их же ордере – военный танкер и достославная "Марьята".
Здрасьте вам! Американцы. Шпарим средним ходом. Готовим донесение о "гостях", передаем и ждем квитанции. Квитанции нет. Куда они все там подевались? За это время "Харлан" со своими подручными сблизился с нами на расстояние матюка, поднял по флажному своду сигнал "Провожу учения. Прошу не мешать моим действиям", – и начал создавать ситуацию, ведущую к столкновению. На палубе у него толпы видео– и прочих операторов, лозунги на русском. У нас, кроме "лютой ненависти к звериному оскалу империализма", нет ничего, не оказалось даже пленки в задрипанном фотоаппарате. Там – множественная фиксация ситуации, у нас – дырка от бублика и вот– вот будет дырища в борту и даже гибель корабля в результате "безграмотных действий советского командира".
"Помеха" справа по носу у меня, обязан уступить дорогу. Всех сгоняю вниз, предупредив командира, что в случае необходимости уйдем по "срочному" вниз. Непрерывно уступая (как кот, который гоняется за своим хвостом), на среднем ходу играю "срочное погружение".
Через 20 секунд мы были на глубине 140 метров. Только после этого я отдраил нижний рубочный люк и спустился в центральный. В боевой рубке, опуская перископ, ясно слышал грохот винтов. Мороз по шкуре. Пронесло. Дунули в подводном положении на юг, поближе к терводам. Там всплыли. Получили приказание следовать в базу. Пошли. Куда деваться. Начали подмываться, готовясь к интервью с командованием. Красная нить – мы сплошные дураки (по данным разведки – это группа кораблей еще на расстоянии пятисуточного перехода к Баренцеву морю), а мы, видите ли, где-то откопали их. Цирк какой-то…"
(Да, так все и было – "срочное погружение" и грохот винтов над головой. Чуть-чуть нас не вспороли. А. П.)
* * *
Я же предупреждал: я – гений. Просто не все об этом знают. А поскольку давно уже существую в этом качестве, то к людям отношусь хорошо. Я позволяю им размножаться. Помнишь заветное: "Плодитесь и размножайтесь"? Я его только немного осовременил. Добавил: "Ну, что с вами поделаешь?!"
Нет слов для описания радости при виде их радости.
* * *
Да, да, да, их очень много: пропавших без вести, утонувших, сгоревших заживо моряков. Еще больше неморяков. В России все не для людей. Здесь все для чего-то – для государства и еще для чего-то, куда более бездушного – для легенды, истории, престижа, для мифа.
Что нам-то от этого мифа? Если это не для людей, то зачем это все?
Иногда меня спрашивают – мой ли опыт в истории "72 метра", и я отвечаю, что нет. Просто, когда писал, я нырял вместе с ними и прокладывал путь в темноте, наощупь, измерял метры до воздушной подушки.
Я покрывался мурашками, мне было холодно.
Я задыхался, хватал ртом воздух.
Лодки гибли и прежде. Люди замерзали в воде десятками. Люди переоблучались, взрывались, тонули, горели.
Но об этом не знала страна. Это не было позором на весь мир. Это был такой небольшой внутриведомственный позорчик, который все "ответственные" благополучно переживали. Конечно! Конечно, были смотры, осмотры, решения, постановления, обращения.
И промышленность привлекалась к разбирательствам.
Но! Проходило время и все повторялось. Опять – взрывы, пожары, гибель людей.
