- Ну что вы, доктор, предусмотрительность всегда была вашей отличительной чертой! Но проблема в том, что я располагаю нотариально заверенной копией договора купли-продажи. Из него следует, что вы заплатили за этот участок по тарифу категории "б", то есть за землю, годную для застройки зданиями не выше трех этажей. Теперь вам понятно? Проектик-то, может, и хорош, да только с вас причитается в двойном размерчике!
- А ты все со своими прибаутками, Марко Тулио. - Он несколько раз дыхнул в трубку, беззвучно смеясь. - Послушай, тебе ведь прекрасно известно, что те земли бросовые, и окружная управа продала их мне только потому, что другие не пожелали вложить и медяка в этакой Тму-Таракани! Вы же у себя в совете сами провозгласили политику возрождения города. И вот я, добросовестный инвестор, строю там, куда больше никто не придет, на мертвой, затапливаемой почве…
- Доктор, поймите меня правильно…
- Я тебя очень хорошо понимаю, Марко Тулио! И если положено не больше трех этажей, значит, так и построим. Мы не станем нарушать закон и подвергать опасности будущих квартиросъемщиков, так или нет?
- Именно это я и хотел от вас услышать, доктор.
- Тогда не будем тянуть резину, - подытожил Варгас Викунья. - Пришли мне досье проекта, и там, где указано шесть этажей, изменим на три. И дело с концом! А тем гринго, что делали по моему заказу исследование почвы, вставим в задницы по динамитной шашке, согласен?
- Ха-ха… Конечно, доктор, - посмеялся Эскилаче, немного расслабившись. - И скажите мне, если не секрет, не припасено ли у вас в загашнике и других проектов застройки?
- Ну как же, ведь это мой хлеб, дорогой советник! Буду направлять их тебе по мере готовности!
Они распрощались, и Эскилаче перевел дух. Он все еще умудрялся находить общий язык с таким опасным противником, как Варгас Викунья. Оба хорошо сыграли свои роли.
С улицы донесся отчаянный автомобильный гудок. Грузовик, развозящий молоко, пытался заехать задом на тротуар и перегородил проезжую часть, чем вывел из себя вынужденного затормозить водителя маршрутки.
Далеко от этого места адвокат Эмилио Барраган бездумно поигрывал брелком с ключами от своего "Пежо-605". Даже дурацкий разговор по телефону с Эскилаче не испортил чудесного солнечного утра со свежим горным ветерком и голубым, безоблачным небом. Адвокат распахнул окно, сквозь кроны деревьев окинул взглядом город. Потом вдруг суетливо ощупал себя в поясе и с разочарованием убедился, что снова заметно прибавил в весе. Он втянул живот, задержал дыхание, затем взялся руками за пухлую грудь, напряг мышцы, поднял подбородок и полюбовался на свое неясное отражение в оконном стекле. Почему Эскилаче обращается с ним, как с никчемным сопляком? Ответ очевиден: Каталина его племянница, и Эскилаче из родственной солидарности помогает карьере ее мужа на адвокатском поприще, подбрасывает ему работу. Барраган провел пальцем по шее и поднес его к носу. Затем торопливо выдвинул третий ящик письменного стола, достал флакон с туалетной водой и пальцем нанес пару капель над воротничком сорочки.
Его беспокоила эта история с трупом на Сисге. Ужасно, что подобное творится в непосредственной близости от цивилизованного общества. Вот почему он испытывал страстное желание переехать на жительство в Лондон, мечтая покупать себе рубашки в универмаге "Харродс" и запасаться провизией на рыночке в Камден-тауне. Или в Париж: магазины на рю Сен-Оноре, бутики на Елисейских Полях, тысяча и одна лавка в районе Оперá. Вот это настоящая жизнь, не то что каждодневное убогое и пошлое существование, которое он вынужден влачить в Боготе, окруженный тревогами, неудобствами, неприятностями и грязью! Кстати, за примером далеко ходить не надо, только вчера ему рассказали в клубе, как один нищий в инвалидной коляске, занимающийся помывкой ветровых стекол на перекрестке, во время остановки на красный свет подкатил к машине жены Кансино Прады, сунул руку в открытое окно, поднес ей прямо к носу какашку и заорал: "Если не хотите жрать это говно, сеньора, гоните-ка сюда бумажку в десять тысяч песо!" Говорят, ее чуть инфаркт не хватил, бедняжку! И неудивительно - мерзость какая!
