Дэниэл посмотрел на руку, а затем поднял глаза на Сару.
- Благодарю вас за доброту, мисс Эндрюс, - сказал он вставая. - А сейчас, извините, мне надо зайти к себе за деньгами для мистера Крэйга. Я скоро вернусь.
Около восьми часов Роско, завернувшись в выцветший халат Дэниэла и протирая глаза, вышел из спальни.
- Уже темно, - удивился он. - Где Дэниэл?
- Он скоро вернется. - Она ушла в кухню за одеждой Роско. - Прошу вас, мистер Крэйг. Я сделала все, что могла.
- Большое спасибо, мэм, - поблагодарил он, глядя на отутюженные рубашку и брюки и начищенные до блеска ботинки.
- Пока вы одеваетесь, я поужинаю и заодно заверну вам несколько бутербродов в дорогу.
- Вы так заботитесь обо мне, мэм, - смущенно произнес Роско. - Извините, я доставил вам столько хлопот.
- Нет, нет, мистер Крэйг, все в порядке. Она направилась на кухню, но по пути обернулась к нему.
- Мистер Крэйг, что теперь будет с Дэниэлом?
- Не знаю, - задумчиво ответил тот. - Он теперь один, и все зависит от его собственного решения.
Дэниэл вернулся, когда Сара готовила ужин. Она застыла в изумлении. Вместо белой рубашки с галстуком, выходных брюк и блестящих ботинок на нем были чистая, но выцветшая спецовка, фермерские сапоги и широкополая шляпа, разом превратившие его в опытного, решительного и много повидавшего человека. Сара почувствовала, как внутри нее поднимается и растет боль: Дэниэл уезжает и, скорее всего, навсегда.
Ужин прошел в молчании. Когда он закончился, Сара собрала со стола тарелки, отнесла их на кухню, но мыть не стала. Времени впереди было предостаточно. Затем она вернулась в гостиную.
- Я сделала вам бутерброды, - сказала она, останавливаясь в дверях, и протянула сверток Роско.
- Большое спасибо, мэм.
Сара не ответила на его улыбку. Ее глаза были устремлены на Дэниэла.
- Я подожду на улице, Дэниэл, - Роско направился к двери.
Оставшись одни, Дэниэл и Сара молча стояли друг против друга.
- Ты едешь с ним в Детройт? - наконец спросила она.
- Нет. Машинист высадит меня у проезда Тернера, оттуда до нашей фермы восемь миль.
- А потом?
- Не знаю.
- Ты вернешься? - Голос Сары задрожал.
- Думаю, что нет, мисс Эндрюс.
Ее глаза наполнились слезами.
- Пожалуйста, Дэниэл, хоть сейчас назови меня Сара.
- Хорошо… Сара, - неуверенно произнес он.
Она подошла к нему и, обняв, положила голову ему на грудь.
- Ты любишь меня, Дэниэл?
- Да, но не знаю, насколько сильно. Вы первая девушка, которую я полюбил.
- Не забывай меня, Дэниэл! - со слезами воскликнула Сара. - Никогда.
- Не забуду вас. Вы дали мне столько, что при всем желании я не смог бы забыть вас.
После ухода Дэниэла она еще долго чувствовала прикосновение его рук.
- Я люблю тебя, Дэниэл. О Господи, как же я люблю тебя! - повторяла она слова, которые за эти несколько месяцев так и не решилась сказать.
Глава 20
На следующее утро поезд медленно подошел к проезду Тернера. Из Фитчвилля он выехал с тремя вагонами угля, но после трех дополнительных остановок их стало восемь. Кабина машиниста, в которой сидели Роско и Дэниэл, качалась в такт движению поезда.
Машинист высунулся из окна.
- Подъезжаем к проезду Тернера, Дэниэл.
- Спасибо, мистер Смолл.
- Всегда рад помочь, - улыбнулся тот.
Дэниэл повернулся к Роско.
- Желаю удачи, мистер Крэйг. Надеюсь, у вас все сложится хорошо.
- И тебе всего наилучшего.
Они пожали друг другу руки.
- Послушай, Дэниэл, - неловко начал Роско. - Ты один остался в живых. Мне кажется, твоему отцу не хотелось бы, чтобы с тобой тоже что-нибудь случилось.
