Прошло долгое время, прежде чем с лестницы донесся звук торопливых шагов и в комнату влетел Гек.
- Они снаружи, - сказал он. - Только что подъехали.
Карл не шелохнулся.
- Где Нат? - неторопливо спросил он.
- Внизу. - Гек смотрел на лежавшего Карла. - Ты не хочешь спуститься?
- Я ничего сделать не смогу.
- Но они же его изобьют.
- Сядь, Гек, - сказал Карл.
Гек сел. Глаза его не отрывались от Карла.
- Расслабься, - сказал Карл. - Закури и расслабься.
Наступила тишина, долгая, напряженная. Потом они услышали, как внизу закрылась дверь. Потом едва слышные шаги. Затем шаги остановились, и несколько минут из бильярдной доносилось лишь постукиванье телеграфного аппарата. А потом внезапно раздался крик, за которым сразу же последовал беспорядочный громкий топот, постепенно замедлявшийся и стихавший. И теперь тишина наступила уже полная. Даже телеграф умолк.
Гек обливался потом. Струйки стекали по лицу молодого человека, на воротнике его рубашки появилось темное, понемногу расползавшееся пятно.
- Я ничего не слышу, - хриплым шепотом сообщил он Карлу.
- Зато я слышу, - ответил Карл. - Как ты потеешь.
Гек провел ладонью по лбу, удивленно взглянул на нее.
Затем вытащил носовой платок, старательно протер лицо и шею. А покончив с этим, зажал скомканный платок между ладонями.
Проходили минуты. Дверь внизу еще раз открылась и закрылась. Гек вскочил на ноги, подобрался к окну, сбоку. Хлопнула дверца автомобиля, пару секунд спустя заработал мотор, автомобиль отъехал. Гек отвернулся от окна.
- Уехали, - хрипло прошептал он.
- Вот и хорошо, - сказал Карл. Он сел, протянул руку к рубашке. - Теперь пойдем вниз.
Гек медленно, едва дыша, пересек комнату, вышел. Карл встал, подошел к двери. Постоял у нее, прислушиваясь к шагам осторожно спускавшегося по лестнице Гека. Потом закрыл дверь и повернул ручку замка. Наклонился, сунул руку под ковер и вытащил из-под него маленький белый конверт.
Прошлой ночью Карл нашел его в своем кармане. Непонятно, как пакет отделился от других переданных ему Натом ставок, а когда Карл его обнаружил, было уже слишком поздно. Он думал об этом всю ночь, все утро, стараясь придумать, что можно сделать, и понимая - ничего нельзя. С него причиталось двенадцать сотен долларов, и кто-то должен был заплатить за ошибку. Происшедшее только что было самым лучшим исходом, повторял и повторял себе Карл, потому что он человек слабый, пожилой, а Нат молод, и здоровье у него крепкое. Жалко его, конечно, все-таки Нат был хорошим, честным пареньком, Карлу он очень нравился.
Стоя у двери, Карл открыл конверт, заглянул внутрь. Сотня долларов - секунду он смотрел на них, собираясь с духом. Потом медленно потащился в ванную и там изорвал конверт вместе с деньгами. Посмотрел, как обрывки падают в унитаз, спустил воду, однако, вернувшись в комнату, чувствовал себя нисколько не лучше. Он отпер дверь и пошел вниз.
В мире полно прославленных городов
Доставив последнюю телеграмму в приемную адвоката, юноша дошел до стоявшего на Бакмэн-плейс многоквартирного дома, поднялся на лифте на шестой этаж, отыскал нужную ему квартиру, нажал на кнопку звонка и замер в ожидании. Через несколько секунд дверь отворила женщина, блондинка. Увидев юношу, она распахнула дверь пошире, но осталась стоять на пороге, холодно оглядывая его с головы до ног. Женщина была очень красива, и юноша, почувствовав, что краснеет, потупился, ожидая, когда она заговорит.
- Где ты оставил велосипед? - в конце концов спросила она.
- У нас нет велосипедов, - ответил юноша. - Мы пешком ходим.
- Поэтому ты так быстро до нас и добрался?
