Ее провели в комнату со столом из светлого дерева, по периметру которого были расставлены восемь стульев. Стены были увешаны картинами. Не дешевыми репродукциями под стеклом, которые висели у них в школе, а настоящими картинами. На подоконниках стояли вазы с цветами - со свежими цветами, срезанными не далее, как сегодня утром. Кэти села на стул и стала ждать.
И вот он вошел - красивый, гораздо моложе на вид, чем Фрэн, хотя на самом деле был старше на целый год.
- Привет, - сказал он, улыбаясь от уха до уха.
- Привет, - ответила Кэти. Затем воцарилось молчание.
В этот момент в комнату вошла Пенни, неся поднос с кофейником, чашками, молочником и сахарницей.
- Что-нибудь еще? - спросила она, сгорая от любопытства.
- Нет, Пенни, спасибо.
- Вы знаете, кто я? - спросила Кэти, как только Пенни вышла.
- Да, - ответил он.
- Вы не ожидали моего появления?
- Ожидал, но, честно говоря, не раньше, чем через два-три года.
У него была очень обаятельная улыбка.
- И как вы собирались поступить во время нашей первой встречи?
- Для начала, наверное, выслушать тебя.
- Ну вот, я и пришла, - немного неуверенно произнесла Кэти. - Мне захотелось посмотреть на вас.
- Вполне объяснимое желание.
- Хотелось узнать, как вы выглядите.
- Теперь - знаешь. - Его голос звучал тепло и доброжелательно. - И что же ты обо мне думаешь? - спросил он.
- Вы очень симпатичный, - с неохотой призналась Кэти.
- Ты тоже.
- Видите ли, мне просто хотелось выяснить… - начала Кэти и, смешавшись, умолкла.
- Я все понимаю, - сказал он.
- Именно поэтому я захотела прийти сюда и поговорить с вами.
- Понятно, понятно, - сказал он, разливая кофе по чашкам.
- Понимаете, до недавнего времени я искренне верила в то, что мои родители - Па и Ма… А недавно узнала, что это не так. Для меня это был настоящий шок.
- Выходит, Фрэн не рассказывала тебе, что ты - ее дочь?
- Нет, не рассказывала.
- Странно. Когда ты была маленькой - понятно, но после того как ты выросла… Странно.
- Она думала, что я и так обо всем знаю. Но я ничего не знала. Я считала ее своей старшей сестрой - самой лучшей, самой замечательной старшей сестрой. Видимо, мне не хватило сообразительности.
- На мой взгляд, ты очень симпатична и вполне сообразительна.
Со стороны могло показаться, что мужчина искренне восхищается своей юной собеседницей.
- К сожалению, это не так. Я учусь как проклятая и в конце концов добьюсь своего, но у меня не получается схватывать все на лету, как, например, у моей подруги Харриет. Я - просто зубрила.
- Я тоже. Значит, ты пошла в своего отца.
Это был очень важный момент. Он признал, что является ее отцом! У Кэти даже закружилась голова. Но, к сожалению, она понятия не имела, куда двигаться дальше. Она же думала, что Мэлоун станет спорить, начнет оправдываться, юлить и выдумывать всяческие отговорки. А он не стал делать ничего подобного.
- Вы бы не получили такую работу, если бы были просто зубрилой.
- Моя жена очень состоятельная женщина, а я и в самом деле просто обаятельный зубрила. Я никогда не огорчаю людей и не говорю то, что им неприятно слышать. Только поэтому я здесь.
- Но ведь вы и без того были бухгалтером - еще до того, как встретили вашу жену, разве не так?
- Да, я уже работал бухгалтером, но, разумеется, не здесь. Надеюсь, когда-нибудь ты познакомишься с моей женой, Кэтрин. Она тебе понравится. Она очень, очень хорошая женщина.
- Во-первых, не Кэтрин, а Кэти, а во-вторых, хотя я не сомневаюсь, что ваша жена - хорошая женщина, вряд ли она захочет меня видеть.
