16
Центральная избирательная комиссия объявила результаты выборов президента три дня спустя – 24 ноября. Это привело в шок избирателей Галичины. Они добросовестно, в подавляющем большинстве, отдали свои голоса лидеру нации, покровителю руховцев и всех прочих националистов, видевших себя в составе Евросоюза, Польши, Австрии, кого угодно, лишь бы увеличить дистанцию между Галичиной и Москвой, которой они боялись больше, чем их предки крымских татар. А если не боялись, то делали вид, что боятся. Эта боязнь стала модной. Скажем, бороться за счастье народа было в высшей степени модно.
А Вопиющенко пригрел руховцев, взял их под свое крыло, и это сделало его лидером не только руховцев, но и лидером нации. Пусть не всей, пусть части нации, западной ее части – по существу всего пяти областей из двадцати пяти. Во всяком случае, он сам так себя именовал, и галичане встретили это с восторгом, а затем разбрелись по всей Украине и добросовестно подтверждали, что человек, которого пытались отравить все те же москали, и есть лидер нации, надежда детей и стариков, посланный Украине самим Господом Богом.
Галичане при этом сделали еще одно благородное дело: они сумели проголосовать и за тех, кто находился на заработках в той же злополучной Московии, а их было не меньше двух миллионов, а также за умерших в 2004 году. Таким образом, галичане внесли самый весомый вклад в победу лидера нации на выборах президента. И вдруг ЦИК объявляет уже второй раз победителем не их лидера, а почитателя москалей Яндиковича.
– Да он же ридной мовы не знает. Он не может быть нашим президентом, мы его никогда не признаем.
Надо сказать, что галичане слов на ветер не бросают. Тут же стали создаваться параллельные структуры власти, возглавляемые националистами.
Захватить власть во Львове, Ивано-Франковске, Тернополе было куда проще, чем большевикам в 1917 году в Петрограде: чиновник любого ранга десятилетнего царствования Кучумы был нечист на руку. А точнее, он был бесстыдный вор и наглый взяточник. Он понимал, что сидит на мине замедленного действия, а вот добровольно отказаться от воровства и взяточничества у него не хватало ни смелости, ни ума, ни чести. Человек жаден по своей природе, и эта жадность не всегда приносит ему пользу.
К тому же администрацию во Львове и других городах никто не охранял, как, скажем, в Киеве. Вот и получилось двоевластие, а точнее, полный контроль оранжевых над западной частью Украины.
И все. Как они там смеют объявлять Яндиковича президентом?! Тут же посыпались звонки в Киев.
Поскольку лидер нации страдал недомоганием, на связь вышла знаменитая Юлия, вторая железная леди после английской.
– Мои дорогие, – сказала Юлия Феликсовна, выслушав все вопросы галичан, – лидер нации не может снять трубку: к нему едет Косневский, Хавьер Солана и другие европейские политики, они хотят примирить двух соперников. Конечно, ни о каком примирении не может быть и речи. Но, видите, Украина вышла на международную арену, она пробудилась ото сна, стала центром внимания во всем мире… благодаря вам, мои дорогие. Именно вы, галичане, сыграли здесь ключевую роль. А посему, что бы вы ни делали, все будет правильно. Создавайте не только параллельные структуры, но и перекрывайте дороги, блокируйте административные здания, гоните прокуроров, начальников милиции, судей и… присылайте нам людей. Майдан в эти дни не должен пустовать. Захватывайте транспорт, в том числе и поезда в Киев. Нам нужно еще как минимум пятьсот тысяч человек. У нас тут уже родились стихи, они стали нашим девизом. Вы хотите их услышать? Пожалуйста: запишите: "Нас богато, нас не подолаты". (Нас много, нас не победить).
