И они начали осматривать квартиру. Ходили гуськом – Лена, за ней Алексей, а потом Николай, который все курил и прикуривал у себя же. Осмотрели кухню, Алексей заглянул в холодильник и отметил:
– Так! Придется сбегать!
Потом он покрутил ручки газа, Николай зачем-то сделал то же. Дальше заглянули в совмещенный санузел и поахали на малые габариты, а Алексей даже сказал:
– Сегодня в моем ящике было куда просторнее.
Наконец все вернулись в комнату и расселись в кресла, но Алексей моментально вскочил и начал рассматривать книги, потыкал в клавиши пишущей машинки, а у письменного стола спросил:
– А это чья девчушка?
– Моя! – сказала Лена.
– Ну да? – удивился Алексей. – А как зовут и почему не говорила?
– Зовут Катя, а не говорила… Просто как-то не пришлось.
– Значит… дочка Катя… Катерина… Катюша… Катенька, в простонародье будет – Катрин. – Алексей улыбнулся, а потом что-то вспомнил и сказал: – Коля, слыхал? И у нее дочка!
Николай вдруг напрягся, как будто решил что-то сказать или сделать.
Лена сразу почувствовала это и быстро спросила:
– А у кого еще дочка?
– У него, – провозгласил Алексей. – То есть пока не у него, но будет – у него. Я уверен! Ты, Коля, как считаешь?
Николай уже перерешил и снова прикуривал от своей сигареты. Он пробурчал что-то невнятное.
– Вы очень много курите, – мягко сказала ему Лена. – Вы всегда так?
– Нет! Только сегодня. – Он старался не смотреть на нее.
– Ленка, ты знаешь, какой у нас сегодня день? Ну, во-первых, мы пришли к тебе. Это самое главное. Во-вторых, как бы это попроще выразиться… Ага! Вот! Я сегодня побыл в его шкуре, – Алексей кивнул на друга, – в прямом смысле этого слова… – Каждая такая фраза била по нервам и Николаю и Лене, но держались они молодцами. – Этот парень, – продолжал Алексей, – то есть Коля, то есть мой лучший друг, – это золотой парень! Коля, ну что, откроем ей государственную тайну? А?
– Как хочешь, только – покороче, и меньше эпитетов.
– Так я – с тайной целью, Коля! Ведь потом – ты про меня, – Алексей сам засмеялся и продолжал (он сегодня вел себя немного в более шутовской манере, чем обычно): – Видишь ли, Елена! Сей муж, друг мой Колька, придумал такую хреновину – грубо говоря, скафандр. Нет, конечно, скафандр придумал не он, его придумали пришельцы, которые и оставили нам громадные наскальные изображения. Но он придумал гениальный скафандр – девяносто процентов подвижности!
– Восемьдесят шесть, – буркнул Николай.
– Я округляю, – нашелся Алексей, – а потом, я уверен, что девяносто. Я ведь все-таки сидел в этой могиле, и вокруг меня выкачивали всё, и я проделывал весь гимнастический комплекс из "Пионерской правды"… Ой! – вдруг закричал Алексей. – Это же ты расскажешь! Так. Далее! Сей гений гуттаперчевых скафандров…
– Хватит! – вдруг оборвал Николай, как-то слишком резко – так, что все замолкли, а потом Лена сказала:
– Почему! Мне очень интересно послушать о вас!
– Итак, я продолжаю. Сей гений, сказал я… – Алексей поднял палец вверх.
– А я говорю – хватит паясничать. – Николай сдерживал себя, но все равно вышло грубо.
– Вы впервые разговариваете со мной в подобном тоне, – притворно грустно сказал Алексей, – я чувствую – нужно сбегать, – и вдруг серьезно добавил: – Я тебя понимаю, Коля. Но все будет как надо! Увидишь!
– Ты извини, Леха. Я правда что-то сегодня не в себе!
– Хотите, я сварю вам кофе? Это помогает! Хотите? – предложила Лена.
Оба разом обернулись к ней, как будто забыли, что она здесь.
– Да. Пожалуйста. Сварите! – Николай выговаривал слова отдельно, как выдавливал, но его даже хватило на улыбку. – И, пожалуйста, тоже извините. Я сегодня… Ну, словом… вы понимаете?