- Захочет, если я скажу ей, что мне этого хочется. Мы всегда стараемся угодить друг другу, и если она хочет, чтобы я с кем-нибудь встретился, я никогда ей не отказываю.
- Но она даже не знает о моем существовании!
- Знает. Я рассказал ей уже очень давно. Я, правда, не знал твоего имени, однако сообщил жене, что у меня есть дочь, которую я никогда не видел, но наверняка увижу, когда она подрастет.
- Вы не знали, как меня зовут?
- Нет. Когда все это случилось, Фрэн сказала мне, что после рождения ребенка сообщит мне только, мальчик это или девочка, а больше - ничего.
- Такая у вас была договоренность? - спросила Кэти.
- Договоренность… Да, ты нашла подходящее слово. Именно так.
- Она очень хорошо отзывается о вас. Говорит, что вы в той ситуации вели себя молодцом.
- А что она просила мне передать? - спокойно поинтересовался он.
- Ничего. Она даже не подозревает, что я отправилась на встречу с вами.
- И где же ты сейчас, по ее мнению, находишься?
- В школе Маунтенвью.
Его брови удивленно поднялись.
- Ты учишься в Маунтенвью?
- От четырех тысяч фунтов, полученных шестнадцать лет назад, осталось не так много денег, - язвительно проговорила Кэти.
- Так, значит, ты и об этой сделке знаешь?
- Фрэн рассказала мне все. Я узнала, что она мне не сестра, а мать, и о том, что ваша семья откупилась от нас с ней.
- Это она так сформулировала?
- Нет, это то, что есть на самом деле, а она об этом говорит совсем иначе.
- Мне очень жаль. Наверное, слушать было очень тяжко.
Кэти смотрела на него. Он употребил очень правильное слово - тяжко. Она подумала о несправедливости этой сделки. Фрэн была бедна, и ей не оставалось ничего другого, кроме как взять эти деньги. Мэлоун был сыном богатых родителей, и ему не приходилось расплачиваться за свои развлечения. Кэти начинала думать, что вся общественная система направлена против таких людей, как она, и так будет всегда.
- Скажи, что ты хочешь от меня? Скажи, и мы обсудим это.
Кэти хотелось потребовать все сокровища мира - для себя и для Фрэн. Пусть он поймет, что на дворе двадцатый век и уже не может быть так, что ты, если богат, имеешь все, а остальные ничего. Однако она почему-то не смогла сказать все это мужчине, который непринужденно сидел напротив нее и, судя по его доброжелательному виду, был рад ее приходу, а вовсе не испуган.
- Я и сама не знаю, чего хочу, - промямлила Кэти. - Все получилось так внезапно.
- Понимаю. У тебя просто не было времени разобраться в своих чувствах. - В голосе его звучала теплота и симпатия.
- Видите ли, все это до сих пор не укладывается у меня в сознании.
- А я никак не могу поверить в то, что мы с тобой наконец встретились. Даже голова кружится.
Он ставит себя на одну доску с Кэти.
- Вас не рассердил мой приход?
- Да что ты! Конечно же, нет! Я счастлив, что ты решила встретиться со мной. Я жалею лишь о том, что жизнь распорядилась так жестоко, и теперь, узнав правду о своих родителях, тебе пришлось пережить столь сильный шок.
В горле у Кэти встал комок. Она представляла себе Мэлоуна совершенно иначе. Неужели этот человек и впрямь ее настоящий отец? Неужели, если бы жизнь сложилась иначе, они с Фрэн были бы женаты, а она была бы их старшей дочерью?
Он вынул из кармана визитную карточку и написал на ней телефон.
- Это мой прямой номер. Звони по нему, и тебе не придется прорываться через многочисленных секретарш.
В сердце Кэти закралось сомнение: уж не хитрит ли он? Может, просто пытается скрыть от сослуживцев свой маленький и гаденький секрет?
- Вы даете мне рабочий телефон, чтобы я не звонила вам домой? - спросила Кэти. - Боитесь?
