Ну а уж с Фёдором Михайловичем Достоевским и вовсе конфуз получился. Когда раскопали его могилу в Александро - Невской лавре и открыли старинный просторный гроб, то обнаружили в нём голую девицу, которая занималсь любовью одновременно с двумя мужчинами. Причем одним из мужчин был не кто иной, как… академик Василенко, за день до этого якобы срочно улетевший в научную командировку на Курильские острова…
Скучно на этом свете, господа.
Ёбарь Кошкин
Жил–был Кошкин. Страшный ёбарь. Ему каждый день надо было баб ебать. И он их ебал. И так, и сяк, и этак. Во все три дырки. А порой даже в четыре. Где уж он там четвёртую дырку находил - непонятно, но ебал.
И вот однажды ебёт он, как всегда, бабу, а тут телефонный звонок - дзинь–дзинь… Кошкин - ноль внимания, знай себе хуем наяривает. А баба капризная попалась.
- Нет, я так не могу, - морщится. - Меня эти звонки сбивают.
Слез Кошкин с бабы, снял трубку.
- Слушаю, - говорит.
- Ёбарь Кошкин? - слышится в ответ сексуальный голосок.
- Он самый. А вы кто?
- Я твоя Смерть, - отвечает сексуальный голосок. - Сейчас я к тебе приду.
- Приходи, цыпочка, - смеётся Кошкин, думая, что это шутка. - Поебёмся.
Положил он трубку, доебал бабу, выпроводил и стал с нетерпением дожидаться прихода обладательницы сексуального голоска.
Та не заставила себя долго ждать. Дзинь–дзинь - раздался звонок, теперь уже в дверь.
Кошкин открыл. А на пороге стоит така–а–а-я секс–бомбочка в мини, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Груди - ВО! Жопа - ВО!.. В общем, настоящая русская красавица.
Зашла. Села. Ногу на ногу закинула, так что трусики видать.
А Кошкин уже хуй свой достаёт.
- Не доставай, не доставай, - усмехается баба. - Кончилась твоя ёбаная жизнь, Кошкин. Смерть за тобой пришла.
Пригляделся Кошкин к секс–бомбочке, а она и впрямь на Смерть похожа: лицо белое, трусы чёрные, а взгляд - потусторонний…
"Вот, блядь!" - думает Кошкин. А вслух говорит:
- Может, отсрочку дашь? Мне надо ещё кой–кого отъебать.
- Всех не переебёшь, Кошкин, - отвечает Смерть. - Знаешь китайскую мудрость: "Мужчина умрёт, и после него останется десять тысяч невыебанных женщин". Так что собирайся, дружок.
- Куда собираться–то? - интересуется ёбарь.
- В Ад, милый. Ты ебал, теперь тебя ебать будут.
- Как же так?.. - не может понять Кошкин. - Мне ж всего сороковник.
- А это не важно, - отвечает Смерть. - Главное, не сколько человек прожил, а сколько ему осталось. А твоя жизнь уже кончилась.
"Вот, блядь!" - снова думает Кошкин. Ясное дело - неохота ему в сорок лет на тот свет отправляться.
Смерть между тем продолжает:
- Но так как ты доставлял женщинам сексуальное удовольствие, я…
- Отсрочку дашь?! - выпалил с надеждой Кошкин.
- Не–е–т, - усмехнулась Смерть, - отсрочек я не даю. А вот последнюю твою просьбу выполнить могу. Чего ты желаешь?
- Бабу выебать! - не задумываясь, воскликнул ёбарь.
- Нет у меня времени тебе бабу подыскивать, - говорит Смерть.
- А давай я тогда тебя выебу, - предлагает Кошкин.
- Меня?!
- Ага. Ты ведь тоже баба.
- Хм-м, - хмыкнула Смерть. - Интересное предложение. Вообще–то меня ещё ни разу никто не ебал.
- Так ты что - целка?! - обрадовался Кошкин (дело в том, что больше всего на свете он любил рвать целки).
- Ну, можно и так сказать.
- Тогда вот тебе моё последнее желание, - раздухарился ёбарь. - Я хочу порвать твой целяк!
- Пошляк ты, Кошкин, - усмехнулась Смерть. - Ну, да уж ладно, рви.
Кошкин тотчас хуй достал. Смерть трусики сняла.
