Дверь снова открылась, и кто-то вошел. Гардеробщик посмотрел сквозь щели между деревянными планками, отделявшими гардероб от холла. Ну, вот, принесла нелегкая. Двое типичных бандитов стояли у его окна, ожидая, пока он откроет. Нет, уж, пусть уходят, от таких жди одних неприятностей. Он затаился и решил не открывать окошко.
Отморозки, думая, что в гардеробе никого нет, стали разговаривать погромче.
– Да чего за ним ходить, – кипятился один. – Дать ему как следует, вырвать сумку, и пошел он…
– Ты что думаешь, он деньги в сумке носит?
– Что-нибудь он там носит. Во всяком случае, надо дать ему понять, что мы не шутим, и от нас не убежишь.
– Слушай, чего мы ждем? Давай поднимемся, посмотрим, где он и подождем его у выхода. Как только выйдет, сразу схватим его, надаем по голове и предупредим, что завтра ему конец.
– А чего предупреждать? Пусть сейчас дает баксы.
Голоса удалялись, отморозки пошли наверх.
– А ведь ищут этого парня, – подумал гардеробщик – И чего они от него хотят? Парень на вид порядочный, видно, попал в какую-то историю. Вот только нам тут возле ресторана драки или убийства не хватало. Понаедет милиция, потом опять откупайся от них. Предупрежу-ка я хозяина, решил он, и, выскользнув из-за своей загородки, тоже побежал наверх.
***
Олег зашел в бар, и, взяв два бутерброда и большую чашку кофе, сел подальше от входа. Он понимал, что его преследователи догадались, куда он зашел, и скоро найдут его. Он никак не мог придумать, что же делать дальше. За ним гонятся бандиты, но он не может обратиться в милицию, потому что милиция тоже ищет его. Скорее всего, нужно вызвать такси и поехать на вокзал, но опять-таки, куда ехать, к кому.
Он так устал от этой погони. Олег чувствовал, как отчаяние овладевает им. И тут, как в страшном сне, он увидел, что дверь открылась, и его преследователи заглянули в зал. Конечно, они сразу же увидели его, но не вошли, а о чем-то переговорив между собой, ушли.
Так, подумал Олег, значит, будут ждать внизу. По крайней мере, им придется долго ждать, буду сидеть здесь, сколько смогу.
Через некоторое время в зале появилась девушка в белом фартушке. Она ходила между столами, убирая посуду. Вскоре она подошла к столику Олега и стала смахивать с него крошки.
– Вас там внизу ждут двое, – вдруг тихо сказала она, не глядя на него. – Вниз не ходите. Минут через пять подойдите к стойке бара и зайдите за нее. Бармен предупрежден, он вас пропустит через свою дверь, а там вас выведут через другой выход. Ваши вещи уже там.
Она повернулась и пошла к следующему столику, так и не взглянув на него. Он остался сидеть, все еще осмысливая услышанное.
Так, не перевелись еще на Руси добрые люди. Интересно, как они догадались, что это за мной пришли. И кто это заметил? Кто же мой благодетель? Идти мне, конечно, отсюда некуда, но и за это спасибо. По крайне мере, хоть не битый уйду.
Он посидел еще немного, потом встал и медленно пошел к бару. Остановившись у стойки, он сделал вид, будто рассматривает напитки. Бармен, мельком взглянув на него, едва заметным кивком указал на занавешенную красной бархатной портьерой, дверь, и снова безразлично отвернулся.
Да, хорошо у них здесь налажена связь. Видно, я не первый, кого им приходится спасать, подумал он, и, все также не спеша прошел за стойку и зашел за портьеру. В зале никто не обратил на это внимание.
За портьерой шел узкий коридор. Возле поворота Олега ждал пожилой мужчина. Он несколько минут внимательно смотрел на него, потом кивнул головой и сказал:
– Пойдемте.
Они долго шли по каким-то узким служебным коридорам. Мужчина молчал, а Олег искоса рассматривал его. Тот был худощавый, небольшого роста, но крепкий и жилистый. Волосы с проседью. При ходьбе он немного прихрамывал на левую ногу, и Олегу показалось, что у него еще и левая рука как-то странно неподвижна.
