Часть вторая. Авантуристы
Что может быть лучше, чем засыпать под шум волн, а протирать закисшие глаза под гул прибоя? Бегать на зарядку в прибрежный парк или просто выйдя на порог дома сразу нырнуть в прохладное море – вот оно, счастье!
Затейливо изогнутое Адриатическое побережье Хорватии манит землян. Тысячи островов и рифов буквально созданы для путешествий на яхтах. Завораживающие сосновые рощицы, спускающиеся прямо к морю, прибрежные пещеры, скалы, озера, живописные заливы и бухточки ласкают глаз. Вода в этих местах удивительно чистая и прозрачная. Фантазия живо рисует развешенные на берегу сети, мужественных рыбаков в лодчонках, качающихся на волнах. И запах рыбы…
Но это только воображение… C середины ХХ века реальные хозяева побережья -туристы, а местное население превратилось в их обслуживающий персонал. Налоговые скидки владельцам яхт расположили на морской глади плотную корку из плавучих средств. Можно арендовать судно вместе с командой, и – вперед!
Хотя не все так просто… Если пристально всмотреться в ультрамариновую бездну, то возникает ощущение, что море не всегда бывает таким благосклонным. И картина покачивающихся на волнах плавучих посудин далека от умилительной.
Потому что море иногда бунтует и становится коварным и весьма опасным…
И сразу думается, что жить на побережье – это подвергать себя каждодневному риску. Представьте блюдечко, полное воды, а вы сидите на его кромке, свесив ноги. Дуньте на воду, толкните блюдце снизу – и идиллии конец.
А в середине земли как? Кто знает? Ведь Земля – живой организм, и в середине ее бурлит неведомый желудок, переваривающий неизвестно какую энергию… Что стоит внутреннему зверю качнуть волну чуть сильнее? Сначала обнажается берег, вода уходит, чтобы собраться и… выплескивает на прибережный городок всю свою мощь. Казалось бы после такого потрясения надо срочно бежать с насиженного места. Куда угодно, только подальше от стихии!… Ан нет… Похоронив жертвы, люди опять возвращаются на кромку утлого блюдечка. Ко всему привыкают… Да и куда перебираться? Везде все занято. А водная гладь опять тихая, опять спокойная, и она кормит… Правда, все больше туристами…
Лучше моря могут быть только горы, такие же коварные. Горы формируют характер народа, обосновавшегося на их склонах. Зеленые Карпаты и скалистый Северный Кавказ такие же разные как гуцулы с осетинами. Но и радующая глаз недоступность гор не останавливает толпы туристов и скалолазов. Как обреченные, они осваивают все новые и новые вершины. И хотя сверху все пейзажи смотрятся одинаково, тертые восходители утверждают, что облака и поляны на одной горе – совсем иные, если на них посмотреть с пика другой гряды.
Профессиональный турист – это лихорадочное тыкание в карту: где я еще не был? Высокомерие к местному населению и его образу жизни. Обиды на туземцев, которые не понимают благородных целей и не делают скидки на свои услуги, а даже наоборот стараются подзаработать на гостях. Профессиональный турист – неприязнь к локалам, которые вдруг вздумали проводить демонстрации протеста как раз в тот момент, когда запланировано великое восхождение.
Но было бы лучше, если бы каждый, кто покидает пределы своей страны, помнил, что он едет в гости, где вести себя следует согласно этикету. Нужно всегда помнить, что горы, которые вы приехали покорять, находятся в чужом доме, и вполне вероятно, у местного населения есть какие-то мифы, традиции, воспоминания предков, исторические события, связанные с местами, которые вы собираетесь потоптать. Какие-то табу, в конце концов, с чем необходимо считаться…
Конечно, горы и сами в состоянии за себя постоять… Труднодоступность как морских глубин так и верхушек земли лично автора этих строк радуют. Это значит, что глубоководные и высокогорные существа живут более-менее спокойно. Потому что человек обычно несет с собой разруху, мусор и вмешательства в налаженный быт других земных существ.
