Депутат на сцене застыл в ожидании. Подключение телекамер длилось почти двадцать пять минут. В зале начался гул. Бессмертно-Серый достал огромную папку и перечитывал свой доклад. Устав, он оторвался от текста и уставился в конец зала, где целовались девушка с парнем. Поцелуй продолжался так долго, что депутат отвел глаза. Наконец он встал и начал читать:
– Украина перейдет к трехуровневой модели административно-территориального деления: община, которая будет включать в себя не меньше пяти тысяч человек, район с населением в семьдесят тысяч человек и – регион, где проживает не менее семисот пятидесяти тысяч человек…
– А нельзя ли без бумажки, хорек? – раздался голос из зала, который был поддержан всеобщим хохотом.
– …Будут также введены понятия городов-районов… – читал дальше народный избранник.
Тут снова начался топот ног, а потом грохнуло: будет врать.
Депутат местного совета Козюлько выскочил на трибуну и громко заревел:
– Хватит врать! Сегодня мы тебя лишим депутатских полномочий. Что ты гундосишь про какую-то реформу? Укрупнять он вздумал. Наши старшеклассники и так ходят за пять километров в школу, а теперь будут за двадцать. Старухам надо будет чапать двадцать километров, чтоб получить нищенскую пенсию, потому что с твоим укрупнением почтового отделения у нас не будет. Муть какую-то выдумал. Ты с трудом школу у нас закончил, учился между двойкой и тройкой. Вот он и результат. Ты лучше ответь нам, почему цены повысились вдвое-втрое на все виды продуктов? Что вы там делаете, безмозглые руководители? Почему сахар исчез с прилавков магазинов? Почему бензин подорожал в два с лишним раза?
– Это не я, это не я. Я не занимаюсь этими вопросами, – растерянно бормотал Роман. – Это надо спросить Пинзденика да Юлию Болтушенко. Я здесь ни при чем. А в общем, за все отвечает лидер нации Виктор Писоевич.
– Все вы Писоевичи, – выкрикнул кто-то из зала.
– Ату его, Серого! – завопила толпа.
– Да нет уж, – произнес депутат Козюлько. – Пусть ответит на все ваши вопросы!
Вопросов было так много, что сама Юлия Болтушенко не смогла бы на них ответить, не то что Бессмертно-Серый. Он поднял руку и произнес:
– Давайте примем такое решение. Вы задаете свои вопросы, это ваше право, так же как ваше право одобрять или не одобрять административную реформу, а я эти вопросы записываю, доложу о них президенту. Обговорив все и согласовав с руководством страны, я вернусь к вам… недельки через две и подробно отвечу на каждый ваш вопрос. Только я прошу быстрее, уже третий час дня, а мы еще не завтракали, пока доберемся до Киева, депутатская столовая может закрыться.
В зале раздался смех, закончившийся аплодисментами.
– Живоглот, а не депутат.
– Выслуживается.
– Мы за него никогда больше не будем голосовать.
– Хмырь болотный.
Не все словечки доходили до слуха Бессмертно-Серого. Он находился будто в коме. Журналисты, корреспонденты газет были просто поражены уровнем демократии. Как она быстро набирает силу. Демократия не созрела. И к тому же, если все осветить, как было на самом деле, Украину не примут в Евросоюз. Но тут снова полетели яйца и уже не только в Романа, но и в журналистов.
24
В начале июля 2005 года в Верховной Раде разгорелись страсти по поводу вступления Украины во Всемирную торговую организацию. Депутаты с восторгом встретили такую возможность. Еще бы, москалей не принимают, как бы Москва ни стремилась, а Украину ждут с распростертыми объятиями, ведь это первый шаг к вступлению в Евросоюз.
– Ура! – кричал депутат Школь-Ноль, стоя в зале заседаний Верховной Рады. Как его ни останавливали, ни просили, он никого не слышал. Его поддержали и Рыба-Чукча, и Дьволивский, и другие. Тут поднялась и Юля, подняла ручки над головой и захлопала в ладоши. Раздался гром аплодисментов. Лидер нации, сидевший в специальном президентском кресле, трижды кивнул головой в знак благодарности.
