До отлёта было три дня, поэтому я устроился в гостиницу. Поселился в двух комнатном люксе, сходил в душ переоделся и уже собирался идти обедать, когда ко мне подселили соседа. Он был высокий, стройный брюнет. Я решил, что ему немного за тридцать. Парень с порога поздоровался, представился Мишей Коганом и объявил, что в Москве сутки пьянствовал с проститутками, поэтому нуждается в срочном лечении. Достал из чемодана бутылку водки Абсолют, предложил выпить за знакомство, потом пойти пообедать. Я согласился. Под нехитрую, купленную в буфете закуску выпили по первой за день десантника. Как бывший десантник Миша не мог упустить такой повод. Чистокровный еврей из очень уважаемого колена, по общительности, авантюрности, любви к загулам и драчливости он был русским больше чем я. Я редко видел таких беспечных, самоуверенных людей. Наши авось, небось именно для таких придуманы. Удаль и безоглядная до наглости самоуверенность, видимо, по душе удаче, поэтому она с такими, как Миша, дружит чаще, чем с такими осторожными, рассудочными, как я. Своим безудержным жизнелюбием Миша сумел завести и меня.
Выпили за победы ВДВ. Первой рюмкой, я как всегда поперхнулся, вторая пошла по смазке легче, дальше, как ручей с горки. Водка уже не топорщилась в горле, закуски не требовала. Миша разоткровенничался, рассказал, что эмигрировав в Англию, устроился в фирме, зарабатывающей в России, поэтому большую часть времени проводит в Сыктывкаре. Позвонил знакомой девчонке Кате. Пока мы заканчивали бутылку, она приехала с подружкой Леной. Опять мистика: Катя оказалась моей знакомой, её отец одно время работал у меня в лесу бригадиром лесорубов. Съездили за второй бутылкой водки. Заказали в ресторане обед и сели пировать. После третьего бутылки пошли в ресторан. Там добавили шампанского, вина и конечно водки. Ботинки стали жать Мише ноги, он разулся и пошёл с Катей танцевать босиком, объяснив мне, что после ранения обувь ему мешает. Он действительно слегка прихрамывал. Охранники в ресторане возмутились плясками босиком, сначала уговаривали Мишу обуться, потом попытались вывести из ресторана.
Миша – бывший десантник, я в университете занимался боксом, самбо. Отбились, Когда к охранникам прибежала помощь, наши девчата крикнули: десантников бьют! С улицы ввалилась подмога. Началась серьёзная драка, охрану вышвырнули из ресторана и искупали бассейне. Приехала милиция, но десантников, да ещё и с иностранными паспортами в их праздник менты не трогают, себе выходит дороже. Помогли и сунутые Мишей доллары. Мы плюнули на ресторан, и пошли продолжать праздник в номере. Разгорячённые битвой, воодушевлённые победой решили отметить её парой литров Абсолюта. Девушки пытались отговорить, но это уже было невозможно. Продолжение последовало. Сосед оказался не только тёзкой Горбачёва, но и таким же неутомимым говоруном. Я после выпитой водки от него не отставал. Обсудили множество тем, решили несколько, даже для гениев, непосильных проблем. С каждой новой рюмкой становились всё проницательней, мудрее и разговорчивей. Девчонки, зевая от скуки, слушали наш разговор, когда им надоело ушли в спать в соседнюю комнату.
Нам это было уже безразлично, перешли к обсуждению достоинств Ветхого и Нового заветов. Я заявил, что читая Ветхий Завет легко стать атеистом. Авраам, Ной, Лот и его дочки святыми мне не показались. Как же погрязли люди в грехах, если Бог счёл их лучшими, достойными стать праотцами избранного народа? Моисей и его спутники, блуждая по пустыне, постоянно торгуются с Богом: то и дело требуют от него то воды, то знамений, то манны небесной, то мяса. Верят Богу лишь в обмен за обещание земли, где молоко и мёд. Всё это очень смахивает на манию величия. Не верю я, что Бог автор фашисткой идеологии – превосходства одного народа над другими. Считать его лучше других нет оснований. Прародитель евреев – Авраам особой верой не отличался. Жил по принципу хитроватого деревенского мужика: "На Бога надейся, но сам не плошай". Поэтому попросил жену перед путешествием называться сестрой. Боялся, что его убьют за красивую жену. Смешно! За шестьдесят лет жизни в пустыне, где воду помыть ноги только гостю давали, она, наверное, ни разу не купалась. Как она могла составить конкуренцию юным девушкам, где её могли увидеть слуги царя? На конкурсе красоты?
