19
"…Жизнь Ваша - это ничтожно малая величина.
Открытый, оголенный нигилизм, которым Вы пропитаны, лишает смысла буквально всё. Вами отринуты такие человеческие достоинства, как честь, гордость, духовность, сердечность. Боже мой, во что Вы превратились! Скажите на милость, откуда появились в вашем лексиконе словечки вроде "полюбовника", "постели", "переспать"? И эта грязь исходит из уст, к которым я, по Вашему милостивому разрешению, прикасался! - с замиранием сердца, с трепетным волнением… Я Вам напомнил о том, каким глубоким и проникновенным было мое чувство, когда Вы позволяли мне Вас обнимать и целовать. И каков был Ваш ответ?
"Подумаешь! - сказали Вы. - Поцелуи для женщины, дорогуша, ничего не значат".
Страшные слова.
У Вас не хватило элементарного такта пощадить ту полнозвучную наполненность, которую я к Вам питал.
Когда чувства спят - это и есть небытие. ПРОСНИТЕСЬ ЖЕ!.."
20
- Все, хватит, - сказала Машенька. - Невозможно это выносить.
Она резко встала.
На часах было полпервого ночи.
- Дурью маюсь, - подытожила она, сложила листики и осторожно - пальчиками - подсунула их матери под руки.
Перешла к себе и легла на диван, свернувшись клубком. Позвала: "Сима, Сима!" Кошка где-то пряталась - не появилась и не отозвалась. Надо бы поспать, подумала Машенька безнадежно. Свет… забыла выключить свет…
Закрыла глаза.
И в то же мгновение - ее словно подбросило. Она села, вжимаясь спиною в стену, озираясь, прижимая к себе колени руками.
По комнате кто-то ходил. Никого кроме нее не было и быть не могло, но ведь ходил же! Остановился… да, звуки шагов стихли… только сердце оглушительно колотится… и тут началось совсем уж дикое. Кто-то шлепнул по кромке дивана - сочно, размашисто, от души. И еще, и еще, и еще… Шлепки двигались по периметру постели, не переходя некую невидимую границу: по левому краю до конца дивана, затем в ногах, затем по правому краю. Дойдя до самой стены (уже справа), невидимый шутник угомонился.
Угомонился ли?
Машенька сидела, не в силах шевельнуться. Эти удары по ее кровати оказались страшнее, куда страшнее давешних ударов о стену; наверное, потому что были ближе - совсем рядом…
Она (как будто) о чем-то думала. О чем - не понимала. О матери, о письме, о кошке. Почему-то - об университете. Вихрь мыслей! Посмотрела на часы и обнаружила, что с того момента, как она прекратила чтение, прошло чуть больше минуты. Так и должно быть, вспомнила она. Их учили. Психолог она, пусть и будущий, или кто? Известное дело - в ситуации стресса время течет по своим законам. Особенно, когда случается что-то плохое, когда все плохо…
Был у них, например, такой тренинг. Двоим незнакомым людям давалось 10 минут, чтобы они узнали друг о друге как можно больше. Один в течение пяти минут брал интервью у второго, а затем второй расспрашивал первого. Затем первому давалась минута, чтобы он рассказал в группе то, что узнал о собеседнике. То же самое в течение следующей минуты проделывал и второй. Если не уложился, тебе говорили "стоп", обрывая рассказ на середине слова. Бывало наоборот: тебе кажется, что ты долго-долго рассказываешь, и уже говорить нечего, а время никак не кончается. В этих случаях люди признавались, что никогда не думали, что минута - так долго… К чему все это? К тому, что минута - и вправду очень много…
Машенька осторожно подползла к краю, свесилась и осмотрела пол возле дивана. Что я делаю, чуть не засмеялась она. Ищу следы копыт, что ли?
Она почти успокоилась. Только мысли никак не желали притормаживать.
Как теперь заснуть? Удастся ли ей здесь вообще когда-нибудь заснуть?
