- Шлепнуть их, Вадим, и точка, - сказал один из них.
- Это успеется, Гриша. Вначале пусть они нам все расскажут, как там с нашими ребятами в ГПУ, а потом…
Компаньоны все больше и больше осознавали, в какой переплет они попали, слушая такие слова под наведенными на них стволами винтовок, наганов и маузеров.
- Так вы, выходит и не гэпэушники, - рассмотрел Барсуков удостоверения и содержимое карманов путешественников.
Бендер уже давно понял, что эти люди не являются представителями власти, а скорее всего бандиты. О бандитских нападениях в Крыму писалось в газетах, которые он читал.
- Я же говорю, товарищи, что к ГПУ мы не имеем никакого отношения. Кля нусь. Мы сами обходим их седьмой дорогой, уверяю вас, уважаемые, господа хорошие. Вы же видите в документах, что мы из Киева.
- И машина наша, а не гэпэу - взмолился Козлевич. - В Харькове куплена, есть документ…
- И едем в Севастополь, чтобы почтить память морского офицера, вот его отца, - указал Остап на Балаганова, - капитана второго ранга, верой и правдой служившего своей родине… А заодно поинтересоваться и археологическими находками тамошнего музея, господа хорошие, уверяю вас, - горячо говорил Бендер.
- Уверяй, уверяй, не то время, чтобы верить каждому. Но тому, что вы не гэпэушники, можно поверить, - согласился Барсуков. А вот где начальник ГПУ? У него ведь точно такая машина, и он должен был сегодня утром ехать. Вот ребус… Что скажешь, Сопов?
- Что-то мадам Баранова часто начала карты путать, - ответил тот.
В это время, запыхавшись от быстрого подъема к поляне, появилась Любка и сообщила:
- Барсуков, только что такая же машина проехала в Севастополь.
- У-у сволочи, какого черта вы взялись впереди нее! Опять упустили гада! - не говорил, а шипел Барсуков. - Накладка получилась непредвиденная! - И подойдя к Сопову не очень громко сказал ему: - А ты говорил, что мадам Баранова не точно информирует. Ну?
Эти слова он сказал своему подручному, который стоял рядом, но они были услышаны Бендером, стоящим ближе всех.
- Забирайте свои шмотки и марш отсюда! - приказал Барсуков. Козлевич понял эту команду по-своему и сразу же вскочил в машину к рулю.
- Вон! Ты куда? Ножками спускайтесь к дороге. Ясно? Машина конфискована.
- Как?! - это был вскрик Козлевича, как человека, раненного в самое сердце. - Господа хорошие, господа хорошие, не забирайте, нам надо ехать, прошу вас! - запричитал со слезами в голосе Адам Казимирович.
Но Барсуков, хмуро глядя на него, подошел и прошипел:
- Так, ты еще и… - грязно выругался главарь шайки и рукояткой маузера двинул Козлевича по голове так, что славный автомеханик упал в сторону и безжизненно повалился на землю.
- Не смейте, за что вы?! - вскричал Балаганов. - Мы будем жаловаться…
- Ах ты, быдло, так еще жаловаться? - подошел Барсуков к нему и рванул его рубашку так, что она выдернулась из-за пояса брюк, расстегнулась на две половины. Главарь бандитов и его подручные увидели матерчатый пояс вокруг талии рыжеволосого компаньона Бендера.
- А это что такое? Как же вы обыскивали его? - бросил Барсуков осуждающий взгляд на своих головорезов. Рванул Балаганова за пояс и хохотнул: - О, тут есть кое-что…
Сопов и еще один бандит подскочили к отступающему Балаганову и скрутили ему руки. Адругой бандит, стоящий позади него, финкой разрезал завязки пояса.
- Ха-ха, ха, как я понимаю, приличная сумма у господ археологов, а? - захохотал довольный Барсуков, рассматривая снятый пояс.
- Это наши сбережения. Нам надо построить памятник его отцу-капитану, начал уговаривать Бендер, шагнув к нему, стремясь вырвать богатство компаньонов из рук Барсукова.