Восток? Восток бурлит, вернее, бузит. Но мы, как только победим полностью и окончательно, начнем веревки из них вить, а затем оградим колючей проволокой. Не переживайте. А то, что ЦИК объявила результаты голосования в пользу Яндиковича, абсолютно ничего не значит. Будет следующий, третий тур голосования. И тогда будет наша победа. Мы будем проводить столько туров, сколько понадобится для победы лидера нации. Хоть десять туров проведем и не остановимся на этом. Только вы уж проголосуйте за всех, за умерших в прошлом и позапрошлом году, за тех, кто работает в России, Италии, Португалии и за своих маленьких чад. Вот-вот, молодцы. Как приятно работать с таким народом. Я, если Виктор Писоевич отпустит, пойду к вам работать, ну, скажем, мэром Львова, а то и губернатором области. Куда девать ваших людей? Каждому найдется место. У нас четкая организация. На майдане вас встретят полевые командиры. Кроме того, я там бываю каждый день. На майдане достаточно спросить: где Юля? – и меня сразу же отыщут. Спасибо, что позвонили. Вы настоящие патриоты, цвет нации, а мы с Виктором Писоевичем ее лидеры. Пока.
Львовяне в один день собрали сто пятьдесят тысяч, посадили на колеса и отправили в Киев. От Львова не отставали и другие города. Это были студенты высших учебных заведений, учащиеся техникумов и ПТУ, школьники, рабочие фабрик и заводов, а также пенсионеры. Пенсионеры прихватили пенсию, которую им повысил Яндикович в два раза, но деньги им не понадобились: на майдане им выдавали по пятьдесят гривен в день, а также обильно кормили, обеспечивали жильем. Благо, да и только.
Города западной Украины опустели. А те, кто все же остался – больные, школьники от первого до восьмого класса, а также матери и некоторые старики и старухи, тоже не сидели сложа руки. Пока революционеры в оранжевых куртках были на пути к Киеву, оставшиеся львовяне перекрыли трамвайные пути в нескольких местах, парализовав таким образом движение городского транспорта.
– Почему, твою мать, не отправился в Киев, где решается судьба нации? – спросил восьмиклассник по фамилии Пестицид, нагло ворвавшийся в кабину водителя трамвая.
– Когда вырастишь, построй трамвайную линию от Львова до Киева, тогда я и погоню туда трамвай, – сказал водитель и расхохотался.
– Бей его, он москаль, – бросил клич Пестицид.
Мальчишки пятых-шестых классов, вооруженные стальными прутьями, бросились к трамваю и начали бить окна. У водителя была заячья шапка на голове, и это спасло его от смерти. Несколько дряхлых стариков, что сидели в трамвае, общались шепотом на русском, а когда юные хулиганы, перебив все стекла, ворвались в вагон, один из стариков громко на украинско-польском диалекте сказал:
– Где ваши оранжевые куртки? Или хотя бы шарфы? Вы оранжевые или москали? Кто вы? Где ваш командир – два шага вперед, марш!
Белобрысый Пестицид вышел вперед с опущенной головой.
– Я капитан команды юных революционеров под названием "Башмак Вопиющенко". Ни курток, ни оранжевых шарфов нам не выдавали, и то, что мы не в форме, не наша вина.
– Согласен, – сказал старик, – но вы забыли, что оранжевая революция носит мирный характер, она не предполагает бить витрины магазинов или окна трамваев, как же вы так?
– Нам показалось, что дядя водитель – москаль. А москалям здесь нечего делать. Вон москалей!
Юная зондеркоманда трижды повторила: вон москалей! И только после этого покинула разгромленный трамвай.
Под командой Пестицида мальчишки строевым шагом пошли вдоль улицы, напевая песенку о великом сыне Галичины Степке Бандере, памятник которому находился во Львове и к которому они направлялись с целью присягнуть на верность народу и поклясться отомстить поганым москалям. За что отомстить, они, правда, еще не знали, но жажда мести уже жила в их душах. Сказалось воспитание не только родителей, но и школьных учителей.
