– После того как мы согласуем с канцелярией вашего города полный доступ к истории ваших счетов, платежей, разговоров и просмотров в сети.
Роботы и девушки ушли, а Мэр на какое-то время замер, что-то напряженно обдумывая, затем повернулся к членам братства и, отчаянно жестикулируя, стал показывать, что ему нужно срочно бежать отсюда.
Гарри кивнул Мэру и стал ходить по камере, изучая каждый стык и пробуя их на прочность.
– Вот видишь, Гарри, – сказала Лаура, – к чему приводит твоя привычка сначала стрелять, а потом думать.
– Но эта привычка нас часто спасала.
– Это да, – примирительно согласилась девочка, – но похоже, что не на этот раз.
Марк гладил шею рукой и напряженно думал. Он уже понял, что Гарри способен на создание небольших иллюзий, но этого было недостаточно. Сомневаться в прочности конструкций не приходилось. Воображение юноши тоже сейчас гнуло и искажало линии помещения, словно испытывая их, и это тоже было бесполезно. Нужно было разрушить центральный компьютер, управляющий том числе и замками камер. И он знал множество анекдотов о том, как управляющая "умным домом" система буквально сходила с ума, столкнувшись с нештатной ситуацией.
– Пусть мэр начнет раздваиваться, – вырвалось у Марка.
– Зачем? – спросила Белла.
– Точно! – подхватил Гарри. – Пусть управляющая программа сойдет с ума. Лаура, свяжись с Мэром и объясни ему, что нужно делать.
Видно было, что Мэр вздрогнул, получив телепатический сигнал, и испуганно посмотрел в сторону членов Братства, которых Лаура тоже подключила к разговору. Потом он закрутил головой, отказываясь от предложения и показывая глазами на жену. Затем выслушал доводы Лауры, немного походил по своей камере, утвердительно кивнул, и тут же рядом с ним появился проигравший выборы политик. Женщина, увидев его, испытала шок, но уже через две секунды снова обрела дар речи.
– Мы с ним встретились только один раз и то случайно, – начала оправдываться жена Мэра.
– Неполадки в системе датчиков, – провозгласил сверху женский голос центрального компьютера.
– А с ним мы ездили на море, когда ты от меня уходил. Я была так подавлена, – отреагировала женщина на второго двойника.
– Неполадки в системе управляющей замками, – раздалось сверху.
– Не знаю, кто тебе и что наговорил, но с ним у нас были сугубо деловые встречи в той гостинице, – прокомментировала женщина появление следующего двойника.
– Неполадки в системе, контролирующей систему замков и датчиков, – прозвучал голос компьютера.
– А с этим мы даже не разговаривали почти и встречались только месяц, да и то в парке.
– Неполадки в системе, контролирующей системы жизнеобеспечения центра.
– Не понимаю, причем здесь он вообще? Это был невинный флирт – он мне ничего не подарил.
– Неполадки в главной интеллектуально-логической системе.
– Меньше нужно ездить по командировкам!
В этот момент погасли мониторы, раздались щелчки открывающихся замков. А женский голос центрального компьютера, прежде чем отключиться окончательно, продекламировал стихотворение, видимо, собственного сочинения:
Покрывало у тебя спиритическое,
Может, слопаешь яйцо феерическое?
Или, может, покиваем болту,
Раз сгибает болт твою клевету?
Члены братства и группа политиков вырвались из своих камер. Политики, увлекая жену Мэра и подмигивая ей, устремились туда, где по их представлению должен быть выход. Но у членов Братства была другая цель.
– Белла, куда нам идти? – спросил Бешеный Гарри.
– Не знаю я, – насупилась Белла, которая не любила, когда на нее давили или когда ее поторапливали.
– Будем искать тогда, – сказал Леопольд и первым направился к прозрачной двери, через которую выходили роботы с девушками.
