- Больше того - у меня теперь есть семь серий "Мужчины в доме" на видео. "Мужчина в доме" - это был у нас с Грегом самый любимый сериал. Лучшая телепередача. Нас обоих очаровала Салли Томсетт. Она была блондинка, как Сюзи. Я, правда, никогда не видел Салли в "лед–зеппелиновской" футболке, зато у нее был и "афган", и пара здоровских сабо на платформе. Я могу смотреть новую серию каждый вечер всю неделю а потом слушать "лед–зеппелиновский" бутлег… А пока он будет играть, я выключу свет и поставлю на видео "лед–зеппелиновский" фильм "Песня остается прежней". И получится, как будто я смотрю их на сцене. Но звук я на телевизоре выключу и буду слушать живую запись, потому что концерт в Глазго был гораздо лучше того, который они записали для фильма. Как ты думаешь, почему так получилось?
Меня всегда озадачивало, почему "Лед Зеппелин", у которых было полно превосходных выступлений по всему миру, к тому же снятых на пленку, объявили своим официальным фильмом запись не самого лучшего концерта. Впрочем, как видеоряд в любом случае сгодится.
- Разве не великолепная мысль? У меня останется достаточно времени в сутках, чтобы писать книги, мыть тарелки и тэ–дэ. Не хочешь зайти составить мне компанию?
Манкс отказывается. Ей нужно сделать новую анимацию, как дерево гнется под ветром, а потом превращается в дракона.
- Это все глупости, - говорю я ей - Продвижение в жизни не принесет тебе счастья. Посмотри на Грега. Он большая шишка в какой–то скандинавской нефтяной компании. До чего можно докатиться! Спорим, он каждый день думает о Джимми Пейдже и Салли Томсетт.
- Ничего он не думает. Он слишком занят тем, что он большой чин.
- Ну так это подтверждает мою точку зрения. Его жизнь в такой разрухе, что у него даже больше нет времени подумать о "Лед Зеппелин".
- А что случилось с Зедом после школы? - спрашивает Манкс.
- Не думаю, что Зеду "Мужчина в доме" нравился так же, как нам с Грегом. Это было недостаточно круто. До телевизионных комедий он не снисходил. Жарко мне что–то. От солнца голова разболелась. Может, зайдем в магазинчик? Мне нужно уйти с солнцепека.
ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ
Зед переехал в город, к каким–то приятелям–студентам. Мать его от этого очень страдала, но отец не собирался пускать его обратно домой. Я беспокоился за Зеда, но Сюзи убедила меня, что с ним, в общем, все нормально.
Я бы обсудил это с Грегом, но мы что–то перестали с ним ладить. По мере того, как в отношениях Сюзи и Зеда один кризис следовал за другим, мы умудрились убедить себя, что Сюзи со дня на день выберет себе нового парня, и мы - единственные кандидаты на горизонте. Не говоря об этом вслух, мы стали подозрительны друг к другу. Мне пришло в голову, что Грег, не задумываясь критиковавший Зеда перед Сюзи, может критиковать и меня. Он еще раз ходил к Сюзи, не сказав мне, хотя вообще–то по дороге туда шел мимо моего дома. Мне вспомнилась строчка из "Лед Зеппелин" про "парня с черного хода". Я считал таким парнем с черного хода Грега - он прошмыгнул мимо моего дома, чтобы украдкой встретиться с Сюзи. В те времена я, конечно, не знал, что "парень с черного хода" - это жаргонное обозначение анального сношения. В пятнадцать лет я, поди, и не знал, что такое бывает. В юности я был очень невежествен по части секса. Слишком увлеченно высматривал в небе драконов. Я спасал принцесс, но с ними потом никогда не спал - просто переходил к следующей принцессе.
- Тебе нельзя ссориться с Грегом из–за Сюзи, - сказала Черри. - Дружба - это важно.
Я на нее окрысился. Хотя с Черри можно было вдоволь наговориться о Сюзи, но выслушивать ее нелепые поучения я не собирался. Я просто хотел, чтобы мне вняли и замолвили за меня словечко перед Сюзи. А еще Черри по–прежнему не допускалась в Драконье Войско.
