Оба старателя в серой форме являли собой былинные образцы - крепкозубые, дородные, обвешанные точно папуасы масляно чернеющими палками и латунно отсвечивающими браслетами. Герои ДПС маячили слишком далеко, чтобы подпадать под защиту отвода глаз, да и потратился уже на волшебную силу Богдухан, работая над водилой. Оставалось только в ауре покинуть теплую кабину и попытаться вступить в тактильный контакт, а там кривая вывезет.
А почему бы и нет? Почему бы проблеме не рассосаться после сосредоточенного дыхания в трубочку и презентации купюры за отсутствие аптечки? Хотя нет, это не ГИБДД. Тогда почему бы вопросу себя не исчерпать, когда бодры молодцы изучат очень похожую на честную накладную и столь же безупречный путевой лист?
Но лишь подошвы Богдухана встретились с асфальтом, в тактильный контакт вступили с ним самим. В висок охранника Толика уперся ствол снятого с предохранителя "Макарова". Горько смеющийся над собой Богдухан поэкономил коситься, что там происходит с водилой, и так понятно - то же самое. Получается, внушенной водиле легендой Богдухан НАКАРКАЛ и теперь нарвался на объективный грабеж.
И если бы их остановил простой уголовный патруль, случилось бы еще полбеды, исхитрился бы Богдухан, вымучил бы магических возможностей йоту из неприкосновенных резервов, достаточную на разводку липовых служивых. Но даже через прижатое к виску железо чувствовалось, что кто-то премудрый, могучий, душный и дотошный не пожалел на лжесержантов охранной магии по всем нервным окончаниям.
Из боковой улочки подхватно вынырнула потрепанная грузовая "Газель" цвета беж, таких настоящие дэпээсники не тормозят - слишком скудный бакшиш. Над областным номерным знаком радушно распахнулись задние дверцы. Богдухан намылился по цепочке иллюзий через железо "Макара", через запястье сержанта, через руническое значение знаков на милицейской форме, через молекулярную память медных клемм в милицейской рации… выйти на гения-инициатора засады. Каналы оказались бдительно заэкранированы. Вот уроды!
- Быстренько полезайте в закрома, если любите просыпаться по утрам без боли! - стволами сержанты, или кто там на самом деле, нагло облачившиеся в милицейскую форму, стали подталкивать неудачников к "Газели". - И хлебала держите на замке. Только пикните - уроем!
Фуру с телевизорами и, что в миллион раз важнее - с тремя тоннами Злаков, угоняли по классической схеме, и привыкший решать самые кашемировые вопросы Богдухан ничего не мог поделать. Как жалко беспомощен он был в чужом теле. И надежда, что какое-то время пленника подержат рядом с грузом, а уж он придумает что-нибудь, выворачивающее конфуз наизнанку, не имела оснований. По в славном Питере принятой единогласно угонщиками грузов схеме, конечно, никто лишать жизни охранника с шофером не собирается. Увезут в дребезжащей "Газели" за город, пшикнут в рожи для уважухи из газового баллончика и продержат в дремучем подвале пару деньков. А фуру отгонят на подпольный склад, находящийся обязательно в другом конце области. Телевизоры - в розницу или на свалку, фуру - на детали, злаки - в дело мимо Богдухановых планов. Или все иначе? Или это реальные сержанты, заочно подкрепленные боевой магией исаявских борцов за справедливость?
Кто??? - мучился Богдухан, его оскорбленное "я" истекало едкой щелочью. Неужели долбанный майор Храпунов, не смотря на собственные заморочки… Или этот невесть откуда явившийся некто Валера?
Уже погрузившийся водила заведено лопотал в эхом пародирующей оцинкованной темнице:
- …Машину остановили двое неизвестных в форме сотрудников… - но слушателей шоферским сказкам не находилось.