Члены Братства стали бегать по коридорам, открывая двери и заглядывая в них. Но кроме застывших или выполняющих монотонные движения роботов, они никого не встречали. Видимо, центральный компьютер выполнял для роботов роль осознания и, отключившись, превратил их в своего рода шизофреников.
Искать мышь в таком большом помещении с множеством комнат и коридоров бессмысленно. Вся надежда была лишь на интуицию Беллы. Поэтому остальные члены Братства только для виду что-то искали, а сами исподтишка наблюдали за девушкой, пытаясь уловить ее малейшие движения. Однако Белла давала им немного информации, просто идя за всеми по коридору. Проходя мимо туалетных комнат, она спросила у Лауры, не хочет ли та в туалет. Девочка отрицательно покачала головой, и Белла вошла туда одна. Остальные члены братства тут же подбежали к двери и остановились в ожидании чуда. А в нескольких метрах от них командор Зельс Третий монотонно пинал стену.
– А для чего тут девушки? – задал Марк вопрос Гарри, который у него возник еще в камере.
– Не знаю, – ответил Бешеный Гарри, не сводя глаз с дверей в туалетную комнату.
– Сексизм какой-то, – бросила реплику Лаура.
И тут раздался долгожданный возглас Беллы: "Вот она!"
Мешая друг другу, они протолкнулись в двери и увидели, что Белла стоит в комнате для отдыха между растениями в кадках, аквариумами и клетками с птицами. А перед девушкой на столике с зеленой обивкой – клетка с белоснежно-белой мышкой.
– Ну наконец-то! – выдохнул Гарри.
– А времени-то совсем мало осталось, посмотрите наверх, – сказал Леопольд.
Потолок был прозрачным, и видно, как все небо стало розового цвета.
– Я вызываю магистров, – закатила глаза Лаура.
– Марк и Белла, соедините руки над клеткой, – сказал Гарри.
– Нечего стесняться, не в детском саду, – перебирал от нетерпения ножками Леопольд.
– Когда Лаура подаст сигнал, – продолжил Гарри, – магистры дестабилизируют этот мир еще больше. Оставшиеся осознания будут еще быстрее покидать тела. Ваша же задача – воспользоваться ослаблением мира и вытащить осознание Боба.
– И как это сделать? – спросил Марк.
– Просто желайте этого, а лучше вам никто не объяснит, – сказал Леопольд.
– Начинайте, – произнесла Лаура.
Взяв девушку за руки, Марк почувствовал волнение, которое мешало ему собраться. И все равно он плохо понимал, что от него требуется. Он даже не совсем еще разобрался, что здесь происходит и на чьей он стороне. Юноша был больше озабочен тем, что его ладони начинают потеть.
Марк и Белла держались за руки, но ничего не происходило, только небо над ними становилось все более красным. Они одернули руки, и юноша сразу их вытер о карманы. Это движение и выпирающий карман заметила Белла.
– Ты еще не выбросил орех? – спросила девушка.
– Наконец-то! – вскричали Гарри, Лаура и Леопольд.
– Какой орех? – пробормотал Марк, бледнея.
– Который тебе дали Гога и Магога! – почти хором сказали все.
– Это маяк, на всякий случай, я никогда им не пользовался… – бормотал юноша.
Марк, был готов провалиться от стыда. Он даже мысли не допускал, что о злополучном орехе знают остальные, хотя те почти открыто об этом говорили. Сознание придумывало самые невероятные, но удивительно убедительные для самого себя объяснения этим словам, скрывая то, что считалось крайне постыдным.
– Мы все знали, – произнесла Лаура, – но магистры настаивали, что о нем тебе должна сказать Белла, и тогда, когда сама сочтет нужным.
– А я вообще про него забыла, – сказала девушка.
– Дай-ка сюда свой маяк.
Гарри протянул ладонь, а когда Марк положил в нее орех, сжал пальцы. Раздался хруст, и на ладони осталась только раздавленная скорлупа.