- Об этом не может быть и речи, - сказал я ей. - Девчонки не могут участвовать в Драконьем Войске.
- Я нарисовала картину - ты на драконе, - сказала она.
Она вынула из сумки лист бумаги. На нем был изображен я верхом на драконе. В руке у меня был меч, а мои волосы развевались на ветру. Это был хороший рисунок.
- Я не знал, что ты умеешь рисовать.
- Теперь мне можно вступить в Драконье Войско?
Я покачал головой. Войско - только для меня и Грега. Если Грег дезертирует, я возглавлю его один. Это не идеально, но приемлемо.
- Ты знаешь, что Фил в тебе неравнодушен? - спросил я.
Черри знала. Она сказала, что ей нравится Фил, и с ним хорошо вместе играть музыку, но ее к нему не тянет.
- Я о нем в этом смысле не думаю.
ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ
Я готовлюсь к концерту. У меня есть пара расклешенных джинсов, дешевая пара бейсбольных ботинок и синяя вываренная футболка - то же, что и всегда. Я бы хотел надеть что–нибудь особенное, но у меня нет ничего особенного. Я смотрю на себя в зеркало. Кожа у меня чистая, без рубцов, без морщинок. От этого я выгляжу моложе, чем на пятнадцать лет. Волосы у меня длинные, ниже плеч и очень белокурые. Я мог быть викингом, вторгшимся из земли льда и снега, разве что я слишком тщедушный и не удержу меч.
У меня есть пара черных очков. Я надеваю их и поверх футболки накидываю свою шинель. Шинель слишком свободная, на улице в ней не согреешься, но я не хочу надевать ничего другого. Я не могу расхаживать в пиджаке на концерте, а в свитере нормальный человек не появится. Я смотрю в зеркало. Я не слишком доволен, но сойдет.
Я встречаюсь с Грегом на концерте. Мы толком не договорились. Обычно мы встречались заранее, поблизости, чтобы заранее закупить алкоголь, но стресс соперничества из–за Сюзи сказался на нашей дружбе: ни один из нас не идет на концерт с Сюзи. Ее достало, что мы ей без конца названиваем, и она решила вместо нас идти на концерт с Черри. Отец Черри подбросил их до города. Я не могу поехать с ними, потому что родители Черри до сих пор сердятся на меня за украденный дневник, хотя сама Черри меня простила.
От мысли, что Черри идет с Сюзи мне становится не по себе. Мне бы ужасно не понравилось, если бы Черри намекнула Сюзи на мою любовь. С другой стороны, я надеюсь, что Черри намекнет Сюзи на мою любовь.
Я кладу билет в карман и молюсь, чтобы его не потерять. Я знаю, что при моей нервозности и бестолковости с меня станется. Мои ладони взмокли от пота, и я чувствую, что у меня тик. Я смотрю на плакат "Лед Зеппелин" на стене и говорю группе, что мы скоро встретимся. Я смотрю Роберту Планту в глаза. Он отвечает мне таким же взглядом. Я провожу рукой по плакатам, нарочно касаясь каждого из четырех участников группы, и после этого выбегаю из дома.
В центр ходит только один автобус, 172–й.
На остановке пронизывающий холод. Свирепый декабрьский ветер гуляет по улицам. Уже темно. Зимой дни кажутся необыкновенно короткими; в школу и из школы я иду по темноте. Я околеваю. Ветер забирается в распоровшиеся швы моей шинели, пробирается через высекшуюся подкладку и через футболку продувает меня насквозь.
Неожиданно на остановке появляется Грег.
- Я думал, ты поедешь пораньше.
- С родителями проблемы, - бурчит он.
Мы неловко смотрим друг на друга. С неба начинает лить, и мы укрываемся под козырьком остановки. Мы рядом. Я чувствую Грега в своем личном пространстве. У меня возникает странный порыв - обнять его. Я сопротивляюсь порыву, хотя он очень мощный. Чтобы выбросить его из головы, я начинаю расхаживать взад–вперед, мыча рифф из "Обрыва связи".
