Его кабинет находился на третьем этаже; когда я поднимался по лестнице, столкнулся лицом к лицу с одной женщиной. Почему я ее запомнил? Потому что, когда она проходила мимо, я заметил, что она плачет, одной рукой прикрывая рот, другой – грудь. Голова ее была низко опущена, ее фигура выражала горе и безысходность. Позже от секретаря Вана я узнал, что она вышла из его кабинета, поэтому и он был не в настроении, он не был так вежлив, как раньше, когда мы встречались. Он спросил, что мне нужно, и я прямо ответил: хочу взглянуть на личное дело Хуан Ии.
– Хуан Ии? Да зачем она вам? Вы… – с выражением удивления и презрения на лице пробормотал Ван. От бывшей осторожности и беспокойства не осталось и следа. – Вас ведь не сбили с толку те хорошие слова, которые я о ней сказал?
Я покачал головой.
Секретарь продолжал:
– Вы тогда не сказали, что собираетесь выбрать ее, поэтому я и подобрал добрые слова в ее адрес. Но раз вы хотите взять ее, то, скажу вам, моя позиция тверда: она не подходит, совершенно не подходит. – Увидев, что я не отвечаю, он добавил: – Конечно, у нее есть свои достоинства, она умная, у нее широкий кругозор, она обладает выдающимися профессиональными способностями, может достигнуть успеха в работе и способна работать в одиночку, но… Некоторые слова трудно произнести вслух, однако поверьте мне: она – проблемный человек, не подходит вам.
Я спросил, что это за проблемы, но Ван ответил, что это ее личная тайна, ему неудобно это обсуждать. Я ответил, что для нашего подразделения 701 не существует никаких "личных тайн". Действительно, говорить с нами о личных тайнах по меньшей мере неумно, это прямо-таки проявление неуважения к нам. Потому что мы и есть самая большая тайна. К тому же у кого могут быть секреты перед нами? У частных лиц? У других государств? Мы живем тем, что раскрываем чужие тайны, мы и сами стали тайной для других. Нам не по нраву такое ощущение, мы хотели его как-то смягчить, поэтому лучшим выходом стало то, что слово "тайна" исчезло из нашего лексикона. Мы его выковыряли. Выковыряли, словно неприятный прыщ.
Секретарь Ван увидел, что моя позиция тверда, и рассмеялся:
– Я могу вам сказать, но только вам одному. – Он снова улыбнулся. – Так же, как и о вас известно только мне одному.
Я молча ждал продолжения.
Секретарь сказал:
– На самом деле, если бы вы пришли раньше на пару минут, то узнали бы, в чем состоит ее, товарища Хуан Ии, проблема. За минуту до вашего прихода от меня со слезами вышла женщина.
– Я внизу столкнулся с ней. Это была женщина средних лет в белом свитере?
– Да-да, она.
– Я видел, что она плакала. Из-за чего?
– А вы спросите товарища Хуан Ии, она лучше всех расскажет, ведь именно она соблазнила мужа той женщины.
Перед глазами возник ее волнующий взгляд, улыбка, смех… Я задал глупый вопрос:
– Вы проверяли? Кто кого соблазнил?
– Это и без проверок понятно. Она соблазнила мужа той женщины.
– Как вы можете быть так уверены без проверки?
– Вы не в курсе, а я слишком хорошо ее знаю.
С этими словами он достал из ящика несколько писем, я бегло пролистал их. Это все были жалобы. Часть – анонимные, другие – подписанные, но все они были на одну тему: Хуан Ии разлагается в идеологическом плане, ведет беспорядочную половую жизнь. В некоторых письмах четко указывалось, с кем, когда и где. Просматривая письма, я спросил Вана, кто все эти люди. Он ответил, что разные: кто-то работает в их организации, а кто-то – со стороны.
Я произнес:
– Откуда столько? Это же невозможно!
– Да, в обычных случаях невозможно, но с ней всякое может быть. Не буду от вас скрывать, я спрашивал ее об этих людях в надежде, что она опровергнет написанное, ну, или как-то будет оправдываться, но так и не услышал от нее таких слов. Не услышал… – Вздохнув, он продолжил: – По правде говоря, это нехорошо влияет на людей и вызывает большой резонанс. Практически на каждом заседании руководства кто-нибудь встает и предлагает наказать ее или уволить. Но, к ее счастью, у нее есть на руках карт-бланш – то, что ее пригласил вернуться на родину сам премьер Чжоу Эньлай. В противном случае ее давно бы уже с треском выгнали. Ох уж эта Хуан Ии… Обычно люди, что называется, "поют песни тех гор, куда приезжают", а она, вернувшись в Китай, все еще поет западные песни. Ну куда это годится? У нас ведь совершенно разные нормы морали. Разве можно так себя вести?
