Новая жизнь, впрочем, оказалась далеко не сахар. Вера была из небогатой семьи, и ее родители рассердились, что дочь, не проработав ни одного дня в жизни, вынуждена бросить курсы секретарш, за которые были уплачены немалые деньги, да и полученное ею - тоже далеко не бесплатное - образование теперь полетело коту под хвост. Не радовало их и намерение Веры завести семью. Будущие родственники их тоже не устраивали, хотя они знали, что родители Кевина - весьма и весьма состоятельные люди.
Вере не пришлось долго растолковывать подруге все это. Конни легко могла представить себе на месте матери Веры свою собственную: "Надо же, его отец - маляр, а корчит из себя предпринимателя! Теперь это называется бизнесом!"
Не имело смысла объяснять ей, что отец Кевина владеет небольшой фирмой по строительным и отделочным работам, которая со временем может превратиться в процветающее предприятие.
Кевин, с тех пор как ему исполнилось семнадцать, сам зарабатывал себе на жизнь. Сейчас ему был двадцать один год, и он очень гордился, что станет отцом. Он покрасил их с Верой маленький домик в три слоя, поскольку хотел, чтобы к появлению на свет ребенка их новое жилище выглядело безупречно.
На свадьбе Веры, где Джэко был шафером, а Конни - подружкой невесты, она приняла важное решение.
- С сегодняшнего дня мы больше не будем встречаться, - сообщила она Джэко.
- Ты, наверное, шутишь! Почему? Чем я перед тобой провинился?
- Ты ничем не провинился, Джэко. Ты хороший, даже замечательный. Просто я не хочу замуж. Мне хочется найти работу и уехать за границу.
На его открытом, честном лице читалось искреннее удивление.
- Я не возражаю против того, чтобы ты работала. И я каждый год буду возить тебя на отдых в Италию.
- Нет, Джэко. Нет, дорогой мой Джэко. Он был раздавлен.
- А я-то думал, что мы сегодня сообщим о нашей помолвке…
- Да ведь мы с тобой совсем не знаем друг друга.
- Мы с тобой знакомы столько же времени, сколько жених и невеста на этой свадьбе. А они уже ждут ребеночка!
Конни не стала говорить Джэко, что она считает решение Веры связать свою жизнь с Кевином весьма неразумным. Ей казалось, что новая жизнь скоро опостылеет подруге. Вера - с ее темными смеющимися глазами под пушистыми черными ресницами, такими же, какие были у нее в школе, - скоро станет матерью! Она умела осадить своих угрюмых родителей, заставить всех вволю веселиться на ее свадьбе. Вот она, с небольшим, но уже заметным животиком, села за пианино, заиграла и запела битловскую песню "Хей, Джуд". И вскоре уже все гости хором подтягивали: "Ла-ла-ла, хей, Джуд…"
"Я мечтала, чтобы все случилось именно так", - клятвенно уверяла Вера подругу, но Конни ей не верила, полагая, что это всего лишь бравада. Однако, к ее удивлению, все так и вышло. Она все-таки окончила курсы секретарей, пошла работать в фирму отца Кевина и вскоре блестяще наладила там делопроизводство. Если раньше счета натыкали на несколько железных спиц, то теперь они в идеальном порядке хранились в железном шкафу. Была заведена книга регистрации посещений, в которой обязаны были расписываться все сотрудники, регулярные визиты налогового инспектора перестали быть кошмаром, как раньше. Мало-помалу Вера повысила репутацию фирмы.
Ее маленькая дочка была сущим ангелочком: маленькая, темноглазая и черноволосая - в точности, как ее родители. В день крестин Конни испытала первый маленький укол зависти. Их с Джэко пригласили в крестные. У него теперь была новая девушка - низенькая и развязная. Ее чересчур короткая юбка совершенно не подходила для такого торжественного события, как крестины.
- Надеюсь, ты счастлив, - прошептала Конни, когда они с Джэко стояли у купели.