Ей было жаль разрушать благоприятное впечатление, которое уже сложилось у нее на его счет, но она была полна решимости не допустить, чтобы ее водили за нос.
Он все еще держал ручку над визиткой.
- Я как раз хотел написать и свой домашний телефон. Ты можешь звонить мне в любое время.
- А как же ваша жена?
- Естественно, Марианна тоже будет рада поговорить с тобой. Сегодня вечером я расскажу ей о том, что ты приходила повидаться со мной.
- Вы очень хладнокровный человек, не так ли? - спросила Кэти, испытывая смесь восхищения и раздражения.
- Внешне я выгляжу спокойным, но на самом деле очень взволнован. Да и кто на моем месте сумел бы сохранить хладнокровие в подобной ситуации? Впервые в жизни встретить красивую взрослую дочь и осознать, что именно благодаря мне она пришла в этот мир!
- А вы хоть изредка думаете о моей маме?
- Раньше я думал о ней очень часто. Людям свойственно вспоминать о своей первой любви, к тому же, наши отношения сложились так трагично, да еще ты появилась на свет. А потом, поскольку на всей этой истории была поставлена точка, мои мысли переключились на других людей и на другие события.
Он не пытался лукавить, и Кэти была признательна ему за это.
- Как мне вас называть? - неожиданно спросила она.
- Ты называешь маму Фрэн, так почему бы тебе не называть меня Пол?
- Можно, я как-нибудь снова приду к вам, Пол? - спросила Кэти, поднимаясь со стула.
- В любой момент, когда тебе этого захочется, Кэти, - ответил ее отец.
Они протянули друг другу руки для рукопожатия, но в тот момент, когда их ладони встретились, он вдруг притянул ее к себе и обнял.
- С сегодняшнего дня все будет иначе, Кэти, - сказал он. - Иначе и лучше.
Возвращаясь на автобусе в школу, Кэти стерла с лица тушь для ресниц и губную помаду. Она сняла жакет мамы Харриет, засунула его в сумку, а затем вошла в свой класс.
- Ну? - свистящим шепотом спросила Харриет.
- Ничего.
- Что значит "ничего"?
- Ничего не случилось.
- То есть, ты нарядилась, накрасилась, пришла к нему в офис, и ничего не произошло? Он что, даже не прикоснулся к тебе?
- Он меня обнял, - сказала Кэти.
- Тогда он, наверное, импотент, - рассудила Харриет. - Таких мужиков кругом пруд пруди. В журналах часто печатают письма женщин, которые жалуются на своих мужей-импотентов.
- Может, и так, - уклончиво ответила Кэти, вытаскивая из сумки учебник по географии.
Мистер О'Брайен, который, несмотря на свое назначение директором, продолжал преподавать географию, посмотрел на нее поверх очков для чтения.
- Твое самочувствие внезапно улучшилось, Кэти? - подозрительно осведомился он.
- Да, мистер О'Брайен, совершенно верно, - ответила Кэти. В ее ответе не было ни грубости, ни фамильярности. Просто она говорила с ним не как ученица с учителем, а как равная с равным.
Поглядев на нее, Тони О'Брайен отметил, что девочка сильно изменилась с начала нового учебного года, и подумал, не сыграли ли в этом решающую роль курсы итальянского - затея, в крахе которой он поначалу не сомневался, но которая, тем не менее, обернулась грандиозным успехом.
Ма ушла в "Бинго", Па, как всегда, торчал в пабе, а Фрэн хлопотала на кухне.
- Что-то ты сегодня припозднилась, Кэти. У тебя все в порядке?
- Конечно. Я просто прогулялась. К сегодняшнему уроку я выучила все части человеческого тела. Знаешь, сегодня Синьора разобьет всех нас на пары и будет спрашивать, например: "Dov'e il gomito?" И ты должна будешь показать локоть своего партнера.
Фрэн была рада, что у Кэти такое хорошее настроение.
- Хочешь, я сделаю сандвичи с холодным мясом? Я думаю, перед занятиями стоит хорошенько подкрепиться.
