- Почему у тебя нет крыльев?
Он рассмеялся.
- "Крылья ангелов" - это старинное суеверие, оставшееся с тех времён, когда люди считали, что земля плоская как блин, а ангелы только и делают, что летают вверх и вниз между землёй и небом. Всё не так просто.
- А как же тогда?
- Птицам нужны крылья, чтобы оторваться от земли, потому что они созданы из плоти и крови. Мы созданы из духа, поэтому для того, чтобы передвигаться по мирозданию, крылья нам не нужны.
Она улыбнулась.
- Почти как все мои мысли. Им тоже не нужны крылья, чтобы странствовать по миру.
Не успела она договорить, как Ариэль поднялся со стула и начал парить по комнате, как воздушный шарик. Сесилия следила за ним глазами.
- Здорово! - воскликнула она. - Разве тебе не приятно?
Он приземлился на пол у книжной полки.
- Я ничего не чувствую.
- Должно быть, это очень специфическое чувство. Ничего не чувствовать - это очень специфическое чувство.
- Но твои мысли тоже не могут чувствовать того, о чём ты думаешь, так, как ты способна чувствовать снежок в руке.
Ариэль поднял новые лыжи и показал ей.
- А на лыжах приятно кататься?
Сесилия кивнула:
- Скоро я смогу их опробовать…
- Но вы должны испытывать типичное чувство холода, во всяком случае, когда падаете в снег. У вас не возникает дрожь от вкуса перечной мяты по всему телу?
- Нет, если мы тепло одеты. Тогда мы чувствуем только то, что снег мягкий, как вата. Иногда мы снимаем лыжи, падаем в снег и рисуем на нём ангелов. Красота!
Ариэль поставил лыжи на место. Он сказал:
- Это мы очень ценим. Кроме всего прочего, это показывает, насколько близки человеческие дети с Божьими детьми на небесах.
- Вы действительно это цените?
Он торжественно кивнул:
- Во-первых, потому что вы изображаете ангелов. Ведь вы запросто могли бы изобразить и что-нибудь другое. А во-вторых, потому что вам становится весело от этого. Все ангелы любят делать весёлые вещи.
- А ты не думаешь, что взрослые тоже любят делать весёлые вещи?
Ариэль пожал плечами:
- Ты когда-нибудь видела взрослого лыжника, который сбросил бы лыжи и с наслаждением повалился в глубокий снег, чтобы изобразить на нём ангела?
Она кивнула:
- Однажды бабушка именно так и поступила.
- Вот видишь!
- Что?
- Совершенно очевидно, что она не утратила связи с ребёнком внутри себя.
Ариэль снова начал парить по комнате. Приземлившись на стул у кровати Сесилии, он заметил:
- Прости, что говорю это, но что-то разговор наш идёт туго.
- Почему?
Он грустно вздохнул:
- Происходит редкая встреча между землёй и небом. Я должен был поведать тебе целую кучу небесных тайн, если бы ты взамен рассказала мне, что такое быть человеком из плоти и крови.
Сесилия почувствовала себя измученной и усталой, потому что ей показалось, что ангел Ариэль начинает повторяться. Она сказала:
- До чего же скучно просто вот так лежать.
Он кивнул:
- Да, до сих пор это было не самое весёлое ангельское дежурство.
- Может, спустимся в гостиную? Я была там, только когда раздавали подарки…
- "Может, спустимся в гостиную?" - повторил Ариэль. - С удовольствием. Рождественская ночь ещё не кончилась.
- Ты поможешь мне спуститься?
- Конечно.
- Ты сможешь меня поднять?
- Для нас вы ничего не весите, Сесилия.
- Тогда отнеси меня вниз.
Ангел просунул руку под спину Сесилии и поднял её с кровати. Папа делал это совсем иначе. Обычно он пыхтел и фыркал, совсем как ветер в непогоду. На руке у ангела Сесилия чувствовала себя лёгкой, словно пёрышко, и это несмотря на то что он был намного меньше её.