5
Дома он включил автоответчик и услышал голос Моники: "Ты опять где-то потерялся. Уже половина девятого, а я, как дура, все жду тебя в "Гранаоррар". Если не появишься через десять минут, позвоню Оскару!" Он посмотрел на часы - ровно десять.
У него возникло ощущение одиночества и грядущей потери чего-то очень важного. Он пошел на кухню, налил себе полстакана "Вьехо-де-кальдас", поставил компакт-диск Скотта Джоплина и стал перечитывать записки, которые хранились в карманах муньеки - цитаты из книг, свои зароки, слова Моники, высказывания Гусмана и собственные мысли, напечатанные на его электрическом "ундервуде" или написанные от руки на чем попало. Он читал их все подряд, пуская под музыку клубы сигаретного дыма и отпивая ром мелкими глотками. "Единственная надежда - в предстоящей выпивке". - Малькольм Лаури. "Не дразни во мне быка, если не хочешь получить рогами!" - Моника. "Клаве подарила мне кинжал, и я вонзил его в Клаве". - Вирхилио Пиньера. "Я проиграл. Опять проиграл. Меня это не расстраивает и не заботит. Проигрыш - дело техники". - Луис Сепульведа. "Побежденный несчастиями, низведенный до жалкого состояния вопреки громадному объему проделанной мною работы, имея безумную жену в лечебнице и не имея возможности оплачивать ее пансион, я самоустраняюсь". - Эмилио Сальгари. "В жизни твоей есть загадочный сумрак…" - "Трио Матаморос".
Муньека появилась благодаря наитию Гусмана. Однажды вечером они увидели ее в витрине шляпного магазина рядом с площадью Боливара. На ней было черное платье, лицо закрывала кружевная вуаль.
- С такой куколкой я навсегда позабыл бы об одиночестве, - сказал Гусман.
Силанпа промолчал, но на следующий день подъехал к магазину на своем "Рено-6" и за разумную цену выкупил муньеку - деревянный бюст на вертикальной подставке, две гипсовые руки и лицо со стеклянными глазами жгуче черного цвета.
Он разложил перед собой анкеты пропавших без вести и принялся изучать их, поедая порезанную кружочками колбасу. Ему вспомнились слова Гусмана: помимо личности убитого, наверняка есть и другие зацепки. Что же делать? У него ничего не было, кроме истории Эступиньяна. Завтра, возможно, начнут поступать данные по всей стране, и тогда работы будет невпроворот. Силанпа нехотя взял телефонную трубку, набрал номер Моники и стал слушать длинные гудки, хотя и так знал, что ее нет дома.
- Чего уставилась? - проворчал он муньеке. - Без тебя знаю, что сам виноват и я ей не пара.
Силанпа подошел к манекену, сунул руку в карман черного платья, украшенного традиционной севильской вышивкой, и прочитал на вынутой наугад бумажке: "Люди основательные располагают постоянным занятием, которое приносит им хороший доход… У них где-нибудь обязательно имеется какая-то собственность вроде вашей гостиницы. А мы - что ж, простые существа… зарабатываем на жизнь тут и там, по барам… Нам надо держать ушки на макушке, нос по ветру". Это была цитата из Грэма Грина. А к какой категории принадлежал Силанпа? Моника хотела, чтобы из него получился человек основательный, а он сам страстно желал оставаться простым существом. Силанпа опять наведался на кухню и налил в стакан вторую порцию "Вьехо-де-кальдаса" высотой на вытянутый палец. Он не относился ни к тем, ни к другим. Для неудачника денег у него было слишком много, но их явно не хватало, чтобы считаться личностью уважаемой.