Наконец, они подошли к двери с табличкой "Директор". Мужчина открыл ключом дверь и также коротко сказал "Прошу".
В кабинете он уселся за стол, кивком указав Олегу на кресло напротив. Сцепив на столе руки, он снова несколько минут рассматривал Олега. У него были умные внимательные глаза, а взгляд был цепким и проницательным.
Наконец, он заговорил:
– Я директор и хозяин этого ресторана, Аркадий Семенович Шполянский.
Он вопросительно посмотрел на Олега. Тот представился.
– Елагин Олег.
– Так, что у вас общего с этими подонками? Почему они охотятся за вами?
Сам не зная почему, Олег стал рассказывать.
– Из-за моей дурости. Познакомился с девушкой, хорошенькой как ангел. Решил, что люблю ее. Рассказал ей, что у меня есть деньги. Я как проклятый работал два года, собирал их, чтобы открыть свой бизнес. Вместе с еще одной женщиной. Она была старше меня, у нее муж дети. Так вот, это моя так сказать возлюбленная оказалась проституткой и аферисткой. Мою партнершу убили, застрелили в парке, на скамейке, а подставили меня. Они потребовали отдать им все деньги. Я, конечно, отказался, тогда она в милиции заявила, что я давно собирался Лену убить. Теперь меня и милиция ищет, и эти двое угрожают. Дали один день подумать, теперь вот срок истек, даже не знаю, что они задумали.
– Так, понятно. А вы сами не москвич?
– Нет, я с Украины, из Днепропетровска. Три года, правда, жил в Петербурге, но туда мне некуда возвращаться, а адрес моих родителей она знает. Не хочется их втягивать в это дело.
– Значит, вам некуда идти?
– Нет, некуда, но я что-нибудь придумаю.
Мужчина еще некоторое время раздумывал, потом, как будто придя к какому-то решению, сказал:
– Сделаем так. Сейчас я вас выведу во двор, и мой шофер отвезет вас ко мне на дачу. Там не бог весть, какая роскошь, но отопление и прочие удобства есть. Поживете пока там. Еда там есть, а в понедельник у нас ресторан выходной, я приеду, и мы с вами поговорим. Пойдемте, ваши вещи уже в машине.
– Но вы совсем не знаете меня. Как вы можете поселить меня у себя на даче? А вдруг я на самом деле бандит какой-нибудь?
Мужчина рассмеялся.
– Молодой человек, я уже много лет живу на свете и научился отличать нормальных людей от бандитов. Кроме того, у меня на даче красть нечего, сами увидите.
Они опять пошли этими же коридорами с многочисленными дверьми, потом спустились по какой-то боковой лестнице и вышли во двор. У двери стояла машина, из тех, что называют "пирожками". Пожилой шофер ожидал их. Шполянский протянул ему ключи.
– Отвези его ко мне на дачу, пусть поживет там. Да, кстати, у вас есть мобильник, если мне надо будет связаться с вами?
– У меня есть, – замялся Олег, – но я его выключил. Я читал, что по включенному мобильнику можно определить, где он находится, а у меня ведь проблемы еще и с милицией.
Шполянский открыл бардачок в машине и вытащил оттуда телефон и батарейку.
– Возьмите этот на всякий случай, хотя я сомневаюсь в способностях нашей милиции. Да, если захотите уйти, позвоните мне, Федор даст вам номер моего телефона.
– Погодите, – не мог успокоиться Олег. – Я полагаю, что это все не так просто. Вам от меня, наверное, что-то нужно. Я бы хотел все-таки знать, что, хотя у меня и нет выбора.
– Не волнуйтесь, ничего такого страшного. Просто у меня тоже есть кое-какие проблемы, и, возможно, вы сможете мне помочь. Но, если нет, тоже ничего не случится. Порядочные люди должны в любом случае помогать друг другу. Поезжайте.
Он захлопнул дверь, шофер уселся, и они поехали. Олег откинулся на спинку, не зная радоваться ему или, наоборот, печалиться.