- Отлично, давай. Знаешь, как будет "ступня"?
- I piedi. Я тоже не теряла времени и занималась во время обеденного перерыва, - улыбнулась Фрэн. - Мы с тобой скоро станем любимчиками у нашей учительницы.
- Я сегодня встретилась с ним, - внезапно сказала Кэти.
- С кем?
- С Полом Мэлоуном.
Фрэн бессильно опустилась на стул.
- Ты шутишь…
- Он оказался хорошим, очень хорошим человеком. Он дал мне свою визитную карточку. Смотри, это его прямой рабочий номер, а вот это - домашний.
- Мне кажется, ты поступила не очень разумно, - сказала Фрэн после некоторого молчания.
- А мне показалось, что он обрадовался моему приходу. Более того, он сам это сказал.
- Правда?
- Да. И еще он сказал, что я в любой момент, когда захочу, могу прийти в его дом и встретиться с его женой.
Фрэн выглядела опустошенной. С ее лица исчезли все краски, словно свет выключили. Кэти была озадачена.
- Разве ты не рада? - спросила она. - Ведь не было ни скандалов, ни сцен. Он оказался нормальным, естественным человеком - таким, каким ты его описывала. Он понимал, что это открытие стало для меня настоящим шоком, и сказал, что теперь все будет иначе. Иначе и лучше - вот его слова.
Фрэн молча кивнула, словно утратив дар речи. Потом она кивнула еще раз и только после этого сумела выдавить из себя:
- Да, это хорошо. Хорошо.
- Я вижу, ты не рада. Но почему? Я думала, ты обрадуешься.
- Ты имеешь полное право общаться с ним и быть частью его жизни. Я никогда не собиралась лишать тебя такой возможности.
- Разве об этом речь?
- Именно об этом. Совершенно естественно, что ты начинаешь ощущать себя обделенной, когда встречаешься с мужчиной вроде него, у которого есть все, о чем можно только мечтать: и теннисные корты, и бассейны, и шоферы…
- Мне нужно от него совсем не это, - начала было Кэти, но Фрэн не дала ей договорить, продолжая свою мысль:
- …А потом ты возвращаешься в этот жалкий дом, идешь в свою захудалую школу Маунтенвью, посещаешь эти дурацкие вечерние курсы, ради которых я экономлю каждый грош. Не удивительно, что ты надеешься на то, что теперь все будет… как там?., иначе и лучше.
Кэти с ужасом смотрела на Фрэн. Она, верно, решила, что Кэти предпочла Пола Мэлоуна ей, что ее ослепила короткая встреча с новоявленным отцом.
- Просто теперь я знаю все о своем прошлом, а в остальном ничего не изменилось, - попыталась объяснить она.
- Разумеется. - Фрэн снова выглядела собранной и серьезной. Действуя как автомат, она сделала бутерброды, положила на каждый по ломтику помидора, а затем сунула их в духовку.
- Не надо, Фрэн. Я ничего от него не хочу. Разве ты не понимаешь? Мне просто было необходимо встретиться с ним. И ты была права: он никакой не монстр, а, наоборот, очень приятный человек.
- Я рада, что ты в этом убедилась.
- Но ты же все неправильно поняла! Позвони ему сама и спроси. Не думай, что я решила променять тебя на него. Просто время от времени мы будем с ним видеться, вот и все. Поговори с ним по телефону, и все поймешь.
- Нет.
- Но почему? Почему нет? Я ведь уже проторила дорожку.
- Шестнадцать лет назад я заключила сделку, и одним из ее условий было то, что я никогда не попытаюсь вступить в ним в контакт. И я всегда соблюдала этот пункт.
- Но я-то ведь никаких сделок не заключала!
- А разве я тебя осуждаю? Я же сказала: у тебя есть полное право общаться с отцом.
Фрэн вытащили из духовки бутерброды и налила два стакана молока.