Грег подхватывает, и мы забываем нашу скованность и начинаем возбужденно, безудержно болтать о "Лед Зеппелин".
- Что если они не приедут? - На Грега вдруг нападают мои старые опасения. Из темноты появляются Сюзи и Черри, кутая свои тонкие девчоночьи тела в пальто. На Сюзи ее "афган", и она выглядит слишком экзотично для нашего уголка Глазго. Ее волосы - светлее, чем когда бы то ни было, - сияют во мраке сильнее уличных фонарей. Глаза ее подкрашены тонкими оттенками серого и голубого, веки черны от подводки, а ресницы изящно загибаются вверх от туши. Мы с Грегом ошарашено смотрим на нее.
Черри выглядит как обычно, и на ней особенно возмутительное пальто, похожее чуть ли не отцовское. Ну хоть не надела школьный пиджак.
- Я думал, вас подбросят до города?
- Проблемы с родителями, - говорит Черри.
Тут на меня накатывает мощное желание поцеловать Сюзи. Я подавляю его, ударившись в рифф из "Целой уймы любви":
Та–та та–та ТА та–та та–та
Та–та та–та ТА та–та та–та
Впервые в жизни подхватывает Сюзи. Она обычно не поет гитарные риффы. Грег и Черри тоже подхватывают, и мы стоим вчетвером на ветру, распевая всемирно известный рифф из "Целой уймы любви":
Та–та та–та ТА та–та та–та
Та–та та–та ТА та–та та–та
Когда дело доходит до психоделического куска в середине, мы издаем странные звуки, которые разносит ветер. Подходит автобус и мы заскакиваем в него.
- Это - "Цепы́"! - говорит Черри, и мы вопим все четверо - так, что на нас неодобрительно поглядывает кондуктор.
ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ
Мы не знаем толком, где будет Зед. Для такого вечера у него найдется компания и получше нашей. Прибыв на автостанцию на Бьюкенен–стрит, мы рвемся к выходу, расталкивая пассажиров постарше, которые приехали в город, заняться тем, что делают люди постарше. Нудятиной какой–нибудь, так я себе думаю.
Сюзи, которая выглядит самой старшей, собирает с нас деньги и скрывается в винном магазинчике, мы ошиваемся в тени. Неподалеку от нас на мостовой еще какие то юнцы ждут того же самого. Мы рядом с концертным залом и на улице полно фанатов "Лед Зеппелин", которые направляются на концерт: некоторые от холода кутаются в пальто, некоторые улыбаются и машут руками невзирая на погоду.
Сюзи отсутствует долго. Мы начинаем переживать, вдруг ей отказали в обслуживании, но через какое–то время она появляется, прижимая к груди пакет. Мы скрываемся в переулке, чтобы по–быстренькому выпить пиво и долить водку в бутылки с апельсиновым соком - его разрешено проносить с собой.
Персонал концертного зала не обманывается насчет несовершеннолетних, прибывающих с бутылками якобы безалкогольной колы или апельсинового сока. Я полагаю, им наплевать. Начать пить при первой же возможности считалось в порядке вещей.
Я поднимаю глаза и вижу, как в полоске ночного неба над переулком проносятся всевозможные летающие объекты. Цеппелины и фантастические существа прячутся за тучами. Грег пьет быстрее меня и больше. Сюзи тоже. Черри говорит, что она раньше никогда не пила алкоголь. В обычный день мы бы ее за это безжалостно высмеяли, но сейчас на уме более важные вещи.
Я почти сосредоточен на "Лед Зеппелин", однако - что за боль! - Грег идет рядом с Сюзи, а я тащусь с Черри.
Мы практически налетаем на Зеда, который с улыбкой шагает на концерт, в руках - банка "Спешл Брю", и "афган" развевается по ветру. С ним большая группа друзей - и, тем не менее, он радостно приветствует нас, вскинув в салюте пивную банку.
Под руку с ним идет девушка. По–моему, ее зовут Фиона. Она постарше Сюзи и почти такая же красивая. Я ее уже встречал на студенческой вечеринке, куда нас привел Зед. Та вечеринка стала моим драгоценным воспоминанием - первое взрослое светское событие, на котором я побывал. Я радовался безумно, хоть и просидел почти весь вечер молчком в уголке.