Шествуя вдоль узенькой улочки с трамвайной линией посредине, юные революционеры обратили внимание на плакат, гласивший: ОНИ ГОЛОСОВАЛИ ЗА ЯНДИКОВИЧА! А далее шли фамилии тех, кто решился на это преступление.
– Ребята! Давайте покажем им кузькину мать. Это москали проклятые, – сказал Пестицид ребятам.
– А как их найти? – спросил пятиклассник Гниль.
– Надо найти жилищную контору, там знают, – не растерялся Пестицид.
Юные революционеры, которые уже третью неделю не посещали школу, долго искали жилищную контору, и хотя она находилась в каком-то тупике, в конце длинной улицы, носившей имя Степана Бандеры, они ее все же нашли. Настырные ребята. Ничего не скажешь. Но на двери жилищной конторы висел тяжелый массивный замок и надпись: "Все уехали в Киев на майдан защищать Украину от нашествия москалей".
– У, проклятые, – произнес Пестицид, имея в виду москалей.
– Геть! Геть! Геть! – скандировали школьники.
17
Сердечная подруга и духовная соратница в борьбе за президентское кресло самопровозглашенного лидера нации Вопиющенко, Юлия Болтушенко сыграла выдающуюся роль в мирно-насильственном захвате власти. Опираясь на зомбированную толпу в оранжевых куртках, она шла на всевозможные хитрости, использовала приемы, которые и в голову не могли бы прийти лидеру нации. Поскольку не пролилась ни капля крови, пришлось пускать в ход не только подкуп, хотя это был основной стержень, на котором держался путч, но и ложь, лесть, страх.
Уже на следующий день после объявления результатов голосования не в пользу Вопиющенко, количество оранжевых увеличилось вдвое. Майдан трещал по всем швам. Мочу и фекалии, а также пищевые отходы, вату, всякие противозачаточные средства не успевали убирать, и в безветренную погоду на майдане дурно пахло.
Среди огромной толпы оранжевых революционеров, безусловно, были люди, которые руководствовались благими намерениями, – помочь стране выйти на светлую дорогу, ведущую в процветающий Евросоюз. На майдане были не только галичане, киевляне, но и представители России, Прибалтики, Грузии и, конечно же, Польши. Это были обманутые люди.
По предложению Юлии, часть зомби в оранжевых куртках были направлены к зданию Верховной Рады, часть к дому Правительства, часть к зданию Верховного суда и около ста тысяч к администрации президента. Бедный Кучума отсиживался то в туалете, то в бункере. И все равно не был уверен, что оранжевые не ворвутся в его апартаменты и не разорвут его на части.
– Блокада преступного режима – вот наш следующий шаг! – бросила клич Юлия Болтушенко.
В то время, когда лидер нации глотал таблетки, а затем проходил мучительную процедуру массажа и принимал болезненные уколы, Юлия носилась, как обозленная оса, обнаружившая свое кем-то разрушенное гнездо. Так, когда депутаты Верховной Рады пытались отменить свои постыдные решения в пользу Вопиющенко, принятые несколько дней назад под давлением оранжевых, Юлия незаметно покинула зал, спустилась вниз и приказала открыть входные двери. С криком и воплями оранжевые стали подниматься по ступенькам, и депутаты, как маленькие дети, когда воспитатель объявляет: горим, спасайся, кто может, покинули зал заседаний и скрылись, кто в туалете, кто в других подсобных помещениях на верхних этажах. Это было трусливое постыдное бегство. Тогда председатель парламента вышел на балкон и с трудом успокоил ревущую толпу, пообещав сделать все от него зависящее, чтобы удовлетворить их требования. Он даже сам не предполагал, что все это устроила Юлия, железная леди. А Юлия торжествовала: она добилась поставленной цели.
Чрезвычайное заседание Верховной Рады состоялось в субботу, буквально на следующий день. Хотя Юлия и не присутствовала на этом заседании, равно как и лидер нации, но депутаты приняли все, что она хотела. Была принята отставка правительства и отставка ЦИК. Дела оранжевой революции резко пошли в гору.
