Спустя каких-то сорок минут, площадка, где навзничь лежали приговоренные к смерти пассажиры, опустела, остались только те, у кого были перебиты ноги ниже колен и те, кто получил сильный удар по голове ребристой битой, плохо ориентировался в обстановке. А пока, выпив излишнее количество спиртного и обожравшись чужой колбасой, бандеровцы валялись в собственной блевотине, и храпели, как недорезанные свиньи. Все проснулись утром до восхода солнца, прикончили оставшихся пленных выстрелом в голову и на собственных машинах направились в Киев.
Песни никто больше не пел, но каждый был несказанно доволен, справедливо считая, что задание Яруша и дяди Сэма он выполнил с честью. А что касается сбежавших москалей, черт с ними. Получили хороший урок и ладно. В следующем бою пощады не будет.
Их, тех, кто окровавленный, с поломанными ребрами, перебитыми пальцами и даже отрубленными (бандиты ломали палец, а потом отрубали ножом и совали в рот жертве), пять человек скончались в пути. С ними ничего не могли сделать. Их похоронили в степи, и голодные, раздетые, двигались дальше в сторону родного, пока что оккупированного бандеровцами Крыма. И добрались, и выжили, кто в больницах, кто в домашних условиях. Трагедия, которую они пережили под Корсунью, обошла весь Крым. И это можно считать началом конца оккупации Крыма укропами на протяжении двадцати трех лет. Не Россия оккупировала Крым, Россия потеряла Крым по своей наивности и глупости, благодаря малограмотному Хруньке, который считал, что Крым это кусок сладкого пирога, который можно подарить кому угодно, хоть уборщице. Узнав об этой трагедии, Бардак довольно потирал руки и даже выпил бокал шампанского. Это была первая маленькая компенсация пятимиллиардного пожертвования на переворот в далеком от США государстве под названием Украина – неверная сестра России. А Бардак так хотел отомстить России …за Сноудена, за то, что Россия позволяет себе вести себя независимо, не выполняя никаких команд из Вашингтона.
Благодаря преступному головотяпству, президент Янукович так и не узнал, что произошло с делегатами Крыма, приехавшими защищать его золотое кресло: его мучила трусливая мысль сытого, брюхатого человека о капле крови. Не обладая умом государственного деятеля, он не мог подумать, что после того, как он добровольно согласился лечь на лопатки перед фротманами, бакаями, этинзонами, польются реки крови, и страна, которой он руководил, начнет распадаться. Его мучила капля, а реки крови он не видел: он был слеп и расплатился за свою слепоту. И эта расплата – забвение.
Ни один правитель не обладает достаточным мужеством, чтобы отказаться от золотого кресла, потому что он его недостоин. Ни один народ, который избирает президента, не может знать, кого он избирает, какой бес сидит внутри претендента на высокий пост. Этим процессом наверняка управляют высшие силы. Украинцам не везло с президентами. Россиянам тоже. После расстрела Николая второго, только Потину можно дать положительную оценку, остальные – серые, жестокие, малограмотные, амбициозные личности, оставившие кровавый след в истории России.
37
В первом часу ночи Виктор Федорович вызвал секретаря Совета национальной безопасности Клюева. Клюев, как и президент, даже не думал о сне, но Клюев имел возможность подремать, сидя в роскошном кресле и когда сигнал вызова мигал в специальной лампочке, мог и не заметить и продолжал посапывать. Так получилось и в этот раз.
Но Виктор Федорович не стал делать замечание своему подчиненному за то, что тот не явился сразу же по вызову, а только устало показал на кресло, сам зевнул и стал тереть мочки ушей крупными пальцами.
– У меня тут возникла идея, – сказал он, – и я решил поделиться. Что, если создать нам рабочую группу с участием представителей Кабинета министров и Администрации президента Украины для рассмотрения вопросов по урегулированию политического кризиса? Надо же что-то делать, правда? Я рад, что ушли эти швабы, наши друзья, и теперь мы можем обсудить некоторые вопросы в спокойной обстановке.
– И я так думал, – соврал Андрей своему президенту. – Еще не мешало бы Яйценюха ввести в эту рабочую группу. От оппозиции, так сказать. Тогда матушка Нудельманн не сможет обвинить нас.
– Ты знаешь, эта Нудельманн настоящая кобра, она почти весь день у меня сидела, она не давала мне выйти из кабинета опорожнить мочевой пузырь, я жался так, что глаза на лоб стали напирать. А когда ушла раздавать пирожки, я просто перекрестился. А против Яйценюха я не возражаю. Только тогда надо всех троих, а то и эти евреи Клочка и Тянивяму обидятся, у каждого из них полон короб амбиций. Скорее бы вся эта бодяга кончилась, надоело все, я начинаю уставать. От них, от их проблем, даже от этого золотого кресла.
– Да нет, что вы?! Надо бороться до конца, – произнес Клюев с дрожью в голосе. Он как никто понимал: если что случится с президентом, пострадает не только президент, но и он, и его семья. – Повстанцы начинают постреливать, робко пока, правда, но это так, прощупывают, ждут вашей реакции. А реакция должна быть адекватной.
– Стрелять в собственный народ? Ты думаешь, это хорошо? Что обо мне скажут потомки? Вот так президент! Приказал стрелять в собственный народ. Я не Ленин, не Сталин и не Хрущев.
– Но тогда нас всех перестреляют. Тут так: кто кого. Вы посмотрите на Яйценюха, какие у него глаза красные! Этот Бакай жаждет крови. И держится, как зверь. А Фротман кулаки сжимает, прячет их пока под крышкой стола, когда сидит у вас в кабинете. Да это же звери. Они вас не пожалеют, если что. Опомнитесь, Виктор Федорович.
Виктор Федорович вздрогнул, он, словно проснулся. А может это действительно опасно. Если в тебя намеревается выстрелить твой враг на поле боя, нельзя поднимать руки кверху: стреляй мол, браток.
– Ты это серьезно? Но швабы все говорят о мирном процессе майдана. Кому верить? Они не выходят из моего кабинета, они психологически давят на меня. Они требуют убрать полицию, не вводить внутренние войска для поддержания порядка, ни в коем случае не привлекать армию. Я чувствую: начинаю сдаваться.
С одной стороны они правы. Словом, меня постепенно окружают крысы, они вскоре начнут по очереди бросаться на меня, откусывать по одному пальцу, потом руки, потом ноги, а потом сожрут всего.
Клюев тяжело вздохнул и потянулся к чашке кофе. Он уже как будто все сказал. Президент не мальчик, он должен понимать, что творится у него под носом.
– А вы поступите, как Лукашенко: выдворите всех швабов из страны. И американских благодетелей с финкой в кармане. В течение 24-х часов! Вон из страны! Тогда сможете навести порядок.
– Надо пустить кровь, но капля крови…, не стоит эту каплю проливать ради любой революции, – сказал президент, вытирая мокрые глаза.
В час ночи поступило сообщение о том, что на улице Грушевского протестующие сожгли шесть автобусов, на которых недавно приехали силовики – забросали их коктейлями Молотова. Милиции пришлось применить водометы, но это не дало эффекта. Автобусы все равно сгорели. Это был еще один удар, но президент проглотил и эту выходку.
– Андрей, скажи, если бы ты был президентом, как бы ты поступил в данной ситуации?
– Разрешил бы бойцам "Беркута" применять оружие, пусть в исключительных случаях, в целях защиты конституционного строя; погибнет несколько бандеровцев, остальные поймут: нельзя играть с огнем. Запад пошумит, пошумит и успокоится. Почему? Да потому, что наши сотрудники, что стоят напротив, представляют собой пушечное мясо, они безоружны, а те вооружены. Следовательно, у них скоро начнет пропадать интерес воевать, они станут прятаться, чтоб не попасть под руку бандитов.
– Я приказал перекрыть пути, при въезде в Киев. Почему этот указ не работает? Националисты по-прежнему свободно въезжают в город, привозят в основном оружие и боеприпасы.
Клюев плохо знал эту ситуацию, и дать точного ответа не мог. Он руководствовался общими знаниями обстановки и это позволило ему правильно сориентироваться.
– Все дело в баснословных суммах, выделенных Штатами для проведения революции в Киеве и захвата власти в стране. Бандеровцы кидают пачки долларов работникам ГАИ и другим органам, охраняющим въезд в Киев. С этим бесполезно бороться. Мы можем снять работников, допустивших такое безобразие и назначить других, но те, другие, поступят точно так же.
– Надо самим становиться на посты, – пошутил президент. Он тут же повернулся к табло, где высвечивались все события на Майдане. Вот дебил Пару-Убий, комендант Майдана, получил ранение на улице Грушевского. У него ранена рука и семь осколков гранаты попало в ногу. Он движется, хромает, руку держит в стороне, улыбается и морщится одновременно.
Это не Бог знает, какая новость, но все же – капля бальзама на душу президента. Виктор Федорович еще обратил внимание, что полицейские используют водометы, а температура ниже нуля градусов. Согласно нормам ООН, использовать водометы в минусовую температуру признается пыткой.
– Надо прекратить использовать водометы, – сказал он Клюеву.
– А как быть с коктейлями Молотова? Жечь людей можно, а поливать их водой нельзя. ООН это специально приняла, в связи с событиями на Украине.
– Можно было бы использовать резиновые пули, как альтернативу коктейлям Молотова. Ими убить человека невозможно.
– Надо попробовать.
Такое распоряжение было дано министру МВД Захарченко, который, как и президент, не спал всю ночь. Но тут же завопили журналисты: кто-то получил царапину, кто-то легкое ранение. Их сразу же везли в больницу, а Мирослава Гонгадзе, новая сотрудница ЦРУ США, стала трубить на весь мир о том, что президент Украины вооружил силовиков, которые убивают мирных граждан.
Виктор Федорович опять оказался виноват.
В ответ на избиение майдановцами сотрудников "Беркута" и других работников милиции, силовые структуры решили поймать хотя бы двух бандитов-бандеровцев. И нашли их. Они везли несколько ящиков с коктейлями Молотова на Майдан. В машине было трое мужчин. Силовики вытащили их, раздели донага, облили водой и сказали:
– По направлению к Майдану бегом марш, не то замерзнете.
Им пришлось выполнить команду. При входе на территорию Майдана они ладонями прикрыли свое достоинство и стали искать Пару-Убия. Пару-Убий их одел, пригрел, налил по стакану сивухи и произнес: Слава Украине!
Этого материала не было в прессе. Темной ночью улицы Киева пустовали, даже дворники и уборщицы не выходили из относительно теплых домов, поэтому раздетых львовян видели только на Майдане.
Во второй половине января американцы стали пугать санкциями в адрес украинских силовых структур и администрации президента. Первая ласточка. Не пустим в страну, заморозим счета, ценные бумаги, золотые туалеты и все остальное. Этих санкций боялся больше всего Янукович: самые большие капиталы были в американских и швейцарских банках и ни одного в России.
Министру МВД Захарченко, да и президенту тоже все казалось, что в Киеве мало охранников и пополнить количественный состав решили за счет иногородних стражей порядка. Задача же бандеровцев состояла в том, чтобы воспрепятствовать этому замыслу. Так из Тернополя несколько автобусов с силовиками вышли из города в направление Киева, но были заблокированы бандеровцами недалеко от Ровно.
Начались нападения на воинские части. По существу их тоже стали блокировать, чтоб силовые структуры не могли получить оружие в случае необходимости.
Это произошло в Ивано-Франковске и других городах западных областей.
Ивано – Франковцы собирались в Киев на очередное Всенародное вече, созываемое по приказу Пару-Убия.
38
Ни у кого из журналистов, украинских и западных, не вызывало удивления, почему незваные гости из Европы и США, разгуливают по мятежному Киеву, что им здесь нужно, почему они так уверенно чувствуют себя на чужой территории? Дают указания, что и как надо делать. Каждым гражданином, начиная от президента и кончая дворником, западные швабы и заокеанские янки, воспринимались как дорогие гости, ближайшие соседи, издающие умопомрачительные благовония, перед коими каждый гражданин вильной Украины снимал шапку, нагибался до земли и произносил: ласкаво просимо.
Если мы постоянно клянем киевскую хунту и обвиняем ее во всех смертных грехах, то мы забываем, что народ Украины ждал этой хунты, как манны небесной. Он ее породил, он ее пестовал, он радовался ее существованию, несмотря на то, что члены хунты не несли особенного вклада в развитии так называемой революции "гидности". Их выбрали и назначили на высокие должности американцы, точнее американское еврейское лобби и как по мановению волшебной палочки, администрация президента, Верховной Рады и правительства – лица исключительно еврейской национальности. Украинцам осталось только аплодировать, горлопанить "я-украинец, слава Украине, слава Бандере".
Это очень важный постулат, поскольку многие до сих пор думают, а точнее разделяют хунту и украинский "братский" народ, в то время, когда хунту надо ставить на второе место. Члены хунты виноваты лишь в том, что не отказались от золотых кресел. Их народ впихнул в эти кресла. Он повторил то, что мы сделали в 17 году.
Руководство государственным переворотом в Киеве готовилось, а затем и осуществлялось послом США Пейеттом и Викторией Нудельман, надо сказать довольно профессионально. Взять хотя бы так называемое Народное Вече. Почти полмиллиона людей неоднократно собирались на площадях Киева от имени всей Украины, чтоб поддержать путчистов с битами и коктейлями Молотова в руках. Создавалось впечатление, что собрались киевляне, жители столицы и незначительные делегации со всей страны.
Это действовало на нервы законно избранному президенту страны Януковичу, это был прекрасный материал для журналистов со всего мира, которые в своих репортажах утверждали волю украинского народа. Даже если бы Россия не устранилась от этих судьбоносных для Украины событий и назвала бы вещи своими именами, никто бы не поверил ни одному ее слову. Как же! толпы народа со всей Украины это яркое свидетельство волеизъявления свободолюбивого народа. Кто может возражать против этого?
На самом же деле народ всея Украины представляли три западные области – Ивано-Франковские вивчари, львовские оголтелые бандеровцы и тернопольские неонацисты. Это их попросили посетить бани, приобрести вышиванки и костюмы, побриться, постричься, избавиться от вшей и сесть на поезда, отправляющиеся в Киев. Билеты уже были оплачены, обеды в киевских ресторанах тоже и каждому участнику выделено по пятьдесят долларов американских денег. Вот что такое Вече. Ни Бакай, ни Фротман, ни Этинзон, ни Гройцман не смогли бы организовать подобную туфту и пустить пыль в глаза всему миру: не было не только опыта, но и не хватило мозгов.
Говорить о том, что в Киеве произошла революция, которая привела в 2014 году кучку фашиствующих нацистов, внуков УПА, не приходится. Да, Галичина это потомственные бандеровцы, но их чуть больше трех миллионов, а вся Украина свыше сорока. Как меньшинство может победить большинство? Это не логично. Оказывается можно. При помощи денег. Дядя Сэм из-за океана на этот раз не поскупился и выделил кругленькую сумму – пять миллиардов долларов. На этот раз кругленькая сумма была разумно распределена между многочисленными участниками нового спектакля, разработанного службами ЦРУ с участием своего шпиона Наливайразливайченко. Американские эмиссары, в их числе могли быть и сами украинцы, поляки, грузины, литовцы, немцы, чехи задолго до так называемой революции разъехались по всем областям страны для изучения обстановки, для снятия офисов, вербовки активистов из числа местного населения.
Вторая группа занялась подготовкой боевиков. Боевиков обучали убивать не только ножами, стрелять на поражение, жечь коктейлями Молотова, но и одевали их в рабочую и крестьянскую одежду, чтоб представить как часть народа.
Третья группа обрабатывала население четырех-пяти областей Западной Украины: если в Киеве будет брошен клич, все бросать, садиться на транспорт, вплоть до повозок и ехать в Киев на Народное вече.
Четвертая группа это руководство Майданом. Руководителем этой группы был назначен махровый фашист Пару-Убий, депутат Верховной Рады, хоть и тупой, как сибирский валенок, но преданный фашизму, как Степан Бандера.
Пятая группа (пятая колонна) это элита. Она должна была руководить средствами массовой информации и пускать пыль в глаза действующему президенту вплоть до его свержения. Здесь Америка бросила все руководство Евросоюза в приказном порядке. Приказ был отдан в такой форме, что никто из руководства Евросоюза не посмел открыть рот, чтобы хоть что-то произнести, а не то чтобы возразить.
Президент Янукович, ни его окружение, не смогли разгадать коварные замыслы заокеанских бой-френдов, имеющих колоссальный опыт в прикарманивании слаборазвитых стран.
Не успели бандеровцы развернуть палатки в Киеве, как на юге, в Николаеве или Одессе, группа молодчиков с флагами уже шагала по улицам города и кричала "долой, долой!"
Создавалось впечатление, что весь народ только и ждал сигнала революции, и тут же бросился в ее объятия. Даже такие крупные районы востока, как Донецкая, Луганская, Запорожская и Днепропетровская области не остались в стороне. Они делегировали ничтожное количество представителей в Киев…понаблюдать, что там творится. Те приехали, посмотрели и вернулись обратно, погладив, таким образом, по головке бандеровцев, заверявших, что это всего лишь мирный протест.
Система порабощения, мягче сказать, приобщения других народов к себе поближе, под свое крылышко, должно быть, разрабатывалась янками в течение многих десятилетий. Она, эта схема, довольно проста и потому результативна; и эта схема потерпела сокрушительное поражение только однажды в Белоруссии. Президент Лукашенко, не имеющий никаких ученых званий (не купивший дипломов кандидата и доктора наук), которого можно считать обыкновенным парнем, однажды собрал всех швабов и янки в том числе, и в несколько грубоватой форме приказал убраться за пределы границ своего государства. И все! Система приобщения Белоруссии, ее покорение американцами рухнула, как карточный домик. Они стали грозить ему всякими санкциями, а он один раз чихнул на их угрозы и все закончилось.
Его коллега Янукович повел себя совсем иначе. Он, как простой слесарь из Днепропетровска, радовался любому швабу, как родному сыну. Он обнимал его, целовал и не хотел знать, что у того, фальшивого, коварного гостя, спусковой курок на взводе: не так повернешься – смерть.
– Ласкаво просимо, – всякий раз говорил он, встречая двуликого Януса в юбке Викторию Нудельман, которая уже знала, что хозяину кабинета остается всего несколько дней здесь находиться. А через несколько дней он вынужден будет спасать свою шкуру от своры бандеровцев, захвативших власть.
– Ми озабочен демократик, ти есть Пиночет, а Пиночет пиф-паф, ти знаешь об этом? – уже прокурорским тоном допрашивала гостя Нудельман, и садилась в кресло, не дожидаясь приглашения, как положено по дипломатическому этикету. – Моя очень беспокоится на демократик рэволюшэн. И президент Бардак беспокоится и собирается ввести санкция на твой вклад в банк США.
– Я виноват, воистину я виноват. А что касаемо санкций, то я прошу: не торопитесь с санкциями. Я как президент Украины – большой друг Бардака. У вас Бардак – президент, а у меня в стране бардак. Как-нибудь договоримся.
– У тебя конец, – сказала Нудельман и запнулась.