- Я старался прийти поскорее, - сказал юноша. - Хотя до вас мне пришлось зайти еще в четыре места.
- Я спросила без всякой иронии. Ты пришел раньше, чем мы ожидали. Можешь подождать несколько минут? Муж сейчас занят.
- Могу, - ответил юноша.
- Тогда входи.
Женщина отступила от порога, и он прошел следом за ней в гостиную. И, войдя, сразу увидел, как роскошно она обставлена, и почувствовал витавший в воздухе легкий, словно долетающий издалека, но острый и сладкий запах. Он оглядывался вокруг, уважительно дивясь размерам гостиной, богатству мебели, попадавшейся ему на глаза, куда бы он ни повернулся. Здесь было и несколько фотографий, а взглянув поверх плеча женщины, он увидел дымившуюся в серебряной пепельнице сигарету.
- Ну и как тебе здесь - нравится? - саркастически осведомилась женщина.
- Извините, - сказал он. - Я просто осматривался.
- Извиняться не за что. Осматривайся сколько хочешь. Это привилегия, которую мы предоставляем пролетариату.
Она пересекла гостиную, взяла дымившуюся сигарету, раздавила ее в пепельнице. И неторопливо повернулась к юноше.
- Готова поспорить, ты живешь точно в такой же квартире.
Юноша промолчал. Он стоял посреди гостиной, ему было жарко, неловко, он медленно покручивал в руках свою шапочку.
- Ведь так? - спросила женщина.
- Нет, - негромко ответил он.
- Почему? Твоя красивее?
Юноша не ответил.
- Твоя красивее?
- У нас дома не так красиво, - сказал юноша.
Женщина отвернулась, взяла из белой, слоновой кости, шкатулки сигарету. На столе стояли среди стаканов две бутылки - виски и содовая. Женщина раскурила сигарету и, снова повернувшись к юноше, выпустила из уголка рта дым.
- Хорошая у нас квартира, верно? - спросила она.
- Да, - ответил юноша. - Очень хорошая.
- Ты, наверное, думаешь, что в такой всякий был бы счастлив. - Поскольку он молчал, женщина спросила снова: - Ведь так?
- Не знаю.
Теперь он смотрел в пол.
- Не виляй. Тебе отлично известно, что именно так ты и думаешь. Разве ты не знаешь, какой силой обладают деньги?
Юноша оторвал взгляд от пола, встретился с ней глазами.
- Почему вы надо мной насмехаетесь? - спросил он. - Я же вам ничего плохого не сделал.
Женщина подняла руку, провела ладонью по щеке, оставив на ней бледный, мгновенно исчезнувший след, сжала губы, отчего на лице ее появилась гримаска нервного сожаления.
- Извини. Я не хотела над тобой насмехаться. Просто мне немного не по себе. Я должна разговаривать с тобой, пока не подойдет муж, а что сказать - не знаю.
Юноша улыбнулся, поняв - ее что-то гнетет. Женщина была очень красива, и он почувствовал жалость к ней.
- Как тебя зовут? - спросила она.
- Сидней.
Из соседней комнаты донесся мужской голос:
- Кто там?
- Посыльный, - ответила женщина.
- Каков собой?
Женщина окинула юношу взглядом. Тот стоял неподвижно, медленно вертя в руках шапочку и гадая, зачем он им понадобился.
- Красивый, - сказала женщина. - Но очень юный.
Несколько шагов по плиточному полу - и в гостиную вступил худощавый, средних лет мужчина в темно-синем халате, с полотенцем вокруг шеи и бритвой в руке. Он холодно кивнул юноше, оглядел его с головы до пят. Женщина присела на стоявшую в углу комнаты софу, сбросила туфельки и подобрала под себя ноги.
Мужчина нахмурился.
- Он похож на девушку.
- Уж такое мое везение, - с горечью отозвалась женщина.
- Я отошлю его. - Мужчина подошел к юноше поближе, улыбнулся. - Послушай, возвращайся в свою контору и скажи там, чтобы прислали кого-нибудь постарше. У нас особое поручение, для него требуется человек не такой молоденький. Ты понял?