Они тихонько выскользнули в коридор, а потом спустились по лестнице на первый этаж. Сейчас в гостиной не было дедушки, курящего сигару. Интересно, смог бы он увидеть ангела Ариэля, если бы стоял там? Или он подумал бы, что Сесилия скользит по воздуху?
В гостиной было почти совсем темно. Горел только светильник над зелёным креслом.
- Обычно меня кладут на диван, - сказала девочка.
Ангел осторожно опустил её на красный диван, и Сесилия взглянула вверх:
- Они погасили лампочки на ёлке. Вот идиотство!
В следующий миг Ариэль воткнул штепсель в розетку. Он встал перед ёлкой и развёл руками. Огоньки, вспыхнувшие на ёлке, наполнили всю гостиную духом Рождества.
- Быстро ты, - сказала Сесилия. - Ты похож на джинна из лампы, который исполняет все желания… Видишь, какая ёлка красивая?
Он торжественно кивнул:
- Это похоже на небесные огни.
- Правда? Мне всегда было интересно, оборачивают ли там лампочки ватой?
- Небесные огни - это все звёзды и планеты, - объяснил Ариэль. - Вокруг некоторых планет существуют газовые облака. Тебе не кажется, что именно поэтому вы оборачиваете ватой лампочки на ёлочных гирляндах?
- Об этом я никогда не задумывалась. Но каждое Рождество мы спорим до хрипоты о том, будем ли украшать ёлку ватой. Мама этого не выносит, бабушка тоже, но в этом году они не посмели перечить мне.
- У вас есть по крайней мере одна звезда, на макушке дерева.
Она посмотрела наверх:
- Та, что мы вешали раньше, внезапно пропала. А эта немного покривилась…
В следующее мгновение ангел Ариэль уже находился в свободном полёте у верхушки ёлки. Сесилия вытаращила глаза. Раньше на ёлке висело несколько бумажных ангелов, одни белые, другие золотые. А сейчас самый настоящий ангел наматывал круги вокруг ёлки!
- Теперь ровно?
- Вроде да… Но не спускайся вниз слишком быстро. Так красиво, когда ты паришь в воздухе.
Ариэль проплыл под самым потолком и завис, покачиваясь, метром выше поверхности стола.
- Хотела бы я уметь летать, - сказала Сесилия. - Тогда я, может быть, взяла бы и сбежала ото всего этого.
Он показал вниз на большое блюдо с пирожными и марципановыми конфетами.
- Они не унесли блюдо со сладостями.
- Угу. Угощайся.
Ариэль описал круг прямо над блюдом. Он сказал:
- Было бы смешно, если бы я смог.
- А почему нет? Давай бери, не стесняйся! Ты даже не представляешь себе, сколько они всего наготовили.
Он глубоко вздохнул:
- Я ведь уже говорил, что ангелы не едят. Мы не можем есть.
- О… об этом я забыла.
- Времена приходят, времена уходят, и род сменяет род. Точно так же постоянно накрываются новые столы с разнообразными кушаньями и напитками. Но ангелы небесные никогда не смогут постичь, что такое ощутить вкус земных удовольствий.
- Дай мне, пожалуйста, песочное печенье.
Ариэль нырнул вниз и взял песочное печенье. Он проплыл по комнате и отдал угощение Сесилии, которая начала отгрызать от него малюсенькие кусочки. Ангел покачивался в воздухе прямо над её диваном.
- Ужасно весело смотреть, как вы едите, - сказал он.
- Почему это?
- Вы кладёте что-нибудь в рот, чавкаете, пережёвываете и ощущаете какой-то вкус перед тем, как пища превратится в плоть и кровь.
- Да, так и есть.
- А сколько существует разных вкусов?
- Понятия не имею. Не думаю, что существует подробный каталог вкусов.
- Тогда что на свете вкуснее всего, как ты думаешь?
Девочка хорошенько подумала.
- Может быть, клубника… Клубника с мороженым.
Он перевёл взгляд на Сесилию.