- Я вернусь к тебе хоть завтра, Конни, - прошептал он в ответ.
- И думать не смей. Во-первых, это невозможно, а во-вторых, непорядочно.
- Я связался с ней только для того, чтобы забыть тебя, - сказал Джэко.
- Надеюсь, она тебе в этом поможет.
- Ни она, ни следующие двадцать.
От враждебности, с какой семья Веры поначалу восприняла Кевина, не осталось и следа. Как это часто бывает, всех объединила малютка в белоснежных пеленках, которую передавали с рук на руки, и каждый пытался определить, на кого она похожа: носик - от бабушки, ротик - от дедушки, глазки - от папы, реснички - от мамы. Вере больше не было нужды распевать "Хей, Джуд", чтобы поднять окружающим настроение, все и без того были счастливы.
Девушки не перестали дружить. Как-то раз Вера спросила:
- Хочешь, я расскажу, как тоскует о тебе Джэко?
- Нет, только не это! Не говори ни слова! Прошу тебя!
- А если он спросит, встречаешься ли ты с кем-нибудь? Что мне ему сказать?
- Скажи ему правду: время от времени встречаюсь, но парни меня интересуют мало, а семейная жизнь - еще меньше.
- Хорошо, - пообещала Вера. - Но мне-то ты можешь признаться? У тебя был кто-нибудь с тех пор, как вы расстались с Джэко?
- Такие, с которыми я кокетничала, - да.
- Ты с ними спала?
- Я не могу говорить с респектабельной женщиной и матерью на столь фривольные темы.
- Значит, не спала, - констатировала Вера, и девушки захихикали - в точности так, как в те времена, когда учились стенографировать и печатать на машинке.
На собеседованиях при устройстве на работу Конни очень помогали ее привлекательная внешность и изысканные манеры. Она никогда не суетилась, и при этом в ее поведении не было ни капли высокомерия. Она отвергла весьма заманчивое предложение работать в банке, так как эта работа была временной. Банковский служащий, который проводил собеседование, был крайне удивлен и одновременно с этим почувствовал уважение к Конни.
- Если вы не собирались соглашаться на эту работу, зачем же вы прислали нам свое резюме? - поинтересовался он.
- В вашем объявлении нет ни слова о том, что работа временная, - ответила Конни.
- Попасть в банк, пусть даже на временную работу, это уже большое достижение, мисс О'Коннор.
- Если бы я решила работать в банковской сфере, то только на постоянной основе, - невозмутимо настаивала Конни.
Она запала в память мужчины, и вечером того же дня он рассказал о ней двум своим друзьям в престижном гольф-клубе.
- Помните Ричарда О'Коннора? Дантиста, который проигрался до нитки? Сегодня я общался с его дочкой. Потрясающая девушка, просто маленькая Грейс Келли. И еще большая умница в придачу.
Один из друзей являлся владельцем сети отелей.
- А за стойкой администратора она будет смотреться? - поинтересовался он.
- Она - именно то, что тебе нужно. Может быть, даже слишком хороша для такой работы.
И вот через день Конни пригласили для нового собеседования.
- Это очень простая работа, мисс О'Коннор, - объяснял ей хозяин отеля.
- Чему же я, в таком случае, смогу научиться? Мне нужна работа, выполняя которую, я смогла бы расти, совершенствоваться.
- Вас приглашают в новый отель высшей категории, и вы сможете сделать свою работу такой, какой пожелаете.
- Почему вы считаете, что я подхожу для этого?
- По трем причинам: вы красивы, у вас прекрасная речь, и я знал вашего отца.
- Об отце я в своем резюме не упоминала.
- И тем не менее, я его знал. Не глупи, девочка, соглашайся. Твоему отцу было бы приятно, что тебе хотят помочь.
- Может, и так, вот только при жизни он не слишком думал обо мне.
- Не надо так говорить! Он очень любил тебя.
- Откуда вам знать!
