Может, потому удалось Константину Сергеевичу сохранить свои принципы и терпение, что уж очень повезло ему с семьей. Со своей женой Наташей он познакомился еще на первом курсе юридического института. Она тоже была студенткой только училась на медицинском. На четвертом курсе они поженились и с тех пор жили дружно и счастливо. Наталья Николаевна, теперь врач-терапевт районной поликлиники, спокойно относилась к суровым будням милицейской жены, и скандалов мужу за внеурочные вызовы на работу никогда не устраивала. Она так и осталась такой же милой, доброжелательной и смешливой, какой была в молодости. Дети пошли в нее. Сын Сережа, студент четвертого курса, не упрекал родителей, за то, что они не смогли ему обеспечить достойную жизнь среди золотой молодежи, а просто работал по вечерам, чтобы иметь возможность покупать себе фирменные кроссовки и джинсы. Дочка Лена тоже особо не страдала от отсутствия бриллиантов и платьев от Валентино. Они с матерью просто перерисовывали фасоны фирменных вещей из витрин бутиков, а потом втроем с соседкой кроили и шили себе наряды, если не такие же, то не намного хуже. Так что его семью миновала горькая чаша зависти и злости, и дети его не таили обиды на родителей за то, что не было у них миллионов, а хорошо учились и были уверены, что сами всего добьются в жизни. А родители их всячески в этом подбадривали и поддерживали. В общем, это была хорошая дружная семья, и скорее всего благодаря этому Константин Сергеевич и оставался таким спокойным, уравновешенным, а, главное, честным человеком.
Сегодня утром, бреясь в ванной, он как всегда обстоятельно продумывал все, что ему предстояло сделать днем. Главным было дело об убийстве молодой женщины Елены Арсеньевой, чей труп был найден случайной парочкой, зашедшей в парк, чтобы заняться своими делами на хорошо скрытой скамейке.
На трупе нашли деньги и документы, значит, это было не ограбление. Это также не было изнасилование. На жертве не было никаких следов борьбы или драки. То есть это было обыкновенное по теперешним временам бытовое или заказное убийство. Перед смертью жертва выпивала и выпила прилично, закусывая печеньем и шоколадом. Это уж какой-то типичный дамский закусон. Значит с кем-то из знакомых или подруг встретилась, выпили, а потом та (скорее все-таки "та", чем "тот") ее и застрелила.
На всякий случай, конечно, известили семью по месту прописки во Владивостоке. Тамошняя милиция выяснила, что муж и дети не видели ее уже два года. Она не писала им, и не звонила. За детьми присматривали дедушка и бабушка. От матери они отвыкли и не скучали по ней. Муж тоже нашел себе другую женщину и о жене не вспоминал. Родители же его и слышать о ней не хотели, так что оттуда никто не мог заказать ее. Зацепок не было никаких, но вдруг неожиданно поступили дополнительные сведения. В милицию пришли молодой парень и две женщины. Они подали заявление об исчезновении Елены Арсеньевой и опознали ее труп. Интересным был и их рассказ о подруге, которую она искала. Парень рассказал и о том, что она собиралась шантажировать эту подругу, так как та была ей чем-то обязана. Правда, они так и не знали, точно ли она дозвонилась до этой подруги и ходила ли повидаться с ней.
Эту версию, конечно, нужно было проверить. Но и парня не следовало забывать. Партнерство в бизнесе, общие деньги совсем не стоило сбрасывать со счетов. Правда, парень был на убийцу не похож, приятный, интеллигентный. Когда увидел убитую, совсем растерялся, глаза наполнились слезами, но это тоже ни о чем не говорит. Убийцы бывают всякие. Алиби его составляла какая-то девица, он дал ее адрес и имя. Целый день как будто бы был у нее. Но ведь теперь необязательно убивать самому. Киллеров, и профессиональных и любителей, вокруг предостаточно.
Но начать все-таки нужно с подруги. Константин Сергеевич решил отправиться к ней без звонка, сюрпризом. Время выбрал попозже, чтобы точно застать дома.