Минут десять спустя, когда горлопаны устали от собственных лозунгов, председатель произнес одну неутешительную фразу:
– Господа слуги народа! Для того чтоб нашу страну приняли в ВТО, руководство этой организации предлагает нам принять ряд законов, которые регулируют деятельность наших руководителей в тех или иных областях. Вот закон "О защите интеллектуальной собственности", который нам необходимо принять, бьет по карману многих наших депутатов. Мы должны проголосовать в ущерб собственным экономическим интересам. Приняв этот закон, многие наши избранники лишаются миллионных прибылей, а некоторым грозит полное экономическое разорение.
Депутаты втянули головы в плечи и исподлобья стали смотреть на председателя Верховной Рады.
Лидер нации Вопиющенко понимал, что добиться принятия подобного закона, равно как и других, будет непросто. Поэтому сам со своей администрацией прибыл в Верховную Раду. Он тут же поднял руку, прося слова.
– Я прошу вас принять этот закон. На Западе товаров полно, их девать некуда, и потому они хлынут к нам за символическую цену. Мы сможем закрыть все фабрики и заводы, в том числе и выпускающие пищевые продукты. Давайте примем все законы скопом, одновременно. Если Украина, вступив в ВТО, будет одной ногой в Евросоюзе, то вступив в НАТО, мы уже станем членом Евросоюза. У меня, в моей папке, которая лежит передо мной, томится еще один закон – емкий, значительный, имеющий для судеб страны не меньшее значение, чем весь пакет законов, способствующих вступлению в ВТО, но я его пока не раскрываю перед вами. Это будет праздник для вас, когда вы услышите все его положения.
– Что это за закон, дорогой Виктор Писоевич? Нельзя ли хоть в общих чертах? – спросил депутат Лизопоп, член фракции президента, повертел головой во все стороны, а потом яростно захлопал в ладоши. Депутаты фракции президента дружно зааплодировали, а Лизопоп несколько раз произнес громкое "ура".
Президент схватился правой рукой за сердце и стал бить поклоны своим духовным последователям. После пятого поклона он развернул свою драгоценную папку и произнес:
– Так и быть: раскрою секрет перед вами, депутатами, поскольку вы все мне прямо-таки родные. Это закон про голодомор. Он, конечно, может и не обсуждаться, я по нему издам указ и пущу его в народ. А пока принимаем пакет законов по требованию ВТО и особенно США.
Выслушав сумбурную речь президента, депутаты переполошились. Если украинские рынки, украинские магазины будут завалены дешевым мясом, дешевой колбасой и другими продуктами питания, особенно теми, срок хранения которых закончился два месяца назад, то что делать собственному сельскому производителю? Куда девать свои заводы, выпускающие свою продукцию, которая не может конкурировать с западной?
– У нас погибнет не только сельское хозяйство, но и замрут заводы, фабрики, мы лишимся работы и станем рабами западных капиталистов, – утверждали многие депутаты.
После выступления президента депутат Курвамазин поднял руку и задал вопрос:
– Виктор Писоевич, почему вы нас заставляете принять целый пакет законов, с которыми мы не знакомы? Ведь проекты этих законов можно было распечатать и раздать каждому депутату, не так ли?
– А разве у вас на руках нет проектов этих законов? – спросил Вопиющенко. – Юлия Феликсовна, почему у депутатов нет проектов законов?
– Они печатаются, – не растерялась Юлия, – их вот-вот принесут.
– Все равно, я вас прошу, проголосуйте, пожалуйста, – произнес лидер нации, пряча кулаки под стол. – А потом голодомор.
Но в зале заседаний стоял шум. Не успел председатель Верховной Рады открыть рот, как со всех сторон раздались крики, свист, а затем в президиум прорвались несколько человек и вырвали все шнуры из микрофонов. Юлия встала и дала команду депутатам своей фракции, которые тоже ринулись в президиум защитить председателя.