Ему хотелось что-нибудь писать. Руки чесались заняться трупом на Сисге, однако он понимал, что у него ничего не выйдет. Тем не менее сел за электрический "ундервуд" и вставил в каретку лист бумаги. "Сегодня вечером мне нечего сказать. Хоть бы что-нибудь приснилось". Он стал вновь и вновь переписывать эту фразу, каждый раз внося изменения: "Не могу ничего писать, потому что ничего не происходит". Потом отхлебнул большой глоток рома, глядя в окно, не спеша покурил и вернулся к пишущей машинке: "Вот бы приснился хорошенький кошмарчик, но только не чемодан с гадюками - у меня от него мандраж". И добавил: "Недоброе творится в датском королевстве, зато у нас ничего не происходит".
Ночью на металлическом столике заверещал телефон. Силанпа спросонок нащупал в темноте трубку.
- Алло?
- Детектив, срочное дело! Говорит Эмир Эступиньян!
- Кто?
- Я брат пропавшего без вести, припоминаете? В морге!
- Ну, что дальше?
- Я напал на след! Приезжайте немедленно!
- Сейчас три часа! До утра подождать не может?
- Это не телефонный разговор! Я в баре "Лолита", за парком Сантандер! Приезжайте скорее!
Связь прервалась. Встревоженный Силанпа одним рывком поднялся с кровати и тут же взвыл от боли. Он осторожно ощупал пальцем задний проход и с ужасом обнаружил, что геморроидальная шишка увеличилась, затвердела, а внутри выросли новые бугорки.
Кое-как одевшись, он выскочил из дома, сел в машину и, стуча зубами от холода, помчался по кольцевой автодороге в сторону парка Сантандер.
У входа в бар "Лолита" разило кошачьей мочой. В дверях торчал какой-то глухонемой, который жестами стал призывать Силанпу подняться по узкой лестнице, а когда тот проходил мимо, ухватился рукой за свои гениталии, тем самым давая понять, что наверху есть классные телки. Черная дверь на площадке второго этажа была заперта. Силанпа нажал кнопку звонка.
- Да? - спросил мужчина, открывший зарешеченное окошко.
- Здравствуйте… Можно войти?
Мужчина окинул его подозрительным взглядом с головы до ног.
- Мне порекомендовали это место, вот - даже написали адрес на бумажке, только прочитать не могу. - Силанпа просунул сквозь решетку купюру в тысячу песо.
- Адрес правильный, проходите!
В баре было темно. Силанпа подождал, пока глаза привыкнут к слабому освещению, и лишь после этого стал искать Эступиньяна. Направившись к барной стойке, он натолкнулся на невидимый в темноте столик, за которым мужчина в галстуке клевал носом над стопкой агуардьенте - "огненной воды". За другими столиками сидели сонные женщины и лапавшие их мужчины. Музыкальный автомат наигрывал народные песни - ранчеры. Сквозь переход в конце помещения Силанпа разглядел бильярдный зал.
- Ром, пожалуйста.
Бармен взглянул на него недоверчиво, но повел себя дружелюбно.
- Вот, полнехонек! Садитесь за столик, я пришлю к вам девушку!
- Спасибо, я сам выберу, ладно?
Силанпа вошел в освещенный бильярдный зал. По правую руку стояли игорные столы. Эступиньяна нигде не было, и Силанпа уже начал терять терпение, как вдруг голос позади него произнес:
- Идите к тому столу у окна и возьмите кий, а я к вам присоединюсь!
Силанпа поступил как велено и выглянул в окно. На улице ни души. Облетевшие листья прилипли к мокрому асфальту.
В отличие от бильярдных столов за игорными не было свободного места. За каждым сидели по четыре человека перед россыпью карт и денег. Тут же играли в домино, пиринолу, паркес. К клиентам подходили женщины, поднимали подолы юбок, позволяли трогать себя в обмен на пиво или купюру в тысячу песо, опять уходили… В общем, вертеп, да и только!
- Не желаете сыграть партийку?
