– Да, – не удивившись прозорливости парня, ответил Александр Михайлович. – Короткое сообщение, но… Вот, послушайте, я дословно запомнил: "Прости. И Тамара пусть простит. Сопротивляться не могу, это сильнее меня. Но я уничтожил его, больше смертей не будет. Прощайте".
Ирина прислонилась к дверному косяку. Ее лицо стало одного с ним цвета. Казалось, еще немного – и девушка упадет. Артем подскочил к подруге и притянул ее к себе, нежно, но крепко обняв за плечи. Он впервые сейчас обнимал Ирину, тем более – делал он это на глазах у ее родителей, но даже мысли о том, что он делает нечто недозволенное или постыдное, не возникло в голове у парня.
Впрочем, ни о чем подобном не подумали и родители девушки. Тем более, они еще раньше самих Ирины с Артемом поняли, что дочь их связывает с этим симпатичным, решительным парнем нечто большее, чем просто приятельские отношения. И они ничего не имели против этого. Хотя, теперь им тоже было не до подобных мыслей.
Ирина же благодарно уткнулась лбом в плечо Артема и прошептала:
– Значит, он догадался, что это кольцо?.. И он его уничтожил! Но почему же он все равно… сделал это с собой? Ведь он никому не подарил его.
– Успокойся, Ира, – ласково сказал подруге Артем. – Пойдем, сядем.
– Нет-нет, со мной все в порядке! – вскинулась, отстраняясь от Артема, девушка. Теперь ее широко распахнутые карие глаза смотрели на отца. – Почему это все-таки случилось, папа?
– Пойдемте и правда присядем, – сказал человек-медведь, глянув мельком на часы. – У меня еще есть минут пять. – И он, не разуваясь, прошел в комнату и опустился на краешек жалобно скрипнувшего дивана. Ира пристроилась рядом с отцом. Артем сел на стул. И только Валентина Ивановна осталась стоять, прислонившись плечом к косяку.
– Может, мы вообще ошиблись насчет этого кольца? – первой продолжила тему мама Ирины.
– Нет, этого не может быть! – подпрыгнул на стуле Артем. – Все сходится: кошки воздействуют только на тех, кому дарили это кольцо…
– И кто передаривал его дальше, – поспешила добавить Ирина.
– Да, на сей раз – это первая нестыковка, – пошевелив бровями, сказал человек-медведь. – Но мы ведь не знаем точно, что сделал Михаил с этим кольцом.
– Во всяком случае, он его никому не подарил, – отпарировал Артем. – Он же ясно написал, что уничтожил его!
– Ну, если быть точными, в сообщении о кольце ни слова, – поднял одну бровь Ирин отец.
– Но это ведь понятно и так! – воскликнула Ира. – Он не стал уточнять, чтобы не делать больно Игорю Аркадьевичу, ведь это он подарил Михаилу кольцо!
– Это самое вероятное, что приходит в голову, – рассудительно заметил Александр Михайлович, – и тем не менее, мы не можем утверждать это наверняка. Но все же допустим – речь идет о кольце. Допустим и то, что Михаил почувствовал внезапное желание покончить с собой, против которого он не смог устоять, и понял, что исходит это желание извне, а именно – от кольца.
– От кошки, – поправила Ира. – Может, он имел в виду кошку? У него же была кошка! Может, это ее он уничтожил?
– Он написал "его", – уточнил отец. – Нет, я думаю, что он имел в виду именно кольцо.
– Но ведь он его никому не дарил, – замотала головой Ира. – Почему же он все равно убил себя?
– Возможно, мы не все правильно поняли в этом деле, – ответил Александр Михайлович, вновь взглянул на запястье и поднялся. – А может быть, кольцо стало вести себя иначе, что-то изменилось.
– Например, ему понравилось убивать, – очень тихо сказал Артем, но его все услышали.
– Или, наоборот, количество смертей достигло необходимого предела, – добавил человек-медведь и направился в сторону прихожей. – Но, прошу меня извинить, теперь мне пора. Договорим вечером. Возможно, к тому времени у нас появятся новые идеи или… данные. – Александр Михайлович задержался в дверном проеме и внимательно поглядел на Артема: – Надеюсь, вам не стоит напоминать, молодой человек, чтобы вы были поосмотрительней? – Великан скользнул взглядом по дочери, коротко подмигнул парню, и Артем понял, что человек-медведь намекает ему не только о собственной безопасности.
