– Ты меня достал! – крикнул Михаил – в этой могиле лежит парень, которому не было и двадцати. Он на войне погиб – Захар Львович попытался вставить слово, но Михаил осёк его – Молчи! Теперь я говорю. Он пулемётчиком был. Когда на нас духи напали, он стал стрелять из своего пулемёта. Пулемёт грелся, а духи не кончались. Вскоре из пулемёта повалил дым, а он стрелял из него. Представляешь себе. Он держался за горячее железо и стрелял. Держался и стрелял! Из его рук валил дым, они жарились на железе, как яйца на сковородке. Когда кончились патроны у пулемёта, он кинулся вперёд на духов. Кинулся без оружия. Потому что не мог его держать в своих обгорелых руках. Он просто кинулся вперёд, подавая пример остальным! Первым кинулся, первым и лёг там. Он был молодым парнем, которого заставили идти на эту чёртову войну! А теперь он лежит здесь. Здесь! Ты понял. Он здесь лежит! А ещё пока он сквозь боль стрелял по духам, мы со штабом связаться сумели. Поэтому он и герой. Герой! Понял ты? – Михаил посмотрел директору в глаза, а потом отвернулся и добавил – А у него даже звезда на могиле, за которую он воевал облезла.
Захар Львович почесал свою бородку, потом фыркнул, и уже немного спокойно сказал:
– Петр принеси серебрянку и красную краску, – а потом обратился к путникам – красить только сами будете!
Пётр махнул головой и, бросив лопату, убежал. Захар Львович посмотрев на путников, хотел, что то ещё произнести, но не знал, что сказать, поэтому развернулся и просто ушёл. Вскоре вернулся Петр с двумя баночками краски и двумя кисточками. Поставив банки возле могилы, он завернул рукава, потёр руки, и проговорил:
– Приступим.
Взяв банку с красной краской и кисточкой, он принялся красить звезду.
Андрей, наблюдавший всё это со стороны, думал о сыне Ивана Николаевича, которого совершенно не знал, думал о споре, в котором решалась судьба умершего. А потом он подошёл к могиле, взял вторую кисточку и принялся красить столб.
Михаил почувствовал сильную усталость, рана болела, ноги уже не держали, просто сел на землю рядом с могилой, закурил сигарету и подумал о собственной смерти, которая казалось уже дышала ему в спину. Казалось бы какая разница, кто придёт к человеку на могилу, но Михаила очень взволновал этот вопрос. Он сожалел, что не родился у него сын, что он не обзавёлся семьёй, что он выбрал себе такую профессию, что он зарабатывал деньги просто так, ради мёртвых солдат. Он ощутил, что никто не придёт на его могилу, никто не скажет, что здесь лежит герой потому что просто некому будет это сделать. У Михаила, кроме его друга Владимира, выкинувшего его в лесу и двух случайных знакомых, с которыми он путешествует, больше никого нет. Вся эта жалость к себе и страх ближайшей смерти, вылились в слёзы, в скупые, но всё-таки слёзы, капли которых потекли по щекам Михаила.
Иван Николаевич остался стоять, смотря на то как красят могилу его сына. Он стоял и вспоминал сына маленьким, при этом улыбаясь. Он гордился тем, что рассказал Михаил об нём. Гордость сделал то же самое, что и жалость у Михаила. Она вызвала слёзы.
Герой войны стоял и плакал, над могилой своего сына, тоже героя, а рядом с ним сидел другой герой войны, который превратился в бандита и тоже плакал потому что сам умирал.
Дождь перестал капать, сквозь тучи стало проглядывать солнце Похороны актера уже закончились, люди стали расходится. Пётр и Андрей закончили красить могилу, и теперь она выглядела на редкость отлично. Яркая красная звезда светила с серебристого помоста, а снизу красными буква была надпись "Сафронов Илья Иванович. Вечная память солдату".
