- Методики рекламного манипулирования символами статуса отчасти уже разработаны. Ну, внедрение, условно говоря, "Лексуса" как альтернативы "Мерседесу" в принципе не так уж отличается… Прошу прощения, - спохватился Гуров, - пояснять ли мне аналогию про "Лексус" и "Мерседес"?
Эрди покачал головой.
- В принципе идея понятна: рекламная технология радикальной реконструкции символов статуса может быть аналогична раскрутке торговых марок. В некоторых похожих на вашу цивилизациях близкий подход успешно использовался. Вопрос в том, насколько это реально и целесообразно на данном этапе.
Члены "малого совнаркома" посмотрели друг на друга.
- Извините, господа, - сказал Иванов, обращаясь к Гурову и Кате, - мы тут для скорости обменяемся мнениями ментально.
Зрелище ментального общения было странноватое: члены "малого совнаркома", сидели, прикрыв глаза, расслабившись и откинув головы на спинки кресел.
- Проработка ваших идей представляется своевременной, - открыв глаза, сказал через несколько минут Эрди.
- Честно говоря, меня лично вы, Сергей Александрович, удивили, - добавил Иванов. - Я знал, что вы были первые лет десять своей карьеры научным сотрудником и занимались макроэкономикой. Знал, что Катерина не просто полевой исследователь, а…э-э… вообще интересуется перспективами земной цивилизации. Но все–таки совершенно не ждал от вас интересной концепции. Будем начинать проект.
И Гуров с Катей приступили к проекту. Примерно раз в две недели промежуточные результаты работы обсуждались с Ивановым, к которому иногда присоединялся Эрди. Постепенно общение с Ивановым стало носить все более неформальный и едва ли не дружеский характер.
Где–то через пару месяцев стали довольно отчетливо вырисовываться и контуры "модернизированного капитализма", и различные сценарии мер по его внедрению.
Между делом Гуров затащил–таки Катю в загс, и они расписались под Катины прибаутки типа "чем бы дитя ни тешилось, лишь бы выполняло супружеские обязанности". Зачем он это сделал, Гуров объяснить так и не смог.
- Серенький, милый, - сказала Катя как–то, соблазнив Гурова посреди рабочего дня, - я просто балдею. Когда не надо было заниматься аналитическими блядками, я ведь порой на несколько лет вообще забывала о сексе - надоедало. Не помню, где–то встречала фразу "много ли разнообразия можно найти в трении слизистых оболочек". Кто бы сказал, что мне среди бела дня будет приспичивать трахнуться с собственным мужем - ни за что бы не поверила!
В общем, жизнь казалась прекрасной.
Но, как порой бывает, в соответствии с известным анекдотом–поговоркой маленький белый пушной зверек подкрался неожиданно.
На какую–то исследовательскую активность российского филиала миссии пришельцев в очередной раз обратила внимание одна из российских спецслужб. Отнюдь не подозревая никакой экзотики, а просто желая недреманным оком взглянуть, кто это там такой копошится, и по возможности спилить с него немного бабла.
Ситуация была вполне рутинная - опыт запудривания мозгов аборигенам у инопланетян был колоссальный. Более–менее стандартным приемом было нечто вроде "ловли на живца". Стравливалась деза, на основании которой можно было заподозрить экономический шпионаж или что–нибудь в этом роде. Схватившим приманку чекистам давалась возможность зайти на подготовленные и подставленные им объекты, сыграть при желании в маски–шоу, убедиться в полной безобидности попавших на зубок с точки зрения госбезопасности - но при этом обнаружить умеренные налоговые нарушения. Далее выплачивались отступные - и на несколько лет о соответствующей спецслужбе обычно можно было забыть.
Однако, на этот раз по ошибке в слитую дезу случайно попал фрагмент материалов Гурова и Кати. Как назло, в этом фрагменте фигурировали обрывки сценария запуска "модернизированного капитализма" в Штатах и возможные позитивные эффекты. Упоминалась и фамилия Гурова.