Но один из бандитов прикладом винтовки ударил потомка янычаров по голове так, что тот, охнув, в беспамятстве повалился наземь, рядом с Козлевичем.
Балаганов, понадеявшись на свою молодецкую силу, тоже попытался вырвать свой пояс - дарственное наследство бывшего миллионера одиночки, Кавалера ордена Золотого Руна. Но Барсуков ударом маузера оглушил его, и Шура распластался в стороне от поверженных своего командора и Козлевича.
- Прикончить гадов? - спросил Сопов, взглянув на главаря.
- Оставь. Пусть очухиваются. Всем в машину, - приказал он, садясь за руль. Поехали.
Банда набилась в машину так тесно, что Любке пришлось сесть на колени Сопову. "Майбах", взревев через силу мотором, все дальше и дальше начал взбираться по горному подъему.
Рев мотора пробудил на какое-то мгновение Козлевича, он поднял голову, мутным взором посмотрел вслед уезжающему своему детищу, попытался встать, но, застонав, снова повалился на землю.
А в это время в стороне, куда уехал автомобиль, затрещали выстрелы и даже громыхнули взрывы гранат. Но этого он не слышал, а когда пришел в себя, то перестрелка уже значительно отдалилась. Адам Казимирович оглядел опустевшую поляну и подполз к Бендеру. Приподнял его голову и на своих пальцах увидел кровь.
- Остап Ибрагимович, Остап Ибрагимович, это я, очнитесь, сейчас перевяжу вас… - промолвил он.
- Ой, Адам, - простонал великий искатель сокровищ. Приподнял голову и оглядел поляну, где совсем недавно стоял их автомобиль.
- Бандиты… А где Балаганов?
- Я здесь, Остап Ибрагимович, - плачущим голосом промолвил Балаганов. Цепляясь за кусты, он поднялся и, шатаясь, подошел к своим пострадавшим, как и он, друзьям.
- Увели машину, бандиты, - рыдающим голосом промолвил Козлевич, делая из двух носовых платков перевязку головы своего предводителя.
- Не только машину, а все, что у нас было, командор, - всхлипнул Балаганов.
- Это ничего, это ничего, - только и выдавил из себя Остап.
- Да, важно, что мы живы, братцы, - всхлипнул и Козлевич. - Машину жалко, - не сказал, а проплакал эти два слова он.
- Что машина, Адам. Автомобиль будет, - уверенно заявил Остап. - Осмотрите все, что осталось из наших вещей. И давайте убираться отсюда, спускаемся к дороге.
- Когда я очнулся, то там, - указал Козлевич в сторону, куда уехали бандиты, - были слышны выстрелы, командор.
- Тем более, давайте отсюда, детушки вы мои, - заторопился Бендер.
На машине, захваченной бандитами, они, казалось, ехали совсем недолго в лесное предгорье, но когда начали спускаться, то почувствовали, что такое ход автомобиля и что такое пеший ход, если даже и идти вниз по склону.
- У нас остались жалкие рубли, - сетовал великий предприниматель, - Что делать нам в такой дурацкой обстановке, пока ума не приложу.
- Но главное пояс, пояс, командор! Все ваше дарственное мне! И даже те средства от антиквариата, - жалобно причитал, стеная, Балаганов.
Впереди ограбленных шел Бендер, за ним - Козлевич, горько вздыхающий, и это траурное шествие замыкал Шура Балаганов, все время причитая о безвозвратной утере их капитала.
- Да, мои дорогие компаньоны-друзья, у нас остались жалкие гроши, но у меня, как и в первый раз ограбления сигуранцей проклятой, снова чудом сохранился талисман, - засмеялся вдруг Бендер, приседая на корточки. - Я по-прежнему тот же Кавалер ордена Золотого Руно, камрады! Или как я его уже окрестил - орден печального Образа. А это старинная вещь. Севастополь - портовый город, там этот орден мы сможем выгодно продать.
- Ой, Остап Ибрагимович, о какой продаже вы говорите, когда нет автомобиля, - слезливым голосом произнес Козлевич.