При этом земляне любят помечтать, как к ним прилетят добрые инопланетяне, научат их перемещаться по космосу, а потом снова улетят. При этом сами земляне разрабатывают планы завоевания этого самого космоса – захватить Марс, Луну, чтобы добывать там полезные ископаемые, поставить свои базы…
И вести себя они собираются как колонизаторы, а не как добрые дяди, которые хотят чему-то научить лунян и марсиан, чтобы потом тихо удалиться на свою Землю с чувством выполненного долга.
1
Снаружи хлестал дождь… Капли упруго барабанили по палатке, и иногда казалось, что ткань не выдержит напора и в одну секунду разорвется в лохмотья. Скрючившись от боли, он лежал внутри утлого укрытия, стараясь поудобнее расположить правую руку вдоль тела.
Угораздило вчера покатиться кубарем… В принципе откос был не крутой, где-то градусов под 30, но в пути напоролся на острый камень. Перелом вроде как не просматривался, может чуть мышцу надорвал, а может и нерв прищемил, но сегодня утром стопил как инвалид: рука еле-еле откачнулась от тела (опять-таки на пресловутые 30 градусов), и пришлось позиционировать себя этаким бывалым, небрежно голосующим стоппером. Однако все это мелочи по сравнению с тем, что сейчас, посреди ночи, рука вдруг разболелась не на шутку. А вдруг все-таки перелом? И это в чужой стране, без медицинской страховки…
"Вот тебе и 30 градусов", – подумал, тяжело переворачиваясь на другой бок… Как корабль назовешь, так и поплывет. Крейсируй теперь, дурень…
"… День вызывает меня на бой. Я чувствую, закрывая глаза, – весь мир идет на меня войной", – крутилась в голове песня Цоя.
… А ливень все не прекращался… Дубасил по мозгам целую неделю, с самого Оточаца… Уже два дня как он тут валяется в окрестностях Лешницы. Вся затея потеряла смысл… Бесцельное движение по кругу… Надо куда-то передвигаться, и он даже наверняка знает куда – в Сербию… Но что-то еще не выпускало из Боснии… Что-то вцепилось и давит к земле, убаюкивая, как этот нескончаемый дождь. Какая-то сила мешает пересечь границу, тянет за шиворот, замедляет ход.
Как будто за кордоном что-то оторвется и исчезнет навсегда…
В принципе в палатке достаточно уютно. Сухо, не каплет… Но именно сейчас возникла острая зависть к людям, которые просто сидят дома и пьют чай. Темно-коричневый, густой чай с одуренным ароматом… Такой, как в Турции (на Балканах такого днем с огнем не сыщешь; чаем тут называют горячий компот на бруснике и аптечную настойку на ромашке). Какой-нибудь офисный планктон в эту минуту привычно укладывается в постель, взбивает и без того пушистую подушку, нагрузившись перед этим до отвала коричневым до черноты горячим напитком или просто хлебнув теплого молочка только потому, что горлышко запершило. И в своей жаркой постельке планктону похрен, что там и кто на улице. Сонмы спецов работают над созданием ортопедических матрасов, удобных для тела и позвоночника. Комфорт развращает, заставляет думать, что этот мир надежен, как твой матрас. А потом, когда этот искусственно созданный мирок рушится – начинаются возмущения: как это так? Кто позволил? Кто виноват? Планктон уверен в завтрашнем дне. Для него все прописано наперед. Завтра он придет на рабочее место, отработает положенные часы, получит зарплату, купит еду, поедет в отпуск. "Destiny is not a matter of chance, it is a matter of choice" . А люди разучились делать выбор… Они предпочитают, чтобы все решали за них, чтобы им предоставили раз и навсегда работу, жену, друзей…
А когда штормит так близко, всего за двумя тонкими полотнищами, ты понимаешь, что мир этот далеко не прочен. Как хлипко все на Земле, как хило… И ты, мелкотравчатый и утлый червячок, лежишь, скрючившись с поджатыми под себя коленками, стараясь не потревожить больную руку…
Летит маленький шарик в космосе, а по нему нем ползают существа, постоянно требующие от КОГО-ТО то хорошей погоды, то счастья, то справедливости… Эти существа постоянно чего-то требуют, причем не желая ничем поступиться… Эра жертвоприношений канула в вечность… И только он один ни на что не претендует, и если вот прямо сейчас наступит конец света, даже не удивится. Ведь чем отличается кирпичный дом от палатки? Среди кирпичей царит иллюзия защищенности. Крепкие стены кажутся надежной охраной от пролетающих мимо комет, ураганов, падающих звезд и космоса в целом. Но это только иллюзия. Мы все живем в глюках… С ними спокойнее. Но глюки – это обман… На самом деле, если вдруг сейчас грянет землетрясение, то в палатке гораздо безопаснее, чем в кирпичном здании.