– Ладно, – в конце концов, решил он, – будем решать проблемы по мере их поступления. Пока у меня есть передышка, а там посмотрим.
– Вы не волнуйтесь, – вдруг заговорил шофер, словно прочитав его мысли.
– Аркадий Семенович очень хороший человек. Он вам поможет, он многим помогает. Вот за сына моего платит в университете, а этой официантке, которая вас предупредила, помог операцию сделать в хорошей больнице.
Некоторое время они ехали молча. Уставший Олег начал подремывать, когда шофер заговорил снова.
– Время сейчас такое тяжелое, порядка никакого, бандиты делают, что хотят, власти никакой нет. Все только и думают, как побольше нахапать, принимают законы бессовестные. Вот приняли закон, что в четырнадцать лет девочки уже взрослые, можно с ними делать, что угодно. У меня вот внучке, дочкиной дочке как раз четырнадцать. Пусть до нее только кто-нибудь дотронется, пусть хоть руку на плечо ей положит, я его сам убью. Возьму монтировку и убью.
Шофер еще что-то возмущенно говорил, а Олег, пригревшись в машине, уснул. Проснулся он оттого, что шофер тряс его за плечо. – Просыпайтесь, приехали, – говорил он ему.
Олег открыл глаза. Они стояли перед невысокими закрытыми воротами. Шофер открыл калитку.
– Пошли, я заезжать не буду. Покажу, что к чему и поеду.
Олег огляделся. Это был большой дачный массив. Огромное количество небольших домиков, разделенных невысокими заборами и подъездными дорожками, застыли в темноте. Дача директора ресторана представляла собой также небольшой одноэтажный домик, стоящий торцом к дороге. С другого конца было крыльцо и небольшая веранда. Участок тоже был небольшой, отделенный от соседей даже не забором, а просто кустарником.
Оставив машину перед воротами, они зашли в дом. Внутри были всего две комнаты, небольшая кухня и туалет с душем. Федор открыл холодильник, показал небольшой запас продуктов: несколько палок копченой колбасы, яйца, масло, молоко. В морозилке пельмени, несколько замороженных стейков и гамбургеров. Зато в кухонном шкафчике было много консервов, крупа, сахар, кофе, чай.
– До понедельника продержаться можно, – резюмировал положение Федор. – В понедельник хозяин приедет, привезет еще. Да, свет держать вечером включенным не стоит. Здесь прямо под окнами фонарь, так что все видно, а свет может привлечь внимание, мало ли кто здесь ходит. Людей здесь в будние дни в такое время нет, сторожа тоже. Вдруг какие-нибудь придурки решат похулиганить. Телевизор смотреть можете, только шторы задерните.
Он попрощался и ушел. Машина уехала, и Олег остался во всем мире один. Он подошел к окну. Нигде не светилось ни огонька. На протяжении километров не было людей, только далеко на шоссе проносились машины. Он был один, затаившийся в темноте, не знающий, что делать дальше.
Ладно, наконец, одернул он себя. Заканчивай с мировой скорбью. Пока будем жить сегодняшним днем, а дальше будет видно.
Он огляделся вокруг. Да уж, воровать здесь точно было нечего. В обеих комнатах стояло по широкой тахте. В одной комнате еще стояли два кресла, в другой стол со стульями и на тумбочке телевизор. Все не новое, свезенное сюда за ненадобностью. Еще там был старомодный книжный шкаф со старыми книгами и журналами.
Олег вдруг почувствовал, как он устал. Надо ж как повернулась жизнь. Что ж, используем передышку. Он хотел сразу лечь спать, но привычка к аккуратности взяла верх, и он почистил зубы, встал под душ, постелил постель и только потом лег и мгновенно уснул.
***
Константин Сергеевич смотрел на девушку, сидевшую перед ним. Хорошенькая, даже очень. Тонкие черты лица, большие глаза, точеная фигурка, в общем, все при ней, и она это знает и, конечно, старается использовать. Может, конечно, совершенно невинно, просто как всякая красивая женщина, а, может, и с умыслом. И он продолжил допрос.