- Что ж вы мне не позвонили? - говорит Зед нам с Грегом, а Сюзи только кивает.
- Привет Зед, - говорит Черри с излишним воодушевлением.
Зед обвивает ее рукой, и, едва не касаясь губами ее лица, говорит, что рад ее видеть. По–дружески целует ее.
Я в шоке. Ему, кажется, плевать, что он со своими друзьями из университета, или что они могут его увидеть, как он обнимает чувырлистую девчонку с дурацкими рыжими волосами и в жуткой одежде.
Лицо Сюзи мрачно и сердито. Хитроумный я подсовываю ей свою руку, как бы в утешение. Кругом народ продает плакаты и предлагает продать или купить билеты. Мы вливаемся в давку на входе в "Гринз–Плейхаус", старый шотландский кинотеатр, одно время мюзик–холл, а сегодня - место величайшего события в истории рок–н–ролла.
ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ
- Я не мог понять, почему Зед поцеловал Черри, - говорю я Манкс. - Я тогда подумал: чтобы Сюзи приревновала, но кругом были и другие женщины, которых можно было бы поцеловать. У него на руке висла Фиона - уже более чем достаточно для ревности. Просто было так странно, что он приласкал Черри… Хотя Зед и Сюзи шли друг от друга футах в десяти, все равно между ними чувствовалось энергетическое поле. Какое–то неразрывное притяжение. Оно никуда не исчезало, даже когда они между собой не разговаривали. С тобой такое бывало?
- Мне так показалось однажды, - говорит Манкс. - Но прошло время, и все испарилось.
Мы некоторое время глядим в телевизор. Мы смотрим мультфильм.
- В Зеде был такой магнетизм. Может, он производил бы такой же эффект в любых отношениях. Помнишь, я говорил тебе, что мне хотелось обнять Грега на остановке? И поцеловать Сюзи? Так вот, это ничто по сравнению с тем, что я чувствовал к Зеду. Если бы народ в школе об этом узнал, меня бы линчевали.
Я, возможно, был не единственным мальчиком в школе, которого влекло к Зеду. Как практически и во всем остальном, я в то время не отдавал себе в этом отчета.
Я до сих пор много думаю о Зеде. И о "Лед Зеппелин". Они определяли мою жизнь с 1971 по 1976 год. Когда "Секс Пистолз" разбудили панк–рок, "Лед Зеппелин" показался таким старомодным. Я переехал в Лондон и все еще не изжил в себе подростковую мятежность. Я остриг волосы, выкрасил их в рыжий цвет, продел в щеку безопасную булавку, отлежал в больнице Святого Фомы в связи с занесенной таким образом инфекцией и радовался жизни.
Если "Лед Зеппелин" казались устаревшими в 1977–м, то остальные банды выглядели и того хуже. Пластинки "Лед Зеппелин" я оставил, а от остального отделался. Я продал записи "Эмерсона, Лейка и Палмера", "Мэн", "Айрон Баттерфлай", "Блэк Саббат", "Дип Пёрпл", Дэвида Боуи, "Граундхогс", "Блу Чир" "Хоквинд", "Мотт зе Хупл" и многих других.
Это было ошибкой. Никогда не расставайся со своими записями. Тебе они однажды снова понадобятся, пускай лишь для того, чтобы взглянуть на обложку. У "хоквиндовского" "Космического Ритуала" была впечатляющая обложка. Она раскладывалась в гигантскую диаграмму, в шесть раз больше самого альбома. Там были картинки, стихи, философские цитаты, отрывки и еще много чего. Там даже приводилась дата затопления Атлантиды - 9850 до н.э.
Современные ученые относят это к немного более раннему времени - 1040 до н.э. Ну, может быть, не совсем ученые.
Теперь я много слушаю "Лед Зеппелин". Они прошли проверку временем, о да.
- Что стало с Зедом после школы? - спрашивает Манкс.