Формально к проблемам госбезопасности тема отношения как бы не имела. Но руководитель этой спецслужбы был человек достаточно широко мыслящий, и он решил, что, возможно, это отличная козырная карта для карьерного скачка. Да и работа Гурова на благо "потенциального противника", а не родного отечества, была воспринята едва ли не как больший криминал, чем какой–нибудь банальный шпионаж. Гурова решено было брать и разбираться в его непатриотической деятельности по полной программе.
Такой разворот событий был для инопланетян совершенно неожиданным, и они оказались в цейтноте. В принципе ситуацию вполне можно было скорректировать посредством имеющихся многочисленных рычагов влияния и банальных взяток. Однако чтобы это сделать достаточно чисто, требовалось хотя бы несколько дней. А о решении арестовать Гурова узнали всего за несколько часов.
Ничего чрезмерно критического в ситуации не было. С согласия Гурова с ним была проделана ментальная операция, позволяющая в крайнем случае (которого никто не ожидал) дистанционно блокировать память последних месяцев, когда ему стало известно о пришельцах. Но блокированная таким образом память часто в значительной степени не поддавалась восстановлению. Соответственно, арест Гурова и потеря им памяти существенно замедляли проект. Кроме того, Гуров мог потерять большую часть памяти о своих отношениях с Катей, и Иванову было попросту жаль и его, и Катю.
Поэтому было принято решение Гурова и Катю спрятать, для надежности порознь, и, выиграв таким образом необходимое время, аккуратно гасить неприятную ситуацию.
Поселили Гурова в неприметной квартире на окраине Москвы, настоятельно попросив его никому не открывать и не выходить на улицу. Телефонную связь сделали через Интернет - по представлениям пришельцев, абсолютно защищенную от аборигенов.
Здесь, однако, произошел еще один прокол. Разыскивающая Гурова спецслужба крышевала программерскую, а по совместительству - хакерскую фирму, которая смогла частично разобраться в программной защите связи и, отслеживая Интернет–активность офиса инопланетян, с точностью примерно до километра локализовала предполагаемое местоположение Гурова.
И через пару дней Гуров услышал в телефонной трубке уверенный и грубый голос с кавказским акцентом:
- Гуров?
- Не туда попали, - ответил Гуров и положил трубку. Но телефон зазвонил вновь. Поколебавшись, Гуров снял трубку - раз все равно нашли, подумал он, надо хоть послушать, что скажут.
- Ты, Гуров, мне мозги не еби, - раздался в трубке тот же голос. - Прибор говорит - голос твой. Слушай внимательно. Мне заказали взять тебя живым. И ты ко мне сам придешь через полчаса. Иначе взорвется девятиэтажка у торгового центра, ты ее, может, из окна видишь. От неосторожного обращения, - голос хохотнул, - с бытовым газом. Выйдешь на улицу - иди направо. Мы тебя подберем. Понял?
Привлекли то ли бандитов, то ли боевиков, сообразил Гуров. Чекисты–то сами из–за меня дом вряд ли взорвали бы. А эти и впрямь могут взорвать.
- Через час, - попробовал он на всякий случай поторговаться.
- Не еби, говорю, мозги, - со зловещими металлическими интонациями сказал голос. - Полчаса!
И в трубке зазвучали гудки отбоя.
Гуров набрал Иванова и коротко изложил ситуацию.
- Думаю, блеф, Сергей Александрович, - осторожно сказал Иванов.
- И мне так кажется, - согласился Гуров. - Но рисковать не могу.
- К сожалению, - сказал Иванов, - нам в этой ситуации придется принять меры … э-э… с памятью.
- Я понимаю, - ответил Гуров. - Только не спешите. А то, не дай бог, потеряю ориентацию или сознание. Не раньше, чем они меня возьмут.
- Конечно, - сказал "Иванов". - Не беспокойтесь, мы очень скоро вас вытащим.
- С Катей поговорить у меня уже нет времени. Передайте, ей, пожалуйста, - попросил Гуров, - пусть держится, я ее люблю и обязательно вспомню.
- Обязательно, - пообещал Иванов.