– Значит, вы показали, что ваш друг Олег Елагин вам говорил о том, что хочет избавиться от Елены Арсеньевой?
– Да.
– А что он имел в виду под словом "избавиться"?
– Он хотел убить ее.
– Он так и говорил?
– Да, и не раз.
– А вы как реагировали?
– Ну, я, конечно, говорила ему, что он с ума сошел и что он не должен этого делать.
– А он?
– А он уверял, что у него нет другого выхода. Понимаете, она была влюблена в него, у них были интимные отношения, кроме деловых, и она бы не отстала от него.
– А как она могла бы удерживать его? Она ведь не жена ему?
– Так у них ведь были общие деньги. Он не хотел отдавать ей их. Ему бы не хватило на его бизнес
– Значит, он хотел избавиться от нее, так, чтобы деньги остались ему?
– Да, именно так.
– А почему он вообще вдруг решил, что ему надо избавиться от нее? Раньше они ведь собирались работать вместе.
– Ну, сначала он думал, что она действительно сможет работать с ним в его магазине. Знаете, он хотел открыть такой магазин эксклюзивной одежды и косметики для богатых женщин. Но она начала пить, стала ужасно выглядеть и все такое. И еще, он встретил меня и понял, – тут она потупила глазки, – что я подхожу значительно больше. Она стала у него камнем на шее.
– Скажите, он говорил, как именно он собирается ее убить?
– Да, он собирался ее застрелить.
– Но, если вы знали, что он готовит убийство, почему вы не заявили об этом в милицию?
– Я надеялась, что он не осмелится это сделать. Думала, он просто болтает.
– У него был пистолет?
– Да, я сама видела, он показывал мне.
– Вы могли бы описать его?
– Но я не разбираюсь в пистолетах.
На этом месте молодой невинной девушке следовало беспомощно захлопать длинными ресницами, что и было надлежащим образом проделано.
– Да, конечно, конечно, вы не можете разбираться в оружии, но вы можете хотя бы описать его?
– Ну, примерно, он был вот такой большой, черный, – она по-детски развела руками, показывая размер пистолета.
– Переигрываешь, голубушка, – подумал Константин Сергеевич. – Строишь из себя пятилетнюю девочку, думаешь сейчас милиционер умилится и растрогается.
– А вы собирались работать с ним в его бизнесе?
– Ну, в общем, да.
– Но вы же знали, что Арсеньева тоже собирается там работать и не уступит вам. На что же вы рассчитывали?
– Я думала, он отдаст ей деньги и расстанется с ней.
– Но ведь он вам говорил, что не собирается это делать. Почему же вы продолжали оставаться с ним, да еще поехали за ним в Москву?
– О, я любила его, – она заломила руки, а в глазах блеснула послушная слеза.
Опять переигрываешь, автоматически отметил много повидавший на своем веку Константин Сергеевич.
– В день убийства Олег приходил к вам?
– Нет, в этот день я его не видела. Он пришел через день и сказал, что все кончено, он убил ее. Я сказала, что пойду в милицию, он ударил меня, угрожал мне. Я его боюсь, он и меня убьет.
Она снова принялась ломать руки, но Константин Сергеевич успел заметить, какой ненавистью загорались ее глаза, когда она говорила об Олеге. Она топит его, это ясно. В конце концов, если он убил Арсеньеву, то ведь из-за нее, хотел ей освободить место. Интересно, почему она его так ненавидит, Может, деньги не поделили? В самом деле, надо спросить ее о деньгах.
– Вы знаете, сколько у Елагина и Арсеньевой было денег, и где они их держали?
– Нет, нет, я и понятия об этом не имею, меня это совершенно не интересует, – она опять приняла вид невинной девочки.
Константин Сергеевич почувствовал, что ему уже начинает надоедать ее кривляния.
– А что вы делали в день убийства?
– Я? – она растерялась. – Я была дома целый день.
– Это кто-то может подтвердить?