Он не стал ничего говорить Ириному отцу, только кивнул – уверенно и твердо. Тот благодарно кивнул в ответ и через пару мгновений хлопнул входной дверью.
Позавтракали молча. Артем стал одеваться, а Ирина уселась на диван с книжкой в руках.
– Ты чего это? – удивился Артем.
– Что именно? – подняла на него большие красивые глаза Ирина.
– Пошли давай!
– Мне еще рано.
– Э, нет! – нахмурился Артем. – Вместе пойдем.
– Вот еще! – неожиданно взбунтовала Ирина. – Ты что, меня пасти собрался?
– Не пасти, а… охранять, – запнулся Артем, подбирая нужное слово.
– Тоже мне, телохранитель, – презрительно фыркнула Ира. – Что, папе пообещал? Думаешь, я не видела, как вы перемигивались?
– Ты!.. Ты… – вспыхнул Артем, а потом быстро подошел к дивану, взял девушку за плечи, решительно поднял ее, отчего раскрытая книга, прошелестев страницами, словно крыльями, шлепнулась на пол, прижал к себе, уткнулся лицом в густые черные волосы и горячо зашептал в затылок: – Глупышоныш!.. Ты такой глупышоныш!.. Да я… Да разве я из-за него?.. Ведь без тебя мне – ничего не надо… Ведь ты мне – дороже всех на свете! Ведь ты для меня – самая-самая!..
Ирина подняла на парня глаза, в которых, кроме застывших слез, он прочитал все, о чем только мог мечтать.
– Правда?.. – шевельнула губами Ирина. Вместо ответа Артем накрыл эти ждущие губы своими.
В жизни каждого человека бывает такой день – даже несколько, но уж один – как минимум, – который позже заставляет мысленно делить эту жизнь на "до" и "после". Артем думал, что таким был для него вчерашний день, или же тот, когда он спас Ирину. Но теперь он понял, что нет. Переломным днем для него стал именно этот, текущий. Невольно признавшись Ире в своих чувствах к ней, он лишь после неосознанно вырвавшихся слов понял, насколько же они верны! Ведь без Ирины ему и впрямь было ничего не нужно. Эта девушка на самом деле стала ему дороже всех на свете. Были еще, конечно, мама, бабушка, Серега, но там было совсем другое. За каждого из этих людей он, не задумываясь, отдал бы свою жизнь, но… Как ни кощунственно это могло прозвучать, без каждого из них он все-таки смог бы прожить. Было бы ужасно больно, плохо, горько, но он бы смог. А вот без Иры – нет. Никак. Это он знал теперь точно. Наверняка.
Валентина Ивановна выглянула из кухни, увидела дочь в объятиях Артема и замерла, боясь выдать свое присутствие, опасаясь спугнуть это волшебное, самое, пожалуй, важное в человеческой жизни мгновение. Уж она-то не понаслышке знала об этом! Даже теперь, спустя почти двадцать лет, она помнила, как впервые признался ей в любви Саша, как первый раз, неловко, неуклюже, но так волнующе сладко коснулись они друг друга губами.
Женщина смахнула ладонью слезу и беззвучно отступила на кухню.
Вечер этого необычного дня еще больше подчеркнул его необычность. В двадцать пятой квартире вновь собрался вчерашний состав. Не было только Веры Михайловны – она осталась с женой Михаила Тамарой.
Последним пришел Игорь Аркадьевич. После событий этих двух дней он осунулся, похудел, под воспаленными глазами легли темные круги.
Раздевшись и войдя в комнату, он, не говоря ни слова, подошел к овальному столу, протянул над ним руку и разжал побелевший от напряжения кулак. О дерево звякнул металл. Присутствующие невольно подались к столу. В центре его, тускло поблескивая внутренней гранью, лежало темное снаружи кольцо.