Богдухан остервенело перещупывал версии. Когда Хляст доложил Богдухану, что некто Валерий слишком много знает и просится на работу, Богдухан приказал общение продолжить и развить. Именно затем, чтобы загадочная личность была на виду, нельзя же таких знаек оставлять вне поля зрения. И вот результат - Хляст и его подручный поклонник Боба Марли мертвы, копавший под операцию Богдухана Храпунов пусть и стал нелегалом, но ошивается на свободе. А самое кривое - Злаки сейчас отправятся в неизвестном направлении, и нет рядом верного ворона, чтоб проследил. Хоть инь, хоть янь - в итоге дрянь.
Все. Можно не гадать, кирдык Богдухану устроил сей прыщем выскочивший из ниоткуда Валерий. Он и Храпунова из-под исаявской облавы в метрополитене вывел. Он и внушил, пока некогда докапываться как, Богдухану идею эвакуировать Злаки. Ведь штурмовать магазин телевизоров накладно, гораздо проще выманить груз на большою дорогу и подослать двух соловьев-разбойников в форме. Но ведь и Богдухан - понтифик тертый, будто сыр в спагетти. Еще считая Валерика всего-навсего сакраликом, осторожный Богдухан тому октябрьский презент отхимерил. Через рядовых дурочек Храпунова, которых только ленивый не пас, проследил, где обитель Валерика и отправил туда свой лучший, хоть и лишенный магических талантов кадр - старуху-киллера. Да приплюсовал полтергейстную атаку, чтоб старушке к окопу пережидающего артналет ворога подкрасться было бы сподручней. Инь и янь, в глаза смерти глянь.
- …Остановили двое неизвестных в форме… - гудело, вторя чистосердечному рассказу шоферюги оцинкованное газельное железо.
- Живенько шевели копытами! - пнули коленом под зад охранника Толика у самых гостеприимно распахнутых дверец "Газели".
- Умоляю, очки не забирайте, я за них триста баков отдал! - заскулил охранник Толик, это был последний козырь в рукаве Богдухана.
- …Двое неизвестных… - жаловался шоферюга эху. Сопля зомбированная.
- Триста? - с уважением переспросил сержант, снял с Толика очки, но не померил, а сунул в карман…
Мелькнула совсем уж безумная идея: навести глюк, будто рядом люди в шляпах с высокими тульями и при автоматах Томпсона грабят инкассаторов. Пули вспарывают опломбированный холщевый мешок, а лучше - три, доллары застилают дорогу ковром… Это могло бы сработать против обыкновенных сержантов, но не против этих, да и поздно…
…Богдухан открыл глаза. Он пребывал в истинном теле далеко-далеко от угоняемой фуры. За быльце панцирной кровати держался сухими лущащимися лапами крепко воняющий мертвечиной ворон. Богдухану не пришлось спрашивать, зачем птица пожаловала сюда, что из соображений конспирации не приветствовалось. По глазам слуги-падальщика Богдухан прочитал, что визит обусловлен неотложным докладом. Повод самый палисандровый - гибель на боевом посту верного бойца Богдухановой армии - старухи-киллера. Причем, симптомы - кости, будто после мукомольного комбината, жизненно важные органы всмятку - те же, что и у Хляста.
Ижица-файл 6
Молодой человек, не коротко стриженный и не хайрастый, не в спортивном костюме и не в обтяжных кожаных штанцах, другими словами - благонравный средний класс, подсеменил к боулинговой дорожке. Полиэстеровый шар был помещен слегка "внутри" по отношению к плечу. На первом шаге стандартного четырехшагового подхода рука вытянулась немного вправо от бедер. Игрок стал придавать шару свинг, позволяющий снаряду двигаться без инвестиций мышечной силы… Плавный толчок с антилопьей пластикой, и тяжелый шар загремел в сторону кегль.
Молодой человек снес девять кеглль и был поощрен поцелуем в щеку подружки. Лапшистая челка, короткая юбка, ножки достойны отдельного внимания, проперченные на пляжах Анталии они оставались на внутренних визорах мужчин и черз пять минут после того, как отведешь взгляд на что-нибудь нейтрально-остужающее. Лобзания парочки происходили за десять дорожек от дорожки, арендованной Максимом, Валерой и Алиной.