– Да! Да! Конечно! Кое-что понимаю. – Лена вышла на кухню.
– Ты, может, правда хочешь выпить? Я сбегаю, – предложил Алексей.
– Да ты что! А я что буду делать?
– А ты поговоришь с Леной! Хочешь?
– Не надо никуда ходить, Алеша! Попьем кофе.
– Как вам варить кофе, Николай, как вы любите? – спросила из кухни Лена. – И тебе, Алеша?
– Мне – турецкий! – крикнул Алексей.
– А мне – покрепче, – тоже громко сказал Николай.
– Сколько ложек на стакан?
– Да я не знаю… Ну ладно, разрешите – я сам. – Николай поднялся и прошел на кухню.
– Ты не знаешь, какой я люблю кофе? – спросил он шепотом.
– Я забыла, – тихо ответила Лена.
– Завтра в восемь приезжай в "Чайку". Будет окончательный разговор. Теперь он нужен! Правда?
– Хорошо, – просто ответила она.
– Я надеюсь, ты уже не скажешь "не знаю"! – Он еще острил… – Ну вот, теперь достаточно, – громко сказал Николай, всыпав в кофейник почти полпачки; тихо добавил: – До завтра! – и вышел.
Алексей рассматривал какую-то нерусскую книгу. Когда вошла Лена, он спросил:
– Что это?
– Это и есть "Могила для благих намерений".
– Та самая? – почему-то обрадовался Алексей и с уважением посмотрел на переплет. – Как дела с ней?
– Все так же.
Николай ревниво взглянул на обоих: он ничего не слышал об этой "Могиле".
Включили телевизор, потому что все время возникали какие-то паузы, а телевизор – он их заполняет. Пили кофе. Николай вперился в экран и внимательно смотрел "Спокойной ночи, малыши", а Алексей тихо рассказывал Лене:
– Нет, Лена, ты знаешь, он действительно золотой парень; чуть угрюмый, но это уж… Я его знаю ну… несколько дней. Познакомились в кабинете у начальства и обнаружили общность взглядов. Правда, это уже потом, в "Якоре". Вот когда я тебе звонил. А ‹сегодня› был эксперимент. Он сделал изумительный скафандр…
– А ты? – спросила Лена. – Что ты сделал?
– Я? Ничего. Я просто напялил эту штуку и сидел в ящике.
– Алеша! Почему ты так мало говоришь серьезно? Это иногда утомляет!
– Я могу, – с готовностью сказал Алексей. – Прямо сейчас!
Лена снова улыбнулась, как всегда с ним.
– Ладно, – сказала она, – сейчас не надо. И вот еще. Давай больше без "супризов"!
– Почему? Он тебе не понравился? – серьезно спросил он.
– Он мне нравится. – Лена подумала. – Нравится, но… в доме ничего нет…
– Ты что-то другое хотела сказать.
– Нет, нет!
– Хорошо! Супризы отменяются.
– Вы извините, – прервал их Николай, – я пойду. У меня… – Он так и не сказал, что у него, и стал собираться.
– Погоди, Коля! Почему так быстро?
– Пойду, – повторил Николай, ни на кого не глядя.
– Правда, побудьте еще, отдохните. У вас ведь сегодня трудный день! – сказала Лена.
– Да! Очень! И я пойду!
– Тогда я с тобой, – сказал Алексей.
– Как хочешь…
– Что значит "как хочешь"? Ты сегодня какой-то странный. Я с тобой. – Алексей тоже встал.
Они попрощались за руку, и Лена сказала:
– Звоните!
Николай промолчал, а Алексей сказал:
– Конечно! Ты отдохни! Привет дочке Катрин! И познакомь! Она где?
– У мамы. Ладно! До завтра, – сказала Лена неизвестно кому.
Они вышли из подъезда. Было тепло и сумеречно. Перед домом еще бегали ребятишки, загоняемые домой криками охрипших родителей из окон.
– Ну, как она тебе? – спросил Алексей. – Скажи, Коля?
– Понравилась, – мрачно ответил тот. – Слушай, Леха! Ты знаешь…
Он вдруг остановился, Алексей тоже.
– Да, ладно! – махнул рукой Николай.
– Что? Что? Ты говори!
