На работе сталкиваешься чаще всего с гомиками: дизайнеры, стилисты, манекенщики. Часто ощущение, что нормальных мужчин в природе не существует – выродились. И вообще нормальных отношений не существует, лишь однополая любовь.
Потом выходишь на улицу и видишь: влюбленные парочки гуляют в обнимку, проносятся свадебные кортежи, счастливые папаши катят коляски. В реальном мире ничего не меняется…
Время от времени, Вика звонила кому-нибудь из знакомых, чтобы провести вечер, который обычно заканчивался постелью.
Это даже не назвать отношениями, просто два человека, делающих карьеру, избегая одинокого вечера, встречаются. Бездушный, ни к чему не обязывающий секс, а утром разбегаются, каждый в свою жизнь. И некому хранить верность. В мире иллюзий ревности не существует: ты принадлежишь всем и никому. Никто не хочет серьезных отношений, ведь это накладывает обязательства, делая человека уязвимым.
Отношения среди моделей, как в школе между одноклассницами – те же издевки, клички, подставы, ядовитое шипение за спиной. Нагадить друг другу – это в чести. Каждый день, как на войне: подпиливали каблуки, подрезали платья, подкладывали кнопки в туфли. Слухи и сплетни – это вообще святое. Мало того, что работа изматывала полностью: и физически, и эмоционально, приходилось в перерывах думать, о чем говоришь, ведь каждое твое слово может быть использовано против тебя.
Одно утешало: не сплетничают лишь о тех, о ком нечего сказать…
Развалившись на заднем сиденье такси, Вика говорила по мобильному, а водитель прорезался сквозь поток автотранспорта. Притормозив у светофора, он остановился. Вика посмотрела в окно и увидела плакат, висящий на остановке, – на нем она, рекламирующая новый парфюм.
Водитель развернулся, внимательно посмотрел на Вику, потом на плакат и спросил:
– Это ты?
– Да, – ответила Вика и победно улыбнулась.
– Берегись, дочка, тщеславие – это опасная вещь.
– Может быть, но ведь без тщеславия ничего в жизни не добиться, разве не так?
– Это так, но нужно учиться трезво оценивать себя или пропадешь.
– Почему? – удивилась Вика.
– Слава – нелегкая ноша. Она ослепляет человека, а потом появляется чувство вседозволенности, оно и разрушает тебя…
Вика терпеть не могла такие разговоры и с неприязнью посмотрела на водилу с невзрачным лицом в засаленной кепочке.
"Любят все поучать, будто что-то понимают. Что этот дядька может знать об успехе? Просто повторяет кем-то сказанные слова, уже набившие оскомину…"
* * *
Вику пригласили дать интервью на телевидение. Тщательно наложив мейк-ап, она надела темный костюм – скромный, но жутко дорогой. Под пиджак – ничего, лишь пару капель "J’Adore" в ложбинку между грудей.
Войдя в большое помещение, освещенное софитами, она оглянулась. Осветитель еще копался с аппаратурой, а звукорежиссер настраивал звук. Вика распрямила плечи и придала лицу безразличное выражение, которое у нее было отработано для представителей медиа, но тут услышала за спиной:
– Меня зовут Артур, а ты – Виктория.
Вика развернулась и встретилась с Артуром взглядом. Невидимые глазу токи пробежали между ними, атмосфера в студии наэлектризовалась.
– Я буду брать у тебя интервью. Ты не против? – спросил он, глядя ей прямо в глаза.
От этого взгляда Вика засмущалась, как школьница, и разозлилась на себя.
Артур принадлежал к тому типу мужчин, под чье обаяние легко попасть. В нем сочетались – мужественность c нежностью, интеллект с чувственностью. Вот она и попалась…
– Ты готова? Начнем?
– Да.
Вика красиво и уверенно расположилась в кресле перед камерой и посмотрела в объектив. Артур представил ее зрителям и начал.
Первый вопрос:
– Приятно ли быть востребованной моделью?
– Конечно, – согласилась Вика. – Всегда приятно, когда хотят видеть на дефиле или съёмке только тебя и никого другого.