Выйдя на улицу, Гуров глянул на часы. Времени оставалось в обрез. Он быстрым шагом пошел направо. Через дом его догнала неброская "тойота", распахнулась задняя дверь.
- Садись! - донесся из машины знакомый голос с кавказским акцентом.
Гуров послушно сел в машину. Там сидели три человека, не очень похожих ни на бандитов, ни на боевиков.
Наверное, и впрямь блеф, с горечью подумал Гуров. Но что я мог сделать…
3
Очнулся Гуров посреди яркого сна, где он на верандочке своего любимого японского ресторанчика о чем–то неторопливо беседовал с хорошенькой девчушкой лет двадцати пяти. Жалко просыпаться, успел подумать Гуров в короткий миг осознания, что это всего лишь сон.
Окончательно проснувшись, он открыл глаза - и обомлел. Около кровати, на которой он лежал, в кресле сидела та самая девчушка, наклонившись к нему и смотря на него с напряженным ожиданием.
- Доброе утро, - поздоровался Гуров. - А вы мне только что снились.
- Доброе, - ответила девушка и, грустновато улыбнувшись, откинулась на спинку кресла. - Приятно слышать. И что же я делала?
- Мы с вами общались в одном японском ресторанчике.
- "Суши–суши"? - спросила девушка.
- Как вы догадались? - удивился Гуров.
- Мы там с вами, Сергей, много раз были, - ответила девушка и вздохнула. - Меня зовут Катя. Вы меня в конце апреля взяли на работу.
- Так это что, - растерянно спросил Гуров, - у меня амнезия?
- Да. Какой последний день вы помните?
Сосредоточенно думать Гурову было трудно. В голове был какой–то туман, вроде как от снотворного. Четко зафиксировать последний запомнившийся день он не мог.
- Примерно конец марта, - сказал Гуров.
- Сегодня двадцать первое июля.
- М-да… И давно это со мной стряслось?
- Около недели.
- Раз мы вместе работали, вы не знаете, я никаких проектов клиентам не сорвал? - спросил Гуров. - Может, с кем–то надо срочно связаться?
- Нет. С конца апреля вы отложили всех клиентов, кроме одного крупного, который в курсе.
- И что за клиент?
- Исследовательский фонд. Называется "Перспективные исследования".
- А где мы находимся, Катя? - спросил Гуров и осмотрелся. Комната была на вид типичным гостиничным номером. - На больницу не очень похоже.
- Географически - в Москве. Это гостиничный блок в комплексе, где размещается фонд, - пояснила Катя. - А врачи тут есть, и очень хорошие. Поскольку проблемы с вашим здоровьем возникли на работе у клиента, он оплачивает лечение, а на время лечения ваш гонорар сохраняется.
Что за клиент такой чудесный, подумал Гуров. Западники, что ли? Ну, постепенно разберемся. А девчушка смотрит как–то уж очень неравнодушно. Любовница? На работе, как правило, блокировал ведь я такие вещи. Но недаром же она мне снилась. И с чего бы это я вдруг такую молоденькую работать к себе взял?
- А что со мной случилось, Катя, откуда амнезия? Травма? - спросил Гуров, переключаясь на насущные вопросы.
- Вы попали в поле типа электромагнитного, вызывающее амнезию. Без предыстории в двух словах не объяснишь. Давайте, вас посмотрит врач, а потом вы начнете разбираться, что происходило, и вспоминать. А я вам буду помогать. Ладно?
И Катя осторожно, как бы украдкой погладила его по руке. Гуров задержал ее ладошку. Катя слегка прикусила губу.
- Ради бога, извините, - смущаясь, начал Гуров, - но вы у меня вызываете… э-э… очень теплые ассоциации. Вы… - он вздохнул, помялся и нерешительно спросил: - случайно, не моя вдруг обнаружившаяся дочка?
Катя вытаращилась на него, а потом отвернулась и тихонько заплакала.
- Ну, я не хотел вас обидеть, - растерянно промямлил Гуров. - Просто у меня ощущение, что нас с вами связывали очень близкие отношения. Но вы такая молодая… Просто я, как правило, не вступаю в… э-э… серьезные отношения с такими молодыми девушками, тем более, с подчиненными.