Несколько минут спустя вбежали монтеры и заменили микрофоны. Можно было начинать обсуждение. Но противники закона "О защите интеллектуальной собственности" оккупировали трибуну, достали мегафон и стали произносить речи – проклятия в адрес тех, кто хочет поработить неньку Украину.
Подкупленные депутаты ринулись на защиту не только председательствующего, но и трибуны. Тут и началась драка. Юлия, сидя в правительственной ложе, жестами поднимала своих сторонников, сидящих в зале, и приказывала вступить в драку с противниками принятия законов.
– Ау! Долой! Долой! – кричали депутаты.
– Прошу голосовать! – шипел председательствующий. – Закон не принят!
– Еще раз поставьте на голосование! – требовала Юлия.
– Согласен! – простонал председатель.
В это время Юлия подозвала своего человека и что-то пошептала ему на ухо. Это был Школь-Ноль. Он так обрадовался, что забыл о законе, ущемляющем его интересы. Школь-Ноль побежал в зал, быстро собрал своих сторонников, и во время повторного голосования они бегали по полупустому залу и нажимали все кнопки "за". Так получилось большинство.
– Закон принят! – торжественно произнес председатель.
– Долой! Долой! – кричали изумленные депутаты. Многие из них поняли: их обманули, проголосовали вместо них.
Снова началась потасовка. Били коммунистов, социалистов, разукрашивали морды друг другу. Депутат Бенедикт Тянивяму лупил и тех и других, всех, кто попадался ему под руку. Стражи порядка не вмешивались: неприкосновенный избивал неприкосновенного. Премьер сидела в правительственной ложе и радовалась тому, что сюда никто не смог пробраться и ей не попало. Сюда пускали только одного депутата из зала. Это было доверенное лицо – Школь-Ноль.
Министры, сидящие в правительственной ложе, поздравляли друг друга. Улыбающаяся Юлия тоже пожимала руку каждому.
– Это первая победа, – говорила она министрам. – Я отсюда не уйду до тех пор, пока нужные мне законы не будут приняты.
– Что делать дальше? – спросил растерявшийся председательствующий.
– Как что? – удивилась Юлия. – Объявляйте перерыв на обед. Накройте столы… за счет правительства, я выделяю пять миллионов на обед. Не жалейте коньяка, шампанского, русской черной икры, норвежской семги, крабов, поставьте пиво, впрысните туда немного жидкости, как это мы делали на майдане. Двадцать минут спустя после окончания обеденной трапезы соберите всех в зале заседаний и поставьте на голосование любой закон. Увидите: все проголосуют "за". Даю гарантию.
– Я боюсь…
Коммунисты, социалисты и эсдековцы вывесили фотографии тех министров, кто не хотел добровольно отказаться от депутатского мандата.
Верховная Рада – единственный орган в стране, где совмещаются кулачные бои с речами, в которых звучит забота о народе, его благе и процветании государства. Никакой цирк не в состоянии заменить то, что порой происходит в парламенте. Здесь редко сила уступает разуму. Можно смело утверждать, что парламент – это микрогосударство, в котором есть разные кланы, группировки, лидеры и подчиненные, серые кардиналы, продающие свой голос за доллары. Наивные избиратели думают, что депутат, за которого они отдали свои голоса на выборах, защищает их интересы.
По рекомендации Юлии обед был действительно шикарный. Однако многие депутаты, особенно те, кто был категорически против принятия закона, к пиву не притрагивались. Здесь помогла разведка. Транквилизаторы не сработали. И все же сытые, немножечко под градусом, они расселись по своим креслам и погрузились в дремотное состояние. Юлия и духовно сломленный председательствующий воспользовались моментом и протащили еще несколько законов.
Во время голосования многие депутаты похрапывали и никак не реагировали на слова председательствующего: "Кто "за", прошу голосовать".
Школь-Ноль и его подручные спокойно подходили к столам и нажимали кнопки "за".