По своей привычке обращать внимание на малейшие детали он вначале остановился и внимательно осмотрел двор. Дом был не из очень дорогих и престижных, но хороший, добротный. Подъезд без консьержки, но закрытый. Константин Сергеевич не стал звонить, а подождал пока из подъезда вышли люди и зашел в дом. Лестницы чистые, все отремонтировано. Дверь нужной ему квартиры красиво оббита, но ничего такого особенного.
Он нажал на кнопку звонка, и дверь открыли почти сразу, как будто бы его ждали. Женщина, открывшая дверь, устремилась к нему, но тут же остановилась. Ее глаза как будто потухли, и лицо стало усталым и измученным. Сзади нее стояли высокий мужчина и симпатичная девочка лет шестнадцати. Они, молча, смотрели на него будто с упреком, что он не тот, кого они ожидали увидеть.
– Здравствуйте, – наконец сказал Константин Сергеевич, недоумевая, что же такое у них происходит. – Я из милиции, старший оперуполномоченный Константин Сергеевич Завгородний, – представился он. – Вот мое удостоверение.
– Из милиции, – с ужасом прошептала женщина. Ее лицо так побледнело, что даже губы стали белыми.
– Сашенька, – снова прошептала она. – Вы пришли из-за Сашеньки? Что-то… случилось с ним? – она говорила с трудом и даже покачнулась.
Муж подхватил ее.
– Альбина, прекрати, пожалуйста, паниковать, – сказал он, стараясь говорить спокойно. – Вы ведь пришли не из-за нашего сына? – он и сам говорил с трудом.
– Нет, нет, – поспешно сказал Константин Сергеевич, – я ничего не знаю о вашем сыне. Я по поводу подруги вашей жены Елены Арсеньевой. Вернее, вы ее знали как Лену Казачкову.
– Ну, вот, видишь, – с облегчением сказал мужчина, повернувшись к жене. – Возьми себя в руки, ничего не случилось. Извините нас. Понимаете, наш сын отправился на какой-то дурацкий фестиваль бардовской песни, должен был вернуться еще вчера. И до сих пор его нет. Мы, конечно, волнуемся, так что сами понимаете… Да, заходите, пожалуйста. Извините, что мы так долго держим вас на пороге.
– Ничего, ничего, – успокаивающе сказал Константин Сергеевич. – Я вас понимаю. У меня самого сын. Тоже иногда случается поволноваться. А мобильного у него нет?
– В том то и дело, что есть. Я звонил ему последний раз вчера, ответил какой-то чужой голос, потом телефон отключился и с тех пор не отвечает.
– Может, вы ошиблись номером, а его телефон не отвечает, потому что разряжен?
– Да я и сам так думаю. Но вы садитесь, садитесь. Альбина, возьми себя в руки, человек по делу пришел.
– Да, конечно, садитесь, пожалуйста, – автоматически сказала женщина, и видно было, что ей совсем не до него. В доме было тепло, но она зябко куталась в теплый платок, и по телу ее то и дело пробегала нервная дрожь.
– Приедет Сашка, сама его убью, – хмуро сказала девочка, усаживаясь рядом с матерью и обнимая ее. – Свинья такой.
Родители только молча вздохнули.
Да, подумал Константин Сергеевич, вот и пришел сюрпризом. Хотел посмотреть, как они прореагируют на милицию, а им не до нее.
– Мы вас слушаем, – напомнил ему мужчина.
Прежде, чем начать задавать вопросы, Константин Сергеевич по привычке огляделся. Квартира просторная, но не чрезмерно, такие дома с высокими потолками называли сталинскими, в отличие от тесных хрущевок. Обставлена неплохо, мебель красивая, но опять-таки не роскошная. Но везде чисто, уютно, видно, что в доме есть хозяйка.
Ну, что ж, пора начинать, подумал он, с сочувствием глядя на женщину. Та пыталась подавить тревогу и даже улыбнуться, но у нее не получалось. В глазах застыли безнадежность и отчаяние.
Да, неудачно получилось, снова подумал он. Сейчас не определишь, из-за чего она так нервничает.
– Скажите, вы знали Елену Арсеньеву? – наконец, спросил он.
– Да, – безразлично ответила женщина. – Мы с ней жили вместе на одной квартире два года и были близкими подругами, но это было двадцать лет назад.
