Из руководства по усовершенствованию дома он узнает, что на каждый метр бетона ему потребуется три мешка песка, пять мешков камней и один мешок цемента. Он вычисляет, что если отмостка вокруг дома будет глубиной в десять сантиметров, понадобится тридцать мешков песка, пятьдесят мешков камней и десять мешков цемента, так что придется шесть раз съездить на строительную базу, полностью загрузив однотонный грузовик.
В середине первого дня работ его осеняет, что он сделал катастрофическую ошибку. Либо он неверно прочитал руководство, либо в своих вычислениях перепутал кубические метры с квадратными. Понадобится гораздо больше десяти мешков цемента, плюс песок и камни, чтобы положить девяносто шесть квадратных метров бетона. Следовательно, нужно будет сделать гораздо больше шести поездок на строительную базу. На это уйдет больше времени, нежели несколько уик-эндов.
Неделя за неделей, используя лопату и тачку, он смешивает песок, камни, цемент и воду, выливает жидкий бетон и разравнивает его. У него болит спина, а запястья так немеют, что он едва может держать ручку. Кроме того, этот труд наскучил ему. Но он вовсе не несчастен. То, чем он сейчас занимается, люди, подобные ему, должны были бы делать с 1652 года, а именно: свою грязную работу. Как только он забывает о потраченном времени, работа начинает доставлять ему удовольствие. Есть такая вещь, как хорошо положенная плита, хорошее качество которой видно всем. Плиты, которые он выкладывает, останутся после его пребывания в этом доме, а может, даже после его пребывания на земле, в таком случае он в определенном смысле перехитрит смерть. Можно было бы потратить оставшуюся часть жизни на то, чтобы класть плиты и каждую ночь, устав от честного труда, спать как убитый.
Сколько же оборванных рабочих, которые проходят мимо него на улице, являются безвестными авторами творений, которые переживут их: дорог, стен, пилонов? Своего рода бессмертие, ограниченное бессмертие, которого не так уж трудно достичь. Почему же он упорствует, оставляя значки на бумаге, в слабой надежде, что люди, которые еще не родились, возьмут на себя труд их расшифровывать?
Расширить: его готовность броситься в непродуманные проекты, рвение, с которым он сбегает от творческой работы в бездумный труд.
16 апреля 1973
Все та же "Санди таймс", где среди публичных разоблачений бурных любовных романов между учителями и школьницами в провинциальных городках, среди фотографий старлеток с пухлыми губками, в откровенных бикини, попадаются истории о зверствах, совершенных органами безопасности, сообщает, что министр внутренних дел предоставил визу Брейтену Брейтенбаху, позволяющую ему вернуться в страну, где он родился, чтобы навестить захворавших родителей. Виза из сострадания, называют ее, она предназначена для Брейтенбаха и его жены.
Брейтенбах покинул страну несколько лет назад и поселился в Париже, а вскоре после этого еще больше подмочил свою репутацию, женившись на вьетнамке. То есть не на белой, а на азиатке. И не только женился, но и, если верить стихотворениям, в которых она фигурирует, страстно в нее влюблен. Несмотря на это, пишет "Санди таймс", министр из сострадания разрешит этой паре тридцатидневный визит, во время которого с так называемой миссис Брейтенбах будут обращаться как с белой - так сказать, временно белой, почетно белой.
С той самой минуты, как они прибыли в Южную Африку, Брейтона и Йоланду (он красив смуглой красотой, она красивая и хрупкая) преследует пресса. Фотокамеры запечатлевают любой момент их личной жизни, когда они устраивают пикник с друзьями или плывут на байдарке по горному ручью.
Брейтенбахи появляются на публике на литературной конференции в Кейптауне. Зал забит до отказа людьми, которые пришли поглазеть. В своей речи Брейтен называет африканеров народом бастардов. Именно потому что они бастарды и стыдятся этого, говорит он, они состряпали свой план насильственного разделения рас.
Его речь приветствуют бурными овациями. Вскоре после этого они с Йоландой улетают домой, в Париж, а воскресные газеты возвращаются к своему обычному меню из скверных нимфеток, неверных супругов и убийств, совершенных органами безопасности.
Исследовать: зависть, которую питают белые южноафриканцы (мужчины) к Брейтенбаху из-за его свободы передвижения по миру и неограниченного доступа к красивой, экзотической партнерше по сексу.
2 сентября 1973
Вчера вечером в кинотеатре "Эмпайр", в Мейзенберге - ранний фильм Куросавы "Жить". Скучный бюрократ узнает, что у него рак и ему осталось жить всего несколько месяцев. Он потрясен, не знает, что с собой делать, куда обратиться за помощью.
Он ведет в кафе свою секретаршу, глупенькую молодую женщину, у которой жизнь бьет ключом. Когда она пытается уйти, он удерживает ее, схватив за руку. "Я хочу быть таким, как ты! - говорит он. - Но не знаю как!" Ее отталкивает этот неприкрытый призыв.
Вопрос: как бы он себя повел, если бы его отец вот так схватил его за руку?
13 сентября 1973
Ему звонят из бюро по найму, где он оставил свои данные. Какому-то клиенту нужна консультация по языковым вопросам, оплата почасовая - его это интересует? Языковые вопросы какого рода, спрашивает он. В бюро не могут ответить.
Он звонит по номеру, который ему дали, договаривается о встрече по адресу в Си-Пойнт. Его клиентка - женщина за шестьдесят, вдова, муж которой покинул этот мир, поручив опеку над своим значительным состоянием брату. Вдова, возмутившись этим, решила оспорить завещание. Но все адвокаты, к которым она обращалась, отговаривали ее от такой попытки. Завещание, говорят они, составлено по всем правилам. И тем не менее она отказывается сдаваться. Она убеждена, что адвокаты неверно истолковали формулировку завещания. Поэтому она отказалась от адвокатов, и теперь ей нужен совет специалиста по лингвистике.
Перед ним стоит чашка чая, и он читает последнюю волю покойного. Смысл совершенно ясен. Вдова получает квартиру в Си-Пойнт и некую денежную сумму. Остальное состояние отходит к детям от предыдущего брака, и опеку над ним получает его брат.
- Боюсь, что не смогу вам помочь, - говорит он. - Формулировка недвусмысленна. Есть единственный способ ее истолковать.
- А как насчет этого места? - возражает она. И через его плечо тычет пальцем в текст. У нее крошечная ручка, кожа в пятнышках, на третьем пальце бриллиант в роскошной оправе. - Там, где говорится: "Невзирая на вышеизложенное".
- Тут сказано, что если вы докажете свое бедственное финансовое положение, то будете иметь право обратиться к опекуну с просьбой о материальной поддержке.
- А как насчет "невзирая"?
- Это означает, что то, что изложено в этом пункте, является исключением из того, что изложено выше, и преобладает над ним.
- Но это также означает, что опекун не может не взирать на мое требование. Что же еще может значить "не взирать", как не это?
- Вопрос не в том, что означает "не взирать". Вопрос в том, что означает "Невзирая на вышеизложенное". Следует рассматривать фразу в целом.
Она презрительно фыркает.
- Я плачу за ваши услуги в качестве специалиста по английскому языку, а не юриста, - говорит она. - Завещание написано по-английски, английскими словами. Что означают эти слова? Что означает "невзирая"?
"Сумасшедшая, - думает он. - Как же мне из этого выпутаться?" Но она, разумеется, не сумасшедшая. Ею просто движет ярость и алчность: ярость против мужа, алчность к его деньгам.
- Вот как я понимаю этот пункт, - продолжает она, - если я выдвину требование, то никто, включая брата моего мужа, не может не взирать на него. Потому что "не взирать" означает именно это: он не может меня игнорировать. Иначе какой смысл использовать это слово? Понимаете, что я имею в виду?
- Я понимаю, что вы имеете в виду, - отвечает он.
Он уходит из этого дома с чеком на десять рантов в кармане. Как только он представит отчет, отчет эксперта, к которому нужно приложить копию свидетельства о степени, заверенную нотариусом и подтверждающую, что он эксперт, способный комментировать значение английских слов, включая слово "невзирая", он получит остальные тридцать рантов вознаграждения.
Он не представляет отчет и отказывается от денег, которые ему должны. Когда вдова звонит, чтобы спросить, в чем дело, он тихонько вешает трубку.
Черты его характера, которые проявляются в этой истории: а) честность (он отказывается прочесть завещание так, как того хочется заказчице; б) наивность (он упускает возможность заработать деньги, в которых очень нуждается).
31 мая 1975
Южная Африка - государство, которое официально не находится в состоянии войны, но могло бы с таким же успехом и находиться. По мере роста сопротивления законы шаг за шагом нарушаются. Полицию и людей, которые управляют полицией (так же, как охотники управляют сворой собак), теперь уже ничего не сдерживает в той или иной степени. Под видом новостей радио и телевидение передают официальную ложь. Однако от всего этого позорного шоу отдает мертвечиной. Старые вдохновенные выкрики: "Защищайте белую христианскую цивилизацию!", "Чтите жертвы предков!" - утратили свою силу. Игроки в шахматы доигрались до эндшпиля, и все это знают.
Однако пока игра медленно подходит к концу, человеческие жизни по-прежнему ломаются и уродуются. Судьбы некоторых поколений загублены войной, а судьба нынешнего поколения - быть перемолотой политикой.
Если бы Христос снизошел до того, чтобы играть в политику, он мог бы стать ключевой фигурой в римской Иудее. Именно потому, что он был равнодушен к политике и не скрывал своего равнодушия, его и убили. Как прожить свою жизнь вне политики, и свою смерть тоже - вот пример, который он оставил своим последователям.
Странно обнаружить, что он рассматривает Христа в качестве наставника. Но где же ему искать лучшего?
Осторожно! Не допустить, чтобы его интерес к Христу зашел слишком далеко, иначе получится рассказ о поисках истинного пути.
2 июня 1975
В доме через дорогу - новые владельцы, супружеская чета примерно его возраста, с маленькими детьми и "BMW". Он не обращает на них внимания, пока однажды не раздается стук в дверь.
- Хэлло, я Дэвид Траскотт, ваш новый сосед. Я запер в доме ключ. Можно мне от вас позвонить? - И после небольшой паузы добавляет: - Кажется, я вас знаю?
И тут его осеняет. Они действительно знают друг друга. В 1952 году он учился в одном классе с Дэвидом Траскоттом, в шестом классе Сент-Джозефс. Они с Дэвидом Траскоттом могли бы до конца доучиться вместе в средней школе, если бы Дэвид не провалился на экзаменах в шестом классе и не остался на второй год. Нетрудно было понять, почему он провалился. В шестом классе началась алгебра, а в алгебре Дэвид не смог понять самое первое: что x, y и z призваны освободить тебя от тягомотины арифметики. В латыни Дэвид тоже не мог раскусить ряд вещей - например, сослагательное наклонение. Даже в таком раннем возрасте ему было ясно, что Дэвиду было бы лучше без школы, вдали от латыни и алгебры, в реальном мире, где он считал бы банкноты в банке или продавал обувь.
Но несмотря на то что Дэвида регулярно пороли за то, что до него не доходят многие вещи, - к этим поркам он относился философски, хотя время от времени стекла его очков затуманивались от слез, - он упорно продолжал учебу. Несомненно, его подталкивали родители. Так или иначе он преодолел шестой класс, а потом седьмой, и так далее - до десятого. И вот теперь, двадцать лет спустя, это подтянутый, жизнерадостный и определенно преуспевающий человек. По-видимому, он так поглощен проблемами бизнеса, что, отправившись утром в офис, забыл ключ от дома и, поскольку жена повезла детей на праздник, не может попасть в свой дом.
- А чем ты занимаешься? - спрашивает он Дэвида, сгорая от любопытства.
- Маркетингом. Работаю в "Вулвортс груп". А ты?
- О, я временно не у дел. Преподавал в университете в Соединенных Штатах, а сейчас подыскиваю место здесь.
- Ну что ж, надо как-нибудь посидеть вместе. Ты должен ко мне зайти, выпьем, поговорим. У тебя есть дети?
- Я еще сам ребенок. В смысле живу с отцом. Отец стареет, и о нем нужно заботиться. Ну давай, заходи. Телефон вон там.
Итак, Дэвид Траскотт, который не понимал x и y, теперь процветающий специалист по маркетингу, в то время как он, у которого не было проблем с x и y, да и с остальным тоже, - безработный интеллектуал. Итак, что же можно сказать о том, как устроен мир? По-видимому, этот пример показывает, что успехи в латыни и алгебре не ведут к материальному успеху. А кроме того, это свидетельствует о том, что успешная учеба - пустая трата времени, и, если ты хочешь преуспеть и обзавестись счастливой семьей, славным домиком и "BMW", нужно просто складывать числа, нажимать на кнопки или делать что-то еще, за что так щедро вознаграждаются специалисты по маркетингу.
Как бы то ни было, они с Дэвидом Траскоттом так и не посидели и не поговорили, как было обещано. Если случается, что он вечером сгребает листья в саду перед домом в то время, когда Дэвид Траскотт возвращается с работы, они по-соседски обмениваются кивками или машут друг другу через дорогу, но не более. Он чаще видит миссис Траскотт, бледное миниатюрное создание, которое вечно то увозит, то привозит детей на втором автомобиле, но он ей не представлен, и у него нет повода с ней заговорить. Токай-роуд - оживленная магистраль, опасная для детей. Нет никаких оснований для того, чтобы Траскотты переходили на его сторону улицы, а он - на их.
3 июня 1975
Если пройти с километр в южном направлении оттуда, где живет он и Траскотты, сталкиваешься лицом к лицу с Поллсмоор. Поллсмоор - никто не называет ее тюрьмой Поллсмоор - место заключения, обнесенное высокими стенами с колючей проволокой, со сторожевыми башнями. Когда-то тюрьма одиноко стояла в песчаной пустыне, поросшей кустарником. Но с годами, сначала робко, потом все более уверенно, к ней приблизился разраставшийся пригород, и теперь именно Поллсмоор, окруженная аккуратными рядами домов, из которых честные граждане каждое утро отправляются играть свою роль в национальной экономике, выглядит аномалией в ландшафте.
Конечно, это ирония судьбы, что южноафриканский ГУЛАГ так непристойно торчит среди белого пригорода, и воздух, который вдыхают он и Траскотты, должен проходить через легкие злодеев и преступников. Но для варваров, как сказал Збигнев Герберт, ирония подобна соли: она скрипит на зубах, какое-то мгновение вы наслаждаетесь ее вкусом, но, когда вкус испарился, грубые факты по-прежнему перед вами. Итак: что делать с грубым фактом Поллсмоор, когда ирония испарилась?
Продолжение: фургоны тюремной службы, которые проезжают по Токай-роуд по пути в суд, - мелькают лица, пальцы, вцепившиеся в зарешеченные окна; какие истории рассказывают Траскотты своим детям, чтобы объяснить эти руки и лица, на которых написан вызов или тоска.
Джулия
Доктор Франка, у вас была возможность прочитать присланные мною страницы из записных книжек Джона Кутзее 1972–1975 - в эти годы вы с ним были в более-менее дружеских отношениях. Прежде чем перейти к вашей истории, мне бы хотелось узнать, есть ли у вас какие-нибудь соображения относительно этих записей. Узнаете ли вы в них человека, с которым были знакомы? Узнаете ли страну и время, которые он описывает?
Да, я помню Южную Африку. Я помню Токай-роуд, помню фургоны, набитые узниками, направлявшиеся к Поллсмоор. Я очень хорошо все это помню.
Нельсон Мандела, конечно, сидел в Поллсмооре. Вас удивляет, что Кутзее не упоминает о том, что Мандела находился по соседству?
Манделу перевезли в Поллсмоор позже. В 1975 году он еще был на Роббен-Айленд.
Конечно, я совсем забыл. А как насчет отношений Кутзее с отцом? Они с отцом какое-то время жили вместе после смерти его матери. Вы когда-нибудь встречали его отца?
Несколько раз.
Вы видели отца в сыне?
Вы имеете в виду, был ли Джон похож на отца? Внешне - нет. Его отец был меньше, более хрупкий: опрятный человек небольшого роста, по-своему красивый. У него явно были проблемы со здоровьем. Он тайком пил, курил и как-то не заботился о себе, тогда как Джон был убежденным трезвенником.
А в другом отношении? Были ли они похожи в чем-нибудь другом?
Оба были одиночками. Ни с кем не водили знакомства. Были подавлены - в более широком смысле слова.
А как вы познакомились с Джоном Кутзее?
Сейчас я вам расскажу. Но сначала хочу спросить: я кое-что не поняла в тех страницах из его дневников, которые вы мне прислали. Эти абзацы, выделенные курсивом, - "Расширить" и так далее - кто их написал? Вы?
Нет, их написал сам Кутзее. Это как бы памятные записки, адресованные самому себе. Он написал их в 1990-м или 2000 году, когда подумывал переработать свои дневники в книгу. Позже он отказался от этой мысли.
Понятно. Итак, каким образом я познакомилась с Джоном? Впервые я столкнулась с ним в супермаркете. Это было летом 1972 года, вскоре после того, как мы переехали в Капскую провинцию. Кажется, в те дни я проводила много времени в супермаркетах, хотя наши потребности - я имею в виду себя и своего ребенка, - были совсем скромными. Я ходила за покупками, потому что мне было скучно, потому что мне нужно было выбираться из дома, но главным образом потому, что в супермаркете я ощущала покой и радость: простор, белизна, чистота, тихое шуршание колес тележек. А еще там был большой выбор: разные сорта соуса к спагетти, зубной пасты и так далее и тому подобное. Это действовало на меня умиротворяюще. Я отдыхала там душой. Другие женщины, которых я знала, играли в теннис или занимались йогой. Я ходила за покупками.
Тогда был зенит апартеида, 1970-е, так что в супермаркете попадалось мало цветных - конечно, за исключением персонала. А еще там редко встречались мужчины. Это также доставляло мне удовольствие. Не нужно было ничего изображать. Я могла быть собой.