- Обратитесь в полицию штата, - порекомендовал Джейсон. - Пусть они тоже сделают хоть что-нибудь полезное, а то они присылают мне только эти бесконечные формуляры, и все.
- Вы знаете, что они ничего не будут делать, - сказал Фитч.
Шериф не ответил.
- Ну, вот, - довольно сказал врач. - Теперь можешь спустить ноги со стола. - Он помог Джейсону сесть. - Ну, как? Больно?
- Больно.
- Сейчас пройдет. Главное, не напрягай мышцу.
- Мы не можем допустить, чтобы забастовка началась снова, - гнул свое Фитч.
Шериф не ответил, пытаясь встать. Полицейский, стоявший все время у стены, пришел ему на помощь, и вскоре Картер, хромая и останавливаясь на каждом шагу, вышел из операционной.
- Вы заставляете меня опять пригласить людей Пинкертона, шериф, - бросил ему вдогонку Фитч. - Зря вы отказываетесь. Говорю вам честно, вы совершаете большую ошибку.
- Если кто-то и совершает ошибку, то не я, а вы, - ответил шериф, опираясь на плечо полицейского. - И это будет самая большая ошибка в вашей жизни, Сэм.
Повернувшись, он пошел дальше, и вскоре Джонс, Фитч и Ричфилд услышали его проклятия. Очевидно, он пытался спуститься по лестнице.
Фитч обернулся к Ричфилду.
- Люди Пинкертона могут приехать сюда уже в двенадцать часов.
Ричфилд не ответил.
- Одна пуля превратила шерифа из мужчины в нытика, - недовольно сказал Фитч. - Предлагаю встретиться у меня в магазине.
Ричфилд задумался.
- Нет, мистер Фитч. Шериф прав. Пролилось уже достаточно крови, и я не хочу новой войны.
- Кажется, сдрейфил не только шериф, - презрительно процедил Фитч. - Что ж, обойдусь без вашей помощи. Но когда все закончится, не приходите ко мне и ничего не просите. От меня вы больше ничего не получите. Ясно? - и он вышел из комнаты.
- Вы позаботитесь о моем мальчике? - нарушил, наконец тишину Ричфилд.
- Не беспокойтесь, - ответил доктор. Помимо своих основных обязанностей он был еще также хозяином похоронного бюро.
- Спасибо, доктор.
Глава 18
В лучах утреннего солнца тело Дэниэла казалось блестящим. Он на цыпочках подошел к стулу, на котором аккуратно висели его брюки, и начал одеваться. Сара увидела, как под бледной кожей играют мускулы, и у нее перехватило дыхание. Раньше она никогда не чувствовала ничего подобного, во всяком случае, с того дня, когда она, напрасно прождав Дэниэла, сказала себе, что потеряла его. В тот вечер она уже почти заснула, но услышав тихий стук в дверь набросила халат, и подошла к двери.
- Это я, мисс Эндрюс, - услышала она его голос. - Извините, я не хотел вас беспокоить. Мне нужно сказать вам, почему я сегодня опоздал. - Он замолчал, потом добавил. - Я приду утром.
Сара вспомнила, что завтра воскресенье. По воскресеньям Дэниэл приходил рубить дрова, а кроме того, в этот день в школе не было занятий, и она могла поспать подольше.
- Подожди. Будем считать, что я еще не ложилась. Заходи, я сейчас приготовлю кофе.
Потянув задвижку, Сара открыла дверь, но Дэниэл в нерешительности топтался на пороге.
- Я вас не побеспокоил?
- Нет, проходи. Сейчас я зажгу лампу.
- У нас было собрание, - сообщил Дэниэл.
- Собрание? Какое собрание?
- Не знаю, могу ли я отвечать на этот вопрос, - сказал он. - Я обещал никому ничего не говорить.
- Но вы не замышляете ничего незаконного? - с тревогой спросила Сара.
- Нет, мэм, об этом даже речи не было.
- Тогда можешь не рассказывать, - сказала Сара. - Садись, а я пока сварю кофе.
- В чем дело? - спросила она, ставя на стол кофейник и две чашки.
Вернувшись в комнату, она увидела, что Дэниэл стоит на том же месте.
- Уже одиннадцатый час. Я не думал, что так поздно. Наверное, мне лучше уйти.