* * *
Письмо Люлина:
"С появлением "Харлана Каунти" (26000 т водоизмещения, из которых добрая половина еще и боевые пловцы и т. д.) головной боли на флоте прибавилось. Принцип "отодрать своих, чтоб чужие боялись" использовался нашим начальством повсеместно. Конечно, можно было их попугать. Но они не из пугливых. Используя спутниковую навигацию, эта банда имела возможность "топтать" беленький бордюр наших тервод, не опасаясь последствий. И не опасались. Топтали и были всегда в готовности рвануть по "газону" Кольского и через 30 минут досконально изучить кипучую деятельность подводничков, славных гаджиевцев, по воплощению в жизнь круглосуточной задачи: превратить помойки в сад. Выскакивали несколько раз наши на продленном моторесурсе, пытались погонять нахалов, но моторесурс (собака!) не понимал того, что его продлили, вынуждал возвращаться. Потом разборка, мат, порка, латание дыр и новые попытки вытеснить за пределы этих гадов. Несколько раз поднимали авиацию. Устрашала. Нарушала международные соглашения о недопущении пролета над, и т. д. и т. п. Через МИД пришла "порка". Своим, естественно. Может быть, там были "цветные доказательства" бестолковости советских командиров субмарин. (Ну наверняка где-то у них есть и моя фотография на мостике "Азухи" – вот бы заполучить!) Что было у нас против них? Да ровным счетом ничего. Кроме извечного вахтенного журнала, карандаша, ручки и бессильной злобы. Мат. Кулак. Озлобившись, решили "вытеснять" американцев ясное дело кем – ОВРой (охрана водного района) в составе одинокого тральщика типа "Моторист".
В первый же выход "Моторист" задал им дрозда. Подошел к борту "Харлана" на расстояние плевка и как начал ему угрожать – у него там есть что-то, напоминающее пушку.
Беднягу "Моториста" (сто лет в обед) мучила отдышка, он чихал и кашлял, но демонстрировал непримиримость,!!!!!!!!!!неподкупнуто суровость, решимость умереть. Подействовало. С мостика "Харлана" свесился перепуганный американец.
Начал, сволота, протокольные мероприятия, "консенсуса" искал: "Хелло, командир! Судя по твоему возрасту, ты в возрасте своего тральщика, а уже капитан-лейтенант. Карьерист, наверное?"
"Слушай, командир, а кто это рядом с тобой суетится!" – "Замполит!" – отвечает командир "Моториста" с достоинством.
"А чем он у вас занимается?" – допекает американец.
"А хуй его знает! – хотел отбрить командир, но вовремя сдержался и ответствовал вполне дипломатично. – Тем же, чем и Ваш капеллан!" – "Что Вы говорите?" – удивился американец и предложил произвести "ченч" – замполита на капеллана.
Внутренне командир был готов к такому "ченчу" (думаю, что и замполит бы не возражал). "Протокольные" переговоры продолжались. "Харлан" и грозный "Моторист" шлепали бок о бок по "бордюру" тервод в сторону Кильдина и обратно до Кольского и Рыбачего. Через некоторое время "Харлан" навесил над мостиком "Моториста" небольшую стрелу с грузовой сеткой, в которой находилась какая-то внушительных размеров коробка.
"Командир, прими от нашего стола вашему!" Шок. Изумление. Мучительные колебания, а потом: "А-а и хрен с ним!" – принял решение командир, и дал распоряжение заму приготовить что-нибудь в ответ. Американцы "Мотористу" – мороженое, соки, виски и прочие американские "гадости", примерно на неделю, а "Моторист" американцу (замполит расстарался) книгу дорогого и любимого Леонида Ильича Брежнего "Возрождение" – одну вязанку. "Ченч" состоялся. Отдали самое дорогое. По приходу "Моториста" выпороли, конечно".
* * *
В "Коте" есть рисунки.
"Там такие рисунки! – сказал мне один местный пуританин, – Как же я их покажу жене и детям?"
Я ему сказал, что он дубина. Просто теряю читателей. От книги к книге.
* * *
"Хороший" – это вменяемый. А "невменяемый"? "Невменяемый" – это нехороший. Видишь, как легко?
А "хорош"? Есть такое выражение "временами он был необычайно хорош".
Так вот "хорош" – это частично вменяемый.
Весь мир делится именно так: на вменяемых – их мало, невменяемых – чуть больше и – "хорош".
Генерал может быть всяким: от полного идиота до вполне.
У меня есть только один генерал. Зовут его Генерал Кожемякин.
Так вот он как-то сказал: "Если мне однажды придется сказать правду, то, я думаю, этим все и кончится".