Пиздища у Смерти тоже оказалось - ВО! И Кошкин начал её ебать - ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт-ебёт–ебёт–ебёт–ебёт… А Смерть во вкус вошла. Понравилось ей ебаться - щёчки разрумянились, глазки загорелись…
- Аа–аа–аа, - стонет от удовольствия.
Отъебал её Кошкин. Хуй в штаны заправил.
- Ну, я готов, - говорит, - в Ад отправляться.
А Смерть - ему:
- Успеется. Выеби–ка меня ещё разок.
Ёбаря Кошкина о таких вещах дважды просить не надо. Снова достал хуй, снова Смерти в пизду сунул и по–новой начал её ебать.
Ебёт–ебёт–ебёт-ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт-ебёт–ебёт–ебёт–ебёт-ебёт… А Смерть знай себе подмахивает и покрикивает:
- Давай, давай, веселей!..
Кошкин и даёт. Вернее - ебёт.
Ебёт–ебёт–ебёт-ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт-ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт-ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт-ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт–ебёт-ебёт–ебёт- ебёт–ебёт ебёт–ебёт- ебёт–ебёт и…
ЗАЕБАЛ Смерть. До смерти.
И опять стал жить–поживать, да баб ебать. Вот ему шестьдесят стукнуло… вот девяносто… а вот и все сто двадцать… У него уж и первая жена помереть успела, и вторая, и третья, и четвёртая… и дети все от старости умерли… и внуки с правнуками. А Кошкин знай себе ебётся.
В конце–концов феноменом Кошкина заинтересовались учёные из Академии наук и создали специальную комиссию во главе с профессором Кислощеевым.
Явилась комиссия к Кошкину и говорит:
- Здравствуйте. Хотим узнать, почему к вам так долго смерть не приходит.
- А я свою Смерть насмерть заебал, - честно признался Кошкин.
- Как это? - не поняли учёные.
- Хотите покажу?
- Покажите.
Кошкин, не долго думая, поставил всю комиссию раком и отъебал. Не насмерть, конечно. Но прилично каждому впиндюрил. В особенности, профессору Кислощееву. Так ему засадил, что профессор потом на лекциях студентам рассказывал: "Да, ребята, вот это хуй. Всем хуям хуй". Студенты слушали профессора и на ус мотали, а после лекций к Кошкину бежали. Ебаться. Впрочем, это уже совсем другая история.
Могильщик Фёдор и его больная жена Настя
Жили–были человек по имени Фёдор и его жена по имени Настя. Фёдор был очень умный, поэтому работал на кладбище. Могилы рыл. В этом нет ничего странного; ворон тоже мудр, а сидит на отбросах.
А жена у него всё время болела. Ну, у Фёдора то есть.
Народу каждый день помирало много, так бывало накопаешься - спину не разогнуть… Придет, значит, Фёдор с работы голодный как собака. А ужина - нет. Настя опять слегла.
Мечется, мечется, сердешная, по кровати.
- Воды! - хрипит. - Воды!..
Ну, даст ей Фёдор сырой воды из–под крана. Жена всё ж таки. Настя пьёт–пьёт. Жадно так, с прихлёбом. И по подбородку у неё вода льётся.
Один раз… второй… третий… Болеет и болеет Настя. Вот, кажется, совсем уж доходит, завтра помрёт…
Нет, не помирает!
Другие, кругом посмотришь, только и делают, что мрут как мухи. А Настя - нет. Болеет, но живет. Недаром говорится: слабая лучина сто лет коптить может.
Надоело наконец всё это Фёдору. Решил он от Насти избавиться. Стал ждать удобного случая.
А тут как раз помер один профессор. Выкопал Фёдор для него могилу, а родственники возьми, да и откажись от похорон. Пускай, говорят, лучше дома лежит. Квартира у нас большая. Места всем хватит.
А земля в тот день тяжёлая была. Глина да камни.
Пришёл Фёдор домой чуть живой. Еле ноги волочит. Ну, - думает, - сейчас жена ужин приготовит, поем, отдохну…
Хрен попало.
Настя опять больная лежит. Ещё пуще прежнего хворает. Мечется по кровати. Вся красная от температуры.
- Воды! - хрипит. - Воды!..
Дал Фёдор ей воды из–под крана.