Троица посчитала, что круглосуточный боулинг-зал на целых тридцать три дорожки в помпезном торговом центре окажется последним местом, где их будут искать. Они выбрали самую дальнюю от гардероба дорожку, кроме них и коротающей за коктейлем из боулинга и петенинга парочки этой бесконечной ночью отдавала дань шарам всего одна компания - три борющихся с ожирением дамы в том возрасте, который принято скрывать.
- Знаете, ребята, сейчас покатаем шары на прощанье и расстаемся, - невесело инициировал назревшую терпкую беседу Максим.
- Не понял, - шевельнул кошачьими усиками Валера. Он выбрал место за столиком с откидными креслами подальше от шароприемника, поближе к барной стойке, за которой снуло дежурил единственный на зал представитель персонала.
- Лучшего места, чтобы прятаться, Максик, все равно не найдешь, - сестра Алина после полтергейста стала с непосредственным начальником фамильярничать, уверенная, что никто не вознамерится ее одернуть.
- Я опасен для окружающих. Я - гексогенно-термитно-фугасно-сакральная бомба замедленного действия, которая неизвестно когда шандарахнет, может быть через месяц, а может быть через минуту.
В тылу нашей троицы, за стойкой единственного функционирующего в этот поздний час бара бармен, пользуясь отсутствием начальства, посчитал, что еще сто грамм кампари ему не повредит.
- Максик, ты просто устал, у тебя выдался тяжелый день, выпей водочки, расслабься.
- Максимыч, что ты в самом деле? Найдем мы твоего Богдухана, и мало ему не покажется. - Валера вел себя самонадеянно, будто иностранная страховая компания, обеспеченная ликвидами от Аляски до Австралии.
- Нет, ребята-демократы, только чай, - искренне страдал Максим. - Вы слишком славные, чтобы я так безоглядно вами рисковал. Не врубаетесь, что этот разгром квартиры из-за меня? Никто за нами не охотился, это был случай самонаведения спонтанного инферно, и антенной послужил я, только я и никто кроме меня!
- Ты намеков-то не городи, - сделал серьезное лицо Валера.
- Да какие тут намеки? Исаявец ошибается в жизни только один раз, вот и я ошибся, напоролся на заклятие "Пешка-Ферзь", и беду на твой дом накликал.
- Это ты про спертый у начальницы документ? - посерьезнев, хмыкнул Валера. Не хотелось ему к ночи поминать вопросы "кто виноват" и "что делать", ведь классиками доказано, дескать утро вечера мудренее, да, видимо, придется, - давай сюда твое заклятие, изучим, исследуем, профлюрографируем и запротоколируем.
- Ты сдурел? Мало того, что я причастился криптографической заразы, так и ты хочешь?
- Давай-давай, не страшны мне писчебумажные заклятия. И с других начинающих художников зловредную порчу снимать научен, как художник широкого профиля. А ты, Алинка, покеда кегли попугай для конспирации. Видишь, как бармен зеньки вытаращил, удивляется, что мы ни водки не пьянствуем, ни тремя пальцами попадать в шаровые дырочки не спешим.
Алина приценила, куда выставил проветривать свои глаза бармен, и у нее зародилась иная версия, почему он глазенки-то пялит, но задекларировать такую версию Алина посчитала неприличным. Алина оценила, с какой грацией запустила шар уже девушка через десять дорожек, и решила, что грех отказывать себе в удовольствии попозировать в выгодных ракурсах перед Валерой. Конечно, именно для Валерика, а не для бармена с рачьими глазками. Покинув столик, сестра приняла выгодную позу номер один - оттопырив зад, склонилась над накопителем и занялась выбором катательного снаряда.