– Все знают, что это нелегкий труд, требующий не только физических затрат, но и большого терпения.
– Когда тебя фотографируют шесть часов кряду, то это превращается в сущий ад. Ты ослеплена вспышками фотографа, твое тело ломит от неудобных поз. Натурные съемки могут идти при любой погоде, и никого не волнует, что ты продрогла до костей или промокла до нитки…
– Ты тщеславна?
– Если скажу нет, ты мне не поверишь. Каждый, кто добился успеха в жизни, тщеславен. Ты лучше меня это знаешь.
– Как ты относишься к успеху?
– Твой успех – это всегда чье-то поражение. Если ты сегодня вытянула счастливый билет, значит, кого-то другого судьба им обделила. Ничего не дается в жизни просто так, и за успех приходится платить по прайслисту. Как дорог успех узнаешь не сразу, – Вика замялась на секунду. – Я надеюсь проскочить и выйти целой из этой мясорубки под названием шоу-бизнес.
– Как ты неуважительно о шоу-бизнесе, – засмеялся Артур.
– Это мир, где все продается и все покупается. И мы продаем себя камере. Публике нужны иллюзии, она не хочет правды. И мы дарим мечту! – Вика замялась. – Но это может быть опасно, тут, главное, самой не заиграться.
– Что для тебя успех? Реализация определенной цели или собственное возвеличивание?
– И то, и другое, – задумалась Вика. – Мне нравится моя работа и то, что я делаю свою работу, судя по рейтингам и по гонорарам – лучше многих..
– Теперь я убедился, что ты тщеславна, – засмеялся Артур. – Как ты относишься к неудачам?
– Когда мы планируем будущее, то не думаем о поражениях. Никто от них не застрахован, и вряд ли удастся их миновать. Главное – не тормозить, таковы правила игры. Нужно идти вперед или тебе конец. Если упустишь шанс на исполнение мечты, то потеряешь ее навсегда.
– А что насчет личной жизни?
– К сожалению, у меня пока нет личной жизни, но я уверена, что у меня будут и муж, и дети, и милый домик с большой лохматой собакой, – ответила Вика и посмотрела ему в глаза. – Жизнь для меня не только глянец и придуманный образ, который приходится играть каждый день. Однажды я закончу с этой клоунадой и буду жить своей жизнью…
Она знала, что выглядит шикарно. Она прочла это в глазах Артура, и еще много чего прочла…
– Ты была великолепна! – восхищенно сказал Артур.
Вика и сама это знала, но ей было так приятно услышать это от него.
– Спасибо!
Вика попрощалась, но медлила уходить. Она стояла и мечтала, чтобы все вокруг исчезли – и только они вдвоем…
– Ты не хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Артур.
– Умираю от жажды, – созналась она.
– Тогда – вперед! Напротив неплохой клуб. Как ты относишься к шампанскому?
– Положительно.
Вика поднесла бокал к губам, а Артур с восхищением смотрел на нее. Он был неравнодушен к женским запястьям, и от изящной руки с тонкой кистью не мог отвести взгляда. И не только от руки, ведь он был неравнодушен не только к запястьям. Он заметил, что под пиджаком ничего нет, и стоит лишь…
Вика посмотрела ему в глаза, а, посмотрев, поняла, что пропала…
Пропала потому, что ей захотелось, чтобы взяв за руку, он увел ее отсюда…
Пропала потому, что захотелось уступить ему…
– Потанцуем, – спросил он.
– С удовольствием, – и пошла за ним.
Артур прижал Вику к себе – и пол медленно уплыл у нее из-под ног. Она уже не видела ничего вокруг – лишь надрывный блюз и они одни. Одни в целом зале…
В нем вдруг проснулся зов предков, тот зов, что заставлял мужчину брать женщину за волосы и тащить к себе в пещеру. И в ней тоже проснулся зов предков – тот же самый зов, который заставлял женщину, затащенную за волосы в пещеру, покориться мужчине…
– Пошли посмотрим на ночное небо, – предложил он.