– Да, я знаю, – сказал Константин Сергеевич, – а с тех пор вы с ней виделись или слышали что-нибудь о ней?
Тут снова раздался звонок в дверь, и они все трое одновременно вскочили. Девочка первая выскочила в коридор и распахнула дверь.
– Сашка, бессовестный, явился, – одновременно плача и смеясь, закричала она. – Мы из-за тебя чуть с ума не сошли, а ты…
Родители тоже подскочили к нему. Константин Сергеевич остался один. Он посидел еще немного в кресле, потом тоже встал и выглянул в прихожую.
Мать обнимала высокого спортивного парня и плакала, а сестра, подскакивая, колотила его сжатыми кулачками по плечу. Парень, смущено и виновато улыбаясь, одной рукой загораживался от нее, а другой обнимал мать, оправдываясь перед ней. Он говорил что-то вроде того, что вчера они не уехали, потому что их пригласили отметить окончание фестиваля, а утром они проспали, а мобильник ему негде было заправить.
В общем, понятное дело, сочувственно вздохнул Константин Сергеевич. Ох, уж эти дети. Он и сам бы на их месте точно так же с ума сходил, а на месте парня тоже, наверное, не упустил бы случая погулять ночь в хорошей компании.
– Саша, – успокоясь. начал отец. – Ты хоть понимаешь, что ты с нами делаешь? Посмотри на мать.
– Да, мама чуть с ума не сошла из-за тебя, и мы с папой тоже, – снова всхлипнула сестра, – убить тебя надо.
– Ну, все, все, не ругайте его. Слава богу, что живой, здоровый. Слава богу, – снова и снова повторяла Альбина, счастливо глядя на сына. А он, выше ее на полторы головы, смущено оправдывался, и видно было, что он и сам проклинает себя, за ее мучения.
Мужчина опомнился первым.
– Ох, ну извините нас, пожалуйста, еще раз, – уже улыбаясь, сказал он. – Вы пришли по делу, а мы вам устроили сцены из семейной жизни. Аля, пойдем, человеку поговорить с тобой надо.
– Да, да, конечно, – ответила женщина, все еще не в силах оторваться от сына. – Да, пойдемте.
Она, наконец, оставила его и повернулась к следователю.
– Да, давайте, спрашивайте, только садитесь сначала.
Она совершенно изменилась за эти несколько минут. Лицо порозовело, глаза заблестели, она улыбалась ему, хотя он понимал, что она толком его и не видит.
– Да, спрашивайте, – в совершенной эйфории повторила она. – Только, Юля, Саша, наверное, голодный.
– Да, ладно уж, накормлю я его, – все еще сердито сказала девочка. – Хотя он этого не заслуживает.
– Ах, так, – весело сказал парень, довольный, что гроза уже миновала. – А я тебе диски привез.
– Так давай, давай их сюда, – закричала девочка. Засмеявшись, парень понес свою сумку в кухню, сестра побежала за ним, а взрослые снова прошли в комнату, опять уселись, и Константин Сергеевич, немного сбитый с толку и тоже почему-то совершенно счастливый тем, что Саша нашелся, начал допрос.
– Итак, – произнес он. – Когда в последний раз вы видели Лену?
– Очень давно. Почти двадцать лет назад. Я как раз ждала Сашу и взяла академотпуск, и уехала домой к родителям. Мужа послали в командировку почти на год, и я решила рожать дома. Потом, когда муж за мной приехал, и мы вернулись в Москву, Лены уже в университете не было. Она к тому времени вышла замуж за своего Виталика и уехала во Владивосток. Она писала мне несколько раз, но, когда у нее тоже родился ребенок, перестала писать, и больше я о ней ничего не слышала.