И еще: "Разреши им говорить все, что хочу, и получится то, чего никогда не было", и "Парад – это когда налицо только я и руководство страны!"
И еще он сказал: "Я иногда размышляю о том, что должно произойти, и в голову приходит всякая чушь!"
Или: "Никогда не думайте о другом слишком плохо, потому что на поверку может быть еще хуже!"
Другие его изречения: "Чем больше барабанов, тем ширее грудь!" и "Один ум – хорошо, а ваш – еще лучше!"
Тут его попросили как-то выразить благодарность родине.
"Родина моя дорогая! – начал он. – Родина! – повторил он. – Уже ли я. не мыслим втуне, не на потребу, не красно словца для. поелику. Родина! – и тут его начали душить рыдания. – Родина! – рыдания – Ро…" – а потом всё. Умер.
* * *
Шиза есть.
Объясняю на пальцах.
Самое вредное – это различные поля: электрические, магнитные и т. д. Чем больше лодка, тем больше на ней электромеханизмов, и тем сильнее воздействие полей на человека. У человека есть свое собственное поле – электрическое и магнитное, но оно маленькое. Это все равно, что ты все время находишься в состоянии магнитной бури. Выдерживаешь все это только по молодости. Потом – изменение давления воздуха. Давление воздуха в лодке за сутки может повышаться до 890 мм р. ст. (норма 760), и потом за один час давление меняется до 690 мм (для сравнения – бабушкам становится плохо при падении давления за сутки на 20 мм, а здесь за час – 200). Потом воздух искусственный, содержащий до 300 ароматических составляющих, которые далеко не витамины. Предел для подводника по возрасту – 40 лет.
Дальше здоровье катится, как с горы. Хуже всего командирам, они, как правило, едва переваливают за 40 (Лячину было 42). А друг мой медик, и диссертация у него секретная. По ней выходит, что шиза у подводников после похода вроде бы "наведенная", на берегу она постепенно пропадает. Кроме плохого самочувствия, плохого сна, ослабления внимания, памяти, могут быть депрессии, истерия и т. д.
Ну, подумаешь, они себя плохо чувствуют. Они себя неплохо чувствуют, они с ядерным оружием на борту. Вот будет у нас страховая медицина, все, как миленькие, будут плавать 60 суток.
Лячин и экипаж были измотаны автономкой и учениями. Они больше суток по тревоге сидели. Я как-то делал расчет: получалось, что некоторые из них не спали по двое суток. А подготовка к торпедной стрельбе? Да торпедисты вообще света белого не видели. В этой ситуации они могли сделать что-то неосознанно. И наверняка сделали. А теперь с легким сердцем можно всю вину переложить на экипаж.
* * *
Все-таки мы отличались от поколения подводников шестидесятых. На дворе было другое время. И мы уже были другими. Я пришел на северный флот в 1975 году. В 1976 был назначен на 31 дивизию, и к этому времени я почти начисто лишился всех иллюзий насчет партии и государства.
И романтика моментально испарилась. Ходили в море и считали это работой.
А сейчас я встречаюсь с тем, что чем меньше люди в море ходят, тем больше у них любви к нему и к "железу".
Меня даже спросили, нет ли у меня дома эбонитовой лодочки. Да у меня даже значка за "Дальний поход" нет.
Все раздал на дорогах в зону и из зоны, когда свои фильтры вез. Везу – хлоп! – зона закрыта, идут работы (погрузка ракет). Достаю значок – и "зона" открывается, как гора после травки "Сим-сим".
Я спрашивал у тех, кто войну прошел в самом пекле (не только у отца и деда): на дух не переваривают всякие "сувениры войны" из гильз и прочее.
* * *
Если б все было, как у американцев (цикл: 60 суток в море – 75 отдыха), то тогда можно винить людей за любые нарушения уставов, инструкций. Создайте режим, потом спрашивайте. Космонавтам – можно создать, а подводникам нельзя? А что хуже: корабль с орбиты свалится или лодка ракетами долбанет?