Раздалось шипение, и оба робота-полицейских упали, а Гарри сдувал воображаемый дымок из ствола своего оружия. Лаура и Белла разгоняли дроны какими-то палками, а Леопольд помог подняться Марку, который после удара еще не чувствовал ног. Подошедшие роботы-полицейские начинали теснить членов братства Белой Мыши к стене. Пятясь, они сами не заметили, как встали на большой люк, который под ними неожиданно перевернулся, и все Братство, не считая, конечно, отсутствующих магистров, провалилось в пустоту.
.
Глава 13
.
Провалившись, члены братства оказались в комнате с четырьмя молодыми людьми, которые приветственно подняли кулаки.
– Мы революционеры, – представились молодые люди.
– И что вы тут делаете?
– Прячемся.
– Полиция не знает про вас и ваше место?
– Знает.
– Но вы от нее тут прячетесь.
– Да.
– Ясно.
– А что вы еще делаете? – спросил Гарри, изучая обстановку в городе по мониторам.
– Мы не можем ничего делать, Город нас лишает слова.
– Вы же можете выступать в социальных сетях.
– Мы выступаем, но нас там никто не слушает. Город затыкает нам рот, не отдавая нам свои информационные каналы.
– То есть вы боретесь против Города и ждете, когда он вам отдаст свои информационные каналы?
– Да, половину, это было бы честно.
– Ясно. А не пробовали выйти отсюда и начать бороться по-настоящему?
– Система настолько чудовищна, что нас арестуют, если мы против нее начнем бороться.
– То есть вы согласны бороться, только если Город все сам сделает для вашей победы, и без всякого риска для вас.
– Да, – обрадованно, найдя понимание, переглянулись парни. – Мы должны иметь право победить, и мы не должны подвергаться риску.
– Ясно. Ну… тоже принцип. Тогда дальше мы сами. Куда ведет этот ход?
– На пятый круг.
– Отлично.
По мониторам было видно, что роботы уже открывают люк. Вслед за Гарри все втиснулись в узкий лаз, в котором их подхватила сильная струя воздуха, как в трубе пневмопочты. И через несколько секунд они выскочили на пятом круге.
– Нужно огорошить роботов, – сказал Гарри. – Они долго соображают, если сталкиваются с нештатной ситуацией. Они должны нас доставить в Центр, но мы туда сами и направимся. Они ждут, что мы будем прятаться, а мы создадим шумную толпу. И сыграем для этого на женских слабостях.
– На чем? – переспросила Белла.
– На женской сострадательности, – пояснил Гарри.
– Мы сыграем на их сострадании, чтобы разрушить их же Город? – переспросил Марк, которому опять было сложно понять, хорошо они поступают или нет.
– Да. Все так обычно и делают.
Гарри провел рукой, и вся Лаура оказалась забинтованной. Девочка попробовала сделать шаг и чуть не упала, но ее поддержала Белла. Тогда Гарри опять повел рукой и ослабил повязки. Потом, еще присмотревшись, добавил проступающие пятна крови. Оставшись довольным своей работой, Гарри придал своему взгляду растерянную трагичность, подхватил девочку на руки и решительно двинулся к Центру. Остальные на секунду замешкались, а затем бросились догонять. И на них сразу обратили внимание. Люди захлопали глазами, фотографируя и рассылая фото. Со всех сторон раздавались сострадательные возгласы и причитания. Люди сбегались со всего круга и образовали внушительную процессию, которую замыкал Бартоломей Первый, жонглирующий головными уборами и ботинками.
Полицейские обступили всю колонну, а дроны кружили над ней плотной стаей. Но, как и сказал Гарри, роботы были сбиты с толку и не предпринимали никаких действий. На опустевшей улице остались только люди, которые с пустым взглядом выполняли определенные повторяющиеся действия. Один жал на сенсор автомата, другой стучал рукой по тротуару, а несколько женщин качали пустые детские коляски.
Вся внушительная процессия быстро дошла до дверей Центра, за которыми сразу скрылись члены Братства. А толпа осталась и требовала призвать к ответу палачей, не жалеющих детей.
То, что потом произошло в Центре, тоже не отличалось ни особой лиричностью, ни затянутостью. Бешеный Гарри своим оружием отрезал голову роботу-охраннику, поднял его бластер и с его помощью широким движением проделал большое отверстие в глухой стене напротив. Когда пыль немного осела, Гарри с особым удовольствием расстрелял громоздкую установку, стоящую за стеной. Марк догадался, что это и был тот самый генератор купола.
– Вот теперь вы никому не задурите голову, – сказал удовлетворенно Гарри и отбросил оружие.
И в тот же миг они оказались окруженными десятком полицейских под дулами их бластеров.
.
Глава 14
.