- Не говори глупостей, - сказала Сара, наливая и протягивая ему чашку кофе. При этом ее халат распахнулся, и она, еще не понимая, что произошло, увидела, как Дэниэл густо покраснел. Она посмотрела на себя и ужаснулась. Тонкая ночная рубашка была почти прозрачной. Почувствовав внезапную слабость, она оперлась рукой о стол, однако не сделала попыток застегнуть халат, а юноша неотрывно смотрел на ее тело.
- Дэниэл, - строго сказала Сара.
- Да, мисс Эндрюс. - Он перевел взгляд на чашку.
- Почему ты так на меня смотришь?
- Ваш халат…
- Смотри. Я хочу, чтобы ты смотрел.
Он медленно поднял глаза. Его руки вдруг задрожали, и кофе чуть не пролился на пол.
Сара взяла у него чашку.
- Ты когда-нибудь был с девушкой? - спросила она.
- Нет, мэм, - ответил Дэниэл, опуская глаза.
- А что же ты делаешь, когда возбуждаешься?
Он не ответил.
- Но ты должен что-то делать. Ты же не можешь все время сдерживаться.
- Я облегчаю себя.
- И часто ты этим занимаешься?
- Утром и вечером. Иногда даже днем, когда становится совсем плохо.
- А о чем ты в это время думаешь?
- О вас.
- Я хочу посмотреть на тебя.
Дэниэл не шелохнулся. Тогда Сара сама расстегнула его брюки. Через полчаса они уже лежали на кровати, наслаждаясь друг другом. Вспоминая предыдущих любовников, Сара поймала себя на том, что выступает сейчас в иной роли. Тогда она была игрушкой в чужих руках, а теперь мужчина впервые делал только то, чего желала она.
Дэниэл оказался способным учеником. Он почти не уставал, и Сара удивлялась, откуда в нем столько силы. Только от двух привычек он так и не смог избавиться. Когда речь заходила об интимном, он краснел, и он по-прежнему называл ее мисс Эндрюс. Саре хотелось, чтобы он обращался к ней по имени, но потом она смирилась, понимая, что Дэниэл видит в ней прежде всего свою наставницу. В конечном счете, думала она, он пришел, чтобы учиться.
За пределами спальни Дэниэл ни разу не дал ей повода вспомнить об их отношениях. Он по-прежнему упорно учился, много читал, и его способности поражали Сару не меньше, чем неутомимость в любви. Теперь они занимались по учебникам первого курса колледжа, и Сара, понимая, что Дэниэл скоро освоит всю программу, уже спрашивала себя, достаточно ли она сама подготовлена для занятий с ним. Если на первых порах она задавала себе вопрос, придет ли Дэниэл в следующий раз, то теперь она настолько привыкла к их вечерним урокам, что уже не мыслила без них жизни и старалась не думать о предстоящих летних каникулах, когда ей придется уехать из Фитчвилля. Вот и сейчас она попыталась отогнать тревожные мысли о будущем. Со двора донесся стук топора, и Сара погрузилась в приятный утренний сон.
Открыв глаза, она не сразу поняла, что заставило ее проснуться. Пробивавшиеся через зашторенное окно солнечные лучи падали ей на лицо, но раньше они никогда ей не мешали. До Сары вдруг дошло, что она не слышит стука топора, и она взглянула на часы. Начало девятого.
Дэниэл обычно заканчивает в десять. Поднявшись с постели, она выглянула в окно. Дэниэл разговаривал с каким-то мужчиной в запыленной и разорванной одежде. Сара хотела рассмотреть его, но он стоял к ней спиной. Наконец они направились к дому.
Наскоро одевшись, Сара вышла в холл. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что Дэниэл чем-то расстроен. Он смотрел под ноги, словно боясь оступиться, а его лицо покрылось странной, почти мертвенной бледностью.
- Дэниэл, - испугалась Сара. - Дэниэл, что с тобой? Что-нибудь случилось?
Он поднял голову, как будто приходя в сознание, и отрешенно взглянул на нее.
- Мисс Эндрюс, - глухо сказал он, - это мой друг Роско Крэйг.