Один из величайших парадоксов заключался в том, что зомбированная, накачанная наркотиками оранжевая толпа, состоявшая из галичан на девяносто процентов, воспринималась депутатами парламента, журналистами и подавляющим большинством киевлян как сила народа, которой не то что невозможно, но и грешно противостоять. Хорошо оплачиваемые журналисты из восьмидесяти стран мира, которые жили в роскошных гостиницах, а на майдане появлялись в определенное время, восприняли хорошо организованный спектакль борцов за справедливость в оранжевых куртках как волю и чаяния всего украинского народа и информировали свои страны, выдавая ложь за истину. И люди в этих странах поверили лжи. И не только простые люди, но и государственные деятели.
Президент Франции Жак Ширак, которому нельзя отказать в широте политических взглядов, основываясь, очевидно, на оценках своих журналистов, произнес удивительную фразу, не имеющую ничего общего с реальной действительностью: "Итог выборов президента Украины стал не только персональной победой Вопиющенко, но также победой демократии и права в соответствии с глубокими чаяниями украинского народа".
Можно порадоваться за руководителей оранжевого переворота: это высказывание только подтверждает силу доллара, бесстыдной лжи и наглости, с которой путчисты пришли к власти. Правда, они следовали тактике, которая не применялась ни в прошлом веке, ни в средние века. Они захватили власть мирным путем. Конечно, и мирный путь захвата власти требовал усилий и сообразительности. Юлия Болтушенко не хотела отставать от западных экспертов, хотя их тактика уже доказала право на жизнь в Югославии, Грузии и в некоторых других странах.
Встал вопрос, как бойкотировать правительство, которое охраняется кольцом вооруженных, хорошо экипированных омоновцев. Да еще в два ряда, плечом к плечу. Как остановить поток машин на главных трассах?
Эксперты предлагали колотить в гильзы с девяти утра до восемнадцати вечера. Чиновники не смогут работать в кабинетах, работа правительства будет парализована.
– Пусть работают, – сказала Юлия, – наша задача не пускать их на работу утром и с работы вечером. Мы тоже поставим свое кольцо из оранжевых. Первое кольцо омоновцев, второе – наше. Чем плохо? А колотить не обязательно в гильзы, можно и в пустые железные бочки. Двухсотлитровые. К тому же одну бочку можно распилить на две. И колотить металлическими прутьями: звук будет на десять километров. Бочки мы купим. А то и так возьмем: я пошлю бригаду с полевым командиром на базу. А еще лучше, если Петр Пирамидонович распорядится, у него этих бочек много.
– Мне это нетрудно, – сказал Пердушенко, несколько завидуя Юлии, которая быстро находила выход из любого положения.
– Прикажи доставить бочки на Майдан Независимости и распилить их сегодня же. А я возьму пятьсот долларов и с ребятами пойду покупать цветы.
– Для чего цветы? – спросил советник Майкл.
– Для подарков тем, кто охраняет правительство Яндиковича и президента. Бедные ребята стоят на морозе, не шелохнувшись: ни попить, ни пописать, стой как истукан. Мне жалко ребят, они ведь тоже наши. Мы им сочувствуем, а они нам. Ведь никто из них ни разу не замахнулся на наши мирные устремления.
Она тут же поехала на Майдан Независимости, собрала полевых командиров и провела с ними надлежащий инструктаж.
– Друзья мои! – начала она, ласково поглядывая на молодых ребят в оранжевых куртках. – Родина требует от каждого из нас максимального напряжения сил. Каждый из вас уже многое сделал для того, чтобы поднять престиж государства на недосягаемую высоту. Нет такого уголка на земном шаре, где бы не знали, не видели по телеканалам, что творится в нашей вильной Украине. И человечество уже откликается на наш энтузиазм. Президент Грузии уже прислал своих ребят с грузинскими флагами, должны приехать делегации из Прибалтики. Корреспонденты радио, телевидения, газет и журналов уже на площади. Из восьмидесяти стран. Мы им платим и их содержим. На каждое ваше лицо где-то кто-то смотрит и восхищается им, в особенности, как вы скандируете.