- Когда мы встречались в гольф-клубе, он постоянно показывал нам фотографии вас троих и твердил, что у него - самые лучшие в мире дети.
У Конни защипало в глазах.
- Я не хочу, чтобы мне предлагали работу из жалости, мистер Хэйес, - сказала она.
- Хотелось бы мне, чтобы моя собственная дочь вела себя с таким достоинством, но я считаю, что гордость не нужно возводить в абсолют. Гордыня не только смертный грех, но и неизбежно приводит к одиночеству.
С ней делился своими взглядами на жизнь один из самых богатых людей в Дублине.
- Спасибо, мистер Хэйес, я вам очень признательна за ваше предложение. Могу я подумать?
- Мне бы хотелось, чтобы ты приняла его сразу. Получить это место мечтает целая толпа претенденток. Так что соглашайся, и - вперед!
Вечером Конни позвонила матери.
- Я выхожу на работу в отель "Хэйес". В понедельник состоится его торжественное открытие, и меня предпочли сотням претендентов на должность первого администратора. Только представь себе, моя фотография появится во всех вечерних газетах! Это придумали люди из службы по связям с общественностью.
Конни была крайне возбуждена, а вот на мать эта новость не произвела никакого впечатления.
- Они хотят сделать из тебя типичную безмозглую блондиночку, которая скалит зубы фоторепортерам, - ядовито прокомментировала она сообщение дочери.
Сердце у Конни окаменело. Она досконально выполняла все указания матери: закончила курсы секретарей, жила у своих кузенов, нашла работу. Почему же мать столь высокомерна?!
- Если помнишь, мама, лично я хотела пойти в университет и выучиться на юриста. Вышло иначе, и теперь я делаю все, что в моих силах, чтобы устроить свою жизнь. Жаль, что ты так относишься к этому. Я думала, ты обрадуешься.
Мать тут же пошла на попятный.
- Извини, я не хотела тебя обидеть. Видишь ли, живя здесь, мне поневоле приходится быть острой на язык. Мои родственнички не устают повторять, что я - вылитая тетя Кэти, а ты знаешь, что это была за штучка, о ней в нашей семье до сих пор ходят легенды.
- Ладно, мама, я не обижаюсь.
- Нет-нет, мне действительно стыдно. И я горжусь тобой. А язвить принялась только потому, что ненавижу публику вроде этого Хэйеса, с которым твой отец играл в гольф. Он наверняка знает, что ты - нищая дочка Ричарда, и дал тебе работу, чтобы покрасоваться в роли благодетеля.
- Вряд ли ему об этом известно, мама, - хладнокровно солгала Конни.
- Впрочем, ты, вероятно, права, откуда ему об этом знать. Ведь прошло почти два года. - В голосе матери звучала грусть.
- Я еще позвоню тебе, мама, и расскажу, как устроилась.
- Обязательно позвони, Конни, девочка моя, и не обращай внимания на мой тон. Все, что у меня осталось, - это моя гордость, и я не стану унижаться перед всеми этими… Сейчас я ношу голову еще выше, чем прежде.
- Мне приятно, что ты рада за меня. Передай привет мальчикам.
Конни понимала, что она теперь - чужая для двух четырнадцатилетних мальчиков, которые учатся в школе Бразерс в маленьком провинциальном городке, а не в престижном колледже иезуитов, куда их когда-то намеревались отдать.
Ее отец умер, а от матери помощи ждать не приходится. Теперь Конни может рассчитывать только на себя. Она сделает так, как посоветовал ей мистер Хэйес. Получив первую в жизни ответственную должность, она докажет, что умеет работать, заставит уважать себя. В "Хэйесе" ее запомнят не только как первого, но и как лучшего администратора, который когда-либо работал в этом отеле.
Мистер Хэйес снова и снова поздравлял себя с тем, какую блестящую кандидатуру ему удалось подобрать на должность главного администратора. К тому же, она так похожа на Грейс Келли! Интересно, думалось ему, как скоро она встретит своего принца?