Я спросил:
– У нее есть семья?
– Какой мужчина выдержит ее?
– Может, выйдет замуж и все наладится?
– Вы думаете, что она не была замужем? Да она дважды была замужем и дважды разводилась!
– Это было раньше или сейчас?
– И раньше, и сейчас. Как нам известно, она была замужем в Америке, муж ее был химик из Фуцзяни. Они разошлись перед ее возвращением на родину. А вернувшись, она сошлась с оператором Чанчуньской киностудии, но вскоре после свадьбы они развелись, потому что у нее был роман с другим мужчиной.
– А, тот другой, не женился на ней после ее развода?
– Женился? Да кто на такой женится-то? Она сама мне говорила, что иллюзий по поводу брака у нее нет. Потому что никто не хочет, по правде, жениться на ней, все эти мужчины лишь хотят хорошо провести с ней время, и все. Поэтому она сознательно катится по наклонной, ведет себя еще более распущенно. По правде говоря, у нас же здесь научное заведение, поэтому мы мыслим более широко, многие жили за границей, поэтому в какой-то мере можем смириться с ее поведением. А вот смогла бы она иметь такое же положение в других организациях? Ее бы уже давно вырвали, как ядовитый сорняк. И скажите мне: вам нужен такой человек в организации? Я советую вам не брать ее, в этом нет никакой необходимости. Ответственно заявляю: товарищи Се Синго и У Гупин не отстают от нее в профессиональном плане, они могут делать то же, что и она. Их идеологическая подготовка и образ жизни не вызывают никаких нареканий, если выберете их, они будут добросовестно работать, а если выберете ее, то вполне возможно, что она еще не успеет закончить порученное, как ее натура себя проявит. А в таком случае разве ваша организация не примет меры? И тогда она не сможет продолжать начатое дело. Таким образом вы навредите и ей и себе. Зачем?
Откуда секретарь Ван мог знать, что чем больше он говорил, тем сильнее становилась моя решимость выбрать именно Хуан Ии? Потому что я понимал: в мире кодов и шифров, наполненном коварством, вероломством, пороком и жестокостью, выжить способен лишь человек дерзкий, строптивый и немного испорченный. И еще я подумал, что, хотя в нашем подразделении 701 люди и не таких свободных взглядов, если она взломает код "Возродим былую славу № 1", ей простят многое. Поэтому, хотя Ван говорил горькую правду из самых лучших побуждений, но от своих планов я не отказался и все равно потребовал дать мне ее личное дело.
Секретарь Ван разочарованно спросил:
– Вы правда собираетесь взять именно ее?
Я успокоил его:
– Сначала мне надо посмотреть ее дело, а потом уже приму решение.
Но на самом деле я уже принял решение: если нет никаких других проблем, то я беру ее!
09
Только я вошел в комнату, вернувшись от Вана, как в дверь постучали. На пороге стояла Хуан Ии. Она была без куртки, темно-синий свитер обтягивал ее фигуру, показывая все ее изгибы, он обтягивал грудь, казалось, что там выросли две маленькие головы. Мой взгляд ненароком натолкнулся на них и отскочил, словно меня ударили током. Я произнес:
– А я как раз искал вас.
– Я уже второй раз прихожу.
– Зачем вы меня искали?
Она протянула листок бумаги:
– Вот, сдаю экзаменационную работу.
Оказывается, сказав "Нет, увольте", она отправилась домой, чтобы решить задачу. Я сразу же посмотрел ее решение и результат – все было абсолютно верным. Душа возрадовалась, и я удивленно воскликнул:
– Доктор Хуан!
Она сказала:
– Не надо так меня называть. Сейчас я всего лишь студентка, которая сдает вам экзамен.
– Ну и как вам кажется, как вы сдали?
– Я не могла ошибиться.
– Недаром вы – доктор!
Она снова прервала меня:
– Говорю же вам, не зовите меня доктор! Какой доктор? Знаете, как я отношусь к званию доктора?
– Как?
– Днем – доктор, а ночью – нет.