Коротко охнула и тут же зажала рот ладонью Валентина Ивановна. Словно боясь упасть, вцепился в край столешницы Александр Михайлович. Они видели страшное кольцо впервые, и неожиданное его появление произвело на них сильное впечатление. Но и ребята, которые не только уже видели, но и держали кольцо в руках, изменились в лицах, побледнели. Ира отпрянула назад, прикрыла глаза руками. Серега непроизвольно зажмурился, словно его ослепил отраженный от поверхности кольца неяркий свет люстры. И только лишь Артем смотрел на темный ободок широко раскрытыми глазами, в которых пылали ненависть и решимость, открытая злоба и яростное желание расправиться с непримиримым врагом.
– Но как?.. – скрипнул он зубами. – Ведь его уничтожил… ваш друг! – Артем протянул к кольцу руку, словно хотел схватить его и раздавить, как мерзкое насекомое. Но Игорь Аркадьевич опередил парня и опустил кольцо в карман пиджака.
– Он… уничтожил, – глухо сказал после этого мужчина. – Мишка думал, что унесет его с собой… Он ведь не предполагал, что будет вскрытие. Самоубийц обычно не вскрывают. Но Тамара настояла. Она не могла понять, почему Мишка сделал это. Не мог же я ей рассказать… Это было бы слишком. Да она бы и не поверила. И у Тамары появилась навязчивая мысль, что Мишка был болен. Тяжело, смертельно. Знал об этом, но скрывал от нее. И она настояла на вскрытии. Это нашли… у него в желудке.
– Он проглотил кольцо! – ахнула Валентина Ивановна.
– Да. – Голос Игоря Аркадьевича стал еще отрывистей и суше. – Кольцо отдали Тамаре. Она ничего не могла понять. И я ничего не стал рассказывать. Я ведь тоже не понимаю. И пока не пойму, пока не найду того, кто это сделал… – Кулаки мужчины сжались, костяшки пальцев побелели. Он не стал продолжать, но все и так прекрасно поняли его мысли и чувства.
11
Артему показалось, что в комнате распахнули окно – так ему стало вдруг холодно. Не до дрожи или окоченения, но неуютно, зябко. Захотелось потереть ладони одна о другую и подышать на них.
Валентина Ивановна, вероятно, чтобы разрядить обстановку и нарушить зловещую тишину, нарочито оживленно воскликнула:
– Что же мы тут стоим? Ведь ужин стынет! Пойдемте на кухню. Или сюда принести?
Есть никому не хотелось, хотя, кроме Ирины, никто поужинать не успел. Но обижать хозяйку хотелось еще меньше, да и обсуждать проблему за кухонным столом стало уже как бы привычней.
– Если не возражаете, давайте на кухне, – озвучил общее желание Игорь Аркадьевич. Снял пиджак, набросил его на спинку стула и пошел в ванную мыть руки.
Александр Михайлович отправился на кухню, помочь жене, Артем с Серегой вышли в прихожую и стали ждать, когда освободится ванная.
– Как думаешь, что теперь будет? – прислонился спиной к стене Серега.
– Может, всё?.. – понял мысль друга Артем. – Кольцо ничье, никому не подарено.
– Я последний… из живых, – уставившись в противоположную стену, сказал Сергей.
– У тебя что, есть желание его кому-нибудь подарить? – насторожился Артем.
– Нет, но… – пожал плечами Серега. – А вдруг… появится?
– Кольцо в любом случае у Игоря Аркадьевича. Он ведь его тебе не отдаст. И дарить никому уж точно не станет.