Альбина чувствовала себя на удивление спокойно. Всю ночь и весь день она была в отчаянии, так как считала, что с Сашей случилось что-то ужасное, и в этом виновата она. Это ее настигла кара господня, это она наказана за свои грехи. Но почему ребенок? Всю ночь она разговаривала с богом, молила его пощадить ее мальчика, наказать только ее. Она с ужасом пыталась вспомнить, что написано в библии, обязательно ли падут грехи родителей на детей, и не могла никак вспомнить. Уж такой атеисткой ее воспитали, что она ничего о боге не знала. Но она твердо решила, что, если с сыном что-то случилось, она не останется жить. Она не отпустит его туда одного. Она будет с ним и там. Конечно, остается еще не менее любимая дочь. От этой мысли ее сердце еще больше обливалось кровью. Но у Юлечки останутся отец, бабушки, дедушки. Они очень любят ее и будут заботиться о ней. Она же не может допустить, чтобы ребенок один расплачивался за ее преступления, а она останется жить.
Но теперь, когда Саша вернулся, она вновь воспряла духом, и снова решила бороться. Прежде всего, все отрицать. Кроме нее и Лены, еще только два человека были посвящены в эту тайну. Но они далеко, милиции и в голову не придет добраться до них. А документы по счастливому случаю были с самого начала такие как нужно. Так что никто ничего раскопать не сможет. Остается, правда, Ленин звонок в этот день. Лена звонила ей из телефона-автомата. Если милиция возьмет распечатку разговоров из ее телефона, то там будет зафиксирован этот звонок. Но на этот случай она давно придумала объяснение. Звонила женщина, с которой она случайно познакомилась в очереди в магазине. Альбина обещала ей дать телефон и адрес хорошего частного кардиолога для ее дочери. Ни имени, ни фамилии этой женщины она не знает.
А тем временем следователь продолжал спрашивать.
– Вы ведь знаете, что Елена искала свою близкую подругу. У нее были еще какие-нибудь близкие подруги, кроме вас?
Альбина задумалась и снова решила, что врать не имеет смысла. Милиция может расспросить Леру и других девочек, если уже не расспрашивала. Нет, где можно, нужно говорить правду, потому что, если ее поймают на лжи… Нет, единожды солгав, кто тебе поверит.
И она решительно сказала:
– Нет, не думаю. Я была ее самой близкой подругой, если только она не придумала что-нибудь.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, вы знаете, я встречалась с Олегом и разговаривала с ним. Он рассказал мне о том, что она говорила. Ну, о том, что ее подруга обязана ей своим семейным счастьем и все такое. Понимаете, – Альбина смущено усмехнулась, – фактически, это действительно так. Просто это… ну мы всегда говорили об этом несерьезно, – она остановилась.
– Так, так, я вас слушаю, – заинтересовался следователь.
– Понимает, я познакомилась со своим мужем на свадьбе у двоюродной сестры. Так вот я в этот день не хотела идти на свадьбу. Знаете, я решила, что мне нечего надеть. Там должны были быть одни москвичи, и я боялась выглядеть среди них провинциалкой. В общем, я расстроилась и решила остаться дома. Это Ленка заставила меня пойти. Она дала мне свое новое платье, она вообще была очень доброй, – глаза Альбины наполнились слезами. Как она любила ту Ленку, как была благодарна ей, и как ненавидела эту.
Следователь заметил слезы в ее глазах.
Да не похоже, что это она убила ее, но за двадцать лет он повидал многое. Видел и мягкосердечных и сентиментальных убийц.
А Альбина продолжала:
– Потом мы все время шутили, что я ей обязана своим семейным счастьем. Понимаете, я думаю, может, она просто хотела попросить меня одолжить ей денег на квартиру, а Олегу сказала, что может потребовать. Вероятно, хотела показать, какая она крутая, чтобы набить себе цену. Она ведь была намного старше его, хотела чем-нибудь его удержать, – Альбина не выдержала и расплакалась.
Услышав, что мать плачет, дети вошли в комнату.
– Что случилось? – спросил сын, хмуро глядя на следователя.
– Мама, – это дочь бросилась к Альбине, обняла ее.
– Ничего, дорогая. Это просто моя давняя подруга приехала в Москву. Хотела повидаться со мной, искала наш телефон и адрес, а ее убили.
– Как убили?
– Вот так, убили и все. Так мы с ней и не увиделись. А мы так дружили, были прямо как сестры.
Бессонная ночь и пережитые волнения сказались на нервах Альбины. Она начала рыдать, с ужасом чувствуя, что не может остановиться.