Ответом был громкий стук, пришедший из недр квартиры. И страх естественным образом сменился яростью. Машенька выскочила в коридор, заметалась между комнатами. Створка шкафа в маминой спальне была распахнута, "гробовой комплект", который она безуспешно собирала, вывален на пол. Взъерошенная Сима, выгибая спину, пятилась к тумбочке…
Из створки торчал ключ. Машенька его дважды провернула, когда закрывала шкаф два часа назад, - никаких сомнений, ни малейших. Значит, отнюдь не кошка здесь озорничала.
Она ворвалась в большую комнату и прорыдала:
- Что ты от меня хочешь?!
К кому обращалась - сама не знала. Заколотила кулаками по своим бедрам. Это была истерика.
И вдруг - поняла, чего от нее ждут…
21
Вытаскивая письмо из-под рук, покоящихся на животе матери, Машенька случайно коснулась ее пальцев…
Не поверила себе. Почудилось? Специально потрогала, чтобы убедиться; и убедилась - рука у трупа потеплела. А где же, это… как там его называют… трупное окоченение? Дотронулась до шеи, - и отдернулась. Галлюцинирую, обреченно подумала она. Теряю остатки разума.
И тут же осознала, что давно не чувствует неприятного запаха. Обоняние свыклось, притерпелось? Но как можно не замечать запаха тлена, если он с каждым часом усиливается! Или… не усиливается? Пропадает?
И лицо мамино полностью утратило пугающий пергаментный цвет. По лицу разливалась смертельная бледность, как у тяжело больного человека… пока еще живого человека…
Глаза умершей будто бы приоткрывались, исподтишка наблюдая за Машенькой. Наваждение. Глаза были закрыты, никаких сомнений! - закрыты навсегда, - однако это было слишком, слишком… Женщина сжала виски ладонями.
- Оставьте меня в покое! Вы хотите, чтобы я читала вам вслух? Тогда не сводите меня с ума! Вон из моей головы!..
22
"…Мы оказались на разных позициях и с разными впечатлениями, приобретенными за годы разлуки. Чем старше мы делаемся, тем больше нам предоставляется возможностей оценивать поступки и поведение людей с точки зрения своего опыта и знаний. С годами человек становится мудрее. К сожалению, Неонила Ивановна, я не нашел в Вас мудрого просветления. Духовность не окрасила Вашу жизнь. Вот пример: Вы даже не спросили меня, что я читаю, какие книги, каких авторов? Вы заметили, как много у меня книг, - и только. Я отношу это к духовной нищете и эстетической неразвитости. А ведь вкус к жизни на закате должен быть таким же, как на заре.
И еще!.."
(Как, еще что-то? - усмехнулась Машенька. Тебе мало, неведомый друг? Страшный ты тип… Как же бедная мама терпела этого грандиозного зануду?)
"…Природа наградила Вас интересной внешностью, Вы вся необычна, не трафаретна. В Ваших глазах всё - от коварства до нежности. Но как же бестолково распорядились Вы красотой!
Вы избалованы вниманием мужчин и завистью женщин. Подле Вас вертятся и крутятся отутюженные павлины, этакие "евтушенки", как их называли раньше, - они делают Вам циничные предложения, и Вы не оскорбляетесь этим. Вы никогда не любили, ни в прошлом, ни в настоящем. И вдруг - мужья, разводы, ребенок… Знайте, что семейная жизнь требует ответственности и приземленности, но самое главное - отдачи всего своего существа на алтарь семейного счастья!
А Вы, что Вы можете положить на алтарь? Сон разума?
Еще раз прошу - проснитесь!.."
(Машенька не удержалась, снова потрогала мамину руку. Кожа не просто потеплела, а БЫЛА ТЕПЛОЙ. Тридцать шесть и шесть.
Мертвец поднимется и… что дальше? Клацнет зубами. Подгоняемый голодом, начнет бродить в поисках свежего мяса и крови… Это бред, подумала она, терзаемая страхом.