Они вышли на улицу. Ночное небо было красиво, но им уже не до того. Артур развернул Вику и крепко обнял. Губы встретились в поцелуе – и Вика больше не принадлежала себе. Артур это понял и, взяв ее за руку, повел в машину.
С опухшими от поцелуев губами и с затуманенным от шампанского взглядом Вика выглядела еще соблазнительнее. Желание было настолько сильно, что Артур с трудом сдержал себя, чтобы не завалить ее в машине. Артур вел одной рукой, так как вторая была занята…
Они быстро зашли в квартиру, он притянул Вику к себе, и она поддалась, слегка застонав. Нежный стон прозвучал как призыв, и тело обмякло в его руках.
С этой секунды ничего больше не имело значения. Вика шла ему навстречу, желая лишь одного – слиться с ним, не узнавая саму себя. Это было наслаждение, граничащее с болью…
Впервые Вика сказала:
– …люблю…
Разбросанная одежда, запах духов, простыни, пропахшие страстью… шепот любви… и два тела, сплетенных между собой…
– Почему мы не встретились раньше? Уверен, что всю жизнь искал именно тебя, – задумчиво сказал Артур.
– У тебя было много женщин?
– Это был долгий путь, прежде чем я нашел тебя, – уклончиво ответил он.
Все подробности прошедшей ночи всплывали в ее памяти. Вике не верилось, что одна ночь может так изменить жизнь. Еще вчера она ничего не знала об Артуре, а сегодня не представляет жизни без него…
Хотелось засыпать и просыпаться с ним, ни на секунду не разлучаясь…
Такое случилось с ней впервые, и она не представляла, как опасна первая любовь…
Артур был так нежен, а весна так прекрасна. Вокруг цвела сирень. И запах сирени ассоциировался у нее с любовью.
Проснувшись с первым лучом солнца, Вика побежала в душ. Через десять минут она вся свежая, благоухающая уже стояла на кухне. Апельсины – в соковыжималку, кофе, как он любит. Все на поднос – и бегом в спальню. Завтракали они в постели.
– Видеть тебя и больше ничего не нужно. Ты тоже так чувствуешь? – спросила Вика.
– Да, милая, – ответил Артур. – Когда ты так счастлив, то нечего больше желать.
И больше слов не нужно было – два тела слились воедино. Умирая от счастья, она раскрылась ему навстречу, и только это имело значение…
Страсть выжгла представление о времени. Это были дни непрерывного счастья, полного единения, поглощения друг другом. Вика снова и снова признавалась Артуру в любви, засыпала его смс-ками, звонила каждую свободную минуту. Ей нужно было слышать его голос и подтверждение, что он тоже ее любит и будет любить всегда. Желание знать друг о друге все, любить то, что любит другой, думать одинаково было так велико, что они абстрагировались от всех. После работы бежали домой, а дома вырубали мобильники, чтобы никто не мешал их счастью.
– Я так счастлива, что даже страшно! Как долго это может длиться?
– Затрудняюсь ответить…
– Только бы ничего не случилось, – сказала она и с надеждой посмотрела на Артура.
– В жизни не может быть только хорошее. Счастье тоже может обесцениться. Ведь ценно то, чего мало.
– Значит, счастье лишь временно? – спросила Вика.
– До меня у тебя было нескончаемое счастье?
– До тебя у меня не было сильных чувств: ни взлетов, ни падений.
– У тебя еще все впереди.
– И несчастье тоже? – и она замолчала, задумавшись. – Интересно, что плохого может произойти между нами?
– Я не предсказатель, – ответил он, и засмеялся как-то невесело.
Вика вздрогнула, нечто неизбежное послышалось ей в этом смехе, и стало смутно на душе.
– Скажи мне что-нибудь хорошее, – попросила она, прижавшись к нему.
Он повернулся к ней, и долго внимательно смотрел на тонкий овал лица, на изящный разлет бровей. Заметив, что он любуется ею, Вика запрокинула голову и прикрыла глаза. Артур нежно поцеловал ее. – Не буду говорить тебе, что ты красива. Это общеизвестно. Не хотел бы я иметь такую красавицу в качестве жены.