– Да нет. Передумал. Очень, Леха, ты – мой человек.
– Как это?
– Ну, мне легко с тобой… Обо всем. А сейчас трудно.
– Да я понимаю.
– Ни хрена ты не понимаешь! – Николай что-то стряхнул с себя, как будто какой-то груз. – Знаешь что, приходи завтра в "Чайку". Это только недавно открыли такой ресторан.
– Я знаю, – сказал Алексей.
– Ну вот. Завтра в восемь. Будет разговор. И будет моя Елена.
– Хорошо! Обязательно приду. Только зря ты не сказал раньше. Я бы пригласил Ленку.
– Ты позвони, – усмехнулся Николай и закурил.
– Сейчас. – Алексей побежал к автомату и почти сразу вышел.
– Ну что?
– Сказала – не может… Я только начал, говорю: "Новый ресторан открылся…" а она: "Я, Леша, завтра не могу!" Она вообще сегодня была не в себе, но все равно она – замечательная! Правда?
– Правда, – согласился Николай.
– Я тогда завтра тоже не пойду, Коля.
– Нет-нет, – вдруг испугался Николай, – обязательно! Без тебя нельзя!
Алексей внимательно посмотрел на него и очень серьезно сказал:
– Хорошо, я приду… Обязательно.
Они вошли в метро.
Лена в комнате убрала чашки, потом машинально прошла вдоль полок и провела пальцем по корешкам книг, потом зачем-то вышла на лестничную площадку, потом обратно, подошла к столу, взяла фотографию дочки и улыбнулась. ‹Затем – › к окну, потыкала пальцем в клавиши машинки, подошла к телефону, сняла и снова повесила трубку.
Все это время по телевизору был музыкальный антракт. На экране было изображение Ленинградского проспекта и играла очень веселая музыка. Лена выключила телевизор, и вдруг раздался звонок…
– Да! Я знала, что ты вернешься.
Николай стоял в дверях и не входил.
Потом он сказал:
– Ты считаешь, что я вел себя глупо?
– Нет, напротив, ты вел себя достойно!
– Наверное, нужно было все сказать, устроить скандал? Считается, что это действует на женщин. Эдакая решительность! – спросил он.
– Действует, – ответила Лена.
– Значит, все-таки нужно было?
– Не знаю!
– Ты пойми, это мой друг, это великолепный парень. Я не смог. Он сегодня жизнью рисковал. Фактически для меня. Теперь тебе понятно? – Николай закурил и глубоко затянулся.
– Я знаю, он поступил бы так же, – ответила Лена.
– Я уверен.
– Ты не зайдешь?
– Нет! Смешно! Я первый раз попал к тебе – и сразу в такую ситуацию! – Николай усмехнулся.
– Так получилось. Я ведь недавно разъехалась. И только устроилась. А там ведь ты бывал!
На их этаже остановился лифт, но из него никто не выходил, только раздавались какие-то звуки. Оба удивленно взглянули в сторону дверцы.
– Подожди, Серега, дай выйти, – раздался оттуда девичий голос.
Потом дверца все-таки раскрылась, и из нее вышли Серега и девушка, совсем молодые. Они целовались даже выходя и продолжали, двигаясь в сторону Николая и Лены. Потом увидели их, сказали: "Извините", при этом ни капли не смутившись; она отперла дверь соседней квартиры, потом дверь захлопнулась за ними и из-за нее донеслось:
– Ну! Дай же раздеться, Серега.
– Молодожены! – сказала Лена не улыбаясь. – Поверь, Николай, я не виновата в сегодняшней ситуации. То есть…
Николай не дал ей договорить.
– Ты так считаешь? – насмешливо спросил он. – Ладно, до завтра. В восемь – не забудь!
– Поговорить можно и сегодня, зайди, – предложила она.
– Это было бы уже слишком на сегодня. – Николай затоптал сигарету и ушел.
А Лена не закрыла дверь, а так и стояла, и ей слышно было, как от соседей доносится смех, потом заиграла музыка. Она немного послушала и захлопнула наконец дверь.
В ресторане "Чайка", вновь открытом и потому похожем на коробку из бетона и стекла, к нашим друзьям сразу ринулся швейцар. Николай поздоровался с ним, – он, вероятно, бывал здесь часто, несмотря на то что ресторан открыли недавно.