Эступиньян поприветствовал Силанпу кивком головы.
- С удовольствием.
Они без лишних слов принялись катать шары. На протяжении первых двадцати пяти карамболей Эступиньян не проронил ни звука, потом вдруг сказал:
- Обратите внимание вон на того!
Он мотнул головой в сторону мужчины за одним из столов.
На обоих коленях у него расположилось по девке - одна негритянка лет шестнадцати, вторая постарше, с крашеными волосами - эта гладила его по шее.
- Он уже четверо суток отсюда не выходит! Заказывает музыку, лакает агуардьенте, а еду ему приносят из чичарронерии, что напротив. Этим двум шлюхам постоянно сует в трусы купюры, и они теперь от него ни на шаг не отходят. Играет напропалую и не боится проигрывать, потому что денег у него целый мешок!
- Ну и что с того?
- Некоторое время назад я встал рядом посмотреть на игру и слышал его треп о работенке, которую он выполнил на заказ.
Силанпа положил кий и подошел поближе.
- Не переставайте играть, ваша очередь!
- Что за работенка?
- Перевезти на грузовике странный груз.
- А какой груз, сказал?
- Нет.
- Ну так что?
- Он сказал, что перевозил груз из Тунхи в Чоконту, а ведь это рядом с озером, где нашли труп, разве не так?
- О боже!
- Потому-то я вам и позвонил!
- Как бы с ним поговорить?
- Когда они закончат эту партию, угостим его выпивкой и предложим сыграть во что-нибудь. - Эступиньян исподтишка посмотрел на мужчину. - Мы его запросто разговорим, такие типы любят похвастаться своими подвигами. Я его насквозь вижу, скоро сами убедитесь!
Проиграв в домино, мужчина открыл большой кожаный кошелек, вынул три бумажки по тысяче песо и вручил своему противнику. Потом повторил ту же операцию, только на сей раз достал две купюры по пятьсот песо и сунул по одной под юбки обеим сеньоритам.
- Музыку давай, карахо! - выкрикнул он.
- Как насчет партийки? - с дружелюбным видом обратился к нему Силанпа.
- Садитесь! Во что играем?
- Во что хотите.
- Так… Может, в паркес?
- Годится.
- Лотарио Абучихá, грузоперевозчик. К вашим услугам. - Он пожал руки новым знакомым.
- Эмир Эступиньян, счетовод. А это мой друг, дон…
- Виктор Силанпа.
Они начали игру, перекидываясь ничего не значащими фразами. Каждый положил в центр доски для паркес по одной тысячепесовой купюре.
- Не жизнь, а праздник, правда? - неожиданно заявил Эступиньян.
- Да-а! - подтвердил мужчина. - Выпивка, оттяжка, задник! Любовь моя, покажи-ка моим друзьям свою попку!
Юная негритянка задрала юбку до пояса, выставив на обозрение черные как смоль ягодицы.
- Ай!.. Жаль, что все в жизни преходяще, - философски заметил мужчина, поднимая глаза к потолку.
- Однако сеньору явно везет! - подхватил Силанпа, не глядя на него. - Мне бы так!
- А вы кем работаете?
- Страховым агентом.
- Наверное, поэтому вас привлекают азартные игры.
- А вы?
- Занимаюсь автотранспортными перевозками.
Эступиньян под столом наступил Силанпе на ногу.
- Должно быть, интересная работа? А что вы перевозите?
- Да все! Даже какашки, если заплатят!
Все трое засмеялись. Силанпа бросил кости, сделал ход и выиграл.
- Ни черта себе! - завопил Эступиньян. - Вот это обломилось!
- Ха!
Силанпа подозвал официанта и заказал всем по пиву.
- Однако сеньору, видать, всегда хорошо платят, иначе разве мог бы он позволить себе подобную роскошь? - Силанпа кивнул в сторону двух сеньорит.
- Просто иногда фартит по-крупному, - подмигнул ему Абучиха.