Сара посмотрела на незнакомца. Он был почти такого же роста, как и Дэниэл, но более худощавым, лицо покрыто щетиной, одежда разорвана, под глазами виднелись темные круги. Он снял широкополую шляпу и поклонился.
- Мэм…
- Добрый день, мистер Крэйг, - Сара вновь повернулась к Дэниэлу. - Что, все-таки, произошло?
- Мистер Крэйг был в пути три дня и две ночи, - не обращая внимания на ее вопрос, сказал Дэниэл. - Может, вы дадите ему что-нибудь поесть?
- Конечно. Сейчас я все приготовлю.
- Спасибо, мисс Эндрюс, - сказал Дэниэл все тем же отрешенным голосом и вышел из комнаты.
- Дэниэл!
Сара бросилась за ним, но Роско остановил ее.
- Не надо, мэм, он сейчас вернется.
- Что произошло? - Она с ужасом смотрела на него.
- Все его родственники погибли, - спокойным голосом ответил Роско. - Точнее говоря, их убили.
В полночь Роско, спавший в сарае, услышал чьи-то голоса. Голоса звучали резко, отрывисто и выдавали в говоривших людей, привыкших объясняться с помощью пистолета. Обувшись, Роско вышел на крыльцо и почти бессознательно протянул руку к поясу. Проклятье, подумал он. Пистолет остался в кухне.
Голоса слышались все ближе. Роско стал оглядываться по сторонам, ища, где бы спрятаться. Его взгляд упал на кучу сена, и, не долго думая, он постарался закопаться как можно глубже.
Неизвестные вошли в сарай. Осторожно раздвинув сено, Роско увидел, как один из них направился к мулу. Роско понял, что настал решающий момент и замер.
- Здесь только мул, - услышал он приглушенный голос.
- Тогда ступай к Фитчу, - ответил другой, принадлежащий, видимо, старшему, - и скажи ему, что мы идем на холм за домом, как он нам приказал.
Когда они вышли, Роско выбрался из сена и подкрался к двери. Снаружи с винтовками в руках стояли два агента службы Пинкертона. У дома агентов было больше. Роско насчитал девять человек, да еще те из сарая, которые собирались зайти с другой стороны. По всей видимости, агенты намеревались штурмовать дом и занимали позиции.
Через некоторое время один из агентов поднял руку в знак готовности, и появился Фитч.
- Все готовы? - спросил он, с трудом переводя дух. - Тогда зажгите факелы у крыльца.
Два агента бросились исполнять приказание, а Фитч повернулся к дому.
- Ты слышишь меня, Джеб? Или вы с Роско выходите с поднятыми руками, или мы будем штурмовать дом.
Сначала было тихо, потом дверь открылась.
- Роско здесь нет, - послышался из дома голос Джеба. - А я выйду. Не стреляйте. В доме жена и дети.
- Подними руки, и мы вам ничего не сделаем, - сказал Фитч.
На пороге, щурясь от света факелов, показался обнаженный до пояса Джеб и, подняв руки, начал спускаться с крыльца.
- Огонь! - Фитч резко опустил руку.
- Беги! - крикнул Роско. - Беги, Джеб!
Его голос потонул в шуме выстрелов, и он увидел, как Джеб, пораженный сразу несколькими пулями, медленно падает на загорающееся крыльцо.
Огонь перекинулся на дом. Почувствовав запах дыма, мул беспокойно повел носом, потом стремительно выбежал из стойла и, опрокидывая попадавшихся на пути, бросился к дороге.
- Надо попробовать спасти тех, кто остался в доме, - робко предложил один из агентов.
- Не говори глупостей, - ответил другой. - Если там кто-то и есть, то уже только мертвецы.
- Что же нам делать? - спросил первый.
- Уходить отсюда, - прозвучал ответ. - Если местные узнают, что это сделали мы, они нам этого не простят. Мистер Фитч!
- Да? - угрюмо спросил Фитч, глядевший на пламя.
- По-моему, надо уходить.
Наконец обернулся Фитч.
- Это был несчастный случай, ты же видел. Просто несчастный случай.
- Бедняга сам изрешетил себе грудь? - спросил агент. - В это никто и никогда не поверит.
Фитч неожиданно взял себя в руки.