… Особо докучала сырость… Все кругом промозглое, на деревьях – мох толщиной сантиметров с десять. Густой, ярко-зеленый мох, такого он никогда в жизни не видел. Сочный, до рези в глазах. Природа в Боснии – как отпечаток на цифровой камере: никаких размытостей, на листочках просматривается малейшие прожилки.
Опять придется утром собираться на мокрой траве. Рюкзак и одежда уже не успевают высыхать, пропитались туманом до последней нитки.
Каждое утро – дымка, вечная мгла… Дождь и марево – вечные и верные попутчики…
Нужна вписка… Немедленно. Обсушиться, отмыться, отстираться, отъесться, прийти в себя… Вчера утром попросил нетбук у одного словака-дальнобоя и полчаса посылал запросы на каучсерфинг. Надо бы пойти проверить ответы, но для этого придется снова искать интернет. Хотя он и оставил свой телефон, но мало кто захочет тратиться на смс. Вот Стефания – та сразу прислала адрес. Но таких как Стефания в этом мире – раз-два и обчелся.
Почувствовав озноб, пришел в ужас… Не хватало еще простудиться…
Так… Пора сваливать… Завтра утром резко подорвется и начнет складываться. И ехать, ехать, ехать… А сейчас главное – заснуть. Пошарив левой рукой в рюкзаке, он вытащил оттуда спальник-одеяло и сжимая от боли зубы, всунул в него свой кокон. Особенно неудобно было застегивать молнию, но когда умостился и постепенно согрелся, то почувствовал нечто, похожее на блаженство. Тепло, комфортабельно, а значит – надежно… Слава Богу, додумался сунуть спальники в полиэтиленовые пакеты, и теперь они относительно сухие…
И все-таки… Даже за двумя тонкими полотнищами мир сейчас кажется надежным… И никакие это не глюки…
Вместе с дремотой наступило состояние абсолютного счастья. Засыпая, он предвкушал, как завтра отсюда выкарабкается. Обязательно завтра. Мысленно скручивал спальники, вкладывал палатку в чехол… Завтра рванет отсюда… Рванет резко… Бесповоротно… Завтра соберет рюкзак и… прямо на Сербию…
… Сквозь сон донеслось шуршание… Приподнимаясь на правой руке, почувствовал резкую боль, и состояние умиротворения улетучилось в пресловутый космос в мгновение ока. Кто там? Человек? Зверь? Палатка, кстати, – весьма коварное изобретение. В любом доме есть окна, через которые видно, кто к нему приближается. А здесь ты лежишь в темноте и ни фига не знаешь, что происходит вокруг.