- Пей, миленькая, - ласково так говорит, а сам думает: "А не зарыть ли мне её в эту свободную могилку?.."
Сказано - сделано.
На другой день воскресенье было. На кладбище - выходной. Вот Фёдор и пригласил Настю между могил прогуляться.
Настя сдуру и пошла, ничего не подозревая. А Фёдор ей дорожку, знай, указывает.
- Сюда, милая… Теперь - сюда.
Довёл жену до профессорской могилы, да и столкнул. Ну а уж заступ у него ещё с субботы был в кустах припрятан.
Зарыл он Настю. Землю подравнял.
По–шёл весёлый!
Приходит домой, а там… Настя. Лежит на кровати вся из себя больная.
- Воды! - хрипит. - Воды!..
Что за чёрт?..
Побежал Фёдор опять на кладбище. Могила на месте.
Вернулся домой. Настя тоже на месте.
Ладно, думает Фёдор, раз начал душить - надо душить до конца. (Привычка у него такая была: всякое дело до конца доводить.)
В следующее воскресенье приглашает он жену на лодочке покататься. Настя не против.
Завёз её Фёдор на середину пруда.
- Попробуй, - говорит, - Настьюшка, дно не нащупывается?
Настя начала пробовать. Рука всё глубже, глубже под воду уходит.
- Нет, - отвечает, - чё–то не нащупывается.
Схватил тут её Фёдор под коленки, да и перекинул через борт.
Настя - бул–тых! - и пошла камнем на дно. Плавать–то она не умела.
…Приходит Фёдор домой. Настя уже здесь. На кровати лежит с мокрым полотенцем на лбу.
- Так чё–то тошнит, - жалуется, - словно грязной воды нахлебалась.
"Ну, в рот–компот! - думает Фёдор, - что–то тут нечисто".
А Настя старую песенку заводит.
- Воды! - хрипит. - Воды!..
Дай, - думает Фёдор, - я ей вместо воды бензина дам.
И дал. Целую кружку.
Настя выдула кружку - хоть бы что. Тут Фёдор, не теряя драгоценного времени, ей в рот спичку горящую сунул…
Настя к–а–а-к р в а н ё т!!! Что твой боевой снаряд!!
Фёдора взрывной волной так в окно и выбросило с десятого этажа.
…Похоронили Фёдора на том самом кладбище, где он и работал. В могиле, которую он вырыл загодя. Про запас. И вот - пригодилась самому.
Жена Настя поставила мужу скромное надгробие с эпитафией:
"Федя!
Как много в жизни ты хотел.
Как мало жизнь тебе дала…"
ЗДРАВСТВУЙТЕ, ГОСПОДИН ХАРМС
случаи
1. Как лётчик Потапов разбомбил Санкт - Петербург
Лётчик Попапов не любил пить чай без сахара, потому что жил на девятом этаже восьмиэтажного дома. А тут вдруг в два часа утра, в этакую рань, открывается дверь, и входит Маргарита Павловна, уборщица мужских туалетов, и начинает дико хохотать.
- Маргарита Павловна, - спрашивает у неё лётчик Потапов, - что это вы так дико хохочете?
- А у меня уши пластмассовые! - продолжает хохотать Маргарита Павловна. - Ха–ха–ха…
Хотел Потапов потрогать уши Маргариты Павловны и вдруг видит, что у Маргариты Павловны - усы.
- Откуда у вас усы, Маргарита Павловна? - снова спрашивает лётчик Потапов.
- Выросли, - кокетливо подкручивает правый ус уборщица.
- Что вы чушь–то несёте?! - начинает выходить из себя Потапов. - У баб усы не растут.
- А у меня выросли, - кокетливо подкручивает левый ус уборщица.
- Да что вы чушь–то несёте?! - окончательно вышел из себя лётчик Потапов да ка–а–к даст Маргарите Павловне в ухо.
Ухо и отвалилось. Оно ж пластмассовое.
- Ах, так, - говорит Маргарита Павловна, достаёт из сумочки пистолет и - БАХ! БАХ! БАХ!.. Короче, убила лётчика Потапова.
А тут - телефонный звонок. И голос такой строгий, начальственный:
- Па–а–прашу лётчика Потапова! Весьма срочно!
А Потапов мёртвый на полу валяется.
- Хорошо, - отвечает в трубку уборщица. - Счас позову.