- Как-то это странно - класть в рот холодные комки перечной мяты. Тогда вы должны чувствовать, как внутри всё дрожит и щекочется?
- Когда ты так говоришь, то это звучит очень загадочно. На самом деле, иногда внизу живота чувствуешь щекотку. Это здорово!
Ариэль продолжал парить над диваном. Он то отлетал от неё на несколько десятков сантиметров, то подлетал поближе.
Ангел указал на обеденный стол.
- Там на блюде есть несколько клубничин.
Она засмеялась:
- Это всего лишь марципановые клубничины, их сделал Лассе.
- А они сильно отличаются по вкусу от обычных?
- Да, очень сильно. Но оба вкуса могли бы стоять в каталоге в разделе "Превосходные".
Она посмотрела в его ясные сапфировые глаза.
- Ты можешь попробовать описать, чем отличается вкус обычной клубники от вкуса марципановой? - спросил Ариэль.
Сесилия всё ещё жевала песочное печенье. Она взглянула на блюдо, где лежала марципановая клубника, сделала глубокий вдох и сказала:
- Садовая клубника на вкус и сладкая, и кисловатая - и еще она, конечно, красная. Если же вместо неё ты съешь марципановую клубничину, то она тоже будет красной, потому что в неё добавили красный пищевой краситель, но она будет суховатой и сладкой, как вкуснейший марципан.
- "Суховатой и сладкой, как вкуснейший марципан…"
- Ты знал, что марципан готовят из миндаля? Поэтому я и говорю "суховатый и сладкий", орехи ведь сухие. А сладость в нём от сахарной пудры.
Она слизнула с ладони несколько крошек печенья.
- Вообще-то я не хочу никакой клубники, потому что болею. Но поскольку сейчас Рождество, то мне кажется, я могу о ней немножко подумать.
Ариэль удручённо покачал головой.
- От такого описания я не особо поумнел. Вкусы и тому подобное - это непостижимая тайна для ангелов небесных.
- Но, наверное, не для Бога, ведь это Он нас создал.
Ариэль медленно опустился вниз и уселся на её ноги. Он был невесомым. Даже когда ангел прикасался к ней, девочка не ощущала щекотки.
- Не всегда можно полностью постичь то, что создал, - сказал он.
- Почему?
- Например, ты можешь что-нибудь нарисовать на листе бумаги. Но это не означает, будто ты понимаешь, что такое быть тем, что ты нарисовала.
- Ты говоришь совершенно о другом, нарисованное - это не живое.
Он энергично закивал:
- Именно это и странно.
- Что это?
- Что вы живые.
Сесилия уставилась в потолок.
- Ты прав хотя бы в том, что Бог не понимает, как глупо быть больной в Рождество…
Ариэль прервал её:
- Мы можем ещё поговорить о Боге попозже. Сначала ты должна рассказать, что такое быть человеком из плоти и крови.
- Спрашивай! Спрашивай всё что хочешь.
- Мы говорили о том, что такое ощущать вкус. Не менее удивительно то, что вы можете чувствовать запахи разных вещей, причем ваш нос вовсе не обязательно должен находиться очень близко к предмету. И вы всё равно сможете ощутить его запах. Что такое все эти "запахи", витающие по мирозданию?
- Ты, наверное, не чувствуешь запаха ёлки?
Он грустно вздохнул:
- У ангелов нет чувств, Сесилия. Хотя мы и не готовимся к экзамену по христианству, тебе скоро придётся это выучить.
- Извини меня.
- А как пахнет ёлка?
- Зеленью… и ещё чуть кисловато, пахнет уличной свежестью… и немного сыростью. Но у неё есть и сладкий аромат. Я бы сказала, что запах рождественской ёлки - это почти половина всего духа Рождества. На втором месте будет запах кислой капусты, а на третьем - ароматических свечей. На четвёртом месте - запах дедушкиных сигар, но так скоро станет слишком много хороших запахов.
- А вы можете почувствовать запах света?
- Вообще-то нет.
- Тогда, значит, ты противоречишь сама себе?
