Историчка с допотопным пучком седых волос на затылке рассказывала о наступлении Антанты, водя указкой по стрелкам на карте. Валерка сидела за последним столом, развалившись, вытянув ноги. Ее соседка Лена, милая курносая девчонка с высокой кружевной стойкой на блузке, внимательно слушала - она шла на золотую медаль и до дурноты, до головных болей и бессонницы боялась грядущих экзаменов.
- Слышь, Авария, - прошептал с соседнего ряда Киселев, грубоватый парень со сросшимися на переносице бровями и оттого вечно хмурым лицом. - Правда, "Проходной двор" в МАДИ выступает?
Валерка кивнула.
- Во сколько?
- В семь.
- Ты пойдешь?
- Если черепа из дома выпустят.
Историчка глянула на них, но сделать замечание не решилась.
- Валер, - чуть слышно прошептала Лена, не поворачивая головы, - она на тебя смотрит…
- Ну и что? - громко спросила Валерка.
Лена испуганно сжалась.
- Необыкновенно хочется мороженого, - сказал Кирилл, рослый сосед Киселева. - К чему бы это вдруг?
- К смерти, - откликнулся с другого ряда Пухлый.
- А правда, сейчас бы граммчиков двести…
- Полкило.
- Кто больше?
- Во сколько перерыв в стекляшке? - спросила Валерка.
- В час.
Валерка глянула на часы и встала.
- Вера Николаевна! - прервала она историчку. - Можно вопрос?
- Вопросы в конце урока, - торопливо сказала та.
- Нет, серьезный вопрос: вы одобряете политику партии?
- В каком смысле? - напряглась историчка.
- Ну вот вам нравится то, что происходит? Ну, гласность, правду в газетах пишут…
- Что значит - нравится, не нравится, - строго сказала историчка. - Это курс партии.
- Да нет, я не о том. Вот вам, лично вам, все это нравится?
- А я себя не отделяю от партии.
- Интересная постановка вопроса, - поднялся Кирилл, как всегда рисуясь, как бы нехотя, через силу роняя слова, дирижируя себе сложенными щепотью пальцами. - То есть: вы признаете, что не имеете собственного мнения на происходящие в стране события? То есть являетесь слепым исполнителем чужой воли?
- Хватит демагогию разводить! - прикрикнула историчка. - Нахватались вершков и беретесь судить…
- При чем тут демагогия? - возмутился Кирилл. - Я логически развиваю вашу мысль.
- Я помню, вы нас на "Малую землю" водили, в театр, - сказала Валерка. - В четвертом классе. И заставляли наизусть учить.
- А я до сих пор помню. Почитать? - радостно предложил Пухлый.
- "Гениальное, эпохальное, историческое произведение!" - подхватил Киселев.
- Тогда все учили, не только вы, - беспомощно сказала историчка.
- Дело не в этом, - сказал Кирилл. - Вчера вы говорили одно, завтра будете утверждать другое. Так почему мы сегодня должны вам верить?
- Вотум недоверия! Кто за?
Тут и там поднялись руки.
- Выйдите из класса! - велела историчка.
- За что? - изумилась Валерка. - Мы что, молча должны слушать?
- Это не метод ведения дискуссии! - сказал Кирилл.
- А я с вами тут не дискутирую! - сорвалась на крик историчка. - Я урок веду! А вы мне мешаете! Выйдите отсюда!
- Ну-у, - Кирилл картинно развел руками. - Тогда извините, - он с видом оскорбленной добродетели направился к двери.
Следом потянулись остальные. За столами осталось всего человек восемь. Историчка, нервно теребя отворот платья, смотрела на уходящих.
- Ну? - жалко крикнула она. - Кто еще? Идите, идите! Я никого не держу!
В коридоре Валерка деловито выгребла из кармана мелочь:
- Давай, у кого сколько?
Гробить второй вечер подряд Валерка не собиралась. Она долго ждала, не свалит ли отец на дежурство, но черепа плотно засели на кухне.
Она накрасилась в комнате - густые черные тени до висков и яркие пятна румян, натянула куртку и кожаные браслеты и, придерживая на шее цепь, подкралась к двери.