Болтушенко торжествовала. Она еще раз показала не только своим согражданам, но и соседям, что она многое может. Если, конечно, захочет. Как ни сильна была оппозиция на этот раз, премьер все же протащила много необходимых законов. Пусть не все, но основные прошли. Лидер нации сказал ей:
– Юлия – ты лучший премьер не только в Европе, но и в Латинской Америке! Если только нас примут в ВТО, то это значит, что мы уже стоим у ворот Евросоюза.
Уже через час ядро оранжевой власти заседало в кабинете президента.
– По моим наблюдениям и по умозаключению, – сказала Юлия, не пользуясь бумажкой с написанным заранее текстом, – мы теряем очки не только среди народа, но и в Верховной Раде. Это недопустимо.
– Разве? – удивился президент. – Я это слышу впервые. Шумят кое-где, что, дескать, я затеял кампанию преследования по политическим мотивам отдельных оппозиционеров, но… пошумят, пошумят и забудут, а наши враги будут сидеть за решеткой. Это куда важнее, чем уличный шум по поводу политических репрессий.
– Это не совсем так, Виктор Писоевич. Цены у нас подскочили в два-три раза, смертность растет, рождаемость в стране прекратилась, энергоресурсы дорожают, Москва нам угрожает повышением цен на газ, наша промышленность может остановиться, в стране наступит коллапс.
– Но вы же премьер, вы не должны допустить этого безобразия. На днях я выступлю с критикой правительства, вы уж, Юлия Феликсовна, не обижайтесь. А что касается Москвы, то я ей подсуну голодомор. Мы с Катрин над этой проблемой активно работаем. А вы за критику не обижайтесь. Идет?
– Я должна опираться на законы, – твердо заявила Юлия. – Я не президент. Это президенту позволяется творить беззаконие, не оглядываясь на Верховную Раду. А я без Верховной Рады, как без пищи. Мне нужны законы… по "Криворожстали", по ценам на мясо, по защите интеллектуальной собственности. Я должна подвести страну к вступлению в ВТО.
– Тогда подводите, в чем же дело? Давайте предложения, и депутаты в Верховной Раде проголосуют. Вот и вся премудрость.
Роман Бессмертно-Серый, депутат по совместительству, сидел и улыбался. Если бы он не сидел рядом с президентом, он покрутил бы пальцем у виска. А тут пришлось сдержаться.
– Ну что вы на меня смотрите, будто давно не видели? Я что-то не то сказал? Если так, то все равно лидер нации имеет право на ошибку, тем более это все мелочи, – закончил президент и почесал мочку левого уха.
– Виктор Писоевич, вы, как лидер великой нации, много времени проводите за рубежом, встречаетесь с главами государств, а я никуда не выезжаю, – заявила Юлия. – Была один раз в Польше и Франции, и то бегом. Поэтому я все вижу. Вот вы внесли предложения по уголовно-процессуальному кодексу из пяти пунктов и думаете, что все пункты будут приняты. Как бы не так! Короче, я вытащила сюда Романа Серого вот с какой целью. Из четырехсот пятидесяти депутатов триста миллионеры. С ними работать очень сложно. Тут не все наши. А вот остаток – сто пятьдесят депутатов – должны быть нашими и голосовать за любое предложение власти. Переговоры, обработку, подкуп этих депутатов надо поручить Роману, это у него хорошо получается, иначе нам ВТО не видать, как своих ушей.
– Это правда? – спросил президент, глядя на Романа Бессмертно-Серого.
– Думаю, Юлия Феликсовна – не в бровь, а в глаз. Я удивляюсь ее прозорливости, – произнес Роман.
– Сколько денег на это потребуется?
– Пятидесяти миллионов хватит, – сказала Юлия.
– Делайте, делайте. Надо, чтоб в это ВТО нас приняли с распростертыми объятиями. А затем и в Евросоюз. А ты, Роман, давай действуй. Пятьдесят миллионов это ерунда. Надо – печатный станок запустим. Когда-то денежные знаки мы печатали за границей, а теперь сами.