– В каком смысле?
– В том самом. Доктор – тоже человек. И по вечерам также ищет утех и наслаждений.
Произнеся это, она захохотала, сложившись пополам от смеха. В этот момент мой взгляд опять случайно упал на ее грудь – такая большая, она соблазнительно выпирала из-под одежды. Я подумал, что секретарь Ван говорил правду. Будет ли правильным брать ее на работу? Эта мысль промелькнула, и тут же я прогнал ее. Я подумал, что вопрос не в том, подходит она или нет, проблема в том, где искать такую, как она, ведь и с фонарями не сыскать.
Отсмеявшись, она с серьезным видом спросила:
– Вы только что сказали, что искали меня. Зачем?
Я тоже с серьезным видом ответил:
– Хочу задать несколько вопросов, надеюсь, вы ответите правду.
Она кокетливо сказала:
– Только не задавайте трудных вопросов.
– Вопросы не трудные, но отвечайте честно.
– Это легко, говорите, задавайте вопросы.
– Вопрос первый: вы когда-нибудь раньше занимались дешифровкой кодов?
– Занималась.
– Хотели бы продолжить?
– Нет.
– Почему?
– Потому что это работа не для человека, а для нечистой силы.
– А вы знаете, кто я такой?
– Немного. Вы ведь из секретной организации, так?
– Так. Хотите работать у нас?
– Не хочу. Особенно в секретной организации.
– Почему особенно не хотите работать в секретной организации?
– Разве это место для такого человека, как я?
– А какой вы человек?
– От природы люблю свободу и романтическую жизнь, боюсь любых ограничений, люблю, когда меня ничто не сковывает.
– А зачем же вы тогда пришли ко мне на собеседование? – сердясь, спросил я с укоризной.
Она рассмеялась:
– Вы и правда думали, что я пришла на собеседование, чтобы устроиться к вам на работу? Я же даже не знаю, что у вас за организация. Как это возможно? – Когда она отсмеялась, лицо ее стало серьезным. – Честно говоря, я пришла на собеседование, чтобы познакомиться с вами. Все эти дни коллеги только и говорят, что о вас, мне стало любопытно, вот я и пришла.
Я и сердился, и был втайне рад. Сердился на ее неуважение и циничность, а радовался тому, что раз так, значит, то, что я увидел, было правдой: никто не помогал ей справиться с заданиями. Она действовала непреднамеренно, и я совершенно случайно столкнулся с ней. Найденное случайно зачастую оказывается тем, что надо, и сможет пройти проверку.
Вернусь к моему рассказу. Утром я созванивался с капитаном Ху, надеялся, что он приедет и мы вместе посмотрим работы Се и У, чтобы я наконец мог определить, кого беру на работу (Тогда я еще не обдумывал кандидатуру Хуан.)
И как раз в этот момент он приехал. Войдя в номер, капитан Ху посмотрел на Хуан Ии, бросился к ней, крепко пожал ее руку и в восторге закричал:
– Хуан Си! Ты не помнишь меня? Я – Ху Хайбо! – Он обернулся и взволнованно обратился ко мне: – Вот! Она – та, которую я рекомендовал вам найти! Это – Хуан Си!
Позже я узнал, что после развода с оператором ей было очень плохо, она даже подумывала о самоубийстве, поэтому наша организация отправила ее на год в Советский Союз в качестве приглашенного ученого, чтобы она развеялась немного. Вероятно, чтобы полностью покончить с прошлым, она перед поездкой сменила имя. Видимо, чтобы сжечь за собой все мосты, после работы в СССР она не вернулась в Харбинский военно-промышленный университет, а приехала сюда, в Пекин.
В общем, это и была Хуан Си.
Ну что тут можно еще сказать? Нам нужна она!
Тогда я сказал Хуан Ии:
– Официально уведомляю вас о том, что вы приняты на работу. Мы сейчас же займемся оформлением документов для перевода.
– Вы шутите? – со смехом спросила она.
– Я не шучу. Это правда, нам нужен такой специалист, как вы!
– Нет! – Она повысила голос. – Я нужна вам, но вы мне – нет!
Капитан Ху начал ее уговаривать все обсудить, не принимать поспешных решений. Она попыталась успокоиться, подошла к окну и, стоя спиной, тихо сказала:
– Нет, я не поеду с вами. Вы ничего не знаете обо мне. Я… Я плохой человек…
Я ответил:
– Я знаю о вас. И верю, что сможете совершить что-то значимое на службе в нашей организации.
Она снова взвилась и крикнула:
– Но я не хочу! Я не поеду с вами!
– Сейчас уже ничего не поделать.
Она бросилась ко мне с угрожающим видом:
– Я вам не подчиняюсь! – И собралась уходить.
Я спросил, куда она направляется. Она ответила:
– К начальству! Я не поеду с вами!
Капитан Ху сказал:
– Ваше начальство тоже слушается его.
Она уставилась на меня и внезапно сквозь зубы осуждающе спросила:
– Да кто вы такой? Ненавижу вас!
Когда капитан Ху уговорил ее сесть, я сказал:
– Судя по всему, вы действительно ничего о нас не знаете. А хотели бы узнать? Я думаю, что так как я вас все равно уже нанял, то могу сказать правду. Я – заместитель главы особого подразделения 701, сейчас у меня в руках самые высочайшие полномочия, если я кого-то выбрал, то нельзя отказаться, можно лишь последовать за мной.
– А если не поеду с вами?
– Это невозможно.
– Я прошу вас!
– Я не разрешаю.
Помолчав немного, я приступил к обработке:
– Товарищ Хуан, вы сами говорили, да я это и так знаю, что вы – патриотически настроенная интеллигентка. И если безопасность страны требует именно вас, вы же не откажете, а то, чем вы будете заниматься напрямую, касается безопасности государства. Это дело святое! Я надеюсь, в вас не взыграет чувство противоречия, вы справитесь со своим настроением и поедете со мной.
Она была решительна и непреклонна, никак, ни в какую не соглашалась. В итоге капитан Ху придумал план, как уговорить ее, обмануть:
– Он же всего лишь руководитель невысокого ранга, не надо с ним ругаться, это бесполезно. Я предлагаю вам поехать с ним, а там уже поговорить с более высоким начальством и обозначить свою позицию. Вот это будет иметь смысл.
Этот прием сработал, и она согласилась поехать со мной.
Одновременно с этим капитан научил меня, как начальник Те должен разговаривать с ней:
– Когда начальник Те встретится с ней, пусть он не ведет с ней идеологическую пропаганду, не читает наставления. Все это для нее не имеет значения.
А что же лучше сказать? Капитан Ху продолжил:
– Кто наступает первым – берет инициативу в свои руки. Надо ей сказать: вы должны приехать, это обязательное условие, и оно не обсуждается. А на этой основе обсуждать можно ее условия. Так вы покажете не только свое уважение к ней, но и проявите свой авторитет.
– А если она будет морочить нам голову? Выдвинет условия, которые мы не сможем удовлетворить? Что тогда?
– А что она может попросить такого, что вам не под силу? К тому же это само по себе уже тактика. Сначала вы окажете на нее психологическое давление, чтобы она поняла вашу решимость и узнала силу и авторитет.
Я подумал, что он прав, и отвел Хуан Ии к начальнику Те. Пока они беседовали, запершись в кабинете, я в волнении мерил шагами коридор. Я знал, что начальник всегда действует быстро и решительно, разговаривает четко и громко и выглядит очень авторитетно, но в душе у меня все равно не было уверенности. То, что оказывало впечатление на нас, произведет ли впечатление на Хуан Ии? Она, словно маленькая сумасшедшая лошадка, привыкла вольно пастись в степи, если она захочет скандалить, она будет скандалить, она никогда не попадала в такую ситуацию. Я не знал, сможет ли начальник Те оказать на нее психологическое давление так, как подсказал капитан Ху. От волнения у меня сильно стучало сердце.
Через полчаса дверь распахнулась, вышел довольный начальник Те и хлопнул меня по плечу:
– Отлично! Она работает на тебя! Завтра же забираешь ее.
Я остолбенел. Не знаю, что там ей сказал начальник Те, но она теперь работает на меня. Это было что-то немыслимое. В то же время я почувствовал невообразимую радость, которая, словно кровь, потекла по сосудам от сердца через все тело обратно к сердцу.
Начальник Те увидел, что я радуюсь, как идиот, подошел и на ухо прошептал:
– У нее есть одно условие.
– Какое?
– Когда она взломает код "Возродим былую славу № 1", то уйдет, да еще заберет с собой одного человека.
– Кого?
Начальник Те с удивлением посмотрел на меня:
– Это ее личная тайна, как я могу знать?