И зовёт:
- Потапов, вас к телефону. Начальство.
Делать нечего. Убитый - не убитый, а раз начальство требует - встань и иди.
Встал лётчик Потапов и пошёл.
- Слушаю, - говорит.
- Потапов! - слышится в трубке командный рык. - Это командир полка! Ты вчера выполнял учебное бомбометание?!
- Так точно!
- И куда отбомбился?
- По учебным целям, товарищ полковник!
Командир полка поматерился минут десять, а потом сказал по–русски:
- …ты не по учебным целям отбомбился, а разбомбил Санкт - Петербург.
- Да что вы говорите?! - ахнул лётчик Потапов. - А я ещё думаю: что–то учебная цель больно странная. Люди ходят. Машины ездят… И много я разбомбил?
- Порядочно. Одна бомба угодила в среднюю школу на Лиговке, остальные попадали на Невский проспект.
- Боже мой, - удручённо бормочет Потапов. - И как это меня угораздило?..
- Да ты шибко не расстраивайся, - смягчился командир полка. - В школе убило только дворничиху. Директор с завучем, к счастью, остались целы. Ну а на Невском погибло человек тридцать–сорок, не больше. В основном, женщины и дети.
- Фу-у, - отлегло у Потапова от сердца. - А я уж думал, человек сто угробил.
- Да хоть бы и сто, - сурово говорит полковник. - Ты же, Потапов - российский офицер! Боевой лётчик! Откуда в тебе это чистоплюйство?!
- Даже и сам не знаю, - пожимает плечами Потапов. - Иной раз кошку пнёшь, а потом жалко становится…
- Ладно, хватит трепаться, - перебил командир полка. - Я, собственно, вот чего звоню. Новое стихотворение сочинил. Слушай:
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека.
Я покупаю вазелин.
Со мной ещё два человека.
Один - армян; другой - грузин.
- Здо? рово! - восхитился лётчик Потапов. - Вы, товарищ полковник, прямо как поэт Пушкин!
2. Как Наталья Николаевна чуть было не съела таракана
Однажды лётчик Потапов и жена Пушкина, Наталья Николавна, фланируя по Невскому, зашли в ресторан. Взяли они по тарелке супа с креветками, и тут Наталья Николавна лезет изящными пальчиками в свою тарелку и достаёт оттуда жирного таракана. Держит его за заднюю лапку, а таракан сердито усами шевелит: не нравится ему такое обращение
- Это что ж такое? - риторически спрашивает Наталья Николавна и сама же себе отвечает: - В супе таракан плавает.
- Где таракан? - говорит мордатый официант, глядя в упор на таракана.
- Да вот же!.. Вот!.. - суёт ему под нос шевелящееся насекомое Наталья Николавна.
- Не вижу-с, - говорит мордатый официант.
- Как это не видите? - удивляется Наталья Николавна. - Когда вот он!..
- Где? - упорно не видит официант.
Тут в разговор вмешался лётчик Потапов. Он забрал у Натальи Николавны таракана и обратился к мордатому официанту:
- Милостивый государь, если это, по–вашему, не таракан, то что же это?
- Креветка-с, - убеждённо отвечает официант.
- Ну сука ёбаная! - в сердцах воскликнула Наталья Николавна.
- Наталья Николаевна, - попросил её лётчик Потапов. - Только не надо матюгаться.
- Да кто, блядь, матюгается?! - кричит Наталья Николавна. - Мой муж - поэт Пушкин - "Я помню чудное мгновенье" написал!.. А мне всякая сволочь будет в суп тараканов подбрасывать!..
- Креветка-с! - с вызовом говорит мордатый официант.
Лётчик Потапов поднёс таракана прямо к мордатой морде мордатого официанта.
- Милостивый государь, - сказал он, - извольте убедиться в своём заблуждении.
- Ам! - выхватил губами таракана из пальцев лётчика Потапова официант.
И - съел!
- Ну, милостивый государь, и что же это такое? - победно произнёс лётчик Потапов.
- Креветка-с, - невозмутимо ответил мордатый официант.
3. Как поэт Пушкин провалился в Маргариту Павловну
Уборщица мужских туалетов Маргарита Павловна любила во время уборки напевать под нос: "Я помню чудное мгновенье…"
А тут как–то раз заходит в туалет сам поэт Пушкин.