– Она и была ему сестрой – перебил меня Коган.
– Да, но и женой была. Получается одновременно и правда и ложь – недосказанная правда, эдакое двуполое существо – полуправда полуложь. Но Христос говорил: Да – да, нет – нет, третьего не дано. Третье не от Бога, а от дьявола – лжеца и отца лжи, похотям которого, по словам Христа, потакают евреи. Лозунг Авраама: Пусть мне через тебя будет хорошо, стал принципом всех евреев. Братья продают Иосифа в рабство, младший брат покупает у старшего первородство за чечевичную похлёбку, обманом добивается у слепого отца благословения. Ничего святого. Двуличные люди, верить им нельзя – клянутся, не собираясь своих клятв выполнять. Все беды евреев в них самих, в их высокомерии, жадности, лживости, презрении к остальному человечеству. Почему же гои, которых евреи считают животными, должны их любить? Поэтому их всегда и везде гонят. Началось это задолго до рождения Христа. Первыми выгнали египтяне. Миша, едва сдерживая клокочущую в нём злобу, сказал: тебе понять, не дано, потому, что ты не еврей. Лично ему всё ясно, на сегодняшний день по этим вопросам он, лучший в мире специалист, второго такого нет.
– Вот и отлично. Тогда растолкуй мне, почему Бог Ветхого и Бог Нового заветов, такие разные? – Спросил я. – Один наказывает ни в чём невиновного фараона, когда Авраам продал ему свою жену – шестидесятилетнюю Сару, как свою сестру? Наш христианский Бог прощает грешника – разбойника, казненного вместе с Христом. Христос, по сути, отменил Ветхий завет, изменил Моисеевы, отказавшись от иудейского: кровь за кровь, ока за око, зуб за зуб. После этих слов, мне стало казаться, что в тёмно карих глазах соседа, прикрытых густыми, черными ресницами, стали мерцать алые огоньки. Так в потухшем костре, при дуновении ветерка из под пепла на углях, сначала появляется лёгкая, зыбко трепещущая алость, потом малиновые, обрамлённые голубой каёмкой язычки пламени. При этом его левый глаз искрился зеленью – правый алел. Я подумал, что всё это мне мерещится с перепоя, и решил лечь спать, пока не допился до белой горячки. Тут, Миша вспомнил, чью то клевету на Христа, якобы, переселившегося в Индию, женившегося на Марии Магдалине, ставшего йогом и дожившего до девяноста лет. Потом сообщил о переводе нового евангелия от Иуды и вышедшей в Англии книге Бен Брауна – код да Винчи. Видишь, и с Христом не всё ясно.
Меня взорвало: Христопродавцев во все времена хватало. Я не сомневаюсь, что и сегодня олигархи заказали бы Христа наёмному убийце, слишком многих из них он обличал бы. Его слова повторял апостол Павел: У сеющего не должно быть недостатка, у жнущего избытка. Считаю, что истинными хранителями христианской веры сегодня являются только православные. За это Бог бережёт Россию. Его любовь доказана историей: Русь спасла Европу от Батыя, Наполеона и Гитлера. Ни одна страна в мире не получала от Бога такой подарок, как она – несколько десятков казаков во главе с Ермаком преподнесли Ивану Грозному богатую, обширную Сибирь. Сегодня католики и протестанты предали Христа, отказались от аскетизма и заповеди: Вера без дел мертва. Пошли на поводу у торгашей, ради выгоды признав индивидуальную свободу выше заветов Бога, достижение земного богатства – главнее забот о душе.
Пылкость моих речей, веселила Мишу, он улыбался, но слушал не перебивая. Я продолжал обличать: Европа по гроб обязана России за то, что выдуманный европейцами марксизм проверялся на русском мужике. Он обошёлся России в миллионы загубленных и десятки миллионов не родившихся. Недавно читал, что по расчётам сделанным в тысяча девятьсот тринадцатом году, население страны к концу века должно было быть восемьсот пятьдесят миллионов человек! Нам Китай был бы не страшен. Сейчас народ вымирает, испытав на себе прелести коммунизма. Русский мужик лил пот и кровь на ниве социальной справедливости, хитрые европейцы учились на нашем опыте, внедрив у себя всё лучшее, что было при социализме.