Юноша кивнул, повернулся к двери.
- Пусть остается, - сказала женщина. - Думаю, с ним получится даже лучше.
- Ты вправду так думаешь?
Женщина кивнула.
- Ладно.
Он снова повернулся к юноше.
- Я через несколько минут вернусь. Дай ему выпить, Скелли, - сказал он женщине и покинул гостиную.
- Присядь, Сидней. - Юноша пересек гостиную и опустился в кресло, лицом к женщине. - И чувствуй себя как дома. Никто тебя здесь не обидит.
Он положил шапочку на столик у кресла, с любопытством огляделся по сторонам. Он чувствовал себя неловко оттого, что женщина наблюдала за ним. На глаза ему попалась фотография красивого паренька в форме футболиста, и он подумал: не ее ли это сын? Нет, женщина выглядела слишком молодо, чтобы быть его матерью. Стоявший в гостиной сладковатый запах слабел, юноша машинально втянул его носом.
- Что такое? - спросила женщина.
- Ничего, - ответил он.
- Да не бойся ты меня. К чему ты принюхиваешься?
- Тут пахнет чем-то сладким, - сказал юноша. - На духи похоже.
- Благовония. Я жгла их перед твоим приходом. Выпить хочешь?
Он покачал головой.
- Я так и думала. Для спиртного ты слишком юн.
- Вообще-то я иногда выпиваю, - сказал юноша.
- Виски?
- Время от времени, - соврал он. - Но мне больше нравится пиво.
- У меня есть на кухне. Принести тебе бутылку?
- Нет, спасибо. Нам во время работы выпивать запрещено.
- Ты куришь?
- И курить тоже запрещено.
- А ты возьми да и покури, - сказала женщина. - Я тебя не выдам. Вам хорошо платят?
- Прилично.
- Сколько ты получаешь в неделю?
- Не очень много, - ответил юноша. - Я выхожу на работу только после школы. А те, кто весь день работает, получают очень немало.
- Сегодня и ты получишь очень немало, - сообщила женщина, вставая с софы, чтобы раздавить в пепельнице сигарету. Она налила в стакан немного виски, добавила содовой и, равнодушно посмотрев на стакан, быстро крутанула его. Потом подняла к губам и в один глоток осушила. Юноша не отрывал глаз от ее лица. Выражение его лица нисколько не изменилось.
- Сидней, - произнесла женщина, опуская стакан на стол, - ты очень милый мальчик. Уверена, все девочки в школе от тебя без ума.
Юноша, покраснев от смущения, отвел взгляд в сторону.
- Ты встречаешься с девушками?
Он кивнул.
- И, я уверена, со многими.
- С несколькими, - ответил юноша. Ему нравилось, что она так о нем думает.
- И многого ты от них добиваешься?
Юноша, решив, что неправильно ее понял, снова обратил взгляд, теперь уже вопросительный, к ней.
- Ну ты же понимаешь, о чем я. Или ты все еще девственник?
Лицо его вспыхнуло от смущения, он уставился на участок ковра между ножками круглого столика, который стоял у большого окна.
- Если тебе не хочется, можешь не отвечать.
- Мне не хочется.
- Ладно, не отвечай. Но если ты девственник, то виноват в этом только ты сам. Девушки в твоей школе по тебе с ума сходят.
- Ничего они не сходят, - неловко улыбнувшись, возразил он.
- Сходят-сходят. Приглядись к ним получше, сам увидишь. Ты очень милый мальчик, Сидней. Мне хотелось бы посмотреть на тебя в холодный день. Готова поспорить, на холоде твои щеки и губы становятся алыми.
Сидней виновато улыбнулся. Он и сам знал, какими алыми становятся в холодные дни его губы и щеки, какой он миловидный и чистенький - в сравнении с его одногодками. Пока отец был жив, его, Сиднея, далеко от дома не отпускали, и потому свободу, позволявшую ему приглядываться к миру, он получил лишь недавно. Мир начал неторопливо раскрываться перед ним огромной, загадочной панорамой, и каждое новое открытие доставляло юноше наслаждение.