- Не горюйте, Адам, - ответил Остап голосом человека, воспрянувшего духом. - Машина что? Мы купим новую. В мариупольском подполье у нас скрыт антиквариат. Он даст нам не одну тысячу рублей. Главное, камрады, мы остались живыми. Впереди у нас поиск несметного графского сокровища, которое, я уверен, мы приберем к своим рукам.
- Ох, товарищ Бендер, - протянул страдальческим голосом позади него Козлевич. - Откровенно говоря, я могу сказать, что Шура Балаганов был прав, когда предлагал плюнуть на все это и пожить тихо и спокойно в нашем хорошем доме в Мариуполе.
- Адам, перестаньте ныть. Впереди нас ждут слава, деньги, богатая жизнь. Солнце, пальмы и красивые женщины…
- Какие там женщины? Такой ценой женщины? Вчера ночевал в машине, подсовывается ко мне паренек и говорит: "Дядя, не хотите молодую и веселую тетю Клаву? Горячая, недорого".
- И Вы, конечно, отказались? - остановился и посмотрел на Козлевича Бендер.
Но тот вместо ответа продолжил:
- Зачем нам рисковать? Я бы на нашем автомобиле в том же самом Мариуполе прокормил бы и вас, Остап Ибрагимович, и братца Шуру. Не говоря уже о доходе от рыбной ловли на наших "Алых парусах".
- Все это так, Адам, но это обывательщина, а там… - и великий комбинатор, предприниматель и мечтатель зашагал дромадереским шагом вниз к дороге, по которой они еще совсем недавно мчались весело и беззаботно на роскошном "майбахе". Но остановился, ему хотелось еще раз выговориться: - О, друзья, конечно, это уже на черный день. Не унывайте, у нас в Мариуполе дом, где хранится ценный антиквариат и моторный катер "Алые паруса", который тоже стоит немалых денег. И главное, главное, - поднял театрально руку вверх Остап. - Мы с вами живые и идем туда, куда и ехали. А там, несмотря на все невзгоды, нас ждет успех.
- Ох, Остап Ибрагимович, Остап Ибрагимович, - протянул Козлевич.
- Ох, командор, - почти в тон Адаму произнес и другой компаньон, подойдя и останавливаясь перед своим предводителем.
- А вы знаете, мои единомышленники, я уже начинаю привыкать к ограблениям. Первое - на румынской границе, а теперь здесь, в Крыму. И повторяю, снова, главное, что я и вы целехонькие, хотя и неприятно обработанные. И если у нас остались жалкие гроши, - продолжал вслух рассуждать Бендер, - то вот он, - вытащил орден Золотого Руна из распахнутой рубашки Остап. - чудом уцелел второй раз. И если у бывшей горничной графа Воронцова муж греческий негоциант, то мы, несомненно, найдем там и покупателя на этот орден. От которого, мне кажется, я должен избавиться. Может быть, именно он и приносит мне неудачи. Выходим уже к дороге, камрады, - бодрым голосом заявил Остап.
Они вышли на шоссе и присели отдохнуть на край кювета, Бендер попросил Козлевича поправить ему повязку на голове. Балаганов с тяжелым вздохом сказал:
- Если бандитов поймают, то может быть, хоть часть денег вернут нам.
- Автомобиль они не вернут. Бандиты или его уничтожат, или сбросят с гор. И бензина у них, наверное, нет в запасе, - горестно качал головой Адам Казимирович.
- Вы говорите так, будто мы уже заявили в милицию о нашем ограблении, сказал Остап, послушав своих компаньонов. - Пойдем заявлять, а там уже давно лежит из Киева розыскная телеграмма, задержать, мол, таких-то, таких, камрады. Мы же повесили объявление на дверях ДОЛАРХа, что уехали в экспедицию не только в Среднюю Азию, но и в Крым. Ведь так? - посмотрел с усмешкой на друзей Бендер.
- Что же выходит, если по справедливости, мы не можем и пожаловаться, страдальческим взглядом уставился на командора Балаганов. - Не можем?
- Не можем, не можем, - как бы передразнивая его, повторил Остап. - Не будем рисковать, друзья-товарищи. И еще хочу сказать, малейшее мое обращение к энкавэдистам, а тем более к гэпэушникам, вызывает в моем организме такие отрицательные эмоции, что…
- Смотрите!! - вдруг закричал Козлевич голосом, не свойственным его сентиментальной и скромной натуре. - Смотрите! - и побежал по шоссе.