Сравнительно недавно. Они сняли плащи, поднялись наверх, и к ним, в свою очередь, разбежался метрдотель и усадил их за очень удобный столик в углу.
Мебель была выполнена в стиле модерн, поэтому скатертей не было. Столы были из пластика.
Они сели, подскочил официант, тоже поздоровался, но Николай бросил:
– Потом!.. Тебе здесь нравится, Лех? – спросил он.
– По-моему, ужасно! Помесь паркета с детским конструктором. Зачем мы сюда пришли, Коля? Лучше бы уж в "Якорь"! – Алексей подмигнул. – Я, ‹Коля›, вообще люблю все старинное, добротное, фешенебельное. Вот, например, "У Максима" в Париже, – мечтательно закатил он глаза.
– А ты что, был в Париже?
– Никогда, – ответил Алексей, не меняя выражения. Оба расхохотались.
Заняты были еще несколько столиков. Один общий, банкетный, вероятно, отмечал чью-то диссертацию. Там были люди солидные, а герой дня – в очках. К тому же они только начинали и еще не шумели. Еще два столика. За одним – трое военных, в чине не старше капитана. Они бурно жестикулировали. Бойцы вспоминали минувшие дни, хотя "минувших дней" у этих бойцов не было. Все трое были молодые, – и выпивали, и закусывали, а потом опять выпивали. За другим столом сидели двое штатских с двумя же штатскими женщинами. Эти были трезвенники, но зато ели и спорили крест-накрест: он с ним, а она с ней.
Он говорил:
– Зря не взяли выпить.
А другой ответствовал:
– Погоди, к десяти – к Катковым, там – хоть залейся.
Она говорила:
– Да что ты мне говоришь, ноги у ней – как у лошади!
А вторая, напротив:
– Да ты что, Клава! Как спички. – И при этом свои – спрятала под стул.
Ну и так далее.
Еще два стола – были в большом подпитии и униматься не собирались. Пока между ними контакта не было, но, судя по всему, скоро должен был возникнуть: за одним столом был один парень и три одинаково крашенные девицы, а за другим – три парня. Все, включая девиц, не пропускали и не недоливали.
Остальных столов не видно было Алексею и Николаю, и они бросили созерцать общество.
– Так почему все-таки мы – сюда? – снова спросил Алексей.
– Ей удобно, от дома близко, – ответил Николай.
– Так, понятно, а тебе – от работы. Так сказать, районный принцип. А ты знаешь, Коля, сегодня будет скандал. – Алексей улыбнулся.
– Где? У кого? – насторожился Николай.
– Здесь, у нас, в ресторане, – Алексей кивнул на одинаковых девиц и парней рядом.
– Ликвидируют, – пообещал Николай, – здесь милиция, швейцары, повара, официанты, оркестранты. А там – пьянь одна.
Оркестр играл:
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а так…
Пела женщина преклонных лет, пела переживательно, имея в виду, вероятно, какого-то определенного друга.
– Посмотри, кто пришел! – сказал вдруг Николай и как-то странно взглянул на друга.
Тот посмотрел в направлении входа. Там стояла Лена, оторопевшая и растерянная, как Николай, когда они вдвоем пришли к ней. В ту же секунду Алексей вскочил и бросился к ней.
– Ленка! – радостно закричал он. – Как ты нас нашла?
– Я не искала. – Лена не знала, что сказать. Потом сразу решилась: – Я пришла…
– Стоп! – Он не дал ей договорить. – Угадаю. Методом дедукции, как Шерлок Холмс.
Он повел ее к столу.
– Вы услышали по телефону: "только что открытый ресторан", – и ваша подруга сказала вам, что это "Чайка". Сегодня у вас освободился вечер – и вы пришли. Не отпирайтесь, вы разоблачены! Верно?
Они подошли к столу.
– Не смущайтесь, мадам, его присутствием, это мой друг доктор Ватсон. Так я верно рассказал?
– Верно, – сказала Лена и взглянула на Николая.
Тот почему-то ничего не сказал, а сразу закурил и сел.
– Здравствуйте! – сказала ему Лена, как бы продолжая вчерашнюю игру.
– Здравствуй, – ответил Николай и опять посмотрел на друга.