Лидер нации протянул руку сначала Юлии, а затем Роману.
– А как же административная реформа? – спросил Роман у Юлии.
– Брось ты, Роман, зачем тебе головная боль? Забудь пока об этой, так называемой административной реформе. Если потребует Евросоюз, скажем, поставит нам условие, что без административной реформы нам не видать этого Евросоюза, тогда другое дело, а пока что занимайся делом, покупай голоса. Это важнее реформы.
– Да нет, пусть доложит об административной реформе. Он способный парень. Пусть подведет нас к вступлению в ВТО, а потом продолжит свою реформу. Должны же мы что-то делать, – возразил президент.
– Гм, гм, – произнес Роман, почесывая бородку. – Ежели вы так настойчиво, с таким интересом спрашиваете про административную реформу, я за нее возьмусь. Я уже был в своем районе, получил одобрение избирателей. Мои избиратели все время кричали "ура". Журналисты, правда, немного исказили эту встречу, но ничего: все забывается. Мои избиратели поддержат мои идеи по административной реформе, я тут же продвину ее вглубь, и вширь, и ввысь. Лидер нации одобрит, я уверен в этом на сто процентов.
Школь-Ноль, стоявший рядом, захлопал в ладоши и воскликнул:
– Великий реформатор! На западе оставь только две области – Львовскую и Ивано-Франковскую, остальные ликвидируй. Распорядись поставить памятники Степке Бандере в каждом селе, в каждом районном центре, а в Хмельницком, переименованном в город Бандера, на каждой улице… по памятнику. Я буду тебя поддерживать вместе с Дьяволивским и Курвамазиным. Поезжай к своим избирателям и не вздумай отказываться от совместительства: депутат может и не являться на заседания.
– Благодарю от всей души, – произнес Бессмертно-Серый, радуясь, что Школь-Ноль, не удостоившийся никакой должности в правительстве, так же как и раньше дружелюбен.
– Все, благодарю вас, все свободны, – сказал президент.
25
В своей кадровой политике президент руководствовался известным постулатом: своя рубашка ближе к телу. На первом месте стояли ближние и дальние родственники, кумовья и соратники по оранжевой революции. Но в такой стране, как Украина, горстка родственников и те, кто недавно стоял рядом на майдане, растворилась, как чайная ложка сахара в канистре с водой. А дальше? Откуда брать кадры и назначать губернаторов в областях, как заполнить гигантский айсберг чиновников во всех министерствах и ведомствах не только в Киеве, но и на далеком западе и востоке, юге и севере.
Аналитический ум Виктора Писоевича привел его к единственно правильной мысли: кузница кадров – Галичина. Бандеровцы разъехались по всей Украине и заняли командные посты. Эти посты доставались легко и просто, где за доллары, где по доброте душевной лидера нации. Знание проблемы, опыт не имели значения. К примеру, Червона-Ненька стал министром железнодорожного транспорта, он разбирался в этом как свинья в апельсинах. Правда, надо признать, что он несколько раз ездил по железной дороге в качестве пассажира – вот и весь опыт.
Своими достижениями в области кадровой политики президент всегда делился с Катрин. Как правило, она одобряла действия мужа, хотя всякий раз намекала на то, что неплохо было бы пригласить молодых специалистов из Америки, а то и из Франции, но Виктор Писоевич только сопел, а однажды сказал:
– Как только Украину примут в Евросоюз, я поменяю всех губернаторов из Галичины на американцев.
– Йес, йес, – согласилась супруга и больше не беспокоила мужа по кадровым вопросам.
– Завтра у меня встреча с учеными Львова, Тернополя и Ивано-Франковска. Что бы ты мне посоветовала, как мне с ними вести себя, ведь они ученые, трудные люди, а я в науке нуль без палочки.
– Всех ученых Галичины перевести в Киев.
– Спасибо за совет, я так и сделаю.
– И издать указ о голодоморе, – посоветовала Катрин мужу в который раз.