Это случилось через два года. Разумеется, на Конни, как из рога изобилия, сыпались самые заманчивые предложения. В отеле останавливалось много бизнесменов, и они буквально выстраивались в очередь перед стойкой администратора, чтобы пригласить ослепительную мисс О'Коннор в дорогой ресторан или какой-нибудь фешенебельный ночной клуб, которые росли в окрестностях Дублина как грибы. Однако Конни оставалась непоколебимой. Она мило беседовала с ними, одаривала их лучезарной улыбкой и отклоняла все предложения, говоря, что никогда не смешивает работу с удовольствием.
- Хорошо, - в отчаянии вскричал Тедди О'Хара, - чтобы вам не приходилось "смешивать работу с удовольствием", я перееду в другой отель! Только согласитесь поужинать со мной! Я вас умоляю!
- Не очень-то это будет благородно с моей стороны - отплатить такой неблагодарностью отелю "Хэйес" за его доброту, - улыбнулась ему Конни. - Отсылать клиентов к конкурентам.
Обо всех своих ухажерах Конни обычно со смехом рассказывала Вере. Она каждый день навещала свою подругу, Кевина и Дирдру, которой мама вскоре должна была подарить братика или сестричку.
- Тебя приглашал сам Тони О'Хара? - с округлившимися от восторга глазами переспросила ее Вера. - О, Конни, выходи за него замуж, умоляю тебя! Тогда нам достанутся контракты на отделку всех его магазинов. Мы заработаем целое состояние. Выходи за него, ради Бога!
Конни посмеялась, но задумалась о том, что и впрямь могла бы помочь друзьям в их семейном бизнесе. На следующий день она сообщила мистеру Хэйесу о том, что знает одну очень хорошую фирму, которая занимается дизайном и отделочными работами, и что отель вполне мог бы в случае необходимости пользоваться ее услугами. В ответ мистер Хэйес сказал, что решение подобных вопросов он полностью передоверил одному из менеджеров, но зато в отделке и обновлении нуждается его собственный дом в Фоксроке.
Впоследствии у Кевина и Веры только и было разговоров о том, какой огромный и роскошный дом у мистера Хэйеса, какая милая у него семья. Кевин и его отец собственными руками со всей возможной роскошью отделали спальню его маленькой дочери Марианны. Надо же, у ребенка собственная ванная комната, выдержанная в розовых тонах!
Вере и Кевину было чуждо такое чувство, как зависть, но они не уставали благодарить Конни за то, что она оказала им такую протекцию. Качество их работы пришлось мистеру Хэйесу по душе, и он стал рекомендовать их своим друзьям. Вскоре Кевин уже катался по городу на новом мини-грузовичке, и они с Верой даже поговаривали о том, чтобы купить дом побольше - до того, как родится второй ребенок.
Конни продолжала поддерживать дружеские отношения с Джэко, который теперь трудился в бизнесе, связанном с торговлей электротоварами. Как-то раз ей в голову пришла мысль: а может быть, подыскать более приличную работу и для него? Вера обещала дипломатично прозондировать почву, а после разговора с Джэко сообщила подруге:
- Он не проявил особого интереса. На самом же деле Джэко сказал:
- Пусть эта зазнавшаяся стерва высушит свои благодеяния и повесит их на стену в рамочке.
Но Вера не любила раздоров.
А сразу же после того, как на свет появился второй ребенок Кевина и Веры, - его назвали Чарли, - Конни познакомилась с Гарри Кейном. Он совершенно не походил на бизнесменов, с которыми приходилось общаться Конни, и был самым красивым мужчиной из всех, кого она встречала: высокий, с густыми и вьющимися каштановыми волосами, которые спускались ему на плечи. Для каждого у него была наготове радушная улыбка, и сам он вел себя так, будто не сомневался: ему все будут рады. Завидев его, швейцары опрометью кидались открывать двери, продавщица в гостиничном магазине бросала всех остальных покупателей, чтобы вне очереди продать ему газету, и даже самой Конни, которую многие называли Снежной Королевой, было нелегко устоять перед чарами этого обаятельного плейбоя.