– Леночка, Леночка, подружка моя дорогая, – вновь и вновь сквозь рыдания повторяла она.
Она не играла, не притворялась. Она действительно чувствовала самое настоящее горе. Но какая-то часть ее оставалась хладнокровной и наблюдала, как следователь смущено ерзает в кресле. Муж и сын кинулись за водой и валерьянкой и стали поить ее. Стуча зубами по стеклу стакана в самой настоящей истерике, Альбина думала: это хорошо, что я так рыдаю. Это очень даже вписывается во все. Но неужели я такая мерзавка? Видно, никто не знает, что в нем заложено.
Тем временем сын сердито накинулся на Константина Сергеевича.
– Скажите, это так необходимо устраивать маме допрос? Она ведь даже не видела эту женщину.
– Она и так бедная всю ночь не спала из-за Сашки, а теперь еще и вы, – вторила ему сестра.
– А ну, прекратите немедленно. Человек на работе. Если он спрашивает, значит ему нужно, – прикрикнул на них отец.
– Ну, все, Альбина, успокойся. Извините нас, мы вам прямо концерты устраиваем.
– Что вы, я понимаю, что просто попал в неудачный момент. Ничего страшного, на сегодня закончим. Но я, наверное, еще зайду. Ничего не поделаешь, работа такая.
– Да понятно. Я и сам почти что этим же занимаюсь. У меня детективное бюро плюс охрана.
– Да, мы знаем это. Ну, что ж, пока до свидания, а там видно будет. Может, больше и не увидимся.
– Подождите, – вдруг сказала Альбина. Ее мучила еще одна мысль.
– Я хотела сказать вам об Олеге. Он очень растерян и боится, что его будут подозревать.
– Да, в общем-то, у него все мотивы: и деньги, и он, наверное, говорил вам, что него есть девушка.
– Да, но он не убивал ее. Вы же видели его. Он хороший парень, он не может быть убийцей.
– Интересно, чего это вдруг ты его так защищаешь? – вдруг не выдержал муж. – Что, он такое неизгладимое впечатление на тебе произвел? И чего ты вообще пошла на встречу с ним? – ревниво спросил он.
– Он хотел, чтобы мы позвонили всем девочкам из нашей бывшей группы. Вдруг она с кем-то говорила, и что-то сказала.
– Ну и вы звонили?
– Нет, мы обсудили с ним и решили, что это не поможет. Скорее всего, это был кто-то посторонний.
– Ничего, я думаю, мы все выясним, – твердо сказал Константин Сергеевич и, наконец-то, распрощавшись, ушел.
Когда они остались одни, Саша вдруг спросил у нее:
– Альбина, а где наш пистолет?
Так, подумала Альбина, теперь начинается еще и это.
– Я его выбросила, – твердо сказала она. – Я его выбросила, когда еще Саше исполнилось четырнадцать. Как ты думаешь, я могла держать оружие в доме, где есть взрослые дети? Чтобы они нашли его и натворили бед?
– Ну, что ж, тогда все в порядке, – с облегчением вздохнул Саша. Но какая-то доля сомнения все еще продолжала звучать в его голосе.
***
Марианна металась по комнате как разъяренная львица. Она была в бешенстве.
– Ты идиот, – кричала она Олегу. – Придурок, я же тебе сказала, как с ней говорить. Она убийца, а ты распустил перед ней сопли и слюни. Если бы ты говорил с ней как следует, она бы никуда не делась, заплатила бы нам как миленькая.
– Да ведь нет же никаких доказательств, что она убила. Мы даже не знаем толком, или Лена дозвонилась до нее, и звонила ли ей вообще.
– Вот как? А что же тогда твоя Лена делала в парке возле университета? Сидела и отдыхала?
– Она могла пойти туда, чтобы встретиться с кем-нибудь другим.
– С кем же, интересно? Кого еще она знала в Москве?
– Да кого угодно. Она же жила здесь несколько лет.
– Да, двадцать лет назад. Она даже свою лучшую подругу еле нашла, не то, что кого-нибудь еще. С кем еще ей могло понадобиться встречаться, да еще тайно от тебя?
– С тобой, например, – вырвалось у Олега.