Но мать бдительно пасла ее.
- Ку-уда!
- Гулять.
- Отгулялась! Садись есть!
- Не хочу! - буркнула Валерка.
- А то я тебя спрашивать буду! Сказала - садись!
Валерка, насупившись, прошла на кухню и села, демонстративно брякнув цепью.
- Накрасилась, как папуаска! - Мать поставила перед ней тарелку. Валерка отвернулась.
- Не сидела у воды без хлеба, - сказал дед.
- Ты сидел!
- Я сидел, - строго глянул сквозь очки дед. - И знаю, сколько кусок хлеба стоит!
- Сколько заказы твои стоят - знаешь!
- А ну цыц! - крикнула мать.
Валерка, презрительно скривившись, откинулась к стене и принялась напевать что-то забойное, отстукивая ритм по стулу.
Дед, поправив очки, снова поднес карандаш к исписанному мелкими цифирками листочку.
- Значит, на холодильники запись с начала месяца…
- Куда нам еще один? - сказал Николаев.
- "Розенлев", - со значением произнес дед.
- А сестре? - сказала мать. - Да продать всегда можно. Сколько он?
- Девятьсот.
- Сестра уже год просит. Или новый оставим, а им этот… А со стенкой что слышно, пап?
- "Ольховка" была и "Спутник". - Дед ткнул карандашом в другую строчку. - Там заведующая ветеранов в общую очередь рассовала. Совет будет разбираться, в исполком пойдем. А я у мебельного с мужчиной разговаривал - ему стиральная машина нужна, а он может со стенкой помочь…
Валерка перестала стучать по стулу и с интересом разглядывала цифры на листочке.
- Дед, а ты кроссы можешь достать?
- Кроссовки? Если только по случаю угадать, когда выкинут, - важно сказал дед. - Записи-то нет. Я поговорю с нашими, если кто купит…
- Дед, а ты правда в разведке служил? - перебила Валерка.
- Да. А что?
- А знаешь, дед. - Валерка хлопнула его по жидкому плечу. - Я бы с тобой в разведку не пошла. Продал бы!
- Я… я… - У того аж дыхание перехватило.
- Ты что несешь! - крикнул Николаев.
- …я всю войну…
- Хоть какое-то уважение ты можешь иметь?!
- …я своих на себе выносил…
- А что! - крикнула Валерка, вскакивая. - Куда ни глянь - стоят, орденами трясут! Группа стоящая приедет - билетов не достать, герои раскупили, а потом по червонцу толкают!
- Я мои права заслужил! - Дед замолотил кулаками по столу. - Я такое видел, что тебе не снилось!
- Что ты видел? Призвали - пошел! Сейчас война - наши бы пошли!
- За тебя, дрянь, воевал! Чтобы ты, дрянь, жила! И ты же мне…
- Уйди! Уйди с глаз долой! - Мать выталкивала Валерку в коридор.
- Что я, сказать не могу? Да? - заорала Валерка. - Слушай, дед! Хочешь серьезно? - переводя дыхание, сказала она. - Ты что думаешь, я дура? Не знаю ничего?..
- Не слушаю! - кричал дед.
- Что ты воевал - все воевали, - повысила голос Валерка, пытаясь быть услышанной. - А когда перед войной судили людей ни за что и расстреливали, мальчики с горящими глазами кричали: "Смерть бешеным собакам"…
- Не слушаю!
- Так вот, дед, чтобы я тебя уважала, я должна знать, что это не ты кричал! - закончила Валерка.
- Сопли подотри! - закричал дед. - Судья нашлась! Тогда порядок был! И работали! И войну потому выиграли! А сейчас не дай бог грянет!
- Да уйди ты, ради бога! - кричала мать.
- Пишут, писатели! А они, - дед упер палец в Валерку, - читают!
- Да пойми ты! - пытался перекричать деда Николаев. - Это вы сейчас все знаете, а тогда ведь не знал никто!
- Не знал?! - лихорадочно блестя глазами, крикнула Валерка. - Людей убивали - он не знал! Страну грабили - ты не знал! Некогда было - трояки на перекрестке стрелял!