Именно русский бунт, напугав, заставил богатеев Европы и Америки образумиться, чуть – чуть поделиться с народом, улучшить жизнь большинству, чтобы предотвратить революцию. Сейчас это забыто, богачи делают вид, что расщедрились из благородного человеколюбия, любви свободе и демократии, которых у них никогда не было. Обыватели в Европе и Америке, утверждая, что у них социализма больше чем было у нас, даже не представляют, чем обязаны России. У них ума не хватает понять, что этим они подтверждают правильность пути выбранного нашими дедами, осмеянного нашими либералами.
Русофобы целенаправленно лгут, обвиняя русских во всех грехах, а сами отказавшись от Бога, служат Мамоне. Меркантильные эгоцентристы – они не понимают, что стоят на грани гибели, вымирают, дав волю эгоизму, разврату, поставив похоть выше забот о чистоте души. Стоило припугнуть их Бен Ладену, тут же со страху от своих хвалёных свобод отказаться, лишь бы спасти шкуру. В аэропорту на досмотре готовы и разуться и раздеться и отпечатки пальцев дать. Мигом забыли и о презумпции невиновности, и о праве на неприкасаемость частной жизни. Пошлость, распутство, жестокость и безжалостность при зарабатывании денег, вот, что несёт их тип свободы. Мужики ряженые в баб не сходят с экранов, хихикают над тем, что в СССР не было секса. Не было порнографии, секса хватало, поэтому страна не вымирала. Сегодня начинаешь понимать, что миром правит дьявол – лжец и отец лжи.
Что кроме омерзения могут вызывать педофилы, насильники, серийные убийцы – герои сегодняшнего экрана и модной литературы. Сначала издеваются над телом, потом убивают невинных детей. Растлевая жертвы, они посягают на бессмертные души, ввергают в отчаяние и невольное богохульство родных. Последователи дьявола, они ненавидят преданность, верность, невинность, чистоту, божеское – творческое начало в человеке. Дьявольская хитрость, помогает им творить преступления, долгое время, избегая наказания. Их сторонники в думе законами обеспечили изобличённым и осуждённым, почти полную безнаказанность. Сочувствуя им, правозащитники совершенно равнодушны к страданиям и жертв и их родных.
Для них они щепки, которые летят, когда лес рубят. Почему? Может быть у преступников и их защитников один хозяин? Судя по словам и повадкам – да. Я бы сажал педофилов на кол. Гарантирую, что сразу, как минимум наполовину, сократилось бы количество таких преступлений, десятки мнимых больных мигом бы вылечились. В мусульманских странах таких преступников единицы. Коран разрешает карать их без пощады. Родные без суда на части разорвут, если поймают и никто их за это не осудит. Поэтому, будущее за мусульманами. В ближайшие десятилетия, если христиане Европы не опомнятся, то вымрут, их заменят мигранты мусульмане. Тоже будет и с Россией, которая дала волю либералам, фарисеям и книжникам. Они дружны, хитры, беспощадны. Приватизировав средства массовой информации, душат каждое правдивое слово, сеют сомнения, умелой ложью превращают ложь в истину. Действуют в соответствии с протоколами Сионских мудрецов упорно, нагло, беззастенчиво.
Мой страстный, пьяный монолог перестал нравиться Мише. Маска насмешливого благодушия спала с лица. Зрачки зло попыхивали. Несмотря на пьяный азарт и хмельное бесстрашие мне вдруг стало жутко от студёной враждебности волнами исходившей от него. Казалось, что нас отталкивает друг от друга, как одноимённые полюса магнита. Я не мог понять причины, неужели обиделся из – за упоминания мною протоколов сионских мудрецов? Размышляя об этом, я замер на полуслове. Видимо, Миша понял, в чём дело. Лицо внезапно подобрело, стало пьяно расслабленным, улыбчивым, голос мягким:
Я бы не сказал, что ты похож на аскета. Во всяком случае, рекомендовать тебя в монастырь, не бы стал. Ты говорил с таким пафосом! А чем лично готов пожертвовать для возрождения веры, России, восстановления истины? Хочешь увидеть Христа и от него лично узнать, что будет со страной, землёй, попробовать изменить всё к лучшему, готов пожертвовать жизнью? Ты даже своей заначкой в триста тысяч долларов не хочешь поделиться. – Я опешил: откуда он о заначке знает? Христос, отбирая учеников, предлагал им отказаться от всего, что имеют. Ты готов? Тогда отдай всё, что имеешь, останься без гроша, начни жить, не думая о завтрашнем дне. Даже в стельку пьяный, когда и море по колено, я молчал, чувствовал, что действительно не готов отдать свои триста тысяч долларов и пойти в нищие. Действительно, верблюду легче пролезть в угольное ушко, чем человеку расстаться с богатством. Обличать легче, чем жить праведно.