- Ничего. Мы сделаем так, что нам поверят все. Помогите мне. Давайте бросим труп в огонь, и он сгорит со всем остальным. - Никто из агентов не пошевелился. - На виселицу захотели? Мы делали все вместе и, если что-нибудь случится, вместе будем отвечать.
Два агента взяли тело Джеба и бросили его в огонь. Фитч внимательно следил за ними.
- Хорошо, теперь уходим.
Шаги стали удаляться и скоро замерли. Выйдя из своего укрытия, Роско побежал к огромному костру, несколько часов назад бывшему домом Хаггинсов. Увидев, что ничего сделать уже нельзя, он упал на колени и, захлебываясь слезами, начал молиться.
- О Господи! Как Ты мог допустить, чтобы такое случилось с этими прекрасными людьми?
Глава 19
- Утром я спустился в долину к Кэллендерам. Старик Кэллендер с сыном отвезли меня обратно в повозке, и мы похоронили их по-христиански. У них была с собой Библия, и Кэллендер прочел молитву.
- Спасибо. - Лицо Дэниэла оставалось непроницаемым.
Сара взглянула на него. Прошло всего пять часов, но за это время он постарел на несколько лет. Что-то в его облике исчезло, по-видимому, навсегда, и она видела уже лицо мужчины - строгое и безжалостное.
- Я сделал все, что мог, - продолжал Роско. - Чтобы добраться сюда, мне понадобилось три дня. Я мог идти только ночью, а кроме того, пришлось сделать большой крюк, обходя Фитчвилль.
- А теперь что вы будете делать, мистер Крэйг? - спросил Дэниэл.
- Мы с женой собираемся поехать в Детройт к ее родственникам. Если они помогут мне найти какую-нибудь работу и я за что-нибудь зацеплюсь, то смогу посылать деньги семье.
Дэниэл молчал.
- Здесь мне делать нечего, - сказал Роско. - Суд решил отобрать у нас участок, и на нем построили фабрику.
- Я не осуждаю вас, мистер Крэйг, - ответил Дэниэл. - Вы действительно сделали все, что могли. Но, по-моему, до города слишком далеко.
- Доберусь, - уверенно произнес Роско.
- У вас есть деньги?
- Есть, - ответил Роско. - Пока, во всяком случае, хватит.
- Сколько? - настаивал Дэниэл.
- Доллар шестьдесят, - отвел глаза Роско.
- Этого мало. У меня есть двадцать долларов, которые мне не нужны. Я хотел послать их родителям, но… Думаю, отец с удовольствием одолжил бы их вам.
- Я не возьму, - твердо ответил Роско.
Сара взглянула на него. Гордость горцев была иногда выше ее понимания. Они готовы отказаться от чего угодно, если видят в этом подачку.
- Отдадите, когда найдете работу, - сказал Дэниэл.
Роско поколебался, но затем все-таки кивнул.
- Хорошо, Дэниэл. Честно говоря, не знаю, что бы я делал без денег.
- Когда вы хотите уехать, мистер Крэйг? - спросила Сара.
- Наверное, сегодня вечером, когда стемнеет, - Роско впервые за все время посмотрел на нее.
- Тогда позвольте мне предложить вам горячую ванну, - предложила Сара. - После этого вы немного отдохнете, а я пока постираю и выглажу вашу одежду.
- Очень любезно с вашей стороны, мэм, - ответил Роско, провожая ее взглядом. - Какая женщина! - сказал он Дэниэлу. - Никогда бы не подумал, что она учительница. Она больше похожа на наших.
Дэниэл рассеянно кивнул. Сейчас его волновало другое.
- В полночь отходит поезд с углем, - наконец сказал он. - Он идет в Детройт, и я хорошо знаю машиниста. Думаю, мне удастся уговорить его спрятать вас в кабине.
- Было бы замечательно.
- Тогда нам надо выйти около одиннадцати, чтобы успеть на него.
Роско посмотрел на Дэниэла.
- Ну, а ты что будешь делать?
Тот медленно поднял голову.
- Пока не знаю, мистер Крэйг. Прежде всего надо съездить на могилу отца. А потом… честно говоря, даже не знаю…
По глазам юноши Роско понял несказанное: в них отразилась такая же ярость и жажда мести, какими сверкали глаза Джеба несколько дней назад.