Он указал на фотографию паренька в футбольной форме, спросил:
- Это ваш сын?
- Нет, - ответила женщина. - Это сын мистера Ингэлла. - И, увидев недоумевающее лицо юноши, добавила: - Я его вторая жена.
- А…
- Обычно он проводил с нами каждые полгода, но сейчас учится в колледже. И не был здесь почти шесть лет.
Она протянула руку к шкатулке, достала новую сигарету, нервно пристукнула ею по тыльной стороне ладони. Потом сняла со стола зажигалку и повернулась к юноше, явно колеблясь, отчего лицо ее впервые за время их разговора стало по-настоящему мягким.
- Ты милый мальчик, Сидней, - медленно произнесла она. - Страшно нравишься девочкам. Я знаю, я ведь тоже когда-то училась в школе. Бери их столько, сколько сможешь, пока не станет слишком поздно. Они для того и созданы. Бери, пока можешь, и ты никогда не пожалеешь об этом.
Тут она увидела, как он поеживается, и спросила:
- Что с тобой?
- Не знаю, - промямлил он.
- Тебя пугают разговоры о девушках?
- Нет, - ответил он.
- Тогда почему ты смущаешься? Ты никогда не обсуждал такие вещи с друзьями?
- Да нет. У нас и совсем неприличные разговоры бывают.
- Так в чем же дело? В том, что я женщина?
- Я не знаю.
- В том, что я старше тебя, или в том, что я красива?
- Наверное, в этом.
- Не увиливай. В чем? В возрасте или во внешности?
- Я думаю, и в том и в другом.
Она закурила, откинулась на спинку софы.
- Значит, по-твоему, я красива?
Он кивнул покраснев.
- Прекрасна?
Он снова кивнул. И взглянул в сторону коридора, гадая, когда вернется тот мужчина.
- И что же тебе во мне нравится?
- Наверное, все. Вы очень красивая женщина.
- Но должно же что-то нравиться тебе в особенности. Так что это - лицо, грудь, форма бедер, которую ты можешь только представлять?
Юноша, чувствуя, что обливается потом, уставился на столик в углу гостиной, уставился с пристальным вниманием, которое, надеялся он, позволит ему пригасить разгоравшиеся в нем стыд и смущение. Там стояло что-то странное - стеклянный сосуд с резиновой трубкой. Интересно, что это такое?
- Ну так что же?
- Мне не хочется, чтобы вы об этом спрашивали.
- Хорошо, - согласилась женщина. - Не буду. А хотел бы ты лечь со мной в постель?
Он резко повернулся к ней, ощущая теперь уже изумление и гнев, а не испуг. Муж ее находился в соседней комнате. Наверное, тут какой-то розыгрыш?
- Мне пора идти, - сказал он и встал. - Я должен вернуться в контору.
- Да ладно, Сидней, - сказала женщина. - Сядь. Я не буду к тебе приставать.
Он медленно сел в кресло, глядя на нее с подозрением и опаской.
- Что с тобой? - спросила она. - Я не кажусь тебе привлекательной?
- Не в таком смысле, - негромко ответил юноша.
- Почему же? Если бы ты увидел меня на улице, я ведь показалась бы тебе желанной, верно?
Юноша отвернулся. Она была самой красивой женщиной, с какой он когда-либо разговаривал, и Сидней понимал: увидев ее на улице, он остановился бы и смотрел ей вслед, пока она не исчезла бы из виду.
- Похоже, я тебе просто неинтересна, - устало произнесла женщина. - А скажи, что так заинтересовало тебя на том столике?
- Вон та вещь, - ответил он, указав пальцем. - Это что? Трубка?
Женщина вставила ступни в туфельки и направилась к столику, рукой поманив юношу за собой. Он пошел следом и остановился за ее спиной, стараясь смотреть не на изгибы ее тела, а на стеклянный сосуд.
- Это трубка, - сказала женщина, взяв сосуд со столика и повернувшись к юноше.
- А вода зачем?
- Чтобы охлаждать дым. Мы курим крепкий табак. Гашиш. Знаешь, что такое "гашиш"?
- Наркотик, правильно?