- Избранник судьбы! Мне, к примеру, никогда особенно не везло. - Внимание Силанпы привлекли стройные женские ноги в туфельках на шпильках под столом у дальней стены зала. - И чем же вам приходится заниматься, чтобы так пофартило, если не секрет?
- Да нет, ничего такого, вы не подумайте… Обычные рейсы, все зависит от щедрости заказчика.
Эступиньян понял, что настал момент истины: грузоперевозчика так и подмывало все рассказать, надо только чуть-чуть подтолкнуть. Он предложил выпить, потом подмигнул Абучихе, положил руку ему на плечо и улыбнулся:
- Поделитесь жизненным опытом с друзьями!
- Ну, не знаю… - Абучиха сделал несколько глотков из бокала с пивом, глаза его вдохновенно горели. - Всякое бывало, и в переделки попадал, и такое случалось, что иногда даже понять нельзя!
- Плачу за место в зрительном зале! - быстро сказал Силанпа и бросил на доску для паркес купюру в пять тысяч песо.
- Я кино не показываю, - ответил грузоперевозчик. - Вы ничего не увидите.
- Хорошо рассказанную историю можно смотреть, как кино, - подзадорил Силанпа.
- А вы, видать, большой любитель послушать разные истории?
- Да, поскольку в детстве я ни разу не отмечал свой день рождения, для меня это вроде праздника.
- Вот оно что…
Абучиха почесал подбородок, глядя на купюру, сгреб ее в кулак и поднес к носу. Потом с таинственным видом посмотрел по сторонам, склонился над доской для паркес и произнес заговорщическим тоном:
- Ладно, но только все, что я расскажу, должно остаться за этим столом!
- Коне-е-чно! - хором протянули Эступиньян и Силанпа, крестясь для убедительности.
- Что и говорить, повезло мне тогда! - Он откашлялся и сделал хитрые глаза. - Подрядили меня на днях отвезти большой тюк из Тунхи в Чоконту за довольно кругленькую сумму. Велели ехать ночью и нигде не останавливаться. Я не знал, что там упаковано, но у меня в этих делах профессиональный нюх. То есть, даже не зная, что за груз, я чую, когда он с нехорошим душком, и в таких случаях отказываюсь от заказа. Впрочем, вам это, должно быть, не интересно! Чья очередь ходить?
- Моя. - Эступиньян взял в руку кости. - Я бывал в Чоконте, красивый городок! А какао со сдобными булочками, что на площади продают, пробовали? Королевское угощение!
- Где там, не успел! Я и в города-то, можно сказать, не видел.
- Как же так?
- Мне дали карту, а на ней пометили адрес и как проехать.
- Наверное, заплутали ночью-то?
- Да нет, на карте все четко расписали. Да и склад на самой окраине, других рядом не было. Ну да ладно, давайте играть! И заберите свои деньги, считайте, что я угощаю!
Силанпа мысленно убедился, что запомнил подробности рассказа Абучихи, и вновь отыскал взглядом те самые ножки. Потом не выдержал и поднялся.
- Извините, отлучусь в туалет.
Проходя мимо девушки, Силанпа увидел, что она совсем юная и спит, опустив голову на сложенные на столе руки. Вернувшись на свое место, он сказал Эступиньяну:
- Что-то мне нехорошо - наверное, выпил лишнего.
- Пошли на свежий воздух, может, полегчает.
- Пошли!
Они извинились, забрали свои деньги и направились к переходу в бар. Минуя дверь туалета, услышали шум спускаемой в унитаз воды, чьи-то шаги и кашель. Дверь отворилась, и из туалета вышла обладательница красивых ножек, приподняв юбку и на ходу поправляя чулки.
- Как тебя зовут? - решился спросить Силанпа.
- Кика, но я сегодня уже закончила работать.
- И когда теперь? - Ему понравилось ее девчоночье лицо, маленький ротик и кошачьи глаза.
- Приходите в пятницу, только пораньше, часиков в семь.
Они вышли на холодный предутренний воздух, и Силанпа посмотрел на часы - половина пятого. Оба, не сговариваясь, сели в его "Рено-6" и покатили к загородному шоссе.