- И чем это плохо, что я молодая?
- Нет, это замечательно, - забормотал Гуров, мучительно собирая мозги в кучку, - но я же в два раза вас старше. Вам … это… замуж, в конце концов, нужно.
Катя улыбнулась сквозь слезы:
- Вопрос замужества у меня вашими усилиями решен.
И, порывшись в сумочке, достала свой паспорт, открыла его на страничке "Семейное положение" и подсунула под нос Гурову. Тот с изумлением увидел штамп о регистрации брака с Гуровым С. А. от восемнадцатого мая текущего года.
- Так вы моя жена?! И зачем же вам это понадобилось?
- Это ты сделал мне предложение и заставил расписаться. Как только захочешь, немедленно разведемся. А я, Сережа, просто тебя люблю! - сердито заявила Катя, скинула туфли, залезла к Гурову в кровать прямо в одежде и принялась его жарко целовать.
- Ребята, можно к вам зайти? - раздался из телефона по громкой связи мужской голос.
- Через пять минут! - крикнула Катя. И сказала Гурову:
- Вот гады. Только мой организм намылился тебя соблазнить…
- Твой организм обладает такой высокой автономностью? - улыбнулся Гуров.
- Оказывается, иногда да. Я‑то понимаю, что пока нельзя, но как тебя в руках почувствовала - организм просто сошел с ума.
- А почему меня нельзя соблазнять?
- Лекарств в тебе еще слишком много, угнетающих эрекцию и вообще сексуальную функцию. Ну, все, отпускай меня.
Катя ушла, сказав, что будет в соседнем номере. Врач, представившийся Павлом, жизнерадостный симпатичный мужик лет тридцати пяти, показался Гурову знакомым.
- Мы с вами не встречались? - спросил Гуров.
- Несколько раз, Сергей Александрович, - подтвердил Павел. - Фамилию мою не помните?
Гуров подумал и покачал головой.
- Кажется, что–то забавное с вашей фамилией связано, - но не помню.
- Ну, не суть важно, - сказал Павел и, прикрыв глаза, подержал Гурова вначале за виски, потом за запястья. Спросил:
- Как себя чувствуете?
- Вроде неплохо. Только легкая слабость и какая–то муть в голове, трудно соображать.
- Понятно. Давайте вы умоетесь–оденетесь. Потом пойдем ко мне и обследуемся.
Гуров проделал гигиенические процедуры и с некоторыми приключениями оделся - когда надевал брюки, неожиданно чуть не упал. Павел с удивительной быстротой успел его поддержать.
- Это что–нибудь серьезное? - спросил Гуров.
- Нет, просто вестибулярка реагирует на лекарства, - ответил Павел. - Несколько дней нужно соблюдать осторожность - в ванной, чтобы не поскользнуться, и тому подобное. И могут быть небольшие головокружения. Пошли?
- Секунду, - ответил Гуров и посмотрел страничку "Семейное положение" своего паспорта. Там красовался штамп о регистрации брака с Мироновой К. А. от восемнадцатого мая текущего года.
В госпитальном блоке Павел первым делом взял у Гурова кровь и заложил пробирку в какой–то агрегат, соединенный с компьютером. Потом облепил Гурова разными датчиками и дал серию несложных психологических тестов. В процессе их решения время от времени внезапно зажигался экран с фотографиями различных людей, и Гуров должен был быстро отвечать, кто это или как–то характеризовать свои ассоциации касательно незнакомых людей.
Часть фотографий была Гурову хорошо знакома: коллеги и приятели, покойные родители. Вперемешку возникали фотографии людей незнакомых а время от времени - вроде бы незнакомых, но будивших смутные эмоциональные ассоциации.
Сильная спонтанная реакция у Гурова возникла только один раз, при виде довольно странной фотографии. Мужчина прячет под пиджак, видимо, в наплечную кобуру пистолет, а у его ног ничком, так, что не видно лица, лежит женщина, похожая на Катю, - и под ней расплывается лужа крови.