– Это обычный орех, – сказал Гарри, – он отбирал у тебя энергию, потому что это был орех предательства.
– Я не предавал!
– Неважно. Предательство, даже если ты его просто допускаешь, распыляет энергию. Собственно предательство и есть вопрос неэффективного использования силы. Сам факт того, что ты таскаешь с собой какую-то штуку, которую тебе дали наши противники, мешало тебе использовать свою энергию в полную силу.
– Для этого они тебе его и дали, – заметила Лаура.
– Служение – единственный способ оптимально использовать энергию и энтропию, – добавил Леопольд, – ты должен одновременно и сомневаться, и действовать так, будто ни в чем не сомневаешься.
– Ты готов? – спросил Гарри у Марка.
– Да, – сказал юноша, почувствовав, что переспрашивать о том, к чему именно он должен быть готов, было неуместно. Он действительно готов был действовать вместе с Братством, как если бы не сомневался и в то же время не переставая сомневаться.
И они опять с Беллой взялись за руки. Небо над ними уже стало малиновым.
– Думайте о своих мамах, не думайте о Бобе, – дала напутствие Лаура.
И этот совет подействовал. Марк почувствовал необычайную энергию, идущие через руки Беллы, а мысли о его собственной матери, как будто включили мощный генератор в нем самом. На мгновение они впали в состояние, которое еще не могли осознать и которое для них стало просто провалом в сознании. Но когда они пришли в себя, на столике стоял импозантный мужчина средних лет в белом костюме. Спрыгнув и обняв их за плечи, он представился:
– Боб. Но вы это уже знаете. Впрочем, я вас тоже уже знаю.
Боб повел Марка и Беллу вглубь комнаты. Небо над ними стало светлеть, а сзади Лаура и Гарри безуспешно пытались пробиться сквозь невидимую силовую стену, которой Боб отгородился от них.
– Признаться, вы меня удивили, – продолжал Боб. – С вашими мамами будет все хорошо. А специально для вас я проведу одну интереснейшую экскурсию, которой удостаиваются очень-очень немногие.
Марк и Белла не успели ничего сказать и ничего подумать, как оказались в уже знакомом розовом тумане.
.
Глава 16
.
Туман рассеялся окончательно. Но окружающее само по себе было нечетким и постоянно меняющимся. Причем и Марк, и Белла видели его по-разному. Боб движением головы предложил им следовать за собой, хотя этого и не требовалось. Они плыли в пространстве вслед за ним помимо своей воли.
– Это моя фабрика грез, – с довольным видом хозяина сказал Боб. – Здесь проектируются новые миры, которые я потом передаю Председателю и Фреди, и здесь же я уничтожаю некоторые старые. И, кстати, сегодня нужно уничтожить три таких мира.
Марк и Белла вслед за Бобом пролетали мимо больших пузырей, которых здесь было, по всей видимости, около сотни, пока не влетели в один из них, такой же, как и остальные по размеру, но более красный.
Внутри пузыря Марк увидел подобие физической лаборатории, а Белла – что-то похожее на операционную. Существо, которое встретило их, они тоже видели по-разному. Марк видел грифона с головой орла и лапами льва, Белла же видела большую говорящую курицу.
– Это Ципломен, – представил существо Боб. – Он введет вас в курс дела.
– Я проектировал физику, – сказал Ципломен, осмотрев юношу и девушку своими птичьими глазками. – В моем распоряжении изначально был мир, состоящий из множества событий-вспышек, которые, как казалось, были хаотичными. И нужно было сделать так, чтобы они перестали казаться хаосом. И тогда я придумал вероятность.
– Что вы придумали? – невольно вырвалось у Марка.
– Вероятность, – с гордым видом повторило существо, – благодаря ей любой хаотичный набор событий можно подогнать под любые законы. Лишь бы таких событий было много. Тогда каждое отдельное событие может не подчиняться закону, но среди большого числа событий всегда можно найти такие, которые в среднем будут соответствовать любой закономерности.