Бендер и Балаганов встали и взглянули в сторону, куда стремглав помчался их старший по возрасту компаньон.
По пологому спуску к шоссе осторожно выезжал их автомобиль. Позади него ехало несколько военных конников, подталкивая группу бандитов со связанными за спиной руками.
- Банду словили, банду словили, командор! - ликующе закричал Балаганов и побежал к "майбаху". Он бежал с такой скоростью, с какой в жизни своей не убе гал от милиции, а сейчас бежал к ней или к таким же представителям власти.
Делая гигантские шаги, несся к военному отряду и великий искатель сокровищ.
Когда подбежали, то увидели, что за рулем автомобиля сидит в форме энкав-эдиста молодцеватый парень, а рядом с ним - еще один в такой же форме, но с двумя кубиками в красных петлицах-треугольниках.
- Кто такие будете? - встал и вышел из машины старший отряда.
- Мы те, которых они, - указал рукой на бандитов Козлевич, - ограбили и чуть не поубивали, гады.
- Ограбили! - вскричал Балаганов.
- Да, это они нас ограбили, побили, чуть не убив, захватили нашу машину!.. произнес запальчиво Остап.
- И деньги, деньги все! - плачущим голосом продолжил Балаганов.
- Мы археологи… - пояснил Бендер. - а они нас ограбили!
- Это ваш? - спросил старший с двумя кубиками в петлицах, взяв с сиденья матерчатый пояс-хранилище Балаганова.
- Наш, наш, - хором ответили пострадавшие компаньоны. Командир подошел к бандитам и спросил впереди стоящего:
- Этих грабили?
Тот отвернул голову в сторону и выдавил: Да.
- Вам повезло, что мы успели перехватить банду, садитесь в свою машину, распорядился старший. - Поедем в город, в управление. Там все и запротоколируем, - пояснил он, усаживаясь на место, где еще совсем недавно восседал молодецки Шура Балаганов.
Не ожидая повторного приглашения, трое компаньонов птицами влетели на заднее сидение "майбаха".
Командир отряда привстал и приказал:
- Яценко, отряду с арестованными следовать в Севастополь. С пострадавшими я еду для доклада. - Сел на свое место и энкавэдист-боец за рулем тронул машину с места.
Козлевич ревниво смотрел за действиями управления машиной военного шофера, но молчал, понимая обстановку и моля Всевышнего, чтобы все вернулось на круги своя, как говорится.
Машина, оставив отряд позади, ускорила свой бег и помчалась к Севастополю. По пути Бендер жаловался:
- Меня чуть не убили, товарищ командир.
- И нас! - хором вторили ему компаньоны.
- Оно видно, товарищи… За этой бандой наши давно гоняются, но их кто-то предупреждает, информирует, - обернулся к позади сидящим командир отряда.
- Вот-вот, - хотел пояснить Остап, но вовремя воздержался. Энкавэдист уловил это на лице его, но ничего не стал спрашивать. Откуда, мол, тому может быть известно что-либо об этом.
Когда приехали в Севастополь, командир отряда, который по пути назвался фамилией Кузьмин, попросил "археологов" посидеть в машине, а сам вошел в здание управления с вывеской: "Севастопольское отделение Крымского НКВД". Шофер-боец, не проронив ни слова, последовал за ним.
Оставшись наедине со своими компаньонами, Бендер сказал:
- Севастополь - город военно-флотский, и наше пребывание в нем должно быть законным. Тем более, что мы прибыли к бывшей графской горничной, муж которой греческий негоциант…
- А если он… - сказал и тут же замолчал Балаганов.
- Что вы имеете в виду, Шура?
- Связан с бандой и прочее, ведь может быть такое, командор. - Контрабанда, нелегальная торговля запрещенным, помните, в Мариуполе такое было с каким-то персом.
- Тем лучше, тем лучше, у нас будет зацепка, камрады. Мы возьмем его на абордаж.
- Я не знаю, братцы, этого непонятного слова, но если Остап Ибрагимович так считает, то пусть будет так, как он считает нужным, - бросил доверительный взгляд на Остапа Козлевич.
- Главное, чтобы нам вернули машину и все в ней, - сказал он, немного помолчав.
Бендер сказал вслух своим мыслям:
- Да, с этим греком надо быть острожным. Незачем обращать на себя внимание местных энкавэдистов. И вот еще, детушки. У каждого из нас, как я предусмотрел, имеется удостоверение ДОЛАРХа на другие наши фамилии. Так что… Предусмотреть надо все, камрады.
- Ох, Остап Ибрагимович, - улыбнулся Козлевич, - мне бы вашу предусмотрительность.
- И мне бы, - закивал рыжеволосый компаньон.
- Предусмотрительность… - вздохнул Остап. - Какая же тут предусмотрительность, если мы влетели в такую смертельную историю. И читали же, что в связи с ликвидацией кулачества и коллективизацией в Крыму, участились террористические акты, бандитские нападения… И вляпались в такую передрягу, что едва не лишились жизней. Вот вам и моя предусмотрительность, братья-единомышленники. Я и подумать не мог, что после Врангеля, через столько лет и… - банда какого-то Барсукова.
- А среди арестованных этого самого Барсукова нет, - заявил Балаганов.
- Да, Остап Ибрагимович, - подтвердил Козлевич.
- Или убили подлеца, или ему удалось бежать, - сказал Бендер. - И женщины-дозорной среди арестованных нет.
- Убежала с главарем или убита, - промолвил Балаганов.
В это время к управлению подкатил точно такой же "майбах", как и у компании искателей сокровищ.
- Такой же автомобиль, как наш! - привстал с сиденья Адам Казимирович, глядя на автомобиль-двойник.
Из подъехавшего автомобиля вышли начальник Симферопольского ОГПУ Яровой, Железнов с Донцовым и статный в возрасте человек в морской капитанской форме. Они подошли к "майбаху" компаньонов и с удивлением тоже смотрели на близнеца их автомобиля.
- Откуда вы, товарищи? - спросил Яровой.
- Мы археологи, товарищи, - вышел из машины Бендер, опустив свое обычное: "из Киева", на всякий случай. И хотел было рассказывать о своих злоключениях, но в это время из здания управления выбежал командир отряда Кузьмин и, отдав честь начальству, произнес:
- Разрешите доложить?
- Доложите в кабинете, - направился в здание Яровой.
За ним последовали и остальные. Остап хотел было идти тоже, но передумал и громко спросил:
- А нам как быть, товарищи?
Все остановились, глядя на Бендера и сидящих в машине. А командир отряда быстро пояснил начальству, откуда появился здесь второй "майбах" с археологами. И Остап услышал, как Кузьмин дополнил:
- Документы и деньги их изъяты у бандитов.
- Вот как? - выслушал его Яровой и, глядя приветливо на Бендера, пригласил: - Идите с нами, товарищ.
Бендер подбежал к начальству и представился:
- Председатель добровольного общества любителей археологии. Моя фамилия… - хотел было назваться Измировым, но спохватился, так как его документы уже были в руках гэпэушников и сказал: - Бендер Остап Ибрагимович…
- Рад знакомству при столь необычных обстоятельствах, - протянул руку начальник Симферопольского ОПТУ. - Яровой Павел Антонович. Прошу, - двинул он рукой к входу в здание.
- Благодарю, - пошел со всеми в управление великий предприниматель, поборов в себе чувство сильной неприязни к этому учреждению и к людям, работающим в нем.
В кабинете Железнова, куда вошли все, Остап кратко, но красочно изложил все как было. И когда закончил, Яровой сказал:
- Опишите, пожалуйста, портрет главаря, товарищ Бендер.
Остап подробно описал бандита с маузером и Яровой, взглянув на Железнова, отметил:
- Да, Барсуков, не иначе, товарищи. И на этот раз ушел, подлец, - перевел он осуждающий взгляд на командира оперативного отряда. - Упустил главаря, Кузьмин, упустил… - покачал головой начальник.