Странным образом ее страх был смешан с лихорадочной надеждой…)
"…Сожалею, что мы встретились. Этого свидания не надо бы было. Я потерял весь аромат прошлого дурмана. Когда я вспоминал о Вас, на моем лице появлялась грустная приятная улыбка, а в душе - изысканность пережитого…"
(ИЗЫСКАННОСТЬ ПЕРЕЖИТОГО, блин. Ну, прямо название дамского романа…)
"…Вы мне сказали, что ищете красоту во взаимоотношениях с мужчинами. Но ведь чтобы ее получить, надо платить той же монетой.
Надо жить, Неонила Ивановна!.."
(Машеньку бил озноб. Что-то происходило с телом матери. Оно… вибрировало! Волны мелкой дрожи пробегали по лежащей на диване покойнице, и дочь не выдержала, привстала со стула, наклонилась над матерью - с письмом в руке, - бросая чужие фразы прямо ей в лицо…)
"…Я - живу. По своим канонам, и тем довольствуюсь.
Пусть я был груб, беспощаден, но - откровенен. Прощения не прошу, потому что письмо это, разумеется, я не отправлю.
Живите и Вы - как хотите. Живите, глупая индюшка. Живите.
Более не Ваш:
С. П."
(Покойница распахнула глаза, приподнялась и, закусив губу, дала дочери пощечину.
Та завизжала и побежала к выходу из квартиры. Уперлась в дверь, подергала ручку, забыв, как все это открывается, и сползла на пол. Ноги ее больше не держали.
Из носа Неонилы Ивановны потекла кровь - на белую в цветочек ночную рубашку. Она упала обратно на подушку и забормотала, словно боясь не успеть:
- Что ты мелешь, Сереженька… Сергей Петрович… Мразь… Подонок… Сам ты - нищий духом, сам ты индюшка… Да как у тебя язык поворачивается… Все не так было, все ты неправильно понимаешь…
Машенька заплакала - впервые за эти вечер и ночь.
А ведь грозилась: не буду, мол, плакать, ни одной, мол, слезинки…)
23
Она спрятала письмо вместе с конвертом. Незачем было матери видеть его - и даже знать о его существовании. Эпистолярная бомба взорвалась, уничтожив преграду между живым и мертвым… Не вспугнуть бы чудо.
- Где он? - спрашивала мать. - Только что был здесь.
- Никого не было, мама, - терпеливо отвечала дочь.
- Не путай меня, я ж собственными глазами… вон там, у окна. И возле дивана. Сергей Петрович, ты его не знаешь, мой давний знакомый. Гадостей насочинял!.. - она опять разволновалась. - Тоже мне, интеллигент совковый! Бабы у него во всем виноваты… - она понизила голос. - Слушай, Машу-вать… так он же помер! Как же это…
- Когда помер?
- Да уж, когда! Подожди, соображу… лет пятнадцать, как. Сильно помог мне в одном деле. И вскоре, нежданно-негаданно… Царствие ему небесное… Жаль, рано ушел мужик. На сердце был слаб. Мужики, дорогуша моя, такие хрупкие, хоть под стеклом их держи, на красном бархате…
- Поменьше говори, мама.
- Ты его точно не видела?
Видела ли Машенька? Нет, к счастью. Разве что слышала - этого хватило.
- Успокойся, кроме меня и Симы никому ты сегодня ночью не нужна.
Нужна, еще как нужна! - возразила она себе.
Оказывается, бывают обиды, которые поднимают мертвых. И заслуженную оплеуху, оказывается, можно получить, явившись за ней через пятнадцать лет после смерти.
И плевок в душу бывает во спасение…
- Приснился, значит, - прошептала Неонила Ивановна.
- Этот импотент? Конечно, приснился.
- Вовсе не импотент! Почему - импотент? Любил он, дорогуша, яростно… и вообще, резкий человек… был. Я даже на могилку его иногда ездила… И все равно - не так оно было! - выплеснула Неонила Ивановна. - И я не такая! НЕ ТАКАЯ! - она замолчала, обессиленная.