– Это как с монеткой, – вставила Белла, которая начала привыкать к ощущению невесомости. – Каждый раз может выпасть что угодно, но при большом количестве бросков число выпавших орлов и решек примерно одинаково.
– Да, именно так. А еще вероятность – источник энтропии для самодостаточных систем.
Пока они говорили, на внутренних стенках пузыря показывались картинки из жизни, очевидно, данного мира. Виды были красивыми, но какими-то холодными и отстраненными.
– Живые существа этого мира перестали в нем нуждаться, они разорвали цепь перерождений. Кто сам, а кому и помогли, – продолжил Боб. – Теперь этот мир не нужен, он свое отработал. И если никто не возражает против того, что я властелин этого мира, – я его выключаю.
Боб, пристально вглядываясь в лица Беллы и Марка, взялся за подобие рубильника и, выждав секунду, опустил его. Изображение мира пропало, и вместо него появилась зияющая холодная дыра.
– Приступай к следующему проекту, – буднично сказал Боб Ципломену.
– Конечно, – ответил тот, – и у меня уже есть одна гениальная задумка, еще более гениальная.
Втроем они вылетели из неуютного пузыря.
– Эта курица много о себе воображает, – сказала Белла.
– Это точно, – согласился Марк.
Затем они влетели в другой пузырь, мир которого казался гораздо более уютным, чем предыдущий. На его стенках отображались взрослые и дети, и все были счастливы.
– Акропус, инженер этого мира, – представил Боб кентавра, который переминался перед ними с копыта на копыто с виноватым видом.
Для Марка у Акропуса над лошадиным крупом возвышался некогда мощный человеческий торс, но сейчас дряблые мышцы и длинная густая борода свидетельствовали о преклонном возрасте. Он бросал взгляды, полные любви и умиления, на картинки из жизни своего мира и внимательно всматривался в лицо Боба, пытаясь угадать его намерение и томимый мрачным предчувствием.
Белла же видела его обычным, но только чем-то обеспокоенным стариком.
– В этом мире, – начал рассказывать Акропус, – я использовал волны вероятности. От каждого события исходят волны вероятности. Следующее событие, которое связано с предыдущим, может возникнуть на гребне одной из этих волн. Чем меньше расстояние между волнами, чем больше частота, тем больше вероятных событий, и тем выше энергия и больше масса так называемой частицы. На самом же деле нет никаких частиц, есть ряд событий, которые мы приписываем одной частице и которые связаны между собой волнами вероятности.
– Корпускулярно-волновой дуализм частиц? – вырвалось у Марка, который интересовался такими вещами.
– Да, – ответил Акропус, но без гордости и даже с какой-то горечью. – Отсюда вытекает явление, известное как влияние факта наблюдения на результат эксперимента. Наблюдение влияет на волны вероятности, потому что и то и то – изменения информационного поля. А непрерывно существующих материальных частиц не существует вовсе, лишь связанные между собой волнами вероятности события, приписываемые той или иной частице.
– Это замечательное изобретение мы используем и в других мирах, и я уверен, что Акропус порадует нас еще новыми идеями, – сказал Боб. – Сейчас же мы сделаем то, зачем пришли. Этот мир перестал выполнять свое предназначение. Все его обитатели просто счастливы, просто влюбляются и просто размножаются, и все это на фоне беспроцентных неограниченных кредитов. Бабий рай какой-то, и это, кстати, твоя, Акропус, недоработка. Теряешь хватку.
С последними словами Боб взялся за рукоятку такого же рубильника, как и в прошлом мире. На Акропуса было больно смотреть, старик жадно всматривался в картинки ускользающего счастья.
– Все произойдет быстро, – сказал Боб Акропусу. – Это будет метеорит, но у них будет время собрать свои воспоминания, а об их осознаниях мы позаботимся и всех пристроим.