– Я уже всего боюсь, – прерывисто выдохнул Сергей. – Все как-то неправильно стало. С дядей Мишей вот…
Тут дверь ванной открылась, вышел Игорь Аркадьевич, и Серега замолчал. Отец посмотрел на друзей, потом улыбнулся вдруг и подмигнул. На душе у Артема сразу потеплело. Стало легко и хорошо. Появилась уверенная мысль, что этот человек, отец лучшего друга, – очень надежен. Он не подведет, он придумает, как решить проблему. На пару мгновений сердце Артема сжала острая зависть – у Сереги есть отец, настоящий мужик, в которого можно верить, которым можно гордиться, которому, наконец, можно поведать свои тревоги, попросить совета…
Артем же своего отца не помнил. К чести Людмилы Николаевны, мамы Артема, она не стала рассказывать маленькому сыну, впервые спросившему, где его папа, сказок о погибшем летчике-испытателе, о полярнике, дрейфующем на льдине и подобной лабуды. Она, как смогла, объяснила малышу, что папа перестал дружить с ними и уехал в другой город, к своей маме. Став постарше, классе в четвертом-пятом, Артем выпытал у матери новый отцовский адрес и написал тому письмо. Ответ пришел месяца через три. Причем, написал не отец, а его мама, вторая Артемова бабушка, которую мальчик никогда не видел. Она написала, что папе Артема некогда писать, он много работает и часто болеет, поэтому надоедать ему не надо. И лишь учась в восьмом классе, когда мама получила известие о смерти бывшего мужа, Артем узнал, чем так часто "болел" его отец. Тот попросту спился.
Вспоминать об этом было неприятно, но не очень уж, говоря откровенно, больно – все-таки отца Артем не видел и не знал. А вот такая некрасивая штука как зависть к другу, бывало, нет-нет да и накатывала. И ничего с этим Артем поделать не мог.
Не на шутку разозлившись на себя, зайдя после Сереги в ванную, он открыл одну горячую воду и принялся ожесточенно намыливать вмиг покрасневшие руки. Впрочем, долго такое "самобичевание" он выдержать не смог, и перед тем как смыть пену, сделал струю немного прохладней.
По дороге на кухню он заглянул в комнату. Ира, забравшись с ногами на диван, читала книгу.
– Скучаешь? – улыбнулся Артем.
– Наедине с собой мне никогда не скучно, – улыбнулась в ответ девушка. Артем помнил, что это цитата, но вот чья и откуда… Впрочем, это было неважно. На душе вновь стало тепло. Даже злость на себя улетучилась.
Хоть и собрались за ужином обсудить проблему, никто долго не начинал разговор. Звякали вилки о тарелки, постукивали ложечки, размешивая в чашках сахар, шелестела обертка конфет. А люди молчали. Поэтому то, как захлопнулась входная дверь, все отчетливо услышали. Но почему-то никто не придал сразу этому звуку значения. Лишь когда Валентина Ивановна спохватилась, что надо бы пригласить на чай Иру, Александр Михайлович растерянно обвел взглядом собравшихся за столом:
– А разве она не?..
– Ирочка ведь раньше поужинала… – прошептала супруга. Ее лицо приобрело вдруг такое выражение, будто произошло нечто непоправимое, во что еще не хотелось верить. Женщина так же растерянно, как только что муж, поглядела на сидящих за столом: – Это она сейчас ушла?..
– З-зачем?.. – медленно, словно на него давил непосильный груз, стал подниматься Александр Михайлович.
Зато Артем выскочил из-за стола быстро. Метнулся в комнату. На диване, обложкой вверх, лежала раскрытая книга.
– Она ушла! – ворвался парень в кухню и столкнулся в проходе с Игорем Аркадьевичем.
Серегин отец довольно бесцеремонно оттолкнул Артема и бросился к висевшему на спинке стула пиджаку. Сунул руку в карман, в другой, проверил даже внутренний и нагрудный.
– Кольца нет, – выдохнул он.
– Где же оно?.. – замерла вышедшая из кухни последней Валентина Ивановна. Хотя она и так уже знала, где. Точнее – у кого.
Александр Михайлович же ничего спрашивать не стал. Он метнулся в прихожую и сорвал с вешалки плащ.
– Постойте! – рванулся за ним Игорь Аркадьевич. – Куда вы?
– Разве не ясно? – замахал руками великан. – Искать Иру! – Он смахнул с ног комнатные шлепки и быстро натянул туфли. Кинулся к входной двери, но Серегин отец догнал его и двумя руками схватил за плечо. Хоть по сравнению с огромным Александром Михайловичем он и казался почти подростком, но впечатление это было обманчивым. Худощавый и жилистый, он обладал крепкими мышцами. Отец Ирины протащил по инерции Игоря Аркадьевича с полметра, но тот, словно якорь, уперся в пол ногами, и человек-медведь остановился, продолжая тянуться к дверной ручке.