- После того как мы нарядим ёлку и зажжём лампочки, она начинает пахнуть по-другому. Чуть-чуть по-другому, но это "чуть-чуть" имеет огромное значение для духа Рождества.
- Ну хорошо. Не думаю, что нам удастся понять, что такое запахи, лучше, чем что такое вкус. А запахов тоже существует несметное количество?
- Наверняка, но мне кажется, что у людей не очень хорошее обоняние. Может быть, мы способны различить сотню разных запахов, в то время как вкусов мы можем различить целую тысячу. У собак обоняние гораздо лучше. Мне кажется, они в состоянии различить несколько тысяч запахов. Но это не так уж удивительно, если вспомнить, что половину собачьей морды занимает огромный нос.
- И всё-таки объяснения даются тебе не так уж плохо. А расскажи, что такое видеть?
- Ты, наверное, видишь то же, что и я?
Ариэль взлетел с кровати, проплыл по комнате и приземлился в зелёное кресло. На фоне огромного кресла он казался таким маленьким, что было похоже, что он может в нём утонуть. Ангел сказал:
- Но я вижу не совсем так, как ты. К тому же я не вылеплен из земли и воды. Я не живое волшебное тесто, наполненное светом.
- А как же ты видишь?
- Можешь называть это духовным присутствием.
- Но меня-то ты видишь?
Он покачал головой:
- Просто я здесь нахожусь.
- И я здесь нахожусь. И мы всё время можем видеть друг друга, разве нет?
Ариэль помедлил с ответом:
- Ты можешь сказать, что видишь, когда спишь?
- Иногда во сне я вижу очень чётко.
- Но ты видишь не глазами.
- Нет, потому что они закрыты, когда я сплю.
- Тогда ты, наверное, понимаешь, что есть разные способы видеть. Некоторые люди слепы. Они должны пользоваться внутренним зрением. Это то же самое зрение, при помощи которого ты смотришь сладкие сны.
- "Внутреннее зрение"?
Он кивнул:
- Когда ты хлопаешь веками и пользуешься живыми линзами для разглядывания окружающей природы - это совершенно другое. Когда ты режешь лук или тебе в глаз попадёт соринка, зрение расстраивается. В худшем случае оно может совсем пропасть. Но ничто не способно повредить внутреннее зрение.
- Почему?
- Потому что оно создано не из плоти и крови.
- А из чего же тогда?
- Из души и мысли.
- Звучит жутковато.
Ариэль положил руки на подлокотники. Теперь он выглядел ещё меньше по сравнению с глубоким креслом. Он сказал:
- Я думаю, гораздо страшнее то, что пара живых глаз, состоящих из атомов и молекул, может видеть всё, что находится в этой комнате. Вы даже можете заглянуть в глубь Вселенной и получить смутное представление о небесной благодати. Но то, чем вы видите, - это два стеклообразных комочка, находящихся в близком родстве с рыбьими глазами.
- Когда ты так говоришь, всё становится очень загадочным.
Он отмахнулся.
- Не загадочнее того, что есть на самом деле. В один прекрасный день, много миллионов лет назад, некоторые морские рыбы получили по паре ласт, чтобы передвигаться по земле. Маленькие амфибии выбрались на сушу и стали высматривать себе пропитание. Теперь, через тысячи световых лет, вы можете вглядываться во Вселенную теми же самыми глазами, для которых когда-то не существовало других звёзд, кроме морских звёзд и морских ежей. И больше того: вы можете лежать на красном диване и смотреть в глаза ангелам господним.
Она засмеялась:
- Согласна, над этим интересно размышлять.
- Если бы Бог не создал зрение, Он бы не стал делить с вами мироздание. Тогда Эдемский сад так и находился бы в непроглядном мраке.
- "В непроглядном мраке", - повторила Сесилия, это звучало ужасно грустно.
- Каждый глаз - это маленький кусочек Божественной мистерии, - продолжал Ариэль. - Зрение - это место встречи вещей и мыслей, это жемчужные ворота между солнцем и душой. Человеческий глаз - это зеркало, где создающееся в Божественном сознании пространство встречается само с собой в созданном внешнем пространстве.