…Ждали "скорую". Машенька не растерялась - позвонила на станцию, едва поняла, что случилось. Не хватало еще, чтобы воскресшая мать снова дуба дала! Чудо нуждалось в медикаментозном закреплении, это было ясно.
- А тот мальчик, он тоже мне приснился?
- Какой мальчик?
- Ну, доктор. Такой щекастый, розовый, как поросенок… веселый такой, симпатичный…
Мать, несомненно, говорила про фельдшера, констатировавшего ее смерть. Машенька содрогнулась.
- Нет, доктор как раз приходил.
- Плохо мне было, - пожаловалась Неонила Ивановна. - Все в голове путается.
- Как будто сейчас хорошо.
- А знаешь, дышать гораздо легче стало. Спасибо доктору.
Вот уж кому спасибо - в последнюю очередь, мстительно подумала Машенька. Теперь этому бодрячку тяжеленько будет работать: клеймо "оживший мертвец" крепко прилипнет к нему, что бы он ни объяснял коллегам и куда бы не перешел. А со "скорой" в Мариинске он наверняка уволится, подальше от позора…
Зазвонил телефон.
- Это я, - сказал Женатик. - Не получается никак. Ты уж прости, ежик.
- Что не получается?
- Ну, приехать к тебе. Я сейчас в аэропорту. Жена, как назло, позвонила, попросила подругу из Турции встретить. Подруга дешевую шубу жене везет. Достали меня, барахольщицы.
Машенька, оказывается, и забыла уже, что там Женатик ей наобещал! Приедет, не приедет… Какая разница?
- Вот и отлично, - сказала она. - Подотритесь своими шубами.
- Что?
- Что! Задницы друг другу подотрите!
- Машу-вать, я обижусь.
- Я мечтаю об этом.
Она бросила трубку, улыбаясь.
- Кто там? - спросила мать.
- Никто, - абсолютно честно ответила она.
- Ты прости, что я тебя ударила. Пощечина не тебе предназначалась.
- Я тебя давно простила, мамуля.
24
Отец заявился, когда мать уже увезли в больницу.
Машенька собирала для нее вещи. Сейчас, сказали, ничего особенного не нужно, ее все равно в реанимацию положат, под капельницы и мониторы, а вот с утра - в самый раз. Можно мне с ней поехать, попросила Машенька врача. Можно, только смысла нет, сказали ей. Не пустят…
Отец мялся у порога, не решаясь войти.
- Заходите, - почти втащила его дочь. - Мамы нет.
- В командировке?
- Госпитализирована.
- Что-то серьезное? - испугался он.
- Инфаркт.
- Я чувствовал. Я ведь чувствовал. Извини, что вот так, без приглашения, но…
- Очень хорошо, что вы приехали, - искренне сказала она. - Раздевайтесь. Вы на машине?
- Конечно.
- Остаться на ночь сможете?
- Да, а что?
- Отвезете меня утром в Мариинск.
- Нет проблем.
- А у вас-то что случилось? Вот уж кого не ждала, честно говоря…
- У меня? - он удивился. - У меня порядок. Просто вечером мне на трубку был звонок. Я снял - там тишина. Высветился Нилкин номер… ну, то есть твоей мамы. Мать твоя мне позвонила. Я тут же перезвонил - отключено…
- Во сколько? - спросила Машенька, захолодев сердцем.
Голос ее стал - словно чужой.
- Около восьми. Девятнадцать пятьдесят с чем-то. Время в трубке записано.
- Покажите.
Он достал телефон, нашел вызов. Машенька долго изучала цифры. Все совпадало: час, минуты…
- У нас мобильники были отключены, - сообщила она. - И мамин, и мой. Она не могла вам звонить.
Отец и дочь молча смотрели друг на друга.
- Сбой какой-то, - сказал он.
- Да. Сбой.