Дэниэл посмотрел на него, но ничего не ответил.
- Я хочу сказать, Дэниэл, что, если с тобой что-нибудь случится, значит жизнь твоего отца прошла напрасно.
- Я буду помнить об этом, мистер Крэйг.
- Поезд сейчас остановится, - сказал машинист. - Готовься, Дэниэл.
Улучив момент, юноша спрыгнул, по инерции пробежал несколько шагов, остановился и помахал машинисту, показывая, что все в порядке. Поезд стал набирать скорость и через несколько секунд уже скрылся из виду. Дэниэл остался один.
Он шел по старым, знакомым с детства тропинкам, и у него было чувство, словно он никуда не уезжал. Он вспомнил, как отец научил его стрелять, как после первой охоты он принес домой двух кроликов.
Воспоминания так захватили Дэниэла, что два часа пути показались ему несколькими минутами. Вид того, что когда-то было его домом, поразил его. Над пепелищем возвышались обуглившиеся стойки и печь, все остальное погибло в огне. Позади пепелища стоял хлев, не тронутый огнем, но пустой и лишенный жизни. Глубоко вздохнув, Дэниэл с трудом заставил себя войти во двор.
Неожиданно его внимание привлек странный звук за спиной. Обернувшись, он увидел вышедшего на дорогу мула, неподвижно смотревшего на него большими круглыми глазами. Постояв, мул подошел к Дэниэлу и уткнулся мордой ему в плечо. Потом мул медленно двинулся к хлеву.
Дэниэл потрогал сено. Оно оказалось сухим. Он принес из колодца ведро воды и вылил воду в кормушку. Все еще пережевывая оставшиеся во рту травинки, мул сделал шаг вперед.
- Да, дурачок, вот так здесь добывают воду, - сказал Дэниэл, ласково кивая. - Пей.
Мул посмотрел на него и, словно улыбнувшись, погрузил морду в кормушку. Стараясь не смотреть на пепелище, Дэниэл медленно пошел в сторону кладбища. Он поднялся на холм, снял шляпу и долго стоял у свежих могил. Ему никогда не приходилось бывать на похоронах, поэтому он не имел ни малейшего представления, какую молитву нужно сейчас прочитать. Единственной молитве его выучила в детстве мать. Губы медленно, почти бессознательно, задвигались:
- Сейчас, когда я ложусь спать, я прошу Господа беречь мою душу. А если я умру прежде, чем проснусь, пусть Господь примет мою душу к Себе. Да благословит Господь моих родителей, моих братьев и сестер…
Дэниэл умолк. Слезы, стекая по его щекам, падали на землю, силуэты крестов словно врезались ему в сердце, душа опустела. Закрыв глаза, Дэниэл простоял еще несколько минут. Слезы высохли. Теперь он знал, что делать.
Склад, где отец хранил настойку, виски и аппарат для их производства, остался нетронутым.
Осторожно приоткрыв дверь, Дэниэл вошел. Внутри было темно, и лишь свет, проникающий через открытую дверь, давал возможность видеть. Подойдя к стене, Дэниэл провел рукой по верхней полке. Он знал, за чем пришел сюда. Его пальцы наткнулись на небольшой ящичек. Пошарив еще немного, он обнаружил брезентовый сверток и вместе с ящичком снял его с полки. Выйдя наружу, он развернул сверток. Винтовка была в безукоризненном состоянии. Джеб очень бережно относился к оружию, регулярно смазывал и чистил его. В ящичке лежали патроны.
Сложив все на деревянную скамейку, Дэниэл зашел на склад, откуда появился со стальной пилой и напильником. Укрепив винтовку на верстаке и зажав ее в тиски, он укоротил ствол на три четверти, обточил края напильником и обтер их масляной тряпкой. Теперь длина винтовки, включая приклад, составляла менее шестидесяти сантиметров.
Поставив в ряд десять кувшинов, Дэниэл зарядил винтовку, встал в двух метрах от импровизированной мишени и нажал на оба курка сразу. Отдача отбросила его назад, от звука выстрела заложило уши, но все кувшины остались на месте.
Дэниэл перегнулся через изгородь и посмотрел на стоявшие за ней деревья. Судя по следам на коре, пули прошли выше и левее цели. Дерево, в которое попали пули, стояло в нескольких футах от изгороди, следовательно, чтобы попасть в цель, ему нужно подойти ближе. Он, не торопясь, пошел назад. Времени впереди было много. Целый день.
После тренировки у Дэниэла осталось только четыре пули. Двумя, очистив их от смазки, он зарядил ружье, а остальные положил в карман. Когда солнце стало садиться, он запер дверь сарая и вернулся прямо к хлеву, где ждал его мул.
- Давай, дружок, - Дэниэл снял со стены уздечку и подошел к мулу. - Ты должен кое-что сделать для меня.
В семь часов утра Джексон, как обычно, начал подметать деревянную дорожку, ведущую к магазину Фитча. Занятый работой, он не обратил внимания на фермера, дремавшего на скамейке, закрывшего лицо шляпой. Вид у фермера был довольно заурядный, да и в его муле, привязанном к дереву, не было ничего особенного.
Через несколько минут появился Харри. Управляющий, как всегда, очень спешил и, едва войдя в магазин, начал выкладывать товары на прилавок. Вскоре на пороге появился Фитч. Харри взглянул на большие стенные часы. Восемь.
Судя по всему, Фитч был в хорошем расположении духа.
- Все в порядке, Харри? - весело спросил он.
- Да, мистер Фитч, - с поклоном ответил управляющий. - Все нормально.
Фитч в сопровождении Харри прошел в свой кабинет.
- Привезли бобовые консервы, мистер Фитч. Выкладывать на прилавок?
Тот на мгновение задумался, затем кивнул.
- По какой цене продавать?
- Три штуки за дайм. Думаю, это и дешево, и выгодно. Нам они обошлись по два цента за штуку.
- Сейчас же займусь этим, мистер Фитч, - Харри вышел, и сразу донесся его голос, приказывавший Джексону принести бобы со склада.
Фермер поднялся со скамейки. Оглянувшись и не увидев никого на пустынной улице, он засунул руки в карманы, еще ниже опустил шляпу на глаза, двинулся к магазину.
Ему навстречу вышел Харри.
- Чем могу служить, сэр? - услужливо сказал он.
- Мистер Фитч здесь?
- Он у себя в кабинете.
- Спасибо, - вежливо ответил незнакомец и, прежде, чем Харри успел что-либо сказать или сделать, вошел в комнату.
Фитч сидел за конторкой. Услышав, как открылась дверь, он поднял голову и увидел перед собой молодого фермера, лицо которого было закрыто шляпой.
- Доброе утро, приятель, - любезно сказал он. - Могу я что-нибудь для тебя сделать?
Незнакомец остановился перед конторкой и резким движением сдвинул шляпу на затылок.
- Думаю, да, - бесстрастно ответил он.
- Дэниэл! - Фитч побледнел. - Смотри, как ты вырос, - сказал Фитч. - Я тебя и не узнал.
Дэниэл бросил на него тяжелый взгляд.
- Зачем вы это сделали, мистер Фитч?
- Что я сделал? - Фитч попытался изобразить непонимание. - О чем ты?
- Вы знаете, мистер Фитч. - Глаза Дэниэла казались ледяными. - Зачем вы убили моих родителей?
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Роско Крэйг сидел тогда в сарае и все видел.
Взглянув на юношу, Фитч понял, что надо изменить тактику.
- Это произошло случайно. Поверь мне, мы не собирались открывать огонь.
- Вы и отца не собирались убивать. Но почему-то, когда он вышел, вы дали своим людям приказ стрелять.
- Нет, наоборот, я хотел остановить их. - Увидев, что Дэниэл расстегнул куртку и достал обрез, он незаметно открыл ящик стола и потянулся к лежащему пистолету. - Но они меня не послушали. Они вели себя, как безумцы.
- Вы лжете, мистер Фитч, - сказал Дэниэл словно вынося приговор.
Рука Фитча схватила пистолет. Понимая, что теперь все решает быстрота, он резко встал и с неожиданным проворством кинулся к двери. Но его резвости все-таки оказалось недостаточно, грохнули два выстрела, и Фитч грузно осел на пол. По деревянным половицам заструилась кровь.
Подойдя к трупу, Дэниэл стоял над ним, пока в кабинет не ворвался шериф, сопровождаемый двумя полицейскими. Окинув беглым взглядом комнату, Джейсон посмотрел на Дэниэла.
- Дай мне обрез, - тихо сказал он.
Дэниэл с трудом оторвал глаза от лежавшего на полу Фитча.
- Шериф, он убил всю мою семью.
- Дай мне обрез, - повторил шериф.
- Прошу вас, сэр.
- Пойдем. - Передав оружие одному из полицейских, шериф направился к выходу. У двери Дэниэл остановился и еще раз посмотрел на труп.
- Шериф, неужели во всем городе не было никого, кто мог бы остановить его?
Судья окинул взглядом полупустой зал и начал зачитывать приговор.
- Дэниэл Бун Хаггинс, - торжественно произнес он. - Принимая во внимание смягчающие обстоятельства, коими является гибель вашей семьи и ваша молодость, а также надеясь, что волна убийств и насилия, захлестнувшая наш край в последнее время, спадет, суд приговаривает вас к лишению свободы сроком на два года или до достижения восемнадцати лет, в зависимости от того, что наступит раньше, с содержанием в Исправительной колонии штата для подростков и несовершеннолетних. Суд также надеется, что в колонии вы будете прилежно учиться и работать и используете предоставляемые ею возможности, чтобы стать достойным членом общества. Заседание суда считаю закрытым.
К Дэниэлу подошел шериф с наручниками.
- Извини, - сказал он, - закон так требует.
Дэниэл молча протянул руки. Замки щелкнули на его запястьях.
- Ты не сердишься, Дэниэл?
- Почему я должен сердиться на вас, шериф? Все кончено. Может, со временем я смогу все забыть.
Но время показало, что забыть он так и не смог.
Сегодня
Водитель затормозил, и грузовик остановился на обочине дороги. Я открыл дверь и, чувствуя на себе любопытный взгляд, подал руку Энн.
- Вы, ребята, по-моему, немного не того, - произнес водитель. - Нашли где слезать. До Фитчвилля тридцать пять миль, а до ближайшего города в другой стороне - пятьдесят. А здесь и есть-то несколько жалких домишек.
Энн соскочила на землю, и я подошел к двери, чтобы забрать сумки.
- Спасибо, что подвезли.
Водитель еще раз посмотрел на меня.
- Не за что. Будь осторожен. Люди здесь не очень любят чужих, иногда они хватаются за винтовку прежде, чем узнают, кто ты такой.
- Все будет хорошо.
Водитель улыбнулся и резким движением захлопнул дверь. Машина стала набирать и скрылась в пыли, окутывавшей шоссе. Я повернулся к Энн.
- Ты знаешь, куда мы идем? - спросила она.
Я кивнул.
- Может, скажешь? - На ее лице появилась ироническая улыбка.
- Вон туда. - Я показал на небольшой холмик, возвышавшийся среди деревьев приблизительно в миле от дороги. Энн посмотрела на холмик, потом на меня.
- Зачем?
- Я скажу тебе, когда мы придем. - Я сделал несколько шагов и обернулся. Энн по-прежнему стояла на обочине. - Ты идешь?
Не дойдя до меня совсем немного, она пошатнулась и чуть не упала, мне пришлось подхватить ее. Энн всю трясло.
- Мне страшно, - сказала она сдавленным голосом.
- Не бойся, я с тобой.
Путь на вершину холма занял у нас почти два часа, после чего мы стали спускаться по склону с другой стороны. Минут через пятнадцать я положил рюкзак на землю и сел. Глубоко вздохнув, я неожиданно поймал себя на мысли, что прикосновение земли кажется мне знакомым. Встав на колени, я принялся раздвигать пальцами траву.
- Что ты делаешь? - спросила Энн.
- Ищу кое-что. Рука наткнулась на камень. Это была прямоугольная плита, приблизительно двух футов в длину и одного в ширину. Очистив ее от земли, я обнаружил надпись, состоявшую из одного слова: "Хаггинс".
- Что ты там нашел? - тихо спросила Энн.
- Это могила моего деда.
- Ты знал место раньше?
- Нет.
- Как же ты ее нашел?
- Не знаю.
- Скажи ей, сынок. Я привел тебя сюда.
- Но ты же умер. Ты и при жизни ничего мне не говорил.
- Я все тебе рассказывал. Только ты не слушал.
- Хорошо, но почему ты думаешь, что я слушаю тебя сейчас?
Отец засмеялся, и мне показалось, что этот смех исходит откуда-то из груди.
- У тебя нет выбора. Я здесь, в твоем мозгу.
- Уходи, отец. Ты умер. А у меня своя жизнь.
- Ты еще молодой. У тебя много времени. Сначала доживи мою жизнь, а потом будешь заниматься своей.
- Это ужасно.
- Совершенно верно. - Отец снова засмеялся. - Но прежде, чем бегать, надо научиться ходить.
- А ты, значит, собираешься меня учить?
- Да.
- Интересно, как ты сделаешь это из могилы.
- Я уже говорил тебе. Я живу в тебе, в каждой клетке твоего тела. И пока ты жив, я останусь здесь.
- Но я когда-нибудь тоже умру. Где ты будешь тогда?
- Вместе с тобой. В твоем сыне.
- Повернитесь и стойте смирно!
Я встал, взял Энн за руку и обернулся к говорившему - высокому худому человеку с загорелым лицом, в выцветших штанах, рабочей рубашке и широкополой соломенной шляпе. Его двустволка была нацелена на нас.
- Вы что, не видели надпись "Не подходить"? - резко спросил он. - Она висит рядом с дорогой.
- Мы шли не по дороге, - ответил я. - Мы приехали по шоссе, а потом поднялись по холму.
- Уходите отсюда. Что бы вы ни искали, здесь вы ничего не найдете.
- Мы уже нашли то. - Я показал рукой на плиту.
Незнакомец подошел ближе.
- Хаггинс, - тихо произнес он. - Какое он имеет отношение к вам?
- Он мой дед.
Незнакомец молча рассматривал нас.
- Как тебя зовут? - наконец спросил он.
- Джонатан Хаггинс.
- Ты сын Большого Дэна?
Я кивнул.
Незнакомец опустил ружье.
- Что же ты мне раньше не сказал? - он опустил винтовку. - Пойдемте ко мне, жена угостит вас лимонадом.
Мы пошли за ним по тропинке и через несколько минут увидели низенькую изгородь, за которой начиналось кукурузное поле, а за ним стоял дом, вернее, полуразрушенное строение, опиравшееся на вбитые в землю колья. Стены были сделаны из старых досок, набитых на стойки, а крыша представляла собой несколько деревянных, грубо сколоченных плит, покрытых пленкой. Перед домом стоял старый, неопределенного цвета пикап.
Поднявшись на крыльцо, хозяин заглянул в дверь.
- Бетти, выходи, у нас гости.
Показалась круглолицая голубоглазая девушка со светлыми волосами. На вид ей нельзя было дать больше шестнадцати, хотя, судя по всему, она уже готовилась стать матерью. Она внимательно и немного испуганно смотрела на нас.
- Все в порядке, - успокоил ее муж. - Они с Севера.
- Здравствуйте. - Голос у девушки был совсем детским.
- Привет, - ответил я.
Хозяин с улыбкой протянул мне руку.
- Меня зовут Джеб Стюарт Рэндалл. А это моя жена Бетти Мэй.
- Очень приятно. - Я пожал руку. - Это Энн.
- Очень приятно, мэм, - уважительно сказал и несколько старомодно поклонился он.
- Мисс, - поправила его Энн.
- Извините, мисс, - поспешно сказал Джеб.
- Очень приятно, - Энн улыбнулась.
- Принеси из колодца лимонад, Бетти. Наши гости, наверное, хотят пить.
Бетти Мэй незаметно проскользнула мимо нас, а мы вошли в дом. После царившей уличной жары, внутри нам показалось довольно холодно. Пройдя в единственную комнату, мы сели к столу и огляделись. Одну стену занимали большая печь и ванная, над которой висели полки; с другой стороны помещались туалет, шкаф с выдвижными ящиками и кровать, покрытая лоскутным одеялом. На столе перед нами стояла небольшая керосиновая лампа.