– Здравствуй, – повторила эхом Лена.
Теперь оба уставились на Алексея – неужели и теперь не понял?
– А что вы на меня глядите? Молодцы! – сказал он весело. – Давно бы так!..
Они опешили, а Алексей продолжал:
– Я терпеть не могу, когда мои друзья на вы. А вы – молодцы! Сразу, даже не дождавшись брудершафта… Коля, что-то к тебе запаздывают… – Он заговорщически наклонился к Лене: – Он тоже кое-кого ждет… Ну ладно, зови пока официанта!
– Я выйду позвонить, – сказал Николай и быстро вышел.
– Я так рад, Ленка, жутко! Вот это действительно суприз.
– Я тоже рада, Алеша! Только, ты знаешь…
– Подожди, пока не забыл: я сегодня думал и понял, почему ты мне не сказала про дочку. Ты думала – я пожиратель детей! Ведь так?
– Ты – балда! – улыбнулась она наконец.
– О-о-о! – протянул Алексей. – И у нас будет скандал!
– Почему? Какой скандал? Пожалуйста, не надо, Алеша! Я лучше уйду!
– Да ты что! Просто заволновались вооруженные силы. – Он указал ей на офицеров, которые как по команде разом обернулись и уставились на Лену.
– Ах, это? – Она облегченно вздохнула.
– А ты думала – что?
– Нет, я просто так!
– Ко мне не придут, – мрачно объявил подошедший Николай.
– Почему, Коля?
– Ко мне, – он сделал ударение на слове "мне", – не придут. Все, давайте развлекаться. – Он позвал официанта.
Официант подбежал, согнулся, обнажил десны и спросил, обращаясь к Лене:
– Как обычно?
– Что значит "как обычно"! – напустился на него Алексей. – Как обычно – это как всегда, а нам – как никогда! Прально я горю, Коля, – спросил он, подражая пьяному.
– Правильно, – как никогда. – Николай был бледен, но спокоен внешне. Он начал что-‹то› тихо говорить официанту.
– Да что ты, Ленка, на них косишься! – сказал Алексей, заметив, что Лена искоса смотрит на офицеров. – Счет будет в нашу пользу. Мы пить не будем, а они – на взводе.
– Я пить буду! – объявил Николай.
– Много? – спросила Лена.
– Очень.
– Понятно, – сказал Алексей. – Я тебя понимаю.
– Не надо слишком, – попросила Лена.
– Какое тебе дело? – вдруг зло спросил он.
Алексей даже закашлялся, но сказал только:
– Ого, вы уже ссоритесь?
А они продолжали.
– Ты всегда так грубишь? – спросила Лена.
– А ты не знаешь?
– Откуда?
– Всегда!
– Слушайте, перестаньте собачиться. С чего это вы? – попросил Алексей.
– Извини. – Николай взял себя в руки.
У Лены глаза зажглись нехорошим огнем. Она откинулась на спинку. Эта игра начинала ее забавлять, или она просто приняла ее правила.
Официант принес закуски и коньяк. Начали есть, а Николай еще и пить.
– Коля, – попросил Алексей, – не части! Я все понимаю, но…
– Что ты заладил, Леха: "понимаю, понимаю"! Если честно говорить, не понимаешь ты ничего! Ешь! – Он снова налил себе.
Подошел офицер – капитан – и спросил у Николая:
– Разрешите пригласить вашу даму?
– Не разрешаю, – ответил тот.
– Что это за ханско-байские пережитки! – весело возмутился Алексей. – Елена, хочешь? Иди!
– Я хочу есть.
– Извините, товарищ капитан, дама хочет есть. На голодный желудок не пляшется!
Капитан извинился и отошел, но тут же подскочил лейтенант, помоложе и посамоувереннее, и с тем же предложением.
Николай спросил его ехидно:
– А если бы вас сидело все училище? Тогда как?
– Такую девушку каждый бы счел за честь пригласить, – галантно ответил лейтенант.
– Не выйдет! Девушка уже обещала мне. Пойдем. – Николай встал, и лейтенант отступил.
– Я хочу есть, – ответила Лена.
– Лена! Пойди! Я тебя прошу! Я никогда не видел, как ты танцуешь, – попросил Алексей.