Остаток дня Дэниэл провел у поленницы. Топор методично поднимался и опускался на бревна. Поленница быстро росла, и к вечеру почти скрыла дом.
В сумерках Дэниэл вернулся в дом.
- Есть хочешь? - спросила Сара. - Тот покачал головой. - Ты должен поесть. Ты еще не ужинал.
- Я не голоден. Извините, мисс Эндрюс, - добавил он, увидев на ее лице обиженное выражение, - я не хотел вас огорчать.
- Ладно, - миролюбиво сказала Сара. - Но кофе со мной ты выпьешь?
Она принесла дымящуюся чашку, положила сахар, протянула ее Дэниэлу.
- Он еще спит, - сказала она.
- Он прошел больше семидесяти миль.
- Ты давно его знаешь? - спросила Сара.
- С детства. Они с отцом были большими друзьями, и, хотя мы не часто виделись, он очень хорошо относился ко мне. Их ферма была на берегу реки недалеко от Фитчвилля, а мы жили в горах. Пока здесь не построили фабрику, все в округе хорошо знали друг друга. А потом все изменилось. Фабрики вытеснили фермы, люди начали уезжать. - Он помолчал. - Вот и он уезжает.
- А что случилось с его фермой? - поинтересовалась Сара.
- На этой земле теперь стоит фабрика. У его отца было семь акров земли по берегу реки, и хозяева фабрики захотели отобрать их.
- И чем это закончилось?
Дэниэл холодно взглянул на нее. Вероятно, ему не хотелось ни о чем вспоминать.
- Они убили его отца и старшего сына, а потом устроили так, что суд решил отобрать у них землю. Сейчас ему негде жить. Кроме, может быть, Детройта.
- Тебе повезло больше, - заметила Сара. - У тебя хоть что-то есть.
- Правда?
- Да. У тебя хорошая работа, перспективное будущее. Ты можешь многого добиться.
- Хорошая работа? Мне платят сорок долларов в месяц. Это хорошая работа?
- Но многим платят меньше, - возразила Сара.
- Верно. Но в конечном счете все сводится к тому, как долго люди могут голодать. Мы все в одном положении - и шахтеры, и фермеры, и рабочие на фабрике. У нас только один выбор: голодать или очень голодать.
Сара не ответила.
- Мне это непонятно, мисс Эндрюс. Мой отец лез из кожи вон, потому что мистер Фитч обещал ему несколько лишних центов за кувшин настойки. Шахтеры погибают под землей, пытаясь заработать лишние полтора доллара. Девушки-работницы на фабрике и сортировщики на шахте каждую минуту рискуют потерять руки, а за сверхурочную работу им платят несколько центов или не платят вообще ничего. Я не понимаю, почему те, кто командует всем этим, не могут платить хотя бы немного больше, чтобы работа не была людям в тягость.
Сара с испугом смотрела на него. Впервые за все время их знакомства Дэниэл произнес такую длинную речь и впервые он сказал то, что думал. Она не находила снов и просто смотрела на него, чувствуя, что для ответа ее знаний не хватает.
- Так было всегда, - наконец сказала она.
- Но так не должно быть, - уверенно произнес Дэниэл. - И когда-нибудь так не будет. - Я много думал. На все должна быть какая-то причина. Джимми ее понял. Я пока нет. Мне кажется, люди делятся на две части: одни имеют все, другие работают на них. И теперь я знаю, к кому отношусь.
- Дэниэл, - спросила Сара, - тебе никогда не хотелось учиться дальше? Поступить в колледж, получить образование, выучиться на кого-нибудь?
- Когда я понял, как мало знаю, я думал об этом. Но нужны деньги.
- Возможно, не так много, как ты думаешь, - поспешно сказала Сара. - У меня есть связи в университете, и, может быть, тебе дадут стипендию.
- Платить все равно придется.
- Ты не хочешь продать ферму?
- Кто ее купит? - саркастически улыбнулся Дэниэл. - На этой земле уже давно ничего не растет. Родители жили там только потому, что мы с Молли Энн посылали им деньги. Иначе мы все просто умерли бы с голоду.
Сара погладила его по руке.
- Дэниэл, - ласково сказала она. - Я представляю, что ты сейчас чувствуешь. Извини.