При виде этой фотографии Гурову стало плохо, сильно закружилась голова, навалилась слабость. Павел метнулся к нему и схватил его обеими руками за виски. Уколол бы лучше что–нибудь, экстрасенс хренов, вяло подумал Гуров. Однако с изумлением обнаружил, что почти сразу стало легче. От рук Павла исходили странные, чуть–чуть пощипывающие токи - и это тоже что–то Гурову мучительно напоминало.
- Значит, чудодействуем помаленечку наложением рук? И что местные фарисеи? - с трудом ворочая языком, спросил Гуров.
- Говорят, что это все дешевые еврейские штучки, - сказал Павел с образцовым местечковым акцентом. - Полностью игнорируя тот факт, что я не еврей. Вот когда я иногда для понта делю таки на весь офис пять хлебов и две рыбы - в этом многие находят цимес. А на следующий день один–два любимых сотрудничка обычно даже приволакивают кресты. Типа, веселиться, так по полной.
И Павел отнял руки.
- Ну, как?
- Нормально вроде, - сказал Гуров, щупая голову. - А что это со мной было?
- Было близко к предынсультному состоянию.
- И с чего вдруг?
- Вы участвовали в этой ситуации на самом деле. И подсознание это вспомнило. Тогда у вас был микроинсульт.
- На фотографии была… Катя? - хрипловато спросил Гуров.
- Да. Но давайте не будем обсуждать эту фотографию, это сейчас вам вредно. На сегодня хватит. Проголодались?
- Как волк.
- Идемте питаться. И Катю позовем.
Катя перехватила их у входа в ресторан.
- Ну, Павел, какой предварительный прогноз?
- Предварительно - порядка 50 % вероятности, что большая часть памяти восстановится в течение нескольких недель.
Катя подумала.
- Не очень внятно. Но ситуация, вроде, лучше условной среднестатистической?
- Однозначно. А насчет внятности - нам, авгурам (в древнем Риме предсказатели по полету и крику птиц. - Примечание автора), нужно достаточно времени для изучения предмета. Птица–то в Москве пошла - ой, не та.
- И когда станет понятнее?
- Завтра–послезавтра.
Быстренько покончив с едой, Павел приступил к рекомендациям.
- Во–первых, погуляйте часик–другой по лесопарку в окрестностях. Лекарства быстрее будут выводиться. Катерина, у человека некоторые временные проблемы с вестибуляркой. А при виде фотографии с вашей… м–м–м … несостоявшейся смертью инициировалось на подсознательном уровне предынсультное состояние. Так что будьте все время рядом и в случае чего сразу вызывайте меня.
- Понятно, - сказала Катя.
- Сергей Александрович, будьте добры, никаких, даже как бы безобидных лекарств без консультаций со мной. Алкоголь вам сегодня нежелателен, в течение недели - в пределах пятидесяти грамм в сутки в пересчете на чистый спирт. Вам, Катерина, как сопровождающему лицу норма - в пределах полулитра в сутки в пересчете на чистый спирт.
- Что за антидемократические ограничения?! - возмутилась Катя. - Мой метаболизм легко справляется с литром!
- Должен следовать завету "Не навреди!" - напыщенно заявил Павел и подмигнул смеющемуся Гурову. - Не уверен, что сможете эффективно эскортировать Сергея Александровича при дозе свыше полулитра!
- Да черт с вами, - с надрывом сказала Катя. - Ради мужа немного потерплю.
- К вечеру у вас, Сергей Александрович, лекарства должны в основном распасться. Но пока лучше побыть здесь, рядом со мной. Послезавтра поговорим по результатам диагностики. Вопросы?
- Вроде все понятно, - ответил Гуров.
- Ну и, наконец, бесстыдно приставать к мужу советую не раньше позднего вечера, - завершил Павел.
- А когда у нас теперь начинается поздний вечер? - спросила Катя.
- В двадцать три часа двадцать три минуты двадцать три секунды, - ответил Павел. Подумал и уточнил: - По Москве, а не какому–нибудь Новосибирску.
Был облачный нежаркий приятный денек.