Миша рассмеялся довольный моей растерянностью. Слаб ты ещё духом и верой. Не годишься в апостолы. Да и зачем здоровому человеку аскетизм? Жизнь прекрасна! Живи ради жизни. Радуйся, пока есть силы. Заболеешь, тогда и кайся. Увидев моё уныние засмеялся: – Сейчас угощу тебя вином, какого ты ещё не пробовал – ему две тысячи лет. В прошлом году, отдыхая в Греции, плавал с аквалангом и наткнулся на затонувший корабль. Он вёз зерно и вино. К сожалению целой нашёл только одну амфору. Как ни странно, вино в ней отлично сохранилось.
– Давай выпьем за это чудо – это чудесное вино! Довольный каламбуром он весело рассмеялся. Позднее я понял, что смеялся он не над тем, что сказал, а над тем, что задумал. Но мне было уже не до смеха. Я попытался отказаться: – Чего добро переводить! Мне сейчас, что вино, что квас. Такое древнее вино дегустировать нужно трезвым.
– Ничего, от него ты сразу протрезвеешь – захохотал Миша. Я продолжал отказываться, но он вытащил из чемодана керамическую, залитую сургучом амфору, откупорил её и наполнил фужеры.
– Давай выпьем за чудо, истину и крепость духа.
Я выпил до дна, что было дальше, не помню. Видимо, вино меня сразу усыпило, да и не мудрено, столько водки за один день, я в жизни не пил.
Глава 5. Земля обетованная
Очнувшись, увидел над головой чужое, чёрное небо. Непривычно большие, как напившиеся крови пауки, звёзды ярко сияли на чёрном небе, но рисунок созвездий был незнакомым. Долго вспоминал вчерашнее, пытаясь понять, почему я в спортивном костюме лежу на песке? Сначала решил, что с перепоя сошёл с ума. Набрал полные горсти песка и с тоской подумал, неужели мы по пьянке поехали купаться в Печоре? Тогда где Миша, где девчонки? Ответить на мои вопросы было некому. Очень хотелось пить, голова трещала. Ничего не придумав, решил поспать до рассвета. Тайно надеялся утром проснуться на своей кровати, в номере гостиницы. Но надежа не оправдалась. Проснулся снова лежащим на песке. Над далёким барханом поднималось краснолицее, как мужик после парной, солнце. Нестерпимо хотелось пить. Было непонятно, где я, что со мной, как очутился в пустыне. Дальше лежать смысла не было.
Встал и пошёл на восток искать воду. Минут через тридцать увидел деревья, под ними стадо овец и пастухов. Обрадовался, ускорил шаг. Когда разглядел, как одеты пастухи сомнений в том, что я сошёл с ума не осталось. Они будто сошли с картины Иванова Явление Христа народу. Только Христа не было. В растерянности остановился. Может, я сплю на ходу? Я помотал головой, но ничего не изменилось. Если, всё явь, значит я каким то чудом заброшен в прошлое. Тогда, что подумают пастухи, увидев меня в спортивном костюме в домашних тапках, двадцать первого века? На всякий случай снял с шеи золотую цепь с крестом, золотую печатку с Георгием, убивающим змея, оставив на руке только золотое, обручальное кольцо. Спрятав золото в карман спортивной куртки, застегнул карман на молнию, обвязал ею голову, как чалмой и пошёл к пастухам. Я не ошибся, мой вид поразил их. Они загалдели, как гуси при виде лисы. Мои познания в иврите позволяли мне понимать только отдельные слова. Объяснил знаками, что хочу пить. Старший из пастухов, что то сказал, оборванный мальчишка принёс миску с кислым молоком. Я жадно опорожнил её.