- Это тебе не шуточки, "Пешка-Ферзь" квартиру распотрошила под чистую, будто гиена дохлого суслика. А знаешь, что заклятие устроит здесь? Хочешь, чтобы кегли стройными рядами пошли на нас в психическую атаку? Хочешь, чтобы в нас стреляло из шароприемников начиненными шимозой хаузболами? - Максимыч барахтался на дне отчаяния. Ему сейчас было жалко всех, и себя, невинно подзалетевшего, не в крайнюю очередь.
- Классные ты сценки для фильма ужасов гаразд придумывать. Ты мне зубы не заговаривай, давай документ.
- Последний раз предупреждаю… - Максима кочевряжило от безысходности, Максима ломало и колбасило с привкусом тмина. Он пару минут назад попробовал было метнуть боулинговый шар и по результату усек, что лучше бы и не рыпался. И тут заклятие показало зубы - так позорно в этом зале, наверное, еще никто никогда не бросал. С заклятием "Пешка-Ферзь" не пошутишь.
- Последний раз говорю по-хорошему: доставай свою цикуту!
Максиму надоело упираться, мерзлячно вжав голову в плечи, он из-за пазухи выложил на стол два документа. Или реально этот парфюмерный художник силен в инфернальных тяжбах, или семь бед - один ответ. Валера, не скрывая трепетного нетерпения, придвинул к себе ближний, распахнул корочки:
- Диплом об окончании Спецшколы имени страстотерпимцев Бориса и Глеба… И где тут "Пешка-Ферзь"?
- Ты вторую бумагу посмотри.
- И посмотрю, не постесняюсь, не беспокойся. Что тут у нас? Ага: "Ведомо стало нам, что допреж отстраняющаяся от политики, аки от ладана, инферн-дрянь вдруг стала проявлять к той самой политике недюжинный интерес… Дьявольские отродья все настырней норовят проникнуть во властные структуры, как регионального, так и федерального уровней…" - Валерий читал с выражением, немного, но в меру, ерничая. Своим видом он как бы давал понять, что не относится к произносимым словам всерьез, но с другой стороны не очень то и тужится изображать этакое казачье пренебрежение к опасности. В общем, вел себя как доктор с большим стажем из Боткинских бараков.
Три фактурные тетки катали шары с пионерским задором и гиканьем. Они громко ржали над промашками друг друга, они подначивали друг дружку, им было весело, они отрывались здесь по полной. Алина долго выбирала шар. Она колебалась - предпочесть обычное сверление, которое позволяет пальцам входить в шар до второй фаланги, или сверление первой фаланги. И на протяжении ее колебаний попа оставалась картинно выпяченной.
- Есть вельми серьезные основания полагать, де аналогичные процессы намечаются как в сопредельных государствах, так и в более отдаленных ведущих державах… - не отвлекаясь на посторонние искусы, жадно шевелил губами и короткими усиками Валера. - Упустить исторически благоприятный момент было бы не патриотично… Поелику для престижа Государства Российского оказалось бы полезным всемирную борьбу с таковыми бесовскими потугами возглавить…
Далекие тетки неинтересного возраста поспешили и умудрились пырнуть очередным шаром выставляющую свежие кегли механику. Взывать к клюющему носом бармену мадамы не стали, сами разобрались с проблемой. Парочка через десять дорожек целовалась взасос, поскольку девушке удалось выбить страйк. Алина из зависти теперь видела только кегли. Ее грудь и плечи были направлены прямо на цель движения. Шар в раскачивании достиг высшей точки сзади, плечи и грудь сестры сработали не хуже катапульты, и шар каретой "Скорой помощи" рванул вперед.
- Нужен судебный прецедент, - не отвлекаясь на соблазнительные потуги пассии, гонялся взглядом по строчкам за буквами шантажного манускрипта Валерий, - но, дабы провокация не ускользнула из-под контроля, следует ее выхолить и выпестовать от самого первоистока… Пресечь политически злокозненные замыслы нечисти следует в самый заветный завершительный момент, дабы накопить вдоволь обличающего юридического материала для тайного показательного процесса, под благоприятный международный резонанс…
Максима так и подмывало расцвечивать звучащее вслух комментариями. Но он сдерживался, прекрасно отдавая себе отчет, что все его комментарии сведутся к строчкам из песни "Больно мне, больно! Как унять эту злую боль!?". Максиму Максимовичу было и стыдно, и не стыдно, будто явившемуся в вендиспансер хвастаться гонорейными подвигами пациенту.