Бросив кисточку в банку и удовлетворительно посмотрев на проделанную работу, Пётр снова убежал куда то, а потом вернулся с черным пакетом в руках. Из пакета он извлёк начатую бутылку водки и гранённый стакан. Налив половину стакана водки, он поставил его возле могилы под надпись. Закрутив бутылку, он сунул её в пакет, а потом вытащил оттуда булку хлеба. Отломив кусочек хлеба, он положил его на стакан. А потом уже посалил, достав щепотку соли из кармана. Михаил повернул голову, смотря на действия Петра, и протянул руку, надеясь, что тот даст ему глотнуть из бутылки.
– Мне не жалко водки, – оправдываясь произнес Петр – Просто нельзя водкой поминать. Грех это. Душа пусть сама решает пить или не пить, а вот живым нельзя. Перекусить можно. Может перекусите?
– Да, нет – ответил Иван Николаевич – ехать надо.
– За могилой я буду присматривать, – произнёс Пётр.
– Спасибо, – ответил Иван Николаевич, потом развернулся, направляясь к телеге.
– До свидания, – сказал Андрей, помогая вставать Михаилу.
– Прощай, – произнёс Михаил, и при помощи Андрея направился к телеге.
– Удачи, – попрощался Пётр.
Телега тронулась с места. Пётр, посмотрев сначала на неё, а потом на могилу, неожиданно, громко крикнул и замахал руками:
– Стойте!
Он снова скрылся в кусты, а через мгновение выпрыгнул оттуда и побежал к телеге.
– Здесь вот. Водка целая бутыль. Колбаса и хлеб. В дороге пригодится, – кладя на телегу пакет, произнёс он.
Иван Николаевич, посмотрев на Петра, слез с телеги, подошёл к гробу, вытащил из него свою военную фляжку, а потом дал её подошедшему со словами:
– Здесь чистый спирт. Пригодится.
– Спасибо, – взяв старика за руку и трясся ей, произнес Пётр. Его глаза выражали благодарность – Езжайте не беспокойтесь. За могилкой я буду следить.
Иван Николаевич махнул головой, залез на телегу и кряхтя, стеганул поводьями лошадь, от чего последняя поплелась вперёд, потянув за собой телегу.
Пётр остался стоять на месте, пока телега не скрылась из вида. Потом он открыл фляжку, понюхал и удовлетворённый от нынешнего дня удалился в свою каморку, пробовать спирт.
На мгновение солнце полностью показалось из за туч, осветила красную звезду на могиле, и снова спряталось.
Подул осенний ветер. Телега медленно ехала по дороге, кладбище было уже позади, а цели к которым стремились путники совсем близко…
ГЛАВА 13
Бывают такие ситуации, когда человек, уже находясь в кровати, жалеет о некоторых своих действиях. В голове он прокручивает случившееся в этот день, и тут же находит правильное решение. Тем самым природа учит человека, что не стоит принимать решения быстро и на эмоциях. Подожди и потом обязательно придёт правильный ответ.
В такую ситуацию и попал Роман. Он лежал в комнате Оружейника и думал о Владимире, о том как надо было с ним поступить. И как назло ответы в мозг стали приходить один за одним, как капли воды, просачивающиеся сквозь отверстия в дуршлаге. Но эти все ответы были уже слишком поздними, чтобы ими воспользоваться. Роман сел на кровати, достал пачку сигарет, вытащил одну и положил в рот. Курить он не хотел. Ему нравился сам процесс закуривания, особенно спичками. Для него этот процесс нёс такой же смысл, как чайная церемония в Японии. И к тому же он очень любил эти звуки. Сначала спичка шевелиться в коробке, потом открывая коробок и доставая спичку, слышится легкий скрип, как у кузнечика. Потом Роман обычно смотрел на спичку, размышляя над тем, как же происходит огонь. После он медленно чиркал спичкой, она искрилась, и появлялся огонь. То, что могло уничтожить абсолютно всё на земле, появлялось из маленькой палки и картонки. Этот вывод, который он делал перед прикуриванием, его очень восхищал. Это восхищение доходило до такой степени, что Роман чувствовал будто держит в руках самое смертельное оружие, которым может пользоваться лишь он.