– Я не знаю. Я ни с кем в доме не общаюсь. Я снимаю там квартиру недавно.
– А на что выживете?
– Я работаю в модельном агентстве, – быстро сказала она.
Да, уж эти модельные агентства. Поставляют девочек по вызову, а ведь не придерешься.
– Ну, хорошо. В общем, это не имеет отношения к делу, – устало сказал он ей.
– Можете идти. Если что-то еще вспомните, позвоните.
Она ушла, а Константин Сергеевич снова принялся обдумывать свои версии. Значит, парень решил избавиться от ставшей ненужной ему Арсеньевой, прикарманить ее денежки и пристроить на ее место подружку. Когда же после убийства, Гагарина сказала, что пойдет в милицию, ударил ее, а потом сбежал с деньгами. Что ж, версия правдоподобная, вот только правда ли это? Зачем Гагариной бежать в милицию закладывать своего дружка, если он старался ради нее. У нее остались и мужчина и деньги, чего ж ради ей от этого всего отказываться. Да, и говорит она, что любила его, а у самой в глазах ненависть и бешенство. Может, они вместе убили, а денежки он поделить с ней не захотел? Это больше похоже на правду, вот только доказательств никаких. Интересно, куда делся парень? А не сходить ли к нему на квартиру, поспрашивать соседок, что они скажут?
Когда Константин Сергеевич приехал на квартиру к Олегу, соседки были дома. Они мрачно пили чай на кухне, подавленные и испуганные. Олега они не видели со вчерашнего дня. Он забрал свои вещи с собой, так что они и не надеялись, что он вернется. Константин Сергеевич стал их расспрашивать, какой он был человек, могла ли быть возможность, что это он убил Лену. Они обе в один голос сразу же сказали, что, скорее всего, это невозможно. Олег, по их утверждению, был спокойный интеллигентный парень. К Лене относился неплохо. Единственное, что выводило его из себя, это то, что она выпивала. Он вообще не пил и старался ей не давать. Она выпивала потихоньку от него. Но вообще-то и она не была такой уж пьяницей, просто любила за едой пропустить пару рюмочек, но Олег ей этого не разрешал.
Так, Константин Сергеевич задумался. Значит, Олег не пил вообще, а покойная Арсеньева перед смертью пила в парке коньяк. Вот тебе и первое противоречие. Вряд ли стал бы Олег угощать ее коньяком, да еще в парке на скамейке.
– Почему же тогда он сбежал от милиции? – вслух подумал он.
– Да, он, может, и не от милиции сбежал, а от этих двух бандитов, что к нам вечером приходили, – вдруг сказала одна из женщин.
– Каких бандитов? Что еще за бандиты? – сразу же заинтересовался Константин Сергеевич.
– Да вчера вечером вдруг звонок в дверь. Мы открыли, думали, Олег вернулся, а там два здоровых мордоворота в кожаных куртках, точно как в кино их показывают. Спросили Олега. Мы им говорим, что его нет, а они не поверили и шасть в квартиру. Мы так перепугались, но они нас не тронули, убедились, что Олега нет, и ушли. Велели только ему передать, что все равно он от них не скроется, и деньги отдать ему все равно придется.
– А о каких деньгах идет речь?
– Да кто его знает. Может, занял у них и не отдал. Но только Олег не тот человек, который будет одалживать деньги, да еще у таких людей, которые могут бандитов прислать. Он вообще ни с какими подозрительными личностями не связывался.
Так, новость интересная. Какие же деньги они от него хотели, и какое они имели к нему отношение.
Константин Сергеевич решил по горячим следам снова поговорить с Гагариной. Может, она знает что-нибудь об этом. Но почему тогда сегодня на допросе ничего не сказала:
Оставив расстроенных соседок, он поехал в Ясенево к Марианне. Но когда он нажал на кнопку звонка, дверь не открыли. Он нажимал несколько раз, но ее явно не было дома. Тогда он позвонил в соседнюю квартиру. Там ему открыла пожилая женщина с внуком на руках. Он показал ей удостоверение и попросил рассказать, что она знает о соседке из квартиры напротив.