Она остановила его жестом руки:
- Я не совсем поняла последнее, что ты сказал.
И ангел Ариэль объяснил:
- Некоторые из ангелов небесных считают, что каждый глаз, видящий Божественное мироздание, - это глаз Бога. Потому что разве кто-нибудь когда-нибудь говорил, что у Бога не много миллиардов глаз? Быть может, Он рассыпал миллиарды фотоэлементов по всему мирозданию только для того, чтобы в любое время видеть собственное творение под миллиардом разных углов. Люди не могут плавать на глубине нескольких сотен метров ниже уровня моря, поэтому Он и рыбам дал глаза. И люди не могут летать, но каждую минуту в небе находится целый живой ковёр птичьих глаз, глядящих на землю. Но и это ещё не всё…
- Рассказывай дальше!
- Иной раз случается, что человек обращает взор к своему небесному родителю. Тогда Бог словно видит себя самого в зеркале.
Сесилия сделала выдох и воскликнула:
- О Господи!
- Да, Господи.
- И что?
- Небо отражается в море. Так же и Бог отражается в паре человеческих глаз. Потому что глаза - это зеркало души, а Бог может отражаться в человеческой душе.
На Сесилию это произвело сильное впечатление.
- Из тебя получился бы хороший священник, если, конечно, это всё не ересь.
Он весело улыбнулся:
- Мы на небесах не очень щепетильно относимся к таким вещам. Ведь мы всегда знали, что мироздание - это огромная загадка, а когда перед нами загадка, то у нас есть право немного её поотгадывать.
Девочка пожала плечами:
- Когда ты говоришь так торжественно, у меня по спине мурашки бегут. Хотя, может быть, у меня поднялась температура. Скажи, обязательно и дальше говорить обо всех чувствах?
- Осталось всего два. Тебе нравятся песни и музыка?
- Сейчас мне больше всего нравится слушать рождественские песни, которые поёт Сиссель Киркебё. До того как я встретила тебя, мне всегда казалось, что она похожа на ангела. Но теперь я понимаю, что её "ангельские" волосы всего лишь доказывают, что и она произошла от обезьяны. Кстати, некоторые считают, что я на неё похожа.
- Ах вот как.
- А ты как думаешь?
- Я вижу сходство.
- Ты её-то видел?
- Этого мне было не избежать.
- Так о каком чувстве мы говорим?
Ариэль засмеялся:
- С тобой безумно интересно разговаривать, Сесилия. Я спросил тебя, любишь ли ты музыку, чтобы ты рассказала, что такое слышать. Потому что ангелам небесным совершенно неясно, как это плоть и кровь обрела такую способность.
- Это что, так странно?
- Ты не думаешь, что это маленькая мистерия - птицы могут громко щебетать, чтобы слышать голоса друг друга на расстоянии многих километров? Эти маленькие клубочки похожи на живые флейты, которые без конца играют и играют на себе самих. Не менее удивительно и то, что все слова, которые я произношу, достигают твоих ушей.
- Я думаю, ты снова преувеличиваешь разницу между вами и нами. Ты ведь тоже можешь слышать, что я говорю.
Ариэль громко вздохнул:
- Если ты хотя бы ещё один раз сравнишь нас только для того, чтобы облегчить себе жизнь, я отправлюсь к другому пациенту. На свете множество больных людей, к которым ни разу не заходили ангелы.
Она спешно заговорила:
- Ты, конечно, имеешь в виду, что ты не слышишь живыми ушами, как я, а мы просто обмениваемся мыслями…
- Да, что-то в этом духе. Кстати, прости, что я упомянул о другом пациенте. Не твоя вина, что ты понимаешь только часть целого. Ты видишь всё как сквозь тусклое зеркало, гадательно.
- "Сквозь тусклое зеркало, гадательно…"
- Теперь ты дразнишься, - сказал он.
- Я просто пробую слова на вкус!