Кэти почувствовала неизъяснимую грусть. Эта добрая женщина не жалела себя ради того, чтобы Кэти ни в чем не испытывали недостатка. Если бы не Фрэн, в их доме никогда не было бы ужинов, а в холодильнике - пакетов с молоком. Она и впрямь экономила каждый грош, чтобы платить за курсы итальянского. Неудивительно, что, принеся себя в жертву, Фрэн испытывает обиду, думая, что Кэти способна забыть годы их взаимной любви и близости, что девочка может быть ослеплена мыслью о возможном богатстве и беззаботной жизни.
- Нам пора на автобус, - сказала Кэти, - а то опоздаем на курсы.
- Пошли, если тебе этого хочется.
- Конечно, хочется.
- Ну, тогда - вперед, - сказала Фрэн, надевая жакет, который знавал лучшие времена, и свои выходные туфли, которые давно пора было выбросить на помойку. Кэти невольно вспомнила ботинки из мягкой итальянской кожи, которые Фрэн купила для Па. Ей было известно, что они стоили дорого, очень дорого.
- Avanti, - сказала она. И мать с дочерью отправились на автобусную остановку.
На уроке в напарники Фрэн достался Луиджи. В этот вечер неизменно мрачное выражение его лица было даже более зловещим, чем обычно.
- Dov'e il cuore? - спросил Луиджи. Из-за сильного дублинского акцента было сложно понять, о чем он спрашивает. - Il cuore, - повторил он, уже не скрывая раздражения. - Il cuore. Самая важная часть организма, черт побери!
- Non so, - растерянно ответила Фрэн.
- Знаешь! Как ты можешь не знать, где находится твое чертово куоре!
Выйти из затруднительного положения ей помогла Синьора.
- Con calma per favore, - обратилась она к Луиджи, а затем взяла руку Фрэн и положила ее на свое сердце. - Ессо il cuore.
- Долго же ты его искала! - недовольно пробурчал Луиджи.
Синьора посмотрела на Фрэн. Сегодня эта женщина выглядела иначе, чем обычно. Обычно на занятиях она проявляла активность и при этом еще подбадривала Кэти, а сегодня - как в воду опущенная.
Она еще раньше спрашивала у Пегги Салливан:
- Вы, кажется, говорили мне, что у мисс Кларк есть шестнадцатилетняя дочь?
- Да, она родила, когда сама была в таком же возрасте.
Отец откупился от них, но девочка - дочь мисс Кларк, об этом все знают.
Синьора поняла, что Кэти об этом, видимо, не знала. Но на этой неделе они обе выглядят не так, как всегда. Возможно, тайна наконец выплыла на поверхность.
Выждав неделю, Кэти позвонила Полу Мэлоуну по его прямому номеру.
- Вы сейчас можете разговаривать? - спросила она.
- Я сейчас не один, но мне очень хочется поговорить с тобой. Ты не могла бы подождать минутку? Не вешай трубку.
Кэти поняла, что он попытается отделаться от посетителя, который, возможно, является важной, а может быть, даже очень известной персоной.
- Кэти? - Теперь его голос звучал тепло и ласково.
- Помните, вы сказали, что мы с вами можем как-нибудь встретиться? Только без спешки, не у вас в конторе. Вы это всерьез говорили?
- Конечно, всерьез. Не хочешь ли пообедать со мной?
- Спасибо, а когда?
- Завтра. Ты знаешь ресторан "Квентин"?
- Разумеется.
- Вот и прекрасно. Встретимся там, ну, скажем, в час дня. Занятия в школе уже закончатся?
- Я позабочусь о том, чтобы они закончились. - Кэти улыбалась и чувствовала, что он улыбается тоже.
- Хорошо, но мне не хотелось бы, чтобы из-за меня у тебя были неприятности с учителями.
- За меня не беспокойтесь.
- Я рад, что ты позвонила, - сказал он.
Кэти вымыла голову, надела свою лучшую блузку и вычистила блейзер пятновыводителем.
- Ты сегодня встречаешься с отцом, - констатировала Фрэн, внимательно следившая за ее приготовлениями.