– Так нас обучали этому, – сказал Гнилозубко.
– Да, я могу это подтвердить, – произнес Долгоносик, чтобы не отстать от товарища.
– Пожалуйста, не перебивайте, я в курсе, – нахмурилась Юлия. – Так вот, друзья мои! Обстановка требует, чтобы мы удлинили рабочий день, иначе мы не добьемся поставленной цели.
– Тогда увеличьте жалованье, – сказал полевой командир Цветоед.
– Не жадничайте, вам и так платят по пятьдесят долларов в день. С нынешнего дня начнем работать с восьми утра и до одиннадцати вечера. Этого требуют интересы революции. С восьми утра и до восемнадцати вечера работаем у здания правительства, Верховной Рады и Администрации президента. А потом дружно идем колонной на площадь Независимости. А теперь нам необходимо избрать командиров дивизий.
– Под названием "Галичина", – сказал Цветоед.
– Пусть будет "Галичина". Сто тысяч в каждой дивизии. Сегодня подают жалобу в Верховный суд. К зданию Верховного суда одну дивизию во главе с командиром. Только поставьте подальше, чтоб им не мешать. Судьи Верховного суда – наши люди, они должны вынести справедливое решение, а справедливым называется только то решение, которое вынесено в нашу пользу: признание победы Яндиковича недействительным или сфабрикованным. В шесть часов плотный обед и все на майдан. На майдане концерт, выступление и ваши восторженные бурные приветствия. Сегодня я уговорю лидера нации выйти на высокую трибуну.
– Что-то его давно не было, он что, болеет? – спросил кто-то из полевых командиров.
– Что вы! Он здоров как бык. Просто сегодня приехали из Евросоюза и из Польши, все они собрались у Кучумы, что-то там решают. Но это так, для отвода глаз. Нам надо купить цветы. Мы раздадим их омоновцам, что охраняют Дом правительства.
– Еще цветы им, как бы не так! – возмутился командир дивизии "Галичина" Долгоносик.
– Цветы – это признак мирного развития нашей революции. Нам неважно, как будут реагировать омоновцы, нам важно, чтоб это было заснято на телекамеры и показано по всему миру. А потом, нельзя стрелять в людей с цветами в руках. Кто знает, какую команду может дать этот Белый Конь или сам Кучума. Видите, он не решился даже вызвать войска на подавление оранжевой революции. Первые дни мы будем держать осаду, а потом прорвемся внутрь и будем уносить чиновников вместе с креслами и выкидывать на улицу, освобождая места, которые должны занять достойные люди.
– Я хочу стать министром МВД, – сказал командир дивизии Долгоносик.
18
Президент Кучума, похожий на древнего кавказского старца, которого все еще уважают за его старость, но никто не слушает ни его советов, ни его решений, все время проводил заседание Совета безопасности с участием всех силовых структур государства. На этих совещаниях всегда принималось одно и то же важное государственное решение – усилить охрану важных государственных объектов, к коим относятся кабинет министров, администрация президента и некоторые другие объекты.
– А если подогнать водометы и разогнать толпу на майдане? – внес предложение министр МВД Белый Конь, четко зная, что этого не будет. Министр уже давно договорился с главным путчистом о том, что его ведомство никаких силовых мер к демонстрантам применять не будет.
– Уже поздно, – сказал министр обороны Кузько-Музько. – Это надо было сделать в первый же день, тогда не было столько иностранных корреспондентов со всего мира, как сейчас. Пошумели бы немного и утихомирились, а теперь…
Президент расплылся в улыбке и, растягивая слова, произнес: