Кэрол опаздывала на четверть часа. Тереза сидела и ждала ее за столиком, откуда ей были видны стеклянные двери, ведшие бар. Наконец, она увидела как Кэрол, входя, распахивает одну из дверей, и напряжение отозвалось в ней легкой тупой болью. На Кэрол была надета все та же шубка, те же черные замшевые туфли на каблуках, в которых она была в тот день, когда Тереза впервые ее увидела, но сейчас приподнятую светлую голову украшал красный шарф. Она увидела лицо Кэрол - похудевшее, чьи черты тронули непривычное удивление и легкая улыбка, когда Кэрол ее заметила.
- Привет, - сказала Тереза.
- Сначала я тебя даже не узнала, - секунду Кэрол постояла у столика, всматриваясь в нее, а потом присела. - Так мило с твоей стороны встретиться со мной.
- Не говори так.
Подошел официант, и Кэрол заказала чай. Тереза машинально заказала то же самое.
- Ты меня ненавидишь, Тереза? - спросила ее Кэрол.
- Нет, - Тереза чувствовала слабый аромат духов Кэрол, тот знакомый сладковатый запах, который сейчас был странно незнаком, потому что не пробуждал в ней то, что вызывал раньше. Она положила спичечный коробок, который сжимала в руке. - Как я могу тебя ненавидеть, Кэрол?
- Думаю, можешь. Какое-то время ты меня ненавидела, разве нет? - сказала Кэрол, словно утверждала непреложный факт.
- Ненавидела тебя? Нет.
Не совсем, могла бы она сказать. Но она поняла, что Кэрол прочла это по ее лицу.
- А теперь… ты повзрослела… ты одеваешься, как взрослая, и прическа у тебя взрослой женщины.
Тереза посмотрела в серые глаза Кэрол, которые теперь стали более серьезными, а еще - какими-то тоскующими, несмотря на уверенную посадку гордой головы, и снова опустила взгляд, будучи не в состоянии их постичь. "Она все еще красивая", - подумала Тереза с внезапной острой болью утраты.
- Я кое-чему научилась, - сказала Тереза.
- Чему?
- Что я… - Тереза замолчала, в ее мысли внезапно вмешалось воспоминание о портрете в Су-Фолс.
- Знаешь, ты выглядишь прекрасно, - сказала Кэрол. - Такое неожиданное превращение. Это потому что меня рядом не было?
- Нет, - выпалила Тереза. Она посмотрела на стоявший перед ней чай, которого не хотела, и нахмурилась. Фраза Кэрол про "превращение" навела ее на мысли о рождении, и смутила ее. Да, она родилась заново с тех пор, как оставила Кэрол. Она родилась в тот миг, когда увидела картину в библиотеке, и ее сдавленные рыдания тогда были похожи на первый крик младенца, которого тащат в этот мир против его воли. Она посмотрела на Кэрол. - Там была картина, в библиотеке в Су-Фолс, - пояснила она. А потом рассказала о ней Кэрол - просто и без всяких эмоций, словно историю, которая случилась с кем-то другим.
И Кэрол слушала, не сводя с нее глаз. Кэрол смотрела на нее так, как могла бы издалека наблюдать за кем-то, кому была не в силах помочь.
- Странно, - негромко сказала Кэрол. - И ужасающе.
- Да, - Тереза знала, что Кэрол поймет. А еще она увидела сочувствие в глазах Кэрол и улыбнулась, но Кэрол не улыбнулась ей в ответ. Кэрол все еще пристально смотрела на нее. - Что ты думаешь? - спросила Тереза.
Кэрол взяла сигарету.
- А что думаешь ты? О том дне в магазине?
Тереза снова улыбнулась.
- Было так замечательно, что ты подошла именно ко мне. Почему ты подошла ко мне?
Кэрол помедлила.
- По такой прозаичной причине. Потому что ты была единственной девушкой, которая не была адски занята. И на тебе не было рабочего халата, я это помню.
Тереза разразилась смехом. Кэрол лишь улыбнулась, но внезапно она стала похожа на себя тогдашнюю, какой была в Колорадо Спрингс, до того как все случилось. И сразу же Тереза вспомнила о подсвечнике в сумочке.
- Я принесла тебе это, - сказала она, протягивая его Кэрол. - Он попался мне в Су-Фолс.
Тереза в свое время завернула его в попавшуюся под руку белую салфетку. Кэрол развернула подарок на столе.
- Я думаю, он очаровательный, - сказала Кэрол. - Похож на тебя.
- Спасибо. А я подумала, что он был похож на тебя, - Тереза посмотрела на руку Кэрол, на большой палец и на кончик среднего, что покоились на тонком крае подсвечника, так же как она видела пальцы Кэрол и на блюдцах от кофейных чашек в Колорадо, Чикаго и в уже позабытых местах. Тереза закрыла глаза.
- Я люблю тебя, - сказала Кэрол.
Тереза открыла глаза, но не подняла взгляд.
- Знаю, ты не чувствуешь того же ко мне. Так ведь?
У Терезы возник порыв запротестовать, но разве она могла? Она не чувствовала того же.
- Я не знаю, Кэрол.
- Это то же самое, - голос Кэрол был мягким, выжидающим, ждущим, что Тереза подтвердит это или опровергнет.
Тереза уставилась на треугольнички тоста на тарелке, что стояла между ними. Она подумала о Ринди. Она все медлила с вопросом о ней.
- Ты виделась с Ринди?
Кэрол вздохнула. Тереза видела, как ее рука соскользнула с подсвечника.
- Да, в прошлое воскресенье, час или около того. Наверное, она сможет приезжать меня повидать пару раз в год на полдня. Раз в сто лет. Я проиграла полностью.
- Ты ведь говорила о нескольких неделях в году.
- Ну, кое-что еще случилось… в частном порядке между Харджем и мной. Я отказалась давать бесчисленное множество обещаний, которые он требовал от меня. И его семья тоже не осталась в стороне. Я отказалась жить согласно списку глупых требований, которые они подготовили как перечень проступков - даже если это означало, что они запрут Ринди подальше от меня, как будто я какое-то чудовище. А это и имелось в виду. Хардж рассказал адвокатам все - все, чего они еще не знали.
- Господи, - прошептала Тереза. Она могла себе представить, что это означало - Ринди, которая днем навещает Кэрол в сопровождении строгой гувернантки, настроенной против Кэрол, наверное, предупрежденной, чтобы она не выпускала ребенка из виду, и Ринди скоро это все поймет. Какую радость принесут эти посещения? Хардж… Тереза не хотела произносить его имя. - Даже суд был добрее, - сказала она.
- Собственно говоря, я не очень много пообещала и в суде. Там я тоже отказалась.
Вопреки себе Тереза слегка улыбнулась, потому что она была рада, что Кэрол отказалась, что Кэрол все еще была настолько гордой.
- А это и не было судом, знаешь ли, только обсуждение за круглым столом. Знаешь, как они сделали ту запись в Ватерлоо? Они вбили в стену специальный микрофон со штырем, вероятно, сразу же, как только мы туда пришли.
- Микрофон со штырем?
- Я помню, что слышала, как кто-то что-то заколачивает. Думаю, это было в тот момент, когда я только закончила принимать душ. Помнишь?
- Нет.
Кэрол улыбнулась.
- Микрофон со штырем, который улавливает звуки, как и диктофон. У него был номер рядом с нами.
Тереза не помнила стука молотка, но жестокость всего произошедшего вернулась, потрясая, уничтожая…
- Все кончено, - сказала Кэрол. - Знаешь, я почти предпочла бы больше не видеть Ринди вовсе. Я никогда не потребую встреч с ней, если она перестанет хотеть меня видеть. Я просто оставлю это на ее усмотрение.
- Я не могу представить, что настанет день, когда она не захочет тебя видеть.
Брови Кэрол приподнялись.
- А как тут предсказать, что Хардж может с ней сотворить?
Тереза молчала. Она отвела взгляд от Кэрол и увидела часы. Было 5.35. Ей следует появиться на коктейльной вечеринке до шести, подумала она, если она туда вообще пойдет. Она нарядилась ради нее в новое черное платье с белым шарфом, в новые туфли, в новые черные перчатки. И какой неважной казалась сейчас вся эта одежда. Внезапно она подумала о зеленых шерстяных перчатках, что вручила ей сестра Алисия. Они все еще лежали в папиросной бумаге на дне ее сундука? Ей захотелось выкинуть их вон.
- Ко всему как-то приспосабливаешься, - сказала Кэрол.
- Да.
- Хардж и я продаем дом, и я купила квартиру на Мэдисон Авеню. И, веришь или нет, пошла работать. Я буду работать закупщиком в мебельной торговой фирме на Пятой Авеню. Должно быть, кто-то из моих предков был плотником, - она взглянула на Терезу. - Как бы то ни было, на это я буду жить, и мне это нравится. Квартира большая и милая… достаточно большая для двоих. Я надеялась, что ты, возможно, захотела бы переехать и жить со мной, но, думаю, ты не захочешь.
Сердце Терезы подпрыгнуло, точно так же, как тогда, когда Кэрол позвонила ей в тот день в магазин. Что-то отозвалось в ней против ее воли, сразу же сделало ее счастливой и гордой. Она гордилась тем, что у Кэрол было мужество так поступить, произнести эти слова, что у Кэрол всегда будет такое мужество. Она вспомнила храбрость Кэрол, встретившейся лицом к лицу с детективом на проселочной дороге. Тереза сглотнула, пытаясь подавить биение своего сердца. Кэрол даже не смотрела на нее. Кэрол водила кончиком сигареты по пепельнице, вперед-назад. Жить с Кэрол? Когда-то это было невозможно, и было тем, чего она желала больше всего на свете. Жить с ней и делить с ней все, лето и зиму, вместе гулять и читать, вместе путешествовать. И она вспомнила те дни, когда она обижалась на Кэрол, когда воображала, что Кэрол просит ее об этом, и себя, отвечающую отказом.
- Переедешь?
Тереза чувствовала, что балансировала на тонкой грани. Обида уже ушла. Сейчас не осталось ничего, кроме решения, подвешенной в воздухе тонкой линии - и ничего по обе стороны, что могло бы столкнуть ее или вытащить. Но с одной стороны была Кэрол, а с другой - пустой вопросительный знак. С одной стороны, Кэрол, и сейчас все было бы по-другому, потому что они обе были другими. Это был бы мир, такой же неизведанный, каким был и тот мир в прошлом, когда она впервые в него вошла. Только теперь не было никаких преград. Тереза подумала о духах Кэрол, которые сегодня ничего для нее не значили. "Пробел, который нужно заполнить", - сказала бы Кэрол.
- Ну, - нетерпеливо сказала Кэрол, улыбаясь.
- Нет, - произнесла Тереза. - Нет, не думаю.
Потому что ты снова меня предашь. Вот, о чем она думала в Су-Фолс, вот, что она хотела написать или сказать. Но Кэрол не предавала ее. Кэрол любила ее больше, чем любила своего ребенка. Это было одной из причин, почему она не дала никаких обещаний. Она рисковала сейчас, как рисковала в тот день на дороге, делая ставку на то, что заберет у детектива все, и тогда она тоже проиграла. А теперь она видела, как меняется лицо Кэрол, увидела слабую тень потрясения и шока, настолько слабо различимую, что, наверное, в целом мире только она одна и могла ее заметить, и в этот миг Тереза была не в состоянии думать.
- Вот так ты решила, - сказала Кэрол.
- Да.
Кэрол неотрывно смотрела на свою зажигалку на столе.
- Значит, вот так.
Тереза взглянула на нее, все еще желая протянуть руки, дотронуться до волос Кэрол и крепко сжать их всеми пальцами. Разве Кэрол не расслышала нерешительности в ее голосе? Терезе вдруг захотелось убежать, выскочить что есть мочи за дверь и понестись по тротуару. Было без пятнадцати шесть.
- Я должна пойти на коктейльную вечеринку во второй половине дня. Это важно из-за возможной работы. Там собирается быть Харкви.
Харкви даст ей какую-нибудь работу, она была в этом уверена. Она звонила ему сегодня в двенадцать насчет макетов, которые оставила в его студии. Харкви они понравились все.
- А вчера я еще получила задание для телевидения.
Кэрол подняла голову, улыбаясь.
- Мой маленький важный человечек. Сейчас ты выглядишь так, словно можешь сделать что-то хорошее. Ты знаешь, что даже твой голос звучит по-другому?
- Разве? - Тереза запнулась, ей все труднее было усидеть на месте. - Кэрол, ты можешь пойти на эту вечеринку, если хочешь. Это большое мероприятие в паре номеров в отеле - в честь женщины, которая будет играть главную роль в пьесе Харкви. Я знаю, что они не будут против, если я кого-нибудь приведу с собой.
Она не совсем понимала, почему просит об этом Кэрол, почему Кэрол, возможно, захотела бы сейчас пойти на коктейльную вечеринку, если она сама не имела большого желания туда идти.
Кэрол покачала головой.
- Нет, дорогая, спасибо. Ты лучше беги сама. По правде сказать, через минуту у меня свидание в отеле Элисей.
Тереза положила перчатки и сумочку себе на колени. Она посмотрела на руки Кэрол, на бледные веснушки, рассыпанные по тыльной стороне ладоней - обручального кольца сейчас уже не было - и в глаза Кэрол. Она чувствовала, что никогда больше не увидит Кэрол. Через две минуты, даже меньше, они расстанутся на тротуаре.
- Машина снаружи. Перед входом слева. И вот ключи.
- Я знаю, я видела ее.
- Ты остаешься? - спросила Тереза. - Я разберусь с чеком.
- С чеком разберусь я, - сказал Кэрол. - Иди, если тебе нужно идти.
Тереза встала. Она не могла оставить Кэрол сидеть здесь, за столиком, над двумя чашками чая и пеплом от их сигарет.
- Не оставайся тут. Пошли, выйдем со мной.
Кэрол подняла глаза, и на ее лице возникло вопросительное и удивленное выражение.
- Ладно, - сказала она. - В доме осталась пара твоих вещей. Мне их…
- Это не важно, - перебила ее Тереза.
- А твои цветы. Растения, - Кэрол оплачивала чек, который принес официант. - Что случилось с теми цветами, что я тебе дала?
- Цветы, которые ты дала мне… они завяли.
На секунду глаза Кэрол встретились с ее, и Тереза отвела взгляд.
Они расстались на углу Парк Авеню и 57 стрит. Тереза перебежала улицу, едва успев перед тем, как зеленый свет зажегся и выпустил позади нее лавину автомобилей, которые смазали вид Кэрол, когда она повернулась к ней на другой стороне улицы. Кэрол медленно уходила прочь, мимо входа в Риц Тауэр и дальше. "Вот так и должно было быть, - подумала Тереза. - Без всякого затяжного пожимания рук, без оглядки". Потом, увидев как Кэрол берется за ручку на дверце машины, она вспомнила пивную бутылку под передним сидением, вспомнила ее постукивание, когда она когда она поднималась по развязке, выезжая из тоннеля Линкольна на въезде в Нью-Йорк. Тогда она подумала, что должна вытащить ее оттуда до того, как отдаст машину Кэрол, но забыла. Тереза поспешила в отель.
Люди уже вываливались из двух дверей, что выходили в коридор, и официант с трудом проталкивал в номер столик на колесиках с ведерками льда. Комнаты были наполнены шумом, и Тереза нигде не видела ни мистера Бернстайна, ни Харкви. Она никого тут не знала, ни души. Кроме одного знакомого лица - мужчины, с которым она несколько месяцев назад где-то беседовала о работе, которая так и не состоялась. Тереза обернулась. Мужчина сунул ей в руку высокий бокал.
- Мадемуазель, - напыщенно произнес он, - вы не это ищете?
- Спасибо, - она не задержалась рядом с ним. Ей показалось, что она заприметила в углу мистера Берстайна. На пути ей попались несколько женщин в широких шляпах.
- Вы актриса? - спросил все тот же мужчина, проталкиваясь вместе с ней через толпу.
- Нет. Сценический дизайнер.
Это был мистер Бернстайн, и Тереза бочком протиснулась между кучками людей и добралась до него. Мистер Бернстайн радушно протянул ей пухлую руку и поднялся с сиденья с подогревом.
- Мисс Беливет! - прокричал он. - Миссис Кроуфорд, консультант по гриму…
- Давайте не будем говорить о делах! - взвизгнула миссис Кроуфорд.
- Мистер Стивенс, мистер Фенелон, - мистер Бернстайн все представлял и представлял ей людей, пока она не кивнула дюжине человек и не сказала "Здравствуйте" примерно половине из них. - И Айвор… Айвор! - позвал мистер Бернстайн.
Там был Харкви, его тощая фигура, тонкое лицо и маленькие усики, он улыбнулся ей, взял ее руку и потряс.
- Привет, - сказал он. - Я рад видеть вас снова. Да, мне понравились ваши работы. Я вижу вашу увлеченность, - он слегка рассмеялся.
- Достаточную, чтобы втиснуться в ваши ряды? - спросила она.
- Все-то вам нужно знать, - с улыбкой сказал он. - Да, вы можете втиснуться. Приходите завтра ко мне в студию около одиннадцати. Сможете это сделать?
- Да.
- Найдите меня тут попозже. Я должен попрощаться с теми, кто уже уходит, - и он отошел.
Тереза поставила бокал на край стола и достала сигарету из сумочки. Дело было сделано. Она кинула взгляд на дверь. В номер только что вошла женщина с забранными наверх светлыми волосами, с яркими глазами глубокого голубого цвета, и вызвала вокруг себя небольшой всплеск волнения. Быстрыми, уверенными движениями она поворачивалась, чтобы поприветствовать людей рядом, пожать руки, и Тереза вдруг осознала, что это и была Женевьева Кранелл, английская актриса, которая будет играть главную роль. Она выглядела иначе, чем на тех нескольких фотоснимках, на которых Тереза ее видела. У нее был такой тип лица, который нужно было увидеть в движении, чтобы счесть привлекательным.
- Привет, привет! - крикнула она, наконец, всем, окидывая взглядом номер, и Тереза увидела, как этот взгляд на мгновение задержался на ней, и при этом Терезу поразил легкий шок, подобный тому, какой она испытала, когда впервые увидела Кэрол, а в голубых глазах женщины вспыхнул интерес, который, она знала это, светился в ее собственных глазах при виде Кэрол. А сейчас Тереза была той, кто продолжал смотреть, а женщина отвела взгляд и отвернулась.
Тереза посмотрела на бокал в своей руке, и почувствовала, как изнутри ее охватил жар, как внезапно запылали ее лицо и кончики пальцев, и нельзя было сказать, что эту горячку вызвало биение ее крови или сами ее мысли. Еще до того как их представили, она поняла, что эта женщина была похожа на Кэрол. Она была красивой и совсем не выглядела, как та картина в библиотеке. Тереза улыбнулась, потягивая свой напиток. Она сделала глубокий глоток, чтобы восстановить душевное равновесие.
- Цветок, мадам? - официант протянул ей поднос, полный белых орхидей.
- Спасибо большое, - Тереза взяла один цветок. Она никак не могла приколоть его булавкой к одежде, и кто-то - мистер Фенелон или мистер Стивенс - подошел к ней и помог. - Спасибо, - сказала она.
К ней шла Женевьева Кранелл, а позади нее мистер Бернстайн. Актриса поздоровалась со стоящим рядом с Терезой мужчиной, как со старым знакомым.
- Вы уже знакомы с мисс Кранелл? - спросил мистер Бернстайн Терезу.
Тереза посмотрела на женщину.
- Меня зовут Тереза Беливет, - она пожала протянутую женщиной руку.
- Здравствуйте. Так вы и есть отдел декораций?
- Нет. Только его часть, - она все еще чувствовала рукопожатие, когда женщина выпустила ее руку. Она почувствовала себя взволнованной, безумно и глупо взволнованной.
- И что, никто не принесет мне выпить? - бросила мисс Кранелл в толпу.