Однажды возникли проблемы с какими-то особенно капризными постояльцами, и Конни удалось решить их быстро и с большим тактом. Гарри Кейн оказался свидетелем этой сцены.
- Вы настоящий дипломат, мисс О'Коннор, - восхищенно сказал он, и Конни расцвела от удовольствия.
- Я всегда рада видеть вас в нашем отеле, мистер Кейн. Комната для переговоров, которую вы заказывали, приготовлена.
Гарри Кейн на паях с двумя партнерами, которые были гораздо старше его, владел процветающей страховой компанией. Бизнес в стране находился на подъеме, новые фирмы открывались десятками, и каждую нужно было застраховать. Многие смотрели на предприятие Кейна с подозрением: уж больно стремительно шли в гору его дела, а быстрый успех, как известно, - предвестник скорых неприятностей. Однако все опасения оказывались беспочвенными.
Партнеры Кейна работали в других городах: один в Гэлвее, другой в Корке, и каждую среду все трое встречались в отеле "Хэйес". С девяти до половины первого они в присутствии секретарши совещались в комнате для переговоров, а затем отправлялись обедать с различными важными персонами. Иногда это были промышленные магнаты, иногда профсоюзные лидеры, a иногда даже министры. Конни удивлялась, почему они не проводят встречи в своей штаб-квартире в Дублине. У Гарри Кейна была огромная престижная контора, и в ней работало не менее дюжины сотрудников. Наконец она решила, что бизнесмены предпочитают встречаться в отеле, чтобы их никто не тревожил. Поэтому в "Хэйесе" действовало строжайшее правило: в среду с комнатой для переговоров не соединяли никого из звонивших.
Наверное, только их секретарша знала все секреты своих боссов и то, какие скелеты они хранят в шкафах. По средам, когда все четверо приезжали, а затем покидали отель, Конни с любопытством смотрела на эту женщину. Та всегда носила с собой кейс с документами и никогда не принимала участия в деловых обедах. Но, тем не менее, она, по всей видимости, была самым доверенным лицом этой респектабельной тройки.
Конни подумала, что, вероятно, тоже с удовольствием работала бы вот так же на какого-нибудь влиятельного человека, причем желательно, чтобы тот был похож на Гарри Кейна. И она стала искать подход к этой женщине, используя все свое обаяние.
- У вас нет претензий к комнате для переговоров, мисс Кейси?
- Конечно, нет, мисс О'Коннор, в противном случае мистер Кейн не преминул бы сообщить вам об этом.
- Мы только что получили новую аудио- и видеоаппаратуру. Если у вас возникнет необходимость в оборудовании такого рода, вам стоит только сказать.
- Благодарю вас, но это вряд ли понадобится. Каждый раз у Конни возникало ощущение, что мисс Кейси норовит как можно скорее завершить разговор и уйти, словно ее чемоданчик набит ворованными деньгами. Впрочем, может, так оно и было. Конни и Вера могли часами обсуждать эту тему.
- Я думаю, она - фетишиста, - предположила как-то Вера, баюкая на коленях Чарли и одновременно убеждая Дирдру в том, что она гораздо красивее Чарли и всегда будет самой любимой у папы и мамы.
- О чем это ты? - не поняла Конни.
- Эта троица - садомазохисты, и эта тетка каждую среду хлещет их кнутом, иначе они просто не смогли бы работать. Так что у нее в кейсе - хлысты.
- Ох, Вера, что ты несешь! Ты бы на нее посмотрела!
В тот вечер Конни хохотала до слез, представляя себе мисс Кейси в подобной роли. И в то же время, к собственному недоумению, ощущала ревность, думая о том, что, возможно, мисс Кейси и Гарри Кейна связывают интимные отношения. Ей еще никогда не приходилось испытывать ничего подобного.