– Постойте, – снова повторил Игорь Аркадьевич. – Вы ведь не знаете, где ее искать. Я пойду с вами.
– А вы, что ли, знаете? – пропыхтел великан, не прекращая попытки приблизиться к двери.
– Я – нет. Может, Артем знает?
– Артем?.. – Александр Михайлович прекратил тянуть упирающегося Серегиного отца, и тот облегченно выдохнул. – А ведь действительно! В прошлый раз… – Человек-медведь ворвался в комнату и подскочил к Артему: – Ты ведь говорил!.. Рассказывал, что в прошлый раз… Где была Ира?!
Несмотря на сбивчивые выкрики взлохмаченного гиганта, бешено вращающего глазами, Артем понял, о чем спрашивает его отец Ирины.
– На крыше девятиэтажки, – сказал он. – Возле школы.
– Есть еще три – у реки, – напомнил Игорь Аркадьевич.
– Нас же как раз четверо! – воскликнул Артем. – Давайте я снова сбегаю к той, а вы идите к реке…
– Нет! – резко отрубил Серегин отец. На скулах его заиграли желваки.
– Почему?.. – оторопел Артем. – Ведь так больше вероятность!
– Сергей никуда не пойдет, – тоном, не терпящих возражений, сказал Игорь Аркадьевич. – А ты будешь рядом с ним. Все время, пока мы не вернемся.
Артем скрипнул зубами. Как же так?.. Его любимая – в беде, а он… Он будет сидеть здесь в няньках?!
Парень почувствовал, как в нем начинает закипать неприязнь, почти откровенная злоба к Сереге. Ведь это его он должен здесь стеречь, словно несмышленыша. И сразу стало стыдно. Очень. До слез, от которых лица мужчин, глядящих на него, исказились и совсем расплылись в его близоруких глазах. Артем сморгнул. Видно стало чуть лучше. И увидел он в первую очередь Валентину Ивановну, растолкавшую далеко не хилых мужиков в стороны.
– Артем, ты разучился считать? – строго спросила она. – Меня ты в расчет совсем не берешь? Ира – моя дочь, неужели ты думаешь, что я брошу ее в беде?
– Вот и хорошо, – поставил точку в споре Игорь Аркадьевич. – Я побегу к школе, а вы двое, – повернулся он к супругам, – отправляйтесь к реке.
– А мы?! – взвыл Серега, которого слова отца тоже несказанно обидели.
– Я же сказал: сидеть здесь! – рявкнул на сына Игорь Аркадьевич. – Тебе пятнадцать лет, а ведешь себя как пятилетний!.. Ты уже забыл, что было вчера? Или ты хочешь связать нас по рукам и ногам? Хочешь, чтобы Ирина погибла?
Это он сказал, конечно, зря. Разумеется, ничего подобного Серега не хотел. А вот Валентина Ивановна после таких слов сначала помертвела, но уже через пару секунд рванулась в прихожую одеваться. Мужчины бросились следом, но Ирина мама все равно первой выбежала на лестничную клетку.
– Ни шагу отсюда! – оглянулся Игорь Аркадьевич, перед тем как захлопнуть дверь.
Друзья переглянулись. Серега виновато опустил голову. Он переживал не меньше Артема – и за судьбу Ирины, и чувствуя собственную вину в том, что Артем оказался в роли невольного пленника. Точнее, сторожа.
Артем же, помня недавнюю вспышку гнева на друга, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Он уже собрался сказать Сереге что-нибудь успокаивающее, как у того залился мелодией телефон.
– Да! – рванул парень к уху мобильник. – Ты?.. Привет… Слушай, Славка, мне сейчас не до… – Серега внезапно замолчал, брови его сошлись у переносицы. – Что?.. – Теперь Серегины брови поползли вверх. – Ты уверен?.. А раньше? Ах да, ты ведь не записывал… Может, они всегда разные? …Так помнишь? Да ну, выдумываешь!.. …Ладно, ладно, это я так… Верю. …Ладно, спасибо. Пока не знаю. Все, Славка, прости, некогда.
Серега ткнул клавишу отбоя и спрятал телефон в карман.
– Ну, что там? Не тяни, – ткнул Артем кулаком в бок задумавшегося друга.