Магистры Генри и Петр вошли в просторную пещеру, которая, если бы ее увидел Марк, выглядела изнутри как ультрасовременная лаборатория. Множество экранов, голограмм и каких-то панелей, напоминающих пульты управления. Но в глубине пещеры виднелись и более архаичные устройства, вплоть до труб с вентилями и кранами.
К магистрам повернулся хозяин лаборатории, бициклоп Фреди, и внимательно посмотрел на них своим единственным глазом с двумя зрачками. Вид у него был веселый, почти игривый.
– Я уже думал, не придете, – потирая руки от нетерпения, сказал он.
– А мы боялись, что ты не согласишься, – признался Генри.
– Ну, нечасто удается поиграть таким составом, – ответил Фреди.
– Это же не совсем игра, – осторожно начал Гарри, – на кону судьба одного мира.
– Мне Председатель передал, – сказал Фреди, – я бы не вмешивался. Но раз вы просите, а Председатель разрешил… Сделаем. Но для начала вы мне должны одну партию в бисер.
Магистры переглянулись. Они-то считали, что их полная энергия – уже необычайно высокая плата за эту услугу. Но не стали перечить, к тому же, возможно, Фреди и Председатель по какой-то причине хотели скрыть факт передачи энергии. Кроме того, одна партия в бисер – не самое утомительное занятие.
По правилам игры играющие должны произносить тезисы, как-то связанные с предыдущими высказываниями. Их тематика может быть любой. Сам игрок определяет, к какому тезису он прикрепляет свой. Когда появляется число сдвоенных тезисов, равное числу игроков, игра заканчивается. А сдвоенный тезис – связанный сразу с двумя или более высказываниями.
Фреди и магистры расположились в удобных креслах, которые сразу поднялись над полом и образовали треугольник. Бициклоп на правах хозяина сделал первый ход и отпустил шутку по поводу их общего знакомого по Совету.
Здесь я приведу несколько адаптированные тезисы, опустив комментарии и реплики игроков, малопонятные нам, потому что зачастую относились к каким-то далеким событиям, другим мирам или были обыкновенными внутрикластерными сплетнями.
Партия.
1. Информация – основа мироздания. Отсутствие информации – это Ничто, и не трансцендентное "Ничто", когда просто не могут подобрать название, а именно – ничего. И если система самодостаточна, если ее можно осознавать изолированно, то в ней должна содержаться информация.
2-1. Информация – это не то, что хранится в памяти, это неопределенность. Энтропия – мера неопределенности и одновременно – мера информации. Хотя это кажется странным, потому что противоречит житейским представлениям.
3-2. Не только это противоречит житейским представлениям. Энтропия – мера и свободы тоже. А свобода воли – осознанная неопределенность самой воли.
4-1. И не только это противоречит общим представлениям. Энтропия – источник и цель любого развития. Но одни ее считают ведущей к разрушительному хаосу, а другие, наоборот, – к тепловой смерти и неподвижности. И те, и другие ошибаются. Энтропия тем больше, чем больше различных состояний у системы и чем они равновероятнее. Хаос же, как и тепловая смерть, характеризуется одним единственным состоянием и поэтому имеет нулевую энтропию, если оценивать всю систему.
5-1,2 (первый двойной ход). Если замкнутая система должна обладать информацией, а информация – это энтропия, то источник энтропии должен находиться в самой системе. Но энтропия – неопределенность, а замкнутость системы – ее самодостаточность, когда любое изменение системы обусловлено и детерминировано самой системой. Возникает противоречие. С одной стороны, все явления должны быть связаны причинно-следственной связью, с другой – в них должна быть заложена неопределенность. И в любой замкнутой информационной области мы натолкнемся на источник энтропии – границу, на которой причинно-следственные связи и действуют, и не действуют одновременно.
6-5. Еще древние мыслители обнаружили эти границы в описании мира. Платон, например, подводя итоги одного из своих размышлений, писал: "По той же причине, когда единое переходит из единого во многое и из многого в единое, оно не есть ни единое, ни многое, оно не разъединяется и не соединяется; точно так же, переходя из подобного в неподобное и из неподобного в подобное, оно не есть ни подобное, ни неподобное, оно не уподобляется и не становится неподобным; наконец, переходя из малого в великое и равное, и наоборот, оно не бывает ни малым, ни великим, ни равным, не увеличивается, не убывает и не уравнивается. Существует ли единое или не существует, и оно и иное, как оказывается, по отношению к самим себе и друг к другу безусловно суть и не суть, кажутся и не кажутся".
7-5. Гедель обнаружил такую же границу в формальной логике и сформулировал две теоремы, которые в равной степени справедливы для любой формальной системы. В первой утверждается, что если система непротиворечива, то в ней существует невыводимое и неопровержимое утверждение. Во второй – что если система непротиворечива, то в ней невыводимо доказательство ее непротиворечивости.