– Почему?
– С красавицей-женой можно превратиться в Отелло, а с некрасивой – спишь себе спокойно.
– Глупость какая! Ты так не думаешь, – Вика погладила его по плечу, наслаждалась правом на обладание им.
* * *
– Моя жизнь сплошная сказка, а сказки, как ты знаешь, всегда заканчиваются свадьбой, – сообщила Вика.
– Это тебе твой сказочник сказал? – подозрительно посмотрев на нее, спросила Катрин. – Артур говорил с тобой о будущем?
– Почему ты это спросила? Ты знаешь то, чего не знаю я? – вцепилась в нее Вика.
– Да ничего я не знаю! – отмахнулась Катрин, и перевела разговор.
– Разве ты никуда не собираешься? Ты сегодня свободна?
– Да. Если честно, то карьера модели меня больше не интересует. Тошнит от всего. Хочу быть тупой домохозяйкой.
Это была правда, сейчас ей хотелось просто семейного счастья. При виде мамаш с колясками на улице, витрин детских магазинов, голубых и розовых детских вещичек, разговорах о чьей-то беременности у ней наворачивались слезы на глаза. Она мечтала о домике с садом, окруженным кустами роз и залитым солнцем. Мечтала уединиться подальше от города, чтобы никто не вторгался в их жизнь, и не мешал им любить друг друга…
Но Вика ничего не сказала, ей не хотелось делиться сокровенным. После работы в Европе прежней близости с Катрин уже не было, но и других подруг у нее тоже не появилось.
– Тебе пока никто не предлагал быть тупой домохозяйкой, – ехидно заметила Катрин.
– Тут вопрос только времени, – ответила Вика, но голос ее неожиданно сорвался.
На днях Артур позвонил, что ему придется задержаться на студии до ночи, экстренно перезапись какой-то программы. Он произнес это скороговоркой, чтобы Вика не успела задать вопросы и добавил, что у него вторая линия. Вика рыдала весь вечер, упав ничком на постель. Но этого Катрин не нужно знать. И еще ей не нужно знать, что они ссорились несколько раз за последнюю неделю, чего раньше не случалось. Вика скидывала это на стресс, на их загруженность, на плохую погоду…
Часть 5
Артур открыл дверь и увидел Вику, сидящую у окна. Она о чем-то задумалась, и сидела вся отрешенная, недосягаемая. Длинная шея, тонкие запястья и лодыжки, как у породистой лошадки. Лучики солнца запутались в ее пушистых волосах…
– Что-то случилось? – спросил Артур.
– У меня съемка в Таллинне. Три дня, – грустно сообщила Вика. Артур снял куртку и прошел в комнату.
– Не хочу уезжать! – прижавшись к нему, прошептала Вика. Он нежно поцеловал ее заплаканные глаза.
– Как я буду без тебя? – спросила Вика.
– Всего-то несколько дней.
– У меня нехорошее предчувствие.
– Вот уж не знал, что ты боишься летать?
– Летать никогда не боялась, я боюсь чего-то другого, – она с тревогой посмотрела на него.
Артур прижал ее к себе и она размякла в его объятьях.
– Как бы я хотела иметь от тебя ребенка, – прошептала Вика. Артур поперхнулся и закашлял.
– Мне хорошо с тобой, ты для меня все, и мне больше ничего не нужно, – начал он осторожно. – Увы, я не могу так просто со всем порвать. Я часть бизнеса, что крепко держит меня, и мне не выйти из него.
– Когда-то я тоже хотела славы и успеха. Сейчас я хочу лишь тебя, – сказала Вика и закрыла ему рот поцелуем.
Второй день съемки. Гримерша целый час работала над ее лицом и по итогу – иллюзия полного отсутствия косметики.
– Что на этот раз впариваем? – спросила Вика.
– Шампунь с… аминокислотами и керамидами А2, – прочитал режиссер.
– Что такое – А2?
– Самому бы знать, но это неважно, – ответил он. – Запомни, чем неправдоподобнее реклама, тем больше ей верят.