И опять, внимательно посмотрев на Марка и Беллу, он опустил рубильник. Мир задрожал и лопнул, превратившись в тысячи куда-то мчащихся розовых пузырей. Раздался многотысячный хор, издававший крик, похожий на крик Аломеха. Вихрь пузырей пронесся, оставив тишину и пустоту вокруг растерянного Акропуса.
Боб вылетел из пузыря, а за ним последовали и Марк с Беллой, которые по-прежнему не управляли своим движением.
– Жаль деда, – искренне сказал Марк.
– Очень, – согласилась с ним Белла.
– Ему не привыкать, – ответил Боб, почувствовав, что Марк и Белла ждут оправдания его действий, чтобы как-то оправдать собственное бездействие, – его миры выключали уже раз десять. Конец света – удел каждого мира. К тому же прямо сейчас он приступает к двум новым проектам. Они его отвлекут от этой потери.
Все трое влетели в следующий пузырь. Марку и Белле он показался не таким радушным, как предыдущий, но и не таким отстраненно холодным, как первый. И видели они его почти одинаково. Сейчас их объединяло общее ощущение, что они что-то потеряли. Это ощущение росло каждый раз, когда пролетали между пузырями. Неясные тени, которые они оба видели уголками глаз, порождали раздражающее ощущение того, что они потеряли что-то важное, но не могут вспомнить, что именно.
– Парис, инженер этого мира, – представил Боб мужчину средних лет в белом халате, который был явно удивлен этим визитом. – Расскажи о своем эксперименте.
– В этом мире для разных наблюдателей явления могут быть проявлением разных законов, могут меняться время, расстояния… Все может быть разным. Но для всех наблюдателей будет сохраняться последовательность событий. Причина – раньше, следствие – позже. И если для одного наблюдателя существует цепочка событий, связанных между собой причинно-следственной связью, то все остальные будут наблюдать существование этих событий в той же последовательности и тоже связанными между собой причинно-следственной связью. Хотя и действующие физические законы, и время между событиями, и их внешний вид, и расположение в пространстве могут быть разными.
– А для чего вообще такие сложности? – спросила Белла. – Разве нельзя было наделать обычных миров?
– А разве это не обычный, – улыбнулся Боб, указывая на внутреннюю стенку пузыря, отражающую знакомые пейзажи и города.
– Мы проектируем миры-тренажеры, – сказал Парис, которого немного задело предположение девушки о том, что мир можно было сделать и "попроще", – поэтому они должны содержать некоторые противоречивые свойства. Если осознание не готово, то мир должен быть самодостаточен, а если подготовлено, то должна быть возможность разглядеть в нем проявления Абсолюта и знаки богов, дойти до границ. Каждый должен взять от мира по своим возможностям. И каждый должен быть прав, чтобы иметь возможность для сомнений. Мир должен соответствовать физическим законам, и в то же время он должен регулироваться со стороны. Все это делает нашу физику очень запутанной и противоречивой для случайного наблюдателя.
Марка и Беллу все больше привлекали образы, показываемые пузырем, все больше и больше возникало чувство узнавания. И когда Боб взялся за рубильник, Марк и Белла увидели двух женщин. Одна из них открывала дверь квартиры, а вторая что-то готовила на плите. Сомнений у девушки и юноши уже не было, это был их мир и это были их матери.
– И если никто не возражает против того, что я властелин этого мира, – я его выключаю, – произнес Боб, готовясь опустить рукоятку рубильника и, казалось, не замечая крайнего удивления Париса.
– Нет! – закричали Марк и Белла, одновременно оказавшись перед Бобом и оттолкнув его от выключателя.
И снова все закружилось, и стало разрываться на множество кусочков. И снова все начало собираться воедино. И в этом заново создаваемом мире Марк увидел, вернее, почувствовал магистра Петра, который каким-то образом подхватил его и Беллу и увлек за собой.
.
Глава 17
.