8-5. Такой же границей в физике является вероятностное поведение элементарных частиц, оно неопределенно и детерминировано одновременно. Каждое движение, назовем это так, частицы неопределенно в принципе, и в то же время эта неопределенность описывается законами вероятности.
9-1. Замкнутые системы граничат друг с другом, а некоторые – входят одна в другую. Та система, которая осознается в данный момент, является относительно данного осознания материальной, остальные – нематериальными. Так, когда мы бодрствуем, то материальным является этот мир, когда спим – мир сновидения. А когда наше осознание осознает себя в Царстве Божьем, то материальным становится именно он, а этот мир и мир сновидений становятся нематериальными.
10-9. Осознания проникают в замкнутые и самодостаточные системы сквозь их границы, на которых производится энтропия. В нашем физическом мире такой границей является вероятностное поведение элементарных частиц. Осознание может оказывать влияние на их поведение, и при этом система будет оставаться замкнутой. Система, можно сказать, не заметит вторжения извне.
11-10. Жизнь – способ передачи энтропии с уровня элементарных частиц на макроуровень. Жизнь – "вертикаль власти" от отдельных атомов в системе управления живым организмом до всего организма. Случайное движение одного электрона в атоме, случайностью которого управляет осознание, может привести к изменению во всем организме, которое в миллиарды раз больше, чем атом. В неживой природе такая зависимость крайне редка и имеет единичный характер. Тогда как в живой – это ее основное свойство и предназначение. Жизнь – диктатура отдельных элементарных частиц, управляемых осознанием. Благодаря жизни даже относительно неразвитые осознания могут управлять макрообъектами, какими являются живые существа.
12-11,3,6,2 (второй двойной ход). В наибольшей степени роль отдельной частицы, а, следовательно, и осознания, в управлении живым организмом проявляется, когда живое существо сомневается и когда его окончательный выбор случаен. Сама по себе случайность может быть порождением границы, производящей энтропию. Только сомнение является актом осознания этой случайности. Свобода воли – сомнение. Чем больше сомнений и чем они мучительней – тем выше степень осознания.
13 -12. Для сомнений нужны вера в причинно-следственные связи проживаемого мира, эмоциональные оценки событий и наличие сложного выбора. Без веры в замкнутость и детерминированность мира выбор не нуждается в напряженном обдумывании и осознавании, достаточно подбросить монетку. Но самое главное, для сомнения нужны критерии – правильно и неправильно. А эмоции – своего рода индикаторы этих критериев. Чем эмоциональней выбор, тем он сложнее и тем выше степень осознавания.
14-13. Эмоциональным выбор может быть в условиях неопределенности или опасности. А это называется страхом и страданием. Рост уровня осознания и страдание – синонимы. Но страдание не статическое, а при наличии трудного выбора, и чаще, как принято говорить, из двух зол.
15-14. Это страдания тренирующегося. Осознания, переходя от одних замкнутых систем к другим, от более простых к более сложным, постепенно тренируются и усиливаются, готовясь воспринимать все большую и большую информацию, большую энтропию.
16-15. Если осознание уже натренировано настолько, что может охватить всю замкнутую систему, то осознает и ее границы. Пропадает вера в детерминированность мира и в критерии правильно-неправильно. Следовательно, пропадают и эмоции, и сомнения. Мир становится бесполезным для тренировки осознания, и оно покидает его, что воспринимается как освобождение от страданий. Но это лишь перерыв между тренировками. После него осознание поселяется в другом, более сложном мире, переходя на более высокий уровень. И тренируется, страдая, уже в нем.
17-16. Если осознание попадает на следующий уровень, в более сложный мир, не успев должным образом натренироваться, то воспринимает его как болезненный хаос, как ад. В лучшем же случае неподготовленное осознание снова возвращается в тот же мир заново проходить уровень. И это называется первородным грехом. В одном и том же мире осознание может появляться много раз, пока не натренируется должным образом. Это называется цепью перерождений.
18-10. Через системы человеческого организма энтропия передается от элементарных частиц всему организму, а через общественные институты – всему обществу.
19-18. Чтобы энтропия передавалась от элементарной частицы всему институту, необходимо, чтобы институтом в каждый момент времени управлял только один человек. И его управление должно быть основано на собственном осознавании, собственных сомнениях и собственной интуиции. Меньше же всего этим требованиям отвечает человек, для которого управление является самоцелью. Он не свободен, и фактически им управляют остальные, мнению которых он старается потакать.