- Было так странно, что он поцеловал Черри, - отвечаю я. - Не нравится мне этот мультфильм. Давай смотреть "Баффи" на видео.
ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ
Внутри "Гринз–Плейхауса" не было никаких украшений, никаких транспарантов, никаких курящихся благовоний - вообще ничего что показывало бы, что приближается что–то особенное. Сцену закрывал красный занавес, и если бы не металлический барьер безопасности перед ней - полное впечатление, что мы пришли смотреть кино.
Еще до того, как погасли огни, в зале было сумрачно. Ковер прилипал к ногам. У меня билет на ряд "Эйч", это восьмой ряд, справа от сцены. Темно–красные кресла, когда–то - плюшевые, а теперь вытертые до основы. Я протиснулся по проходу на свое место, взбудораженный, не дожидаясь Грега, Сюзи или Черри. Они проталкиваются за мной, прожимаясь сквозь толпу фанатов.
Зед и его товарищи сидят за нами. Как только появится банда, я знаю - Зед одним мощным прыжком выскочит вперед. Он перехватывает мой взгляд и салютует мне свой "кокакольной" бутылкой.
Вскоре после того, как я занимаю свое место, поднимается занавес - и перед нами предстают клавиши, барабаны и гитары на стойках. Еще там есть прямой металлический шест, который я принимаю за термен, странный инструмент, с помощью которого Роберт Плант извлекает диковинные электронные звуки. Черри сидит слева, очки она держит в руке. Они ей понадобятся, чтобы как следует рассмотреть выступление, но она не хочет их надевать, пока не погас свет. Сюзи сидит справа от меня, за ней Грег. Я поворачиваюсь к Грегу, и мы восхищенно переглядываемся - мы на самом деле видели инструменты, на которых будут играть "Лед Зеппелин".
- А разогревающей группы не будет? - спрашивает Черри.
- "Лед Зеппелин" больше разогрев не задействуют. Играют только сами. Вон там справа на сцене - гитара Джимми Пейджа. Это "Гибсон Эс–Джи".
Черри смотрит на меня, как на знатока "Лед Зеппелин". Мне приятно. На самом деле я понятия не имею, что это за гитара.
Вокруг нас длинные волосы, джинса и сильный аромат пачулевого масла. Тут люди, которых я знаю по школе, и те, кого я видел на концертах. Я поворачиваюсь к Сюзи, чтоб показать ее кузена, но Сюзи сидит ко мне спиной. Она сидит, наклонившись к Грегу. Я чувствую, что между ними возникает связь. Мне это не нравится.
Зед похлопывает меня по плечу. Он обхватывает мою шею рукой и подтягивает мое лицо поближе к своему, от него разит перегаром. Придвинувшись губами к моему уху, он говорит громко - так, чтобы его было слышно за шумом толпы:
- Брось переживать из–за Сюзи. Сюзи - идиотка.
Я озадачен, но его лицо всего в нескольких дюймах, и я не могу разобрать его выражение.
- Она - твоя подруга.
- Я вляпался. Мне не повезло. - Он усмехается. - Ты бы лучше гулял с Черри. Вот она - женщина.
Никто еще никогда не называл Черри женщиной. Зед что - дразнится? Раньше он никогда меня не дразнил. Я смеюсь, делаю вид, что понял его шутку, хотя не понимаю толком, в чем эта шутка заключается. Фиона, которая сидит рядом с Зедом обвивает его рукой и подтягивает ближе к себе.
Сюзи интимно беседует с Грегом, ее лицо чернее тучи. То ли она слышала, что Зед сказал мне, то ли видела, как его пыталась поцеловать Фиона. Черри смотрит прямо перед собой, ее глаза горят от возбуждения. Она сняла пальто, и футболка с "Лед Зеппелин" на ней - самая новая и самая чистая во всем "Гринз–Плейхаусе". Она даже не имеет понятия, что сперва нужно поносить футболку, чтобы она не казалась новой.
Ассистент с невероятно длинными волосами выходит на сцену и подстраивает усилитель. При виде его толпа ревет, и я выбрасываю из головы все, кроме "Лед Зеппелин".