Алине не повезло со страйком. Шар, зря она выбрала самый тяжелый шестнадцатифунтовый, свернул в левый желоб, не докатившись до нагло выпячивающихся кеглей и трети дистанции. Ладно, в этой рамке у Алины есть вторая попытка.
- Губернаторские выборы в Санкт-Петербурге с данной точки зрения… Начальнику Петербургского Управления ИСАЯ оказывается великое доверие в связи с вышеперечисленным не препятствовать начинаниям некоего антипослушника Богдухана, а по возможности даже содействовать…
Со второй попытки Алине удалось сковырнуть одну единую сиротскую кеглю, но при этом случился заступ, и табло безжалостно не засчитало очко, показав сестре грубую букву "F".
- Ты подпись, подпись прочитай! - не утерпел дальше сидеть молчком Храпунов. Максимычу окружающий мир казался муторным настолько, что отставник, будь рядом стерильная гильотина, сунул бы туда голову, как пожарник на подушку.
- Не ерзай, прочитаем и подпись: "Записано с высочайших слов секретарем". Подпись - "Молюсь за вас, Патриарх Всея Руси собственной персоной".
- Ты понял? Сам Патриарх, пусть временно, пусть для повышения международного рейтинга страны, но приказывает ИСАЯ вступить в альянс с нечистью и играть в одни ворота! Сам Патриарх!!! Будто цель может оправдывать средства, будто, единожды поступившись принципами, не поступишься впредь дважды!
- Прекрати истерику. Теперь я понимаю, почему тебя свои же пытались флюидануть! Ты слишком близко принимаешь к сердцу житейские мелочи. Ладно, не пучь глаза, пошутил. Теперь я понимаю, во что ты, точнее - мы, вляпались. - Валера, наплевав на то, насколько его жесты лишены элегантности, стал скрести пальцами щеку, чесать затылок, ерошить волосы, щупать себя за губу, теребить мочку уха, дергать веко и иже с ними. Разве что не ковырялся в носу.
- Такие дела, - в бессилии царапал ногтями пластик столика Максимович.
После непродолжительного ступора Валерий оставил в покое уши, веки и бакенбарды:
- Только неувязочка здесь наблюдается. Если это - проклятая бумага, то ее содержание никто не посмел читать бы. Но тогда против тебя бросали бы обыкновенный дежурный наряд ИСАЯ с парочкой санитаров, а не весь истый спецназ. Так что, художественно посредственный дружок, нету никакого заклятия "Пешка-Ферзь", а есть несанкционированное знакомство низового игумена с глобальными архиерейскими тайнами. И во избежание дальнейшей утечки этого проныру игумена пытаются заставить молчать всеми возможными подручными средствами.
- Ага, нету заклятия!? Ты тоже уже заражен отравой "Пешка-Ферзь" и видишь то, что заклятие пожелает! Откуда ты знаешь, будто в письме Патриарх требует не мешать Богдухану? Это видят наши отравленные глаза, это заклятие заставляет нас видеть измену. А на самом деле на бумажке может быть написано все, что угодно, это запросто может быть повестка из медвытрезвителя или просроченный билет на Хулио Иглесиаса!
Услыхав волшебное имя, Алина непроизвольно дернула плечом и опять закатила шар в кювет. Оставленный без контроля начальства бармен, устав зевать и созерцать, как жарко спорят о чем-то и размахивают руками двое мужиков (наверное, бабу поделить не могут, одна она у них на двоих), решил, что еще всего сто грамм текилы ему не повредят. И принял. Чесно сказать, до этого ему не повредили пинта "Хольстена", сто кальвадоса и сто кампари.