- Я вам весь вечер названивал. Ей, тебе… и на городской, вот, звонил. С городским вообще какая-то хренотень. То занято, то не туда попаду. Один раз вроде дозвонился, так опять же никто не взял трубку.
- Примерно в одиннадцать?
- Дозвонился-то? Примерно так.
Машенька коротко засмеялась. Ей и вправду стало вдруг смешно: она представила ситуацию в цвете, в объеме, сбоку, сверху…
- Я не могла подойти к телефону, дверь в туалете никак не открывалась.
Отец тоже хмыкнул. Посмотрел на туалет, на испорченную задвижку, и нахмурился.
- С чего бы это ей не открываться?
- Наверное, с того, что вы могли приехать раньше времени и помешать.
- Чему?
- Восстановлению справедливости.
25
Ночь превратилась в утро; утро - в следующее утро; дни - в недели и месяцы. История, которую профессиональный торговец словами назвал бы "Воскрешение Любовью", закончилась буднично, - как оно обычно и бывает с простыми историями.
В результате долгого и кропотливого лечения Неонила Ивановна поправилась. Пройдя через областную больницу и реабилитацию, она выписалась. Выписавшись, стала внимательно следить за своим здоровьем: принимать положенные лекарства, не допускать болей и кризов, заниматься лечебной физкультурой. Спустя шесть месяцев шрамы на ее сильном сердце зарубцевались.
Уже на следующий день - после той памятной ночи, - Машенька хотела пригласить священника, чтобы он освятил (а попросту очистил) квартиру. Даже в Мариинскую церковь направила стопы… Но по пути передумала. По здравому размышлению она пришла к выводу, что помогла им вовсе не та сила, которую нужно гнать и мести поганой метлой.
Не хотелось ей обо всем этом думать, а куда денешься? Потому что трупы не оживают. Потому что если где-то у кого-то и получается такой фокус (где? у кого?), то пахнет это скорее серой, чем ладаном…
Она все-таки сходила к священнику. Как нынче говорят - на консультацию (регулярно посещать церковь она станет гораздо позже). Спросила напрямик: по какой причине умерший человек может воскреснуть? По причине врачебного упущения, улыбнулся батюшка, - когда человека ошибочно сочтут мертвым. А если никакой ошибки? - настаивала Машенька. Если смерть констатировали верно, и труп несколько часов был трупом?
Батюшка странно на нее посмотрел…
- Милая девушка, - сказал он, - в истории человечества, конечно, известны подобные случаи. Воскрес Сын Божий. Волею Господа был поднят Лазарь. Не хочу вас разочаровывать, но… Эти случаи исключительны.
- Значит, в принципе, возможно?
- Напрасно вы смущаете свой разум. Покойники оживают лишь в богомерзких фильмах, да и то - по какой, вы думаете, причине? Потому что в тела их вселяются демоны. Не жизнь сие, а нечисть.
К нам это не применимо, решила Машенька, быстренько свернув консультацию. У нас - в тело вернулась душа. Никакой, прости Господи, не демон. Разве ж мать - нечисть? Мать - это мать… Наверное, бывает и "чистая сила", если позволено так выразиться. Не может не быть, ибо все в природе равновесно.
И как только молодая женщина это поняла - испытала огромное облегчение.
Тем более, поведение кошки радикально изменилось. Во-первых, животное успокоилось, во-вторых, повадилось часами сидеть на столах и медитативно следить за чем-то невидимым, равномерно двигая головой влево и вправо. Как будто по квартире плавали невесомые обрывки чего-то - уже неопасные. На оклики не реагировала, была как в трансе. Хозяйка даже стала побаиваться за свою Симу… впрочем, странности в поведении кошки скоро исчезли.
С какой стати пресловутая "чистая сила" явилась именно в их семью и все исправила, Машеньке было плевать. Повезло! В отличие от всех остальных. Если с тобой случается чудо - значит для чего-то ты нужен, как же иначе…