Поссать.
Услышал он, как поёт Маргарита Павловна, и говорит:
- А вы знаете, мадам, что этот романс написан на мои стихи?
- Так вы Маяковский! - ахнула Маргарита Павловна.
- Да, милая, - отвечает Пушкин. - Я Маяковский.
И хвать Маргариту Павловну за ляжку.
- Ох уж мне эти поэты, - томно вздыхает уборщица. - Им бы всё озоровать. Ладно уж, пошли, дам один разок.
- У меня только пятнадцать рублей, - честно предупредил Пушкин. - И те мне жена дала, чтоб я два яйца купил.
- Не рановато ли пошлости начали говорить? - спрашивает Маргарита Павловна.
Короче, привела она поэта Пушкина в подсобку. Легла на топчан. Ноги раздвинула.
- Люби меня, - шепчет, - пока я не передумала.
Ну, Пушкин, не будь дурак, и начал её любить.
Любит–любит, а Маргарита Павловна не чувствует. Он опять её любит–любит, а она опять ничего не чувствует…
Что за херня?..
Взял тогда Пушкин, да и сунул в Маргариту Павловну руку. Глядь - рука свободно проходит. Тогда он сунул в Маргариту Павловну и ногу, прямо в лакированном штиблете. И нога свободно проходит. Ну, а уж где нога с рукой прошли, там голова тем более пройдёт.
Полез–полез поэт Пушкин и… провалился в Маргариту Павловну.
Видит: корова на лужайке пасётся. Речка течёт. Военный самолёт стоит. Бомбардировщик.
Вылез из кабины самолёта лётчик и говорит приветливо:
- Здрасте, я лётчик Потапов.
- А я поэт Пушкин, - отвечает поэт Пушкин.
- Неужели тот самый?.. - ахнул лётчик Потапов. - Знаменитый?..
- Да, тот самый, - подтвердил Пушкин и из любопытства спросил: - А откуда ты меня знаешь, любезный?
- Ну как же, - широко улыбается Потапов, - стишок про вас есть:
Ветер воет, дождь идёт,
Пушкин бабу в лес ведёт.
"Да, - подумал Пушкин, - весь я не умру. Душа в заветной лире мой прах переживёт…"
А уж и солнышко закатывается.
Сели поэт с лётчиком у костерка. Ушицы похлебали. Водочки выпили. Водочка под ушицу хорошо-о пошла.
Где–то сверчок верещит. Лягушки квакают. Лётчик Потапов историю свою рассказывает:
- Возвращался я как–то с бомбометания. Смотрю - Маргарита Павловна загорает. Голая. Ну, я её между ног ка–ак трахну своим бомбардировщиком. Так сюда и провалился. А здесь - благодать. Земля плодородная. Рыбы в реке видимо–невидимо. Сверху периодически полезные вещи падают. Вот вы опять же упали… корова… Глядишь, поросята упадут, свиноферму свою заведём… Чё ещё для счастья надо?..
Слушает поэт Пушкин лётчика Потапова и, почёсывая свой волосатый… живот, думает: "И то верно…"
С вами говорит автоответчик
Жена Афонькина Татьяна работала автоответчиком. Целыми днями она лежала на диване, курила сигареты, читала детективы, а если звонил телефон - снимала трубку и металлическим голосом отвечала:
- С вами говорит автоответчик. Сегодня в таком–то кинотеатре, на таком–то сеансе, такой–то фильм.
Рядом с Татьяной на диване лежал Афонькин. Он не курил сигареты, не читал детективы и не отвечал на телефонные звонки. Афонькин просто лежал и смотрел в потолок.
При этом он думал: "Я смотрю в потолок".
Иногда Афонькин посещал своё любимое кафе "Сюрприз".
В прошлый раз в качестве сюрприза у Афонькина был дохлый таракан в салате.
На сей раз в чашке с кофе плавала живая муха.
"Муха плавает", - думал Афонькин.
"Вот блин, - думала муха, перебирая лапками, - как глупо утонуть в несладком кофе".
Афонькин выловил муху и отщелкнул в сторону. Муха больно ударилась головой о стену и чуть не потеряла сознание.
Афонькин выпил кофе и пошёл на вокзал. Он решил уехать в город своего детства.