К большому разочарованию, Роман не нашёл спичек, поэтому ему пришлось довольствоваться зажигалкой. Посмотрев на огонь, он задержал дыхания и поджёг сигарету. Наступила такая абсолютная тишина, такая, что Роман смог услышать, как сигарета, при прикуривание, издала мягкий потрескивающей звук. Он вытащил сигарету из – за рта, потушил её и положил обратно в пачку, затем снова лёг.
Роман лежал на кровати, слова, которые ему произнесли в трубку не за долго до этой поездки, эхом раздались в голове:
– Компания самоликвидируется. Мы убираем все нити. Тебе и Владимиру даётся шанс. Уберёте Михаила, а потом по пути убьёте Оружейника и исчезните. Когда надо будет, мы с вами свяжемся. Роман учти одно, военная дружба навсегда связывает людей. И если Владимир начнёт прорываться уйти или сожалеть, убей его тоже. Рисковать нам нельзя. До связи.
Роман закрыл глаза. Сложно было выбрать между учителем и собой. Ведь если он не уберёт Оружейника, своего учителя, то тогда точно уберут его. Смерть не сильно страшила Романа, вернее сказать он так думал, его больше заботила дальнейшая перспектива. Когда контора восстановиться, в чем он не сомневался, то возможно его поставят каким ни будь главным, только при условии, что он сейчас выполнит все требования.
Говорят, что один раз в жизни человек получает выбор, в зависимости от решения человеческая жизнь течёт дальше, либо вверх, либо вниз. И это движение изменить уже нельзя, как бы потом человек не старался. Роман встал как раз перед таким выбором. Он снова поднялся на кровати и закурил. В левой руке, неожиданно для себя, Роман ощутил холодный ствол, он тут же посмотрел на неё, но ствола не было, лишь ощущение осталось. И это ощущение послужило сигналом выбора для Романа…
Ночь уже постепенно уходила за горизонт, отдавая место дню. А дождь, одержав нелегкую победу, совсем заменил снег, и теперь крупными каплями падал на землю. Бармен со стаканом сока в руке сидел возле окна. На подоконнике лежал пистолет. Ему было спокойно и радостно. Этот человек, имя которого уже давно исчезло из этого мира, медленно исчезал сам благодаря раку. И ему уже настолько приелось дыхание смерти за спиной, что он взял пистолет с собой, чтобы, наконец, смерть смогла его обнять.
В тишине коридора, за своей спиной Бармен услышал мягко ступающие шаги.
– Роман, – проговорил он, глотнув сока – можешь идти нормально.
Шаги стали слышнее и чётче.
– Скажи, а меня они правду заказали? – спросил Бармен, почувствовав на затылке холодное дуло.
– Они сжигают ниточки. Абсолютно все – ответил Роман.
– А ты не боишься, что ты тоже ниточка, которую они сожгут – ответил Бармен, краем глаза пытаясь понять, где стоит его собеседник.
– Меня! – воскликнул Роман – Хм. Я у них надежда. Я будущее. Я стану главным, когда всё утрясётся!
– Это они тебе сказали? – спросил Бармен, глотнув сока. Всем своим видом, он показывал безразличие к происходящему.
– Да!– громко ответил Роман.
– Наивняк.
– Почему?
– Знаешь, у меня рак, – сжав в кулак свободную руку, проговорил Бармен – А я не люблю проигрывать. Если меня убьёшь ты или болезнь, то значит я проиграл. Про – иг– рал! – последнее слово он произнёс очень громко – А я хочу выйти победителем из жизни. Дай мне застрелиться?
– Ты меня всегда учил быть милосердным – ответил Роман.
Бармен почувствовал, что ствол пистолета, который до этого сильно упирался в затылок, теперь немного отодвинулся назад.
– Я тебя многому учил, – произнес Бармен – Учил как вести себя с клиентом. Как бесшумно ходить. Учил ещё тому, что не стоит подходить так близко к человеку и тем более тыкать в него пистолетом.
Событие, которое последовало за последним словом Бармена, стало огромной неожиданностью для Романа и произошло столь быстро, как прыжок на верёвке с огромного здания. На верхушке этого здания, перед прыжком, человек стоит очень напряженным, таким же стоял и Роман. Потом он почувствовал, что рука с пистолетом отлетала в сторону, а по подбородку что то ударило с огромной силой. Жгучая боль, страх и неизвестность воцарилась в голове Романа, как у человека летящего вниз со здания. Через пару секунд все его мысли собрались воедино, он почувствовал под собой твердый пол, а открыв глаза, увидел черный ствол пистолета, смотрящий на него.
– Я тебя ещё учил – проговорил Бармен, держа на прицеле, валяющего на полу Романа – Различать характеры твоей будущей жертвы. Если бы ты про это вспомнил, то знал бы, что я без боя не сдамся. Видишь я даже с жизнью воюю!
– Ты меня убьёшь? – ища глазами свой пистолет, произнес Роман.
– А что боишься? – спросил Бармен.
– Считаю это лишним.
– Значит, боишься, – усмехнулся Бармен – по глазам вижу, что боишься.
Роман делал вид что не боялся, хотя его душа кричала и рвалась от страха, но это она могла отразить лишь в беспомощных глазах.
– Стреляй давай! – крикнул Роман, закрыв глаза. Страх ещё сильнее одолел его, руки тряслись, а лицо побледнело, казалось, что организм сам зовёт смерть.
Раздались два выстрела. Роман, почувствовав лишь оглушение правого уха, открыл глаза.
– Это чтобы ты запомнил свои ошибки! – произнёс Бармен – а теперь прощай.
Оружейник направил пистолет себе на висок. Раздался выстрел, сгусток крови ударился в стену, а тело Бармена, облокотившись на противоположную стену, как краска, стекло вниз.
Роман всё ещё лежал на полу. Смерть второй раз дунула на него, но не обняла. Роман медленно поднялся, осмотрел себя, а потом стукнул по руке, воскликнув:
– Я живой! Меня вам не взять.
Он уже собрался убегать, когда вспомнил о пистолете. Найдя свой под телом бывшего учителя, он схватил его, а потом ещё забрал и пистолет Оружейника.
– Живой – снова произнёс он. И осмотрев всё напоследок, побежал вниз…
Дождь сильно барабанил по крыше машины, эхом отдавая в уши. Не смотря на эти звуки, Владимир крепко спал. Во сне он видел море, волны которого разбивались о берег. Возле самого берега, лицом к нему стоял Михаил. Волны то и дело накрывали его с головой, но он крепко стоял на ногах. Владимир помахал ему, а в ответ Михаил лишь улыбнулся. Владимир побежал к нему, но сколько бы он не бежал, Михаил не становился ближе. Тогда он остановился. Почти подряд раздались два выстрела. При первом исчез Михаил, оставив берег и море. При втором исчезло все, Владимир остался в сплошной темноте. Он услышал звук дождя и открыл глаза. Размышляя о сне, Владимир только открыл рот, для того чтобы зевнуть, как услышал третий выстрел. По старой привычке, он тут же подскочил, поднял сиденье и завёл двигатель машины, а сам стал смотреть на плохо освещённый вход в отель. Неизвестность заставила его нервничать. Правая рука инстинктивно потянулась на то место, где всегда был пистолет. Тут только Владимир вспомнил, что пистолет он оставил на столе. Время тянулось, дождь, который до этого ласкал слух, стуча об крышу, теперь действовал на нервы.
Дверь отеля отрылась, из неё показался Роман. Озираясь по сторонам, он сначала шёл, а потом побежал к машине.
– Поехали! – крикнул он, садясь в неё.
Владимир нажал на газ, машина резко тронулась.
– Что случилось? – спросил он, повернув руль вправо, и съезжая на просёлочную дорогу.
– Оружейник застрелился, – ответил Роман.
– Сам? Тремя выстрелами? – сказал Владимир, тормозя машину.
– Он любил странности, – произнес Роман, кидая пистолет на колени водителя – это твой. Дуэль же всё-таки будет. Давай сейчас по одному патрону оставим в обойме, мне так спокойней будет и поспим. Я вообще не спал, Оружейник скрипел, ходил всё.
Ни слова не говоря, Владимир достал обойму из пистолета, вытащил из неё все патроны, оставив один, и вставил её обратно. Остальные патроны он положил в карман. Роман проделал то же самое, лишь на пару секунд дольше задержав взгляд на пистолете, прежде чем убрать его.
– Боишься перед завтрашней дуэлью? – спросил Владимир, заметив это.
– Нисколько – делая голос хладнокровным, ответил Роман – я не боюсь смерти.
Дождь закончился. Владимир опустил сиденье и лёг, закрыв глаза. Сон быстро сморил его. Роман, наклонив голову на стекло, закрыл глаза, но ему снова не спалось. Перед ним встал вопрос: "Стоит ли за свою честь отдавать жизнь или нет?". А его спину холодно грел заряженный пистолет Оружейника, намекая на правильный ответ…
ГЛАВА 14
Иногда память стирается. Обычно это происходит из – за того, что воспоминания, содержавшиеся в стёртой ячейки, могут травмировать или даже убить. Именно так произошло с Андреем.
Стоял тогда по – осеннему летний день. Солнце уже высоко поднялось в небо. А птицы только, собирающиеся улетать на юг, громоздились на крышах пятиэтажных домов. Из одного такого дома показался Андрей. Шёл он будто счастливый, но по глазам было видно, что существовал вопрос, тревожащий его. Он подошёл к своей машине, девятке красного цвета и сел в неё. Повернув ключ в замке зажигания, он услышал лишь угуканье. Погладив машину по рулю, он снова проделал тоже самое, и снова угуканье. Машина завелась лишь с четвертого раза. Пока она прогревалась, Андрей погрузился в размышления. Его сильно грызла мысль, что из – за Алины, он не сможет стать тем, кем хотел, что не может размышлять о жизни и не может просто так сходить в бар, чтобы наблюдать за поведением людей. Всюду с ним эта девушка, которую он хоть и любил, но которая везде ему мешала. Но больше всего Андрея раздражало то, что Алина не поддерживала его взглядов о Боге. Она была сильно верующая. Верила в судьбу и предопределенность человеческих выборов.
В последнее время Андрей стал замечать, что любя, сильно ненавидит её. Сорняки растут быстро, и ненависть из маленькой мысли за очень короткий срок сильно выросла, и теперь сопровождала его везде. Андрей понял, что нужно избавиться от Алины, не убить, а просто сделать, чтобы она исчезла из его жизни. С такими мыслями он, включив первую передачу тронулся в путь.
Андрей ехал как во сне, на его счастье дорога была пустая. Вскоре впереди он увидел Алину, она что то набирала в своём телефоне. Ненависть, словно бинт замотала руки и ноги Андрея, затмила его слух, оставив лишь маленькие дырочки для глаза. Водитель только видел, но не осознавал, что делает. Он как будто стал куклой марионеткой в чужих руках. Невидимая рука, потянув бинты ненависти, повернула руль вправо и сильнее надавила на газ. Машина сбила девушку, а сама врезалась в столб светофора. Говорят, что людям, одержимым плохими чувствами, такими как месть, ненависть, злоба, в момент различных трагедий, везёт. В то время, как от такого удара в столб, погиб бы любой водитель, Андрей не получил даже царапины. Он вышел из машины, перешёл дорогу и обернулся. Ненависть ушла, оставив разочарование в смерти любимой. Память этого происшествия стёрлась, он даже забыл, что имеет права, а в своей машине, стоя вдалеке, Андрей увидел, якобы мертвого водителя. В это мгновение, он, а точнее сказать его мозг, прокрутил данное событие совершенно по – другому. Андрей увидел, что стоит на тротуаре и ждёт Алину, она переходит дорогу к нему и её сбивает машина. Он развернулся и пошёл, а пустота, заменилась поисками вопросов о смысле. Далее, уже всё известно…
ГЛАВА 15
Вас никогда не интересовал вопрос. Отчего смерть ассоциируется с темнотой, а жизнь со светом. Не любая жизнь – это ведь свет, который светит ярко и символизирует чистоту. И не любая смерть темнота, а по другому выражаясь, не трагедия.