- Да, - ответила она. - Наркотик. Не желаешь попробовать?
Он торопливо отступил от женщины, потряс головой. Вошедший в гостиную мужчина приблизился к столу.
- Чем вы тут занимаетесь? - спросил он.
- Да вот предлагаю молодому человеку покурить нашего табачку. Если кто знает в этом толк, то гашиша в нем два к одному.
Мужчина отобрал у жены трубку, положил ее на стол и негромко спросил:
- Ты спятила? Он же несовершеннолетний.
- И все еще будет несовершеннолетним, когда мы приспособим его к делу, - сказала женщина.
- Ладно, Скелли. Замолчи, пожалуйста. Иди к себе. И поторопись. Не держать же его тут целый день.
Она отдала ему сигарету и вышла из гостиной. Мужчина повернулся к Сиднею, улыбнулся. Лет ему было около пятидесяти: глубоко посаженные серьезные глаза, чисто выбритое лицо с крошечной капелькой крови под нижней челюстью и глубокими складками, спускающимися от ноздрей к краям рта. Мягкий ровный голос, спокойные серьезные интонации. Он отвел Сиднея в центр гостиной, там они сели лицом друг к другу.
- Тебя не ругают на работе, когда ты задерживаешься надолго? - спросил мужчина.
- Слишком долго задерживаться я не могу, - ответил Сидней.
- Но если мы задержим тебя, ты сможешь с ними договориться?
- Не знаю, - сказал Сидней.
Мужчина достал из кармана две банкноты, протянул одну Сиднею. Тот, смущенно улыбнувшись, принял ее, сложил, увидев при этом, что получил десять долларов, и сунул в свой карман.
- Это тебе за ожидание, - сказал мужчина. - Вторую половину получишь, когда сделаешь то, что нам нужно.
- А что именно? - подозрительно поинтересовался юноша.
- Разве Скелли тебе не сказала?
- Нет.
- Ладно, на этот счет не тревожься. Ничего особенного. - Он налил себе виски. - Выпить не хочешь?
- Нет, спасибо, - ответил юноша. - Так чего вы от меня хотите?
- Подожди до ее возвращения. - Мужчина проглотил виски, поморщился, поставил стакан на стол. - Что ты о ней думаешь?
- Она привлекательная, - ответил юноша.
- Прекрасная, - сказал мужчина. - Она тебе нравится?
Юноша осторожно кивнул:
- Она очень красивая.
- Прекрасная, - повторил мужчина.
Он казался измученным, очень усталым. Взялся за бутылку, чтобы налить себе еще, передумал, опустил бутылку на стол.
- Она актриса, - сказал он.
Юношу эта новость обрадовала. Он еще ни разу не разговаривал с актрисой и, естественно, разволновался.
- А вы тоже актер?
- Я работаю на радио, - ответил мужчина. Несколько секунд он молча смотрел перед собой, потом сказал, медленно поднимая взгляд на юношу: - Она очень несчастна. Мы оба очень несчастны.
Юноша с нетерпением ожидал продолжения.
- Потому мы тебя и выбрали. Это эксперимент. Ты согласишься помочь нам?
- Я с радостью, если смогу, - сказал юноша.
- Хорошо. Думаю, сможешь. Сколько тебе лет?
- Недавно исполнилось семнадцать.
- Совсем еще ребенок. Счастливый беспечный ребенок. Ты красивый мальчик. И наверняка легко ладишь с девушками.
Юноша не ответил.
- Со мной ты об этом разговаривать можешь, - сказал мужчина. - Я же не женщина. Много у тебя было девушек?
- Я часто хожу на свидания, - признался юноша.
- И они податливы?
- Некоторые да, - ответил Сидней. - Некоторые нет.
- Тебе больше нравятся податливые?
Юноша застенчиво хмыкнул:
- А как вы думаете?
- Хорошенькие?
- Кое-кто. Большинство не очень.
- Ну, с этим ты будешь сталкиваться всю жизнь. А есть среди них хотя бы одна такая же хорошенькая, как Скелли?
- Нет, - ответил юноша. - Таких красивых нет.
Мужчина наклонился вперед.