Пелена сползла с глаз и запахло жестокой реальностью. Хлипкая защита от внешней среды пошатывалась от ветра, а в мозгу рисовались картины одна страшнее другой. Главная опасность – человек. Или звери. Может даже волки водятся в этих горах, кто знает? В лесу человек без ружья беззащитен… В лесу хозяева – это животные со своим естественным оружием: зубами и клыками… А может это инопланетяне? Заберут на опыты и так бесславно завершится вся эта дурацкая эпопея… Нет… Тонкое полотнище – не защита… Как-то на въезде в Новый Пазар они разбили палатку на пригорке возле двухэтажного дома. Познакомились с хозяином Шачиром, а тот как на грех оказался свадебным фотографом, и пришлось перед сном перелистать пару-тройку толстенных альбомов за микроскопический чашечкой кофе, которые торжественно вынесла на подносе невестка фотографа. И хоть бы коржик какой положила на блюдечко… Ну да ладно… И на том спасибо… Просмотрев бесконечные однообразные фотографии с носатыми женихами и толстыми невестами, они пожелали хозяевам спокойной ночи и поужинав своими бутербродами, улеглись спать. И даже еще понаблюдали, как пенсионер-фотограф устало почапал к себе наверх по боковой узорчатой лестнице. А ночью проснулись от скрежета тормозов прямо перед входом в палатку… Оказалось, сынуля деда, тоже свадебный фотограф, весь ужравшийся приехал домой после тяжкого трудового дня. И если бы не друг сыночка, который в последний момент нажал на тормоза, неизвестно, чем бы все это закончилось. Преемник орал какую-то чушь про угрозу его детям и прочую хрень, а его отец понуро стоял с трясущимися руками, даже не пытался успокоить отпрыска.
… Шелест возобновился… Некто тихо, на крошечных лапках подгребся очень близко, и сквозь шум дождя пробилось жалобное хныканье… Ребенок что ли? Но откуда ему тут взяться? Может, уползет?… И снова безмолвие… Уже почти задремал, как снова пришлось вскочить теперь уже от того, что этот самый "некто" настойчиво шкрябался о тент палатки. Черт, придется знакомиться… И выбрав удобную позицию, левой рукой потянул молнию вниз и посветил фонариком.
Щенок месяца два от роду зажмурился от яркого света и от неожиданности присел. Откуда ты взялось, чудо? Маленький смешной черно-белый песик, мокрый как хлющ, старался, тем не менее, как можно веселее в данной ситуации помахать хвостом, чтобы продемонстрировать, какой он классный… Но вышло у пацаненка не очень ликующе, а даже наоборот, – совсем неуклюже. Первая мысль – залезть назад в сухой спальник. Щенок – не враг, посидит и свалит. Но внезапно что-то екнуло внутри… Запекло до боли… Вдруг увидел себя… Ведь он сам также просит подвезти, как бы виляя хвостом… То есть не хвостом, а своим подбитым крылом, образно выражаясь. И бывает несколько часов голосует, а никто не останавливается. И тогда машешь руками, чуть ли не танцуешь на дороге, стараясь привлечь к себе внимание. И сколько еще придется всего пережить. Щенок, как будто почувствовав сомнения, подполз ближе и опять сделал попытку вызвать к себе интерес жалостным вилянием хвоста.
Что ж, брат… Ты оказался в нужное время и в нужном месте. И захватив кутенка левой рукой, он занес его вовнутрь. Новый жилец еще не веря своему счастью так отряхнулся, что брызги полетели. Может все-таки вышвырнуть, пока не поздно? А то еще лужу наделает… Хотя также, наверняка, думают и драйверы, которые сначала останавливаются под влиянием первого порыва, а потом, рассмотрев рюк не первой свежести, газуют без объяснений.
Опять-таки левой рукой залез в рюкзак и вытянул оттуда банку "Govedji narezak". Половину вывалил перед беспомощной мордочкой, а остальное доел сам. Щенок сначала недоверчиво принюхался, а потом кинулся жадно глотать свою порцию.
Насытившись, собача поползло в угол палатки. "Жизнь налаживается", – нечто подобное, вероятно, мелькало в его маленьком мозгу. На секунду пожалел, что поделился с животиной чуть ли не последней едой. Желудок, выяснив, что его обманывали и где-то рядом есть еда, угрожающе заурчал.