– Это я заметила, – согласилась Вика. – Напиши на флаконе, что шампунь просто моет волосы, и никто его не купит. Поэтому и пишут: укрепляет, восстанавливает, нормализует, придает, регулирует. И чем непонятнее написано, тем круче. Если бы люди немного думали…
– Вот именно, если бы люди немного думали, то они не велись бы на рекламу. Проблема в том, что они не хотят думать, им нужно, чтобы ими управляли. Поэтому с давних пор и существовало промывание мозгов, не принципиально чем: религией, идеологией, рекламой. И если мы скажем, что наш шампунь с керамидами А2 самый лучший, им остается только поверить.
– Что они и сделают! – засмеялась Вика.
– Только сама такими шампунями волосы не мой, – посоветовал ей режиссер.
– Почему?
– Такие шампуни полны нанотехнологий. Знаешь, что это такое?
– Я читала про нанотехнологии, но не помню, – созналась Вика.
– Продукты с наночастицами могут вызвать рак. Производителей это не волнует, для них главное – высокие продажи.
– Вот гады!
– Се ля ви…
Вика натянула купальник телесного цвета, а сверху махровый халат.
Осветитель все еще копался со светом. Вика закурила, но тут луч прожектора высветил бутафорский душ.
– Виктория – в душевую!
Она скинула халат и прошла к кабинке – изящная, гибкая. Купальник, благодаря телесному цвету, казался почти невидимым.
– Намочи волосы, а теперь бери флакон. Бери так, чтобы было видно этикетку!
Под душем вода искрилась на коже, а губы блестели.
– Теперь откинься назад, пусть вода падает тебе на голову. Смываем шампунь!
Ей несколько раз пришлось намыливать и смывать шампунь, к концу дня волосы просто скрипели. Было сильное желание послать всех, но она только улыбалась.
– Отлично! Встань спиной и медленно поворачивайся в мою сторону, – продолжал командовать режиссер.
Вика просто искрилась счастьем и старалась делать все как можно лучше.
– Супер! Вика – ты великолепна, как всегда! Всем спасибо!
Вика была так профессиональна, что закончили на день раньше.
Она позвонила в агентство, чтобы обменять билет на вечерний рейс. Ей повезло – одно место было свободно. Вика решила не предупреждать Артура, а сделать ему сюрприз.
"Приведите спинки кресел в вертикальное положение. Наш самолет пошел на снижение и через несколько минут совершит посадку в аэропорту…"
Вике хотелось как можно быстрее получить багаж. Лента уже крутилась, но была пуста. Не прошло и пяти минут, как выскочил первый чемодан, ей же показалось, что это длилось вечность.
Светило солнце, и все вокруг казалось окрашено счастьем. Всю дорогу от аэропорта домой она шептала имя Артура, как заклятие…
Тихо открыв дверь, Вика скинула туфли и на цыпочках прошла в спальню. Не веря своим глазам, она замерла на пороге. В кровати Артур был не один, рядом с ним, укрывшись одеялом до самых глаз, лежала Ритка…
– Вика? – испуганно прошептал Артур.
– Извиняюсь, что помешала, но мне нужно забрать свои вещи, – сказала Вика, открыв шкаф и вынимая одежду.
Артур, замотав простыню как тогу, поднялся и подошел к ней:
– Я тебе сейчас все объясню. Это не то, что ты думаешь…
– Я и не думаю. Не могу ни о чем думать.
Залитая солнцем комната вдруг потемнела, и весь мир обесцветился. Все краски полиняли, окрасившись в зловещие тона…
– Давай не будем устраивать сцен, – попросил Артур.
– Давай, – усталым голосом согласилась Вика.
– Понимаешь, мне было одиноко, – он подошел вплотную и положил руки ей на плечи.
– И мне было одиноко, но я никого не видела, – сдерживая слезы, прошептала Вика. – Мне нужен только ты.
Путаясь в простыне, мимо них проскочила Ритка. Вика спросила:
– Ты променял меня на этот мешок костей?
– Я тебя не менял.
Было больно, так больно, как удар под дых и сил нет, чтобы вдохнуть…