Николаев рванулся было к ней, едва сдержался. Но тут взвилась мать:
- Что-о? А ну, снимай все с себя! - Она вцепилась в Валерку, пытаясь стащить с нее куртку. - Рубля не заработала! Тварь неблагодарная! Ничего твоего нет!
Валерка кинулась в комнату, выгребла из шкафа охапку тряпья и швырнула в лицо матери:
- На, подавись!
Мать, путаясь в джинсах, кофтах, лифчиках, бросилась на Валерку, но та уже распахнула дверь.
- Убирайся, тварь! Пошла вон! - Мать выбежала следом на лестницу и закричала в глухую темноту подъезда. - И не возвращайся! Под забором будешь ночевать!
Валерка быстро шагала по вечерней улице. Когда проходила мимо остановки, подъехал троллейбус, и она, не взглянув даже на номер, запрыгнула в заднюю дверь. Прислонилась лбом к холодному стеклу, пытаясь успокоиться. Потом повернулась в салон, привалившись спиной к поручню.
Несмотря на поздний час, троллейбус был полон. Усталые серые люди смотрели в разные стороны.
- Ваш билетик? - проталкивалась между пассажирами пожилая и тоже усталая контролерша. - Разрешите… Контроль. Приготовим билетики… Ваш билет? - повернулась она к Валерке, показывая прикрепленный к руке резинкой контролерский жетон.
Валерка не глядя сунула руку в карман и тут же с ужасом вспомнила, что забыла проездной в школьной форме.
- В другой куртке… проездной…
- Три рубля штраф… - равнодушно сказала контролерша.
Валерка, презрительно усмехнувшись, снова сунула руку в карман, где в целлофановой обложке проездного должен был лежать дежурный трояк.
- Деньги тоже в другой куртке? - язвительно спросила контролерша. - На штукатурку хватает, а на талон пять копеек жалко! - обернулась она за поддержкой к пассажирам.
- Да что с ними говорить! В отделение ее отведите! - тотчас откликнулся кто-то.
- В зоопарк! Самое место! - подала голос тетка в больших затемненных очках.
- Как на улицу-то выходят! Сидели бы в подворотне!
Троллейбус загудел как потревоженный улей, внезапно исчезла сонная пустота в глазах - пассажиры дружно объединились против Валерки. Она стояла, сжав кулаки, ожесточенно оглядывая обращенные к ней лица - одна против всех.
- Нацепила металлолома, думает, дороже стоит! - покрывала всех тетка в очках.
- Ну ты, очкастая! - крикнула Валерка. - Я тебя трогала!
- Хамье! "Очкастая"! На себя посмотри!
- Ну и заткни пасть!
Тут уж пассажиры окончательно вышли из себя, кто-то пробирался на заднюю площадку, чтобы помочь доставить Валерку в милицию и быть свидетелем. Контролерша цепко ухватила ее за локоть и потащила к двери.
- Послушайте, вы! - поднялся с места молчавший до этого мужчина в кожаном плаще, с "дипломатом" в руках. - Вот вам три рубля, - он протянул контролерше трояк, - и хватит здесь судилище устраивать!
- Чего это? - опешила контролерша.
- Денег много? На такси бы ездил! - тотчас перекинулся на него праведный гнев пассажиров. - Вот обоих и отведите! Защитник нашелся!
- Правильно! Она как раз трояк и стоит! - усмехнулась очкастая.
Валерка молча рванулась к ней, но мужчина в плаще перехватил ее и вытянул за собой в открывшиеся двери.
Троллейбус отъехал, они остались вдвоем на пустой остановке.
- Что за страна! - в сердцах сказал мужчина. - Хоть мизерная, но власть! Хоть на пятачке, но король! Каждый лакей - диктатор! Швейцар - господь бог!
Валерка стояла напротив, опустив голову. Мужчина взглянул на нее.
- Ты куда ехала?
Валерка пожала плечами.
- А где живешь?
Она неопределенно повела головой.
- Что, в свободном полете?
Валерка кивнула.
- А я здесь живу. - Мужчина указал на соседний дом, кирпичную башню с большими окнами.