20-19,9,3 (третий двойной ход). Осознания могут вселяться в живые или общественные системы с налаженным механизмом передачи энтропии. Так, например, какое-нибудь осознание может вселиться в целое общество, имеющее такой механизм, при условии, что его лидер руководствуется только собственной интуицией при решении вопросов и выборе пути развития. Через этого лидера, через элементарные частицы его нервной системы данное осознание может оказывать влияние на все общество. При этом и оно будет осознавать себя единым обществом-организмом, и общество будет ощущать свое единство осознания. И часто это ощущение связывают с религиозными воззрениями, а лидера считают проводником этого осознания, этого бога.
Конец партии.
Фреди и магистры какое-то время еще парили в своих креслах, вспоминая игру. И каждому, как всегда после партии, приходило на ум множество оригинальных ходов-тезисов, которые они могли сделать, но не сделали.
– И что теперь? Ослабляем? – спросил Фреди.
– Ждем, – коротко ответил Генри.
– Чего?
– Ослабить мир нужно ровно тогда, когда наши найдут Боба и будут готовы его извлечь.
– Да, я слышал, что вы нашли сразу два осознания третьего или выше уровня. Тогда, может, еще партию?
– В другой раз. Нельзя прозевать сигнал Лауры. А у тебя все готово?
– Обижаешь! – отозвался Фреди, показывая в руке гаджет, похожий на пульт дистанционного управления.
.
Глава 15
.
Бешеного Гарри, Лауру, Марка, Беллу и Леопольда привели в Центр управления городом и заперты в прозрачной камере для задержанных, в которой сразу начали отряхиваться от пыли. В такой же соседней камере находился (по какой-то пока непонятной причине) Мэр со своей женой. Гарри жадно вглядывался в голограммы, отражающие жизнь на всех кругах Золотого Города, но никаких изменений не происходило.
– Где сейчас мышь? – спросила Лаура у Беллы.
– Не знаю, – ответила девушка.
– Ну, а если просто предположить? – переспросил Гарри, видимо вспомнив, что главной их миссией является Боб в теле белой мыши.
– Говорю – не знаю, – начала раздражаться Белла.
– Но в любом случае нужно выбираться отсюда, – заметил Леопольд.
Гарри осмотрелся вокруг и жестами привлек внимание Мэра, который их видел, но не слышал. Так же знаками Гарри показал, что нужно организовать побег, на что Мэр показал, что это его не интересует и он здесь ненадолго.
– Прибыл командор Зельс Третий, – объявил откуда-то сверху женский голос.
В помещение вошла группа роботов, возглавлял которую, по-видимому, тот самый Зельс. Их сопровождали красивые девушки в обтягивающих комбинезонах, которые обычно бывают на девушках в фантастических фильмах.
Роботы остановилась перед камерами, и командор обратился к членам Братства Белой Мыши:
– Зачем вы расстреляли сушилку для аккумуляторов?
– Как сушилку?! – воскликнул Гарри. – Ведь это был генератор образов для купола, я был здесь, когда его устанавливали.
– Когда в нем отпала необходимость, мы его приспособили под сушилку.
– Отпала необходимость?
– Органическому информационному обществу не нужна пропаганда, не так ли? – произнес Леопольд. – Я слышал доклад на эту тему, во время одного из съездов журналистов-футуристов.
– В информационном обществе не информационные каналы управляют мнением граждан, – начал выдавать робот исчерпывающую справку, – а группы граждан управляют информационными каналами, вынуждая их транслировать только те факты и мнения, которые эти группы готовы воспринимать. Фильтрация ими самими информационных потоков превосходит по силе и избирательности любую пропаганду. Поэтому если в самом начале купол действительно играл роль фильтра, то сейчас в этом нет необходимости – каждый видит только то, что хочет видеть, и слеп к остальному.
– Ясно. Но тем более вы должны нас отпустить! Раз это всего лишь сушилка. Нам нужно спасти мир, – воскликнула Лаура.
– Мы предполагаем, что скоро все органические граждане превратятся в шизофреников, но вы нарушили 32 закона и предстанете перед судом по установленной процедуре.
В этот момент, как все равно для иллюстрации, над одной из девушек поднялся розовый пузырь и благополучно прошел сквозь потолок. Впрочем, на поведении девушки это не отразилось.
– Уже не перед кем представать будет, – заметила Лаура.
– Следуем протоколу 58, – сказал командор и развернулся, чтобы уйти.
– Выпустите нас! За что нас задержали? – прокричал Мэр.
– Вы нарушили три закона, назвав толстую женщину толстой женщиной, – ответил им робот.
– Но она даже не слышала этого, – возразила жена Мэра.
– Отягощающие обстоятельства будут учтены на суде.
– Но я раскаиваюсь и обещаю исправиться. Вы же нас отпустите?! – опять воскликнул Мэр.
– По протоколу 52 вы будете свободны.
– Отлично!