Теперь осталась последняя банка тушенки в 240 грамм. Но назад дороги нет… Был порыв, и он ему поддался. Улегшись в удобную позу, долго смотрел на маленькое существо. А песик полежал, положив классически мордочку на лапы, а потом и вырубился. Намаялся, бедняга… Такой же бездомный. Мы оба, брат, бродяги… Можно придумывать какие угодно себе красивые слова и называть себя "интернациональным бомжом", "великим путешественником", но факт остается фактом: на сегодняшний день мы оба – подзаборники практически без копейки за душой.
Итак, позарез нужна вписка… Этот паренек ее уже получил… Вспомнил, как в Нови Герцоге когда складывали палатку, из кустов тоже вылез щенок, может чуть старше этого. Перед этим его назойливый писк порядком поднадоел. Причем приближался кутенок со стороны домов, где его вероятно кормили и пищал скорее из вредности. И чтобы отогнать надоедалу, пришлось даже бросить в него камешек… Ева тогда набросилась на него с упреками: "Ты нормальный? Тебе было бы приятно, если бы в тебя из окон машин камни кидали?".
И теперь он пытается реабилитироваться перед тем, другим щенком, в которого тогда швырнул камешек. Так, наверное, и на дороге: водитель проезжает мимо одного стоппера, а потом его мучит совесть и он подбирает следующего.
Так и в жизни: ты не даешь милостыню одному, но потом кидаешь мелочь другому. Так повезло этому собачонке и не повезло тому, из Нови Герцога. Вот тебе и теория везения. Сколько людей возмущаются, что им не фартит в жизни. А все потому, что судьба нечаянно пропускает тебя, зато следующему воздаст с лихвой. Но следующий – это уже не ты, а твой сосед Леха!
И он громко засмеялся. Так громко, что новый попутчик даже приподнял правое ухо.
Будешь ты у нас Пасиком.
2
Beograd… Что в этом звуке: Be-o-grad?… И как надо входить в город суперстильной молодежи? Наверняка, не с ободранным с собачонкой, чья смешная головешка с любопытством выглядывает из экологического пакета. Веселый кудрявый дальнобойщик Саша, всю дорогу присвистывающий типично сербское "Фью-ю-ю!", высадил их в 3 часа ночи в каком-то студенческом городке, а на прощание вручил целое богатство – пять банок тушенки "Mesni narezak", полбуханки хлеба и начатую бутылку Кока-Колы.
Ночью столица Сербии залита светом, и скрыться практически негде. После короткой рекогносцировки расположились в парке на лавочке и для начала поужинали. Махом уничтожили две банки нарезака с полбуханкой хлеба, запивая Кока-Колой. Пока ел, размышлял: грузить студентов своими проблемами резона нет, палатку ставить негде. Мелькнула мысль оставить Пасика здесь в парке, ведь главное он для него уже сделал – приютил в непогоду, накормил, вынес в цивилизацию. Чего еще требовалось? Но совесть рявкнула: "Не время!".
Покружившись по студенческому городку и не найдя глухого места даже для каремата, он уныло осмотрелся в плане нежилых домов, но через полчаса уразумел, что тут капец какая плотная заселенка. К счастью, в одном высотном здании дверь оказалась открытой, и где-то под чердаком путешественники нашли уютное местечко, невидимое с нижней площадки. Разложив коврик, тихо на нем умостились. Пасик притулился под бочок и постепенно затих.
Отлично устроились! А днем – вписка… Наконец-то отмоется, просушится и выстирается… Правда, с деньгами проблема… Практически на нуле… 45 дней в пути. Объездил всю бывшую Югославию.
Пора домой… А в голове крутилась дурацкая песня:
" Мой номер 245,
А я домой хочу опять,
И часто снится тра-та-та
Мне моя мягкая кровать… "
Но заснуть никак не удавалось…
В тепле, среди каменных надежных стен складывалась итоговая картина шатаний по белу свету.