Они постояли молча, потом мужчина неуверенно предложил:
- Может, зайдешь?
Валерка безразлично пожала плечами.
- Пойдем. - Мужчина двинулся к дому. - Надо отметить маленькую победу в большой борьбе за человеческое достоинство.
Валерка направилась за ним.
Повесив куртку и стащив нога об ногу кроссовки, она прошла в комнату, остановилась у порога, сунув руки в карманы.
- Ништяк у вас хата!
- Стараюсь, - улыбнулся мужчина.
Он вынул наугад кассету, поставил какую-то джазовую инструментовку.
- Располагайся, я сейчас. - Он ушел на кухню.
Валерка вразвалку прошлась по огромной комнате. Хата была действительно крутая: книги - под потолок, глубокие велюровые кресла, африканские маски на стенах, видак на каталке с колесиками.
С кухни слышался звон посуды, мягкий шлепок дверцы холодильника.
- Ты голодная? - крикнул хозяин.
- Нет!
В углу комнаты уходила наверх винтовая лестница. Валерка поднялась по ней, заглянула на второй этаж квартиры - там было темно - и скатилась по перилам.
- Кстати, как тебя зовут?
- Валера. - Она разбежалась и заскользила в носках по лакированному паркету. Грохнулась и быстро вскочила, потирая ушибленную задницу, - А вас?
- Андрей.
- А по отчеству? - Валерка разглядывала маски.
- Знаешь. - Хозяин появился в комнате, - неся вазочки с мороженым, украшенным ананасовыми компотными дольками. - Давай попробуем обойтись без отчества.
- А сколько вам лет?
- Ну, скажем, тридцать восемь.
Валерка присвистнула.
- Как отцу… Это откуда? - указала она на маски.
Андрей оглянулся, доставая из бара рюмки и коньяк.
- В Тунисе работал…
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя.
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
И верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя,-
продекламировал он. - Чье?
- Откуда я знаю? - Валерка, раскинув руки, рухнула в кресло.
- Правильно, - одобрительно сказал Андрей. - Зачем нам Гумилев на корабле современности!
- На одного из наших похож, - указала Валерка на самую страшную маску с выпученными бельмами и квадратным ртом. - Копия!
Андрей с удовольствием захохотал. Он открыл бутылку, но Валерка тотчас отдернула свой хрустальный наперсток:
- Я не буду.
- Почему?
- А зачем?
- Действительно - зачем? - с серьезным видом задумался Андрей. - Бессмысленно. "Все пьяные поют одним голосом и, кажется, что одну и ту же песню". Или что-то в этом роде. Но если ты не возражаешь, я все-таки немного выпью. Снимает стресс…
Валерка сидела, развалившись в кресле, подтянув колено к груди. Андрей с интересом следил за каждым ее движением и улыбался.
- Где она еще может быть? - Мать швырнула трубку телефона. - Я так больше не могу… - Она заплакала. - Меня на работе уважают… Марина Михайловна, не хотите? Марина Михайловна, пожалуйста. А прихожу домой - она смотрит как… на убогую… "Вы не то, вы не так!".. Я, что ли, в. Кремле сижу?
- Наелись своей демократии? - злорадно сказал дед. - Долго еще плакать будете!
- Ты-то хоть помолчи, дед! - заорал Николаев. - Прешь со своими орденами как на парад! Сорок лет прошло - все на долги живешь! - Он с силой захлопнул дверь перед носом ошеломленного деда.
- Ну, что ты стоишь? - всхлипнула мать. - Сделай что-нибудь! Звони!
- Куда?!
- Не знаю! В милицию! Куда-нибудь! Куда эта дрянь могла пойти?
- Пора сваливать? - спросила Валерка. Она, опершись на подоконник, смотрела на улицу - там шел дождь, внизу, у подъезда лоснились мокрые спины машин. - Вам, наверное, спать надо.
- Знаешь, давай попробуем на "ты", - сказал Андрей.
- Давайте, - пожала плечами Валерка.
Андрей обнял ее сзади, Валерка повернулась и с готовностью подставила губы.
Они долго целовались у окна. Потом Андрей осторожно взялся за пуговицы у нее на рубашке. Валерка перехватила его руку и освободилась.
- Я сама. А то несправедливо: любой готов раздеть, а одевать никто не хочет, - беспечно сказала она. Подошла к дивану, деловито спросила: - Это здесь будет? - упала на диван, попрыгала и решила: - Ничего, выдержит… Я сейчас, - и вразвалочку направилась в ванную.
В ванной она торопливо заперла дверь и уставилась в зеркало круглыми испуганными глазами. Села на край ванны, затравленно оглянулась, будто ища, в какую щель забиться. Руки предательски дрожали, она прикусила палец и сдавливала зубами, пока не выступила кровь.
Посидела еще, разглядывая чужие халаты, косметику, разбросанные термобигуди, три пары вьетнамок на полу. Обреченно поднялась, сняла цепь, плеснула в лицо воды. Потом глубоко вдохнула и сжала зубы. Медленно подняла голову и надменно посмотрела в зеркало. С тем же каменным лицом, покручивая цепь на руке, вошла в комнату.
Диван был застелен, Андрей лежал под одеялом у стены.
- А вот и я! - торжественно объявила Валерка. Она двумя пальцами подняла цепь над головой и с грохотом уронила ее на пол…
Андрей включил лампу над диваном, отогнул край одеяла.
- Постираешь, не треснешь, - не оборачиваясь, сказала Валерка. Она лежала с краю, подперев голову ладонью, другой рукой перебирая звенья цепи на полу, как четки.
- Ты… в первый раз? - растерянно спросил Андрей.
- А что?
- Честно говоря, несколько неожиданно.
- Просто решила расстаться с невинностью. Тут ты подвернулся… Ты что думаешь - это ты меня снял? Ха!.. Это я тебя подцепила!
- В мое время это происходило немножко иначе… Слушай, - с интересом спросил Андрей. - Вы все сейчас такие? Или ты одна в своем роде?
- Это твоя жена? - Валерка указала на фотографию на журнальном столике.
- Да.
- А где она?
- В Риге, в командировке.
- Красивая, - задумчиво сказала Валерка. - Она сейчас тоже с кем-нибудь?
- Знаешь что, - Андрей положил фотографию лицом вниз, - я очень хорошо к ней отношусь, так что давай не будем о ней говорить.
- А дети у тебя есть?
- Сын.
- Сколько лет?
- Пятнадцать.
- Слу-ушай! - обрадовалась Валерка. - Давай я с ним тоже трахнусь! Представляешь - семейная любовница.
- Слу-ушай! - в тон ей ответил Андрей. - У тебя хоть что-нибудь святое есть?
- Не-а! - Валерка радостно помотала головой. Отыскала в складках одеяла трусики, закинула их на плечо и, шлепая босыми ногами, отправилась в ванную.
Лена открыла дверь в школьной юбке и накинутом сверху домашнем халате.
- Приве-ет, - растерянно протянула она.
- Черепа дома? - хмуро спросила Валерка. - Я пересижу у тебя до шести? - не дожидаясь ответа, она протопала в кроссовках по богатому ковру в комнате.
Днем у Андрея была запись какой-то дурацкой передачи на телевидении, вечером лекции в университете. Болтаться по городу на ватных ногах не было сил, а стопроцентно застать дома в это время можно - было только Ленку.
- Ты что, из дому ушла, да? - Лена испуганно смотрела на нее. - Твои ночью звонили. Мать мне потом два часа мораль толкала… Ирке звонили, Светке, всем девчонкам… Ты где была?
- У мужика, - коротко ответила Валерка. Она сосредоточенно смотрела в окно, щуря запавшие от бессонной ночи глаза, ожесточенно грызла заусенец на пальце.
- Ты что… - Лена, недоверчиво улыбаясь, заглянула ей в лицо. - Правда?
Валерка чуть заметно кивнула, думая о своем.
- И что?.. И?..
Валерка снова кивнула. Лена охнула и привалилась спиной к стене, со священным ужасом глядя на нее